— Мистера Великолепие?
— Ага. — Она снова воззрилась на автомобильную стоянку. — Он рано ушел из школы, но я думала, он вернется.
— Прогульщик… — Констанца покачала головой. — А я думала, вы будете вести себя скромнее после ареста.
— Нас не арестовывали. Просто задержали и передали под опеку родителей, — поправила Джессика. — Но мы и правда собирались…
Она бы объяснила подруге, что Джонатан просто проверяет, не съели ли двоих ее друзей заживо, но почему-то не смогла подобрать подходящих слов.
— У него… э-э… было дело.
— Да, я понимаю. — Констанца махнула рукой девушкам из группы поддержки, которые гордо шагали по стоянке.
Все больше и больше машин отправлялось в путь, и Джессика окончательно приходила к выводу, что Джонатана нигде нет. Почему они с Десс не вернулись? Значит ли это, что все в порядке? Или худшие опасения оправдались? Могли бы и поставить ее в известность, сказать, что с Рексом и Мелиссой все нормально. Если только, отказавшись поехать с ними, она не выставила себя трусихой и маменькиной дочкой и они не поставили на ней крест.
— В чем дело, Джесс?
Джессика обернулась и устало улыбнулась Констанце. Ей очень хотелось поделиться с кем-то своим беспокойством, но она была единственным полуночником, который сегодня не прогулял занятия, поэтому поделиться было не с кем.
— Просто…
Джессика вдруг поняла, что забыла, о чем они говорили.
— Проблема в Городке Любви?
Джессика кивнула.
— Наверное.
— Тогда скажи мне, что случилось, — улыбнулась Констанца. — Ты же хочешь поделиться этим.
Джессика поняла, что действительно хочет рассказать. Да ведь никто и не брал с нее клятву хранить в тайне всю свою жизнь.
— Ну, Джонатан действительно классный, временами. Например, ночью.
— Но не такой классный на утро?
Джессика подняла глаза к небу.
— Я не про утро говорю, да и не было ничего такого, кстати. Я говорю о школе. Здесь я не чувствую той связи.
— А, поняла. Он боится ВЧНЛ.[16]
— Да. Вообще-то, ему трудно это дается — выражать свои чувства на людях или наедине. Разве что ночью. Но это трудно объяснить.
Констанца хмыкнула.
— Не так уж и трудно.
— Это не то, что ты думаешь.
— А о чем, по-твоему, я должна думать?
Джессика невольно улыбнулась.
— А по-твоему, я неправильно угадала, о чем ты думаешь?
Констанца вскинула брови.
— Думаю, ты знаешь, о чем я думаю.
На парковке зашипели пневматические двери, и Джессика увидела, как первый в очереди автобус сдвинулся с места.
— Вот черт, надо бежать.
— Подожди-ка, Джесс. — Констанца схватила ее за руку. — А как же самое интересное? Давай-ка я подвезу тебя домой.
Джессика посмотрела на нее.
— Правда? Тебе же совсем не по пути.
Констанца пожала плечами.
— Ну и что? С тех пор как ты под домашним арестом, я тебя почти не вижу. — Она приобняла Джессику за плечи и повела ее между оставшимися машинами. — Ты больше не болтаешь с нами в читалке.
— Ах, да. Извини.
— Ничего. Твоя беда в том, что ты считаешь, будто бы читальный зал предназначен для чтения. — Она захихикала. — Да и как я могу ревновать к мисс Готике, скромно сидящей в уголке?
Джессика вздохнула.
— На самом деле Десс очень даже прикольная, — сказала она.
Конечно, с Констанцей не поговоришь о том, как Джонатан боится взять ее за руку. И еще. Забыть про Рекса и Мелиссу.
— Ну конечно. Суперприкольная, — согласилась Констанца. — Если я не ошибаюсь, она сечет в тригонометрии? Это ведь она ходит в любимчиках у Санчеса?
— Вроде того.
Констанца открыла сумочку и достала гремящую связку, состоящую из ключей вперемежку с брелоком-фонариком, маникюрными ножничками и кроличьей лапкой.
Одно нажатие на брелок — и зеленовато-голубой «мерседес» впереди приветливо чирикнул.
— Да кому какая разница? Мы с тобой поговорим о тебе и твоей пассии, мисс Дэй. — Констанца обошла машину.
Джессика улыбнулась и села на пассажирское сиденье. Она впервые немного расслабилась после контрольной по физике, которая свалилась ей на голову нынче утром. Встреча с Констанцей — первая маленькая удача за весь день. Следующие двадцать минут ей, по крайней мере, не придется слушать дребедень про темняков, ползучек, древнюю кровную вражду, пропавшее знание и даже вечера мороженого.
Сев в машину, Констанца принялась возиться с радио.
— Так значит, твой парень боится выдавать себя на людях, днем. Он этакий вампир нежности?
— Точно.
— Типичный для них синдром. И я знаю, что тебе поможет.
Констанца завела машину, положила обе руки на руль и повернулась к Джессике.
— И что?
— Терпение.
— Терпение? — Джессика вытаращила глаза.
Уж какого совета она меньше всего ожидала от Констанцы, так это быть терпеливой.
— Вот-вот. Пусть твоя злость созреет, настоится, как хорошее вино. А когда Джонатан выкинет что-нибудь совсем уж хилое, получит в оба глаза.
Джессика заморгала.
— Секундочку. А при чем здесь вино?
— Внимательнее, Джессика. В оба глаза он получит. — Констанца вздохнула, постукивая пальцем по рулю. — Видишь ли, парням нельзя всякий раз говорить, что тебя бесит. Будешь жаловаться на каждую секунду, когда Джонатан не держит тебя за руку, выставишь себя слабачкой и нытиком. Так что придется тебе выложить разом про все его пороки. А это значит… — она включила передачу, — надо подождать, пока он не натворит что-нибудь действительно жуткое, а главное — будет это понимать. Тогда и припомнишь ему все грешки. Терпение и готовность — вот мой девиз.
Джессика покачала головой. Машина задом выехала с парковки.
— Наверное, ты права. В смысле, что не надо его пилить. Если буду приставучей, это его отпугнет. Мне только надо с ним поговорить.
— Подожди, пока победа будет за тобой. Терпение — это преимущество.
Может быть… Хотя, с другой стороны, Джессика знала много примеров, когда терпение делает человека занудой.
Когда они подъехали к краю стоянки, из-за угла вынырнула машина и резко встала прямо перед ними. Констанца нажала на тормоз, и «мерседес» остановился всего в нескольких дюймах.
Это были Джонатан и Десс, и, судя по их виду, они очень спешили. Машина покрылась какой-то грязью, будто бы они ехали не по дороге. Сам Джонатан, очевидно, был немного не в себе.
Он сердито уставился на машину Констанцы, потом прищурился и увидел через два ветровых стекла Джессику.
— Вот это да! Кстати о терпении… — начала Констанца.
Джессика проглотила комок в горле. Случилось что-то серьезное.
— Слушай, я, пожалуй, пойду. У него расстроенный вид. Его дело… ну, из-за которого он ушел… наверное, пошло насмарку.
— Конечно, Джесс.
Джессика открыла дверцу.
— Извини меня, Констанца. Я была бы рада прокатиться, но как-нибудь в другой раз.
— Без проблем. До завтра. И мы обязательно договорим.
— А… конечно.
«Если я вообще смогу тебе что-нибудь рассказать».
Джессику сейчас волновали новости. Судя по лицам Джонатана и Десс, прошлая ночка и правда принесла проблемы.
Констанца засмеялась.
— Знаешь, даже если Джонатан на самом деле такая заноза в заднице, признайся: этот парень все-таки умеет найти подход к девушке.
13
23:45
НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ
Джессика приоткрыла штору и осторожно выглянула наружу. Интересно, заметно ли это движение из кустов на другой стороне улицы? Свет в ее комнате, разумеется, не горел, а вокруг пульсирующих глаз будильника и дремлющего компьютера она обернула футболки. Единственный свет в комнате прокрадывался из-под двери — в холле горели тусклые ночные лампочки.
Снаружи ничего не было видно — по крайней мере людей. Только сплетенные ветви деревьев, опавшие листья, да под фонарями на верандах домов расплылись лужицы света.
Где-то там Мелисса искала, просеивая немногочисленные в этот час мысли и пытаясь нащупать разум охотника. Если, конечно, они с Рексом сегодня действительно остались в городе, а не отправились к границе бедлендов на очередную разборку с монстрами. По дороге из школы Джонатан рассказал ей обо всем случившемся: как они случайно натолкнулись на дом, где на полночных сеансах темняки отдавали распоряжения своим человеческим последователям.
Джессика содрогнулась, представив полутемняка-получеловека, через которого был возможен этот контакт. Похищенная полуночница попала в лапы к темнякам…
А еще Джонатан передал, что Рекс надеется на ее хотя бы временную безопасность. Все это каким-то образом связано с украденными костяшками странного «домино», но это еще не доказано. Что, если человек с фотокамерой уже получил приказ? Что, если у них есть еще один набор «домино»? Не самые обнадеживающие мысли…
Джессика знала, что беда грозит ей лишь до наступления часа синевы, а потом они с Джонатаном улетят от всякой опасности далеко в небо. Она глянула на часы: всего двенадцать минут осталось.
И тут в комнату прокрался посторонний звук.
Это был скрип деревянных половиц. И он определенно раздавался в доме. Джессика опустила штору, повернулась — и замерла.
Вдоль неяркой полоски света под дверью шевельнулась тень, а следом за ней тихонько заныли половицы.
«Мам?» — едва не вырвалось у Джессики, но она сдержалась, закусив губу.
Будь это мама, она бы постучала и что-нибудь сказала.
Наверное, целую минуту, которая показалась вечностью, Джессика ждала, не шевелясь. Сердце колотилось в самом горле. Тень под дверью не двигалась. Во мраке Джессике почудилось, что по углам ее комнаты кто-то сидит. Свет под дверью словно становился ярче, а ветер за окном стонал все громче.
Может, они ждут полуночи? Но какой смысл, если это обычные люди? Если только они не собираются напасть в последние минуты перед тайным часом, сгрести ее в охапку да подать темнякам на блюдечке. Но зачем? Чтобы сделать из нее еще одну полунелюдь и выполнить приказ?
Джессика пожевала губу. Нельзя же просто стоять и ждать…
Она медленно опустилась на колени возле кровати и выудила коробку с орудиями. Отложив фонарик и зажигалку, она достала цепочку с замком для велосипеда — свой «Спиралевидный». Цепочка была стальная, из толстого прута, так что подходила для самообороны в любое время суток.
Джесс медленно двинулась к двери, встала сбоку от нее, прислонилась к стене и подняла над головой «Спиралевидный».
И тут — донн! — замок, качнувшись на цепочке, звякнул об стенку.
Джессика затаила дыхание.
Дверь пронзил шепот:
— Джесс?
— Бет? — Джессика рывком открыла дверь — перед ней стояла взлохмаченная сестренка в пижаме. — Ах ты змея! Что ты делаешь у меня под дверью?
Бет зашла в комнату и с интересом огляделась.
— Так-так, это я хотела спросить, что ты делаешь у себя за дверью.
— Тсс! Маму с папой разбудишь, — прошептала Джессика, потому что Бет разговаривала обычным голосом.
— Тогда закрой дверь.
Джессика застонала и глянула на часы, но цифры скрывала накинутая футболка. Если ее младшая сестра не уберется отсюда до полуночи, придется пойти на хитрость.
Бет проследила за ее взглядом.
— Ну-ну. Это ты свет прикрываешь?
— Тсс! — снова зашипела на нее Джессика и — так и быть — закрыла дверь. Еще не хватало, чтобы сюда родители заявились. — Чего тебе?
— Хочу знать, что с тобой происходит.
— А поточнее?
— Ну, шторы задернуты, свет выключен, ты одета, в руке цепь для велика. Куда-то собралась?
Джесс посмотрела на «Спиралевидный».
— Вообще-то, этим я собиралась размозжить тебе башку.
Бет снисходительно улыбнулась.
— За кого это ты меня приняла?
— Ни за кого, — ответила Джессика. — За умственно отсталого серийного убийцу в пижаме. А теперь не пора ли тебе обратно в постель?
— Тебе надо часы починить, — заявила Бет. — А то они каждое утро показывают неправильное время.
Джессика помедлила, хотя знала, что замешательство обязательно насторожит Бет. Маленькая головка младшей сестры вечно воображала, будто знает больше, чем на самом деле.
— Да, кажется, они немного спешат.
— Ага, причем ровно на час. И каждое утро.
— Я скучаю по чикагскому времени, — отмазалась Джессика, а по спине у нее поползла струйка пота. Что еще заметила Бет?
— Чушь. В Чикаго и Биксби одинаковое время.
Джессика вздохнула.
— Ладно, Бет, твоя взяла. Каждую ночь я летаю в Нью-Йорк на метле — там, видишь ли, шабаш устраивают. А утром иногда забываю переставить часы обратно на биксбикское время. Довольна?
Бет присела на кровать и медленно кивнула.
— Не совсем. Но нам светит маленький прогресс.
— Уж кому, а тебе светят неприятности. Марш отсюда. Это моя комната!
— Давай, позови мамочку.
Джессика вдохнула и открыла было рот, но в очередной раз промолчала. И чем дольше длилось ее молчание, тем шире становилась улыбка Бет.
— А, ладно. Кстати говоря, Джесс, в воскресенье утром я пыталась тебя разбудить. И, представь себе, почему-то не смогла открыть дверь.
— Я ее, наверное, заперла.
Бет фыркнула.
— В твоей двери нет замка. Я же твоя младшая сестра и такие вещи знаю. Подозреваю, ты подсунула под дверь вот это. — Она подняла дверную пружину, ту самую, которая подпирала дверь с той ночи, когда Джессика с Джонатаном обнаружили слежку.
— Это мое.
Бет бросила пружину на кровать и улыбнулась.
— Верно. А когда я узнаю, чем ты занимаешься, ты будешь моей.
Джессика снова глянула на часы. Шесть минут. Если последователи темняков сейчас ворвутся сюда, она прыгнет в стенной шкаф, а темняки перепутают ее с Бет и умыкнут сестру в бедленды. А там она будет доставать темняков, пока им не придется бежать от нее в какой-нибудь еще скрытый час, а то и скрытое измерение — навсегда. И все от этого выиграют.
— Чего-то ждешь? — спросила Бет.
— Да… пока ты уйдешь.
— И кто же это приходит в… — Бет быстрым движением смахнула с будильника футболку, — полночь?
Джессика только покачала головой. Ее сердце билось слишком сильно, чтобы она могла что-то сказать. Может, если стоять совсем неподвижно и вернуться после тайного часа на это самое место, Бет не заметит ничтожные изменения в ее позе?…
Но Бет, похоже, замечала все.
Она села на кровать и заскользила взглядом по комнате.
— Неплохой у тебя домашний арест. Кроссовки по утрам все время грязные. На джинсах — масло и ржавчина. Яму, что ли, по ночам роешь ближнему?
Джессика только зубами скрипнула от злости. Бет, видимо, уже не одну неделю за ней шпионит, а может, с того самого дня, как они приехали в Биксби. И все это время она, Джессика, жалела бедную одинокую сестренку, которая никак не может привыкнуть к незнакомому городу, а эта маленькая змея за ней подглядывала!
Тут Джессике пришло в голову, что она запросто может предоставить Бет потрясающее зрелище. Нужно только дождаться полуночи, а когда она закончится, встать у сестры за спиной или вообще в другой комнате. Исчезнуть прямо из-под ее сопливого любопытного носа.
Но если Бет увидит такой фокус, то растреплет всем. Мама с папой не поверят, но если пойдут слухи в школе, они в конце концов доползут и до других полуночников. Рексу это вряд ли понравится.
Или еще хуже: вместо того чтобы перепугаться, Бет начнет являться сюда каждую ночь, дабы выяснить, что же происходит.
— Думаешь, не вижу, как у тебя глазки горят? — долбила свое Бет. — Вернее, горели, пока в субботу паранойя не разыгралась. Теперь вот этой штуковиной размахиваешь. — Бет ткнула пальцем в цепочку с замком, которую Джессика все еще держала в руке. — Тот парень, с которым тебя поймали, Джонатан, он же вечно на копов нарывается?
— Бет, ты не понимаешь, о чем говоришь.
— Правильно, не понимаю. Я же его никогда не видела. Судя по тому, что я знаю, он полный придурок. — Бет опустила глаза в пол. — Джесс, я за тебя волнуюсь.