Все пятеро сели вокруг маленькой конфорки, на которой разогревался котелок с настоем рекафа, испускавшим острый аромат. Шира Кальпурния, ведущий каратель Хольон Даст, священник Оровен, эдил-майоре Джоэг Бруинанн и главный детектив-соглядатай Лазка Реде в мундире простого арбитратора и узком красном воротничке, указывающем на её истинный чин. Бруинанн, формальный руководитель участка, отвлекал на себя внимание извне, а Реде тем временем управляла шпионскими мушками, перехватами сообщений, сетями информаторов и гипнообученными внедренными агентами.
Такое положение довольно часто складывалось в любом участке, где требовалось значительное присутствие детективов, но Шира удивилась, встретив подобное на борту Бастиона.
– Странно не само положение, разумеется, – сказала она Лазке. – Я понимаю необходимость в наличии высокоуровневого детектива-оперативника на таком комплексном и изолированном объекте. – Бруинанн при этом слабо улыбнулся и кивнул, искренне соглашаясь с Кальпурнией. – Мне просто интересно, как вам удается поддерживать маскировку, учитывая особенности Башни.
– Вы удивлены, почему ведьмаки не видят нас насквозь, – перефразировала Реде. Она взгромоздилась на кресло и сидела, согнувшись и вытянув ногу вдоль пола. Под глазами у женщины виднелись круги, и с того момента, как все расселись, Лазка говорила исключительно с усталостью. – Что ж, ладно, если хотите начать с того, как здесь организовано соглядатайство...
– Нет! – отрезал Даст, заставив Бруинанна подпрыгнуть. – Давайте не забывать о задании, что привело нас сюда, и не отклоняться от него, в этом разговоре или любой иной ситуации. Был убит высокопоставленный чиновник Адептус, Мастер Бастиона Псайкана. Возможно, нам следует серьезнее задуматься об этом.
– Это преступление против Адептус Императора, Его закона и Его Империума, – согласилась Шира, пока Бруинанн и Реде поглядывали то на неё, то на Даста. – Мы не новички, каратель. Думаю, все мы знаем, в чем состоит наш долг. Мой вопрос был...
– Не к месту, – закончил за неё Даст. – Начнем с убийства.
– Извините, что спрашиваю, – вмешался эдил-майоре, – но я не настолько смышлен, как Лазка, так что помогите мне понять, что к чему. Я ожидал, что прибудет ударный отряд, который возьмет Башню под контроль для арбитра-сеньорис, а не только вы трое. Здесь какая-то схема, которую не в силах осознать мой скромный ум арбитратора?
– Вы получали коммюнике, – поинтересовался ведущий каратель, – о бездарно проведенных слушаниях на Селене Секундус?
При этих словах Даста у Ширы задрожали руки, но она напомнила себе, что не вправе протестовать. Каратель излагал факты.
– Вероятно, ещё не всем известно, что в результате этого Кальпурния отправлена под суд за свои упущения, – продолжал Даст. – Она временно отстранена от должности и помещена под мое наблюдение до вынесения вердикта арбитром-майоре.
– На внешних станциях Инкарцерия? – Джоэг по-прежнему обращался к Шире, и она испытала прилив теплой благодарности к эдилу-майоре, что немного удивило её саму. – Это объясняет, почему вы оказались так близко от нас. А мы-то удивлялись, как вам удалось явиться к ещё не остывшему трупу.
– От нас сразу же потребовали сидеть тихо и ничего не предпринимать, «потому что кое-кто уже в пути», – подхватила Реде, – и едва мы успели это переварить, как получили ваш запрос на стыковку. Джоэг прав, мы бы не прочь узнать, что происходит. Кальпурния здесь главная или нет?
– Я принимаю руководство расследованием убийства Мастера Отранто, – объявил Даст, возможно, чуть настойчивее, чем было необходимо. – Звание возвращено Кальпурнии на номинальной и временной основе, по милости начальника гидрафурского Инкарцерия. О её отстранении от службы практически неизвестно обычным жителям Гидрафура...
– И даже Арбитрес Гидрафура, – прокомментировала в пустоту детектив-соглядатай.
– ...и это известие, в преддверии суда и вынесения приговора, не распространялось в широких кругах Арбитрес, – сухо продолжил ведущий каратель. – Таким образом, её появление придаст веса расследованию. По мнению верховного командования Гидрафура, присутствие арбитра-сеньорис заставит Адептус Астра Телепатика полностью отказаться от любых возможных поползновений в сторону сокрытия обстоятельств убийства и попыток провести самостоятельное дознание.
Последовали новые согласные кивки. Всем был знаком менталитет «осажденной крепости», развивающийся у очень многих Адептус.
– Но в глазах любого человека за пределами этого участка, – добавил Даст, – Кальпурния должна оставаться арбитром-сеньорис, а мы будем выполнять её волю и подчиняться её власти. На самом же деле границы её власти стану определять я, до тех пор, пока не сочту, что расследование завершено.
Шире скрутило живот новое чувство, и она поняла, что это страх. Кальпурния боялась поднять глаза, увидеть, как двое местных Арбитрес смотрят ей в лицо и вынужденно ответить на их взгляды. Опозоренный командир, низложенный до...
Прихлопнув эту мысль, пока та не сбежала, Шира заставила себя встретиться глазами с Реде и Бруинанном. Ей хотелось что-то доказать самой себе.
Ни Лазка, ни Джоэг не смотрели на неё. Они смотрели друг на друга. Несложно было представить, о чем думают Арбитрес: о том, что для них означает всё это. О том, не превратится ли дознание в изучение их собственных ошибок. О том, что, возможно, Кальпурния и Даст явились сюда в первую очередь для расследования убийства Мастера Отранто, но потом ничто не помешает им добавить к трофеям парочку скальпов Арбитрес.
«Пусть так, – подумала Шира. – Каждый из нас, кто обманул доверие Императора, должен ответить за это, и неважно, как его зовут – Реде, или Бруинанн, или Кальпурния».
Эта мысль не покидала её, когда все обратились к схемам и именам, мерцающим на гобелене, а Лазка начала рассказывать о смерти Мастера. Вслух Шира ничего не говорила, но мысль об ответственности бродила где-то рядом до конца того дня.
Глава четвертая
Загадка убийства Отранто, Мастера-астропата Бастиона Псайкана, поджидала их в записях и ориентировках Реде. Кальпурния и Даст слушали детектива, метали в неё вопросы, словно дротики, тщательно перечитывали бумажные документы. Они смотрели на мерцающие экраны инфопланшетов, сосредоточенно изучали выгрузки из коллекции пиктоворов и слухоскопов Лазки. Пришлые Арбитрес исследовали её заметки и схемы, взвешивали проделанную ею работу, но, как бы сурово они ни испытывали логику соглядатая, всё равно лишь бродили по кругу с тайной в центре – так же, как и сама Реде.
Итак, Мастер Отранто прогуливался по бульварам Главного проспекта Бастиона Псайкана, широкой улицы за пределами галерей астропатов, на которую имел доступ практически любой обитатель станции. Он обсуждал что-то со своим майордомом и доверенным лицом, травником и успокоителем Тикером Ренцем, а также несколькими его коллегами. Закончив разговор, Отранто зашагал дальше по бульвару, очевидно, для встречи с новой успокоительницей, женщиной по имени Торма Иланте; она прибыла в Бастион станционным днем ранее, завершив службу в Лиге Черных Кораблей.
На этом след обрывался. В точности было известно только то, что впоследствии Мастер оказался в галереях астропатов: признаком его появления стал ментальный крик, который засекли прозревающие комплексы надзорного зала. Это был сигнал тревоги, полный гнева или страха. Отчеты, собранные Лазкой, представляли собой малоосмысленную мешанину описаний, и Шира подозревала, что полностью разобраться в ней может только псайкер. Затем след Отранто стал отчетливее, поскольку он все быстрее и быстрее несся через галереи, активируя системы сигнализации и защиты, пока не разогнался до скорости, непозволительной для старческого тела астропата, словно сам ад преследовал его. Наконец, Мастер захлопнул за собой огромную псайк-экранированную дверь в собственные покои.
На этом, как предполагали в Бастионе Псайкана, и закончилась жизнь старика.
Вот так выглядела тайна, сверху донизу и от начала до конца. Сдавшись, ведущий каратель поднялся и вышел из кабинета Реде, топая ногами. Кальпурния осталась изучать записи и пикты, но даже её обескураживала неопределенность данных. Она рассчитывала на какое-нибудь озарение, на факт, который был упущен детективом из-за слишком глубокого погружения в здешнюю рутину, но не сумела отыскать никаких недоработок. Совершенная бессмыслица.
– Мы в башне, где полно псайкеров! – в конце концов сорвалась она на Лазку, которая возилась с инфогобеленом; котелок рекафа к тому времени опустел. – Я по горло сыта чтением докладов об отголосках и отпечатках. Как будто половина станции знала, что начались проблемы, но никто не обратил внимания на само преступление!
– «Знаменитый Незримый Предатель», – ответила Реде, – как мы называли это на моем последнем месте службы. Все видят пожар и бегущих людей, дюжина свидетелей клянутся, что узрели кого-то, удирающего с места преступления. Но заметил ли хоть кто-нибудь, как этот человек устанавливал бомбу, осквернял храм, нападал на служителя? Разумеется, нет.
– Здесь есть люди, – сказала Шира, – которые, по милости Императора, способны видеть сквозь камень и сталь, через просторы космоса, на расстояниях, которые нам сложно даже осознать. И ни один из них не обратил внимания, откуда шли эти проклятые импульсы? Никто не следил за тем, что происходило вокруг?
– Мэм, вы всё поймете, когда пройдетесь по галереям. Дело в том, как построен комплекс. Стены старинной крепости были экранированы псайк-изоляцией, встроенной в обереги и заземления, которые идут через весь Бастион. Они специально предназначены для сдерживания пси-эманаций. Уносят их вовне, распыляют и растворяют так, чтобы устранить угрозу. Я так понимаю, что это нечто вроде охлаждающих ребер на нагретой машине, или обычных заземлений, которые отводят электричество. Если позволить волнам энергии выходить из голов астропатов, плескаться туда-сюда по Башне, они становятся… избыточно мощными, неустойчивыми. И псайкеры теряют контроль. У меня есть отчеты из мест, подобных этому, где был потерян контроль. Астропаты могут разбалансировать друг друга, заставить детонировать, подобно снарядам в огне, или же открыться перед, ну, перед…
–… созданиями, о которых так просто не говорят, – закончила Кальпурния. – Я понимаю. Значит, Отранто вбежал в галереи, где имеется защита от, как его, переполнения психическими энергиями, и это привело к размытию следа. Насколько точно нам известно, каким путем он двигался?
– Мы знаем, что он вошел в галереи, и его маршрут после этого, – Реде водила пальцами по гобелену. – В надзорном зале определили, где пробегал Отранто. Путь отмечен на схеме Бастиона, вот в этом планшете…
– Спасибо, я разобралась. След заканчивается у двери в его покои, прозревающие устройства дальше не действуют?
– Верно, – отозвалась детектив. – Мастер был единственным псайкером в Башне, обладавшим привилегией жить без наблюдения.
– И его покои психически бронированы, защищены от прозревания.
– Да, – фыркнула Лазка, возвращаясь к столу и поднимая котелок из-под рекафа. – С психической точки зрения, покои Мастера – настоящая крепость, её пси-оборона даже прочнее физической. Даже если бы вся остальная башня превратилась в варпом проклятое гнездо… ну, мы с вами знаем, чего именно, это помещение осталось бы для него последним убежищем. Что бы ни произошло, Мастер мог отступить в свои покои, выкрикнуть послание и затем выжить до прибытия помощи.
Встряхнув котелок, Реде хмыкнула и поставила его на место.
– И, прежде чем вы спросите – размывающий эффект оберегов в галереях становится в сто раз мощнее около того места. Видимо, в сочетании с шоком, вызванным смертью Отранто, это сделало комнату почти не поддающейся считыванию. Двое старших астропатов попробовали, и обоих пришлось вытаскивать оттуда. Посмертный шок настолько силен, что любые мелкие следы, возможно, оставленные в покоях, просто заглушаются, – соглядатай вздрогнула. – Да и само убийство здорово напугало многих астропатов.
– И не только их, – мрачно заметила Кальпурния, отодвигаясь от стола. – Мне ведь пришлось пробиваться сюда через толпу взбунтовавшихся идиотов, которые хотели угнать мой корабль и бежать со станции.
Лазка не ответила, только нахмурилась и уставилась в пол.
– Наш убийца умен, – продолжила Шира, вставая со стула. – Он атаковал Отранто где-то на краю галерей, и напугал Мастера до такой степени, что паника астропата скрыла от нас следы преступника. Он прогнал свою жертву через галереи, – хотя мне, черт подери, до сих пор непонятно, почему никто не увидел этого обычным зрением, – и заставил прибежать в единственное место, где обстоятельства убийства гарантированно оказались бы почти непроницаемыми для психического зондирования. Так кто же это, псайкер? Или тот, кто хорошо знает псайкеров?
– На этой станции, – ответила Реде, – под описание попадает буквально каждый.
– Хорошо, я – то есть, мы с ведущим карателем – не можем использовать их чувства, но у нас есть собственные. Мне нужно осмотреть галереи и покои Отранто.
– Так я и думала. Спецотряд в состоянии готовности, только прикажите.
– Я уже приказала, – огрызнулась Кальпурния, чувствуя, что становится такой же вспыльчивой, как Даст. – Испробованный способ не сработал, но где-то здесь должен найтись тот, что подействует. Идемте.
В полумраке Арбитрес тихо шагали через галереи астропатов. Впереди ступал проктор из гарнизона Башни, держа в руках шест, с которого на тяжелой серебряной цепи свисал знак полномочий участка. Следом шел Бруинанн, чуть слева и позади от него – Реде, вновь надевшая маску скромного рядового арбитратора, затем Кальпурния, за ней Даст и Оровен. Арьергард составляли ещё двое арбитраторов.
Священник нес в сложенных чашечкой ладонях маленький реликварий – клуазоновый цилиндрик, содержавший обрывки указного свитка, на котором собственноручно писал великий провост-маршал Лункати. Каратель настоял, чтобы Оровен взял вещицу с собой из часовни участка, и старался не отходить от неё дальше полудюжины шагов. Даже при этом Даст явно нервничал и трясущимися руками утирал пот со лба, хотя воздух был холодным.
Первой неожиданностью для них стали «заглушки» на сапогах. Никакого привычного стука каблуков Арбитрес, традиционного предупреждения гражданам: «Расступитесь перед законом!». Натянутые, как струны, разумы астропатов нуждались в покое, поэтому арбитрам пришлось закрепить на обуви смягчающие подушечки, и гордый грохот шагов превратился в зловещий тихий шелест по настилам.