И увидели ее у портрета моей бабушки, который висел над камином. Девушка внимательно оглядела холст, протянув пальцы и едва не коснувшись полотна.
– Аделина Тейлор, моя мать, – с гордостью заявила Айрис.
Джессамина резко дернулась, как будто обожглась.
– Красивая, – констатировала она. – Вы на нее похожи.
– Благодарю, – улыбнулась Айрис. – Я тоже хотела бы так думать, но в ней было изящество, которого я, к сожалению, лишена.
Джессамина повернулась к нам.
– Должно быть, ваш отец ее очень любил, – добавила она, бросив взгляд на портрет. – От такого лица мужчина может все позабыть.
Что-то в ее словах задело меня, но Айрис ничего не заметила.
– Вряд ли, конечно, папа все позабыл, хотя свое сердце он точно потерял.
– Может, пойдем к Мартеллу? – предложила я. Внешнее восхищение Джессамины моей бабушкой показалось мне подозрительным.
– Стол принадлежал вашему отцу? – спросила Джессамина, не обращая на меня внимания.
Теперь она почему-то начала водить ладонью по столешнице. Может, проверяла поверхность на наличие пыли?
– Да, а еще раньше он принадлежал его отцу. Не представляет ценности, как антиквариат, но определенно очень ценен для его детей.
– Его детей, – повторила Джессамина.
Это не было вопросом, но Айрис решила, что надо ответить.
– Да. Нас трое. Эллен, Оливер и я – Айрис.
Про мою мать она помалкивала, и я прекрасно ее поняла.
– Ты хорошо знала своих бабушку с дедушкой? – спросила Джессамина, обращаясь ко мне.
– Хорошо? – переспросила я. Мне не нравилось ее поведение, а еще она слишком быстро переходила границы. Хотя, с другой стороны, я относилась к ней с некоторой симпатией, как к родственнице Хило.
– Едва их помню, – произнесла я. – Но однажды я играла в саду и смотрела, как бабушка возится с цветами, а потом уставилась в окно. Дед сидел, курил трубку и читал газету.
Я будто наяву представила себе доброе лицо дедушки и еле уловимый сладкий запах вишневого трубочного табака.
– Милая, что с тобой? – воскликнула Айрис, глядя на меня, как на дурочку. – Твои бабушка и дедушка умерли, когда тебя еще на свете не было!
Я смутилась.
– Конечно.
Откуда же у меня вдруг возникло столь отчетливое воспоминание?
– Наверняка ты слышала, как мы о них рассказывали, а потом приняла наши истории за свои воспоминания.
А может, я еще ребенком ухитрилась поймать моменты прошлого, которые впечатались в окружающую обстановку. Но нет, такие картинки похожи на трехмерный кинофильм. А мои «воспоминания» про бабушку с дедушкой были для меня реальными, всамделишными.
Я боролась с этим странным ощущением, но Джессамина прервала ход моих раздумий. Она уверенно прошла по комнате, ее шаги приглушал персидский ковер, на котором когда-то стояла моя бабушка. Джессамина взяла фотографию моего деда: в правой руке он держал удочку, а левую положил на плечо восьмилетнего Оливера. Он не смотрел в объектив, а с гордостью любовался своим единственным сыном. Не знаю, кто являлся автором снимка. Наверное, бабушка – ведь дед буквально светился от счастья. Что за волшебный момент попал на пленку! Мне всегда нравилась эта фотография.
Джессамина, не мигая, глазела на изображение. Уголки ее губ опустились, затем она презрительно прищурилась.
– Они же вместе умерли, верно? – уточнила она, швырнув снимок, и тот спикировал на стол лицом вниз.
Айрис нервно улыбнулась и ринулась вперед, чтобы поставить фотографию нормально.
– Да, – ответила она.
Джессамина выжидающе уставилась на нее.
– Автомобильная авария.
Зрачки Джессамины расширились, рот дернулся.
– Похоже, вашей семье очень не везет с автомобильными авариями.
Она провела тыльной стороной ладони по подголовнику кресла и процедила, обратившись ко мне:
– Вам нужно потратить деньги на курсы безаварийного вождения.
– Может, вы нам скажете о цели вашего визита, – отчеканила Эллен, входя в библиотеку и ведя за собой Мартелла. Ее щеки заалели: моя тетя еле сдерживала раздражение. Вещи дедушки задрожали. Письменный стол завибрировал, сместившись на дюйм.
Джессамина нервно покосилась на стол и попятилась. Похоже, она выбрала плохую тему для светской беседы.
Эллен стремительно двинулась к Джессамине, но Мартелл, пыхтя, опередил ее и встал между моей тетей и своей родственницей.
– Кто-то вчера ночью дел наделал у могилы бабушки, – заявил он.
В библиотеке воцарилась тишина.
– Что ты имеешь в виду, «дел наделал»? – недоуменно спросила Айрис.
– Магией занимался, – пробурчал Мартелл. Для него, судя по всему, это было исчерпывающим ответом, но он понятия не имел, что внес в нашу компанию напряженность.
Заметив, что атмосфера сгустилась, Мартелл сунул руку в карман пиджака и выудил оттуда мобильник.
– Вот, – проговорил он, выводя на экран фотографию могилы Хило.
Я взяла телефон и увеличила картинку. Амулеты, магические знаки на надгробной плите и вокруг нее. Я протянула мобильник тете, и Айрис выхватила его у меня.
Джессамина оттолкнула Мартелла. Она еще не пришла в себя и стояла, ссутулившись. На ее верхней губе повисла капелька пота.
– Кто-то… – срывающимся голосом начала она. – Кто-то попытался сделать заклинание воскрешения.
– Что за ерунда! – воскликнула Эллен.
– Хило умерла слишком давно, – добавила я.
Эллен тряхнула головой.
– Воскрешение – весьма сложное заклинание, почти невозможное, даже если у умершего – молодое и здоровое тело.
Эллен поморщилась.
– И свежее. Простите меня.
Она поглядела на Мартелла и Джессамину.
– Хило была старенькой и многое перенесла, – произнесла Эллен и умолкла.
Я знала, что она размышляет о грязной магической энергии крови и секса, которую копила в клубе «Тилландсии» моя мать. Тот колдовской яд Хило приняла по своей воле, чтобы спасти жителей своего любимого города. Но Эллен прикусила язычок. Вероятно, она просто решила не травмировать Мартелла и Джессамину…
– Вопрос решается в считаные минуты. Мозг, внутренние органы сразу же выключаются, – заговорила Эллен, стараясь замаскировать неловкую заминку. – Можно реанимировать тело, но настоящего воскрешения не получится. Дай-ка мне телефон.
Айрис вручила мобильник сестре. Эллен провела пальцами по экрану, считывая скрытую информацию с помощью магии.
– Нет. Это совершенно точно не заклинание воскрешения.
– Ты права, – согласилась Айрис и прошла к книжному шкафу, расположенному у дальней стены. – Однако с одним из символов я где-то сталкивалась. Не перешлешь мне фото? – спросила она Мартелла, но не стала дожидаться ответа и достала с полки тяжелый фолиант в кожаном переплете. Я поняла, что весил том немало.
Открыв книгу, моя тетя мигом преобразилась.
– Покажи! – произнесла она, призывая силу.
Страницы начали перелистываться сами собой, а затем шорох бумаги стих. Эллен встрепенулась и быстро положила в протянутую ладонь сестры мобильник Мартелла.
– Иди сюда, девочка, – поманила Айрис Джессамину, кладя книгу на стол. – На могиле использовали заклинание одержимости.
Джессамина кинулась к ней и склонилась над пыльным фолиантом.
– Заклинание одержимости?
Айрис кивнула, буравя страницу взглядом.
– Еще оно известно как «заклинание берсерка»[6]. Достаточно часто применялось в битвах. Солдаты призывали в себя духи великих воинов или тотемных животных. Но другие символы с ним не стыкуются. Кто бы ни потревожил могилу Хило, он не пытался ее воскресить.
Айрис дала мобильник Джессамине, и вдруг резко дернулась, как будто ее ударило током. Обе женщины замерли. Глаза Айрис расширились от изумления, а глаза Джессамины сверкнули от неожиданности и злобы. Что-то произошло между ними. Психометрический дар Айрис позволил ей узнать то, что Джессамина рассчитывала скрыть. И откровение изменило баланс сил. Джессамина решила, что бояться больше нечего, однако Айрис казалась глубоко уязвленной.
– Тогда зачем они все это вытворяли на могиле бабушки? – спросил Мартелл, прерывая бессловесную дуэль.
Айрис захлопнула фолиант и прокашлялась.
– Подозреваю, что они пытались добраться до энергии, которая могла остаться вместе с телом. Не уберешь книгу на место? – попросила она Мартелла.
Мартелл подчинился.
– Твоя прабабушка была очень отважной и бесстрашной.
– Возможно, даже слишком, – произнесла Джессамина, подойдя к Мартеллу и бросая мобильник в карман его пиджака.
– Да, – печально подтвердила Айрис. – Незадолго до кончины Хило впустила в себя темную магическую силу.
Она решила сказать им правду!
Джессамина вспыхнула, но Айрис вскинула руку, не давая выплеснуться растущему гневу девушки.
– Если бы она этого не сделала, нас бы сегодня здесь не было. Она спасла мне жизнь. Всем нам… Черт…
Я впервые услышала, как Айрис позволила себе подобное ругательство.
– …она ведь нашу Саванну спасла.
– А вы, ведьмы, осквернили место ее упокоения, – жестко прервала ее Джессамина, однако выражение ее лица смягчилось. Наверное, она разрывалась между обязанностью злиться и пониманием того, насколько всем нам дорога матушка Хило.
Айрис не стала защищать соплеменниц – для себя она уже списала это деяние на доморощенных колдунов, а не на прирожденных ведьм.
– Уверяю тебя, кто бы ни совершил такое злодеяние, мы с ним обойдемся строго, – произнесла она и обняла Мартелла за плечи. – Я тебе обещаю, – прошептала она.
Джессамина казалась удовлетворенной. Она выпрямилась с видом победительницы и поглядела на Мартелла.
– Не надо нас провожать, – проговорила она и двинулась к двери с высоко поднятой головой.
Я ощущала, что встреча значила для нее нечто иное, куда более важное, чем место упокоения матушки Хило.
Айрис ничего не ответила.
– Леди, – сказал Мартелл, кивнув, и покинул библиотеку.
– До свидания, Мартелл, – успела попрощаться Эллен.
Айрис стояла совершенно неподвижно, обхватив себя обеими руками, и смотрела на портрет моей бабушки.
Раздался щелчок входной двери.
Когда мы услышали этот звук, Айрис обернулась. Ее лицо пылало, и, судя по пульсу на виске, она была в ярости. По ее щекам текли слезы.
– Айрис! – воскликнула Эллен и кинулась к сестре. – Мы разберемся с заклинанием, – добавила она, гладя сестру по волосам. – Обязательно. Не плачь.
Айрис высвободилась.
– Дело не в этом, – сказала она и сглотнула. – Джессамина. Она – одна из нас.
– Ведьма? – уточнила я.
– Нет, – ответила Айрис, стиснув кулаки. – Она – Тейлор.
Глава 6
«У наших семей давняя история. Серьезная». Слова, сказанные Хило в июле, вернулись ко мне в ноябре.
– Я все поняла, коснувшись Джессамины… – начала Айрис и замотала головой. Ее захлестнул гнев, такой, какой я видела у нее лишь раз, в ту ночь, когда она догадалась, что Коннор бросил меня в горящем доме Джинни. Что же еще она сейчас узнала, столь неожиданно?
Айрис выставила подбородок.
– Мне придется выяснить, правда ли то, что девчонка считает истиной. Надо выяснить, действительно ли папа так… напортачил.
Айрис обожала моего дедушку, очень ценила память о нем и старалась, чтобы никто из Тейлоров о нем не забывал. И теперь я видела, что ей стала известна некая тайна, превратившая памятник отцу в колосса на глиняных ногах. Айрис с трудом сможет воспринять это откровение. Она вытянулась, как солдат, по стойке «смирно». Костяшки ее пальцев побелели. А по ее щекам струились слезы.
– И как ты намереваешься докопаться до сути? – поинтересовалась Эллен, кладя мне руку на плечи.
Лишь в этот момент я поняла, что дрожу.
– Я намереваюсь сама спросить у старого похотливого козла. Нам надо вызвать дух папы.
– Нет. Рисковать нельзя, – возразила Эллен. – Что, если дух окажется здесь взаперти?
Намек Эллен был мне ясен. Саванна являлась ловушкой для духов, созданной самой природой. Было в здешней земле нечто, что могло захватить призрака, не давая ему ускользнуть в иное измерение. Один мой знакомый клялся, что надо быть в сотне километров от города – и лишь это позволит духу избежать опасности. Я сомневалась в истинности такого заявления, но прекрасно понимала, что вызывать дух деда рискованно. В первый раз ему удалось успешно улетучиться, но если мы сейчас призовем его в наш мир, повторное возвращение в обитель бестелесных созданий может и не пройти столь гладко.
– Мерси, позови Эбигейл! – попросила меня Эллен. – Скажи, что она нам нужна.
Я заковыляла к лестнице так быстро, как только могла, но остановилась внизу.
– Эбигейл! – окликнула я тетю и начала взбираться по ступеням. – Эбби, скорей! – На втором этаже скрипнула дверь. Эбби облокотилась на перила и шикнула на меня.
– Тише, Мэйзи спит. Вчера вечером она изрядно устала.
Эбби говорила громким театральным шепотом.
– Что еще стряслось? – спросила она.
– Вообще-то не знаю, но прошу, пойдем в библиотеку.
Эбби запахнула длинный клетчатый халат и поправила розовые бигуди на голове.
– Уже иду, – сказала она, продолжая спускаться.
Я медленно потащилась вниз. Я надеялась, что гроза миновала и Эллен нашла способ успокоить Айрис, пока я отсутствовала, но я ошиблась.
– Да, уверена! – отрезала Айрис, когда я добралась до библиотеки. – Я это в ней ощутила.
Эллен всплеснула руками.
– Где Эбигейл? – спросила она.
Похоже, Эллен решила, что Эбби сможет использовать свой дар для усмирения Айрис.
– Уже идет, – повторила я слова Эбби. – Все нормально, – добавила я тише, обращаясь к Айрис. Хотела обнять ее, но тетя отшатнулась. Ее трясло от гнева.
Эбби переступила через порог библиотеки, на ходу завязывая пояс халата.
– Айрис, что случилось? Почему ты разозлилась?
Эллен опередила сестру:
– Когда Айрис коснулась Джессамины, она ощутила, что между нами есть связь.
– Связь? – взорвалась Айрис. – Эта юная леди наша племянница! – едва не завизжала она.
Я пожала плечами.
– Да, она – твоя сестра. Внучатая племянница Хило и твоя сестра, Мерси!
– А что здесь ужасного? – удивилась Эбби. – В смысле, я знаю, девочки, вы думали, что ваш папа звезды с неба доставал, но он всего лишь мужчина. Он… постоянно погуливал на стороне.
Если бы Айрис услышала это от кого-то другого, она бы, наверное, сорвалась окончательно, но я уже чувствовала, как от Эбби исходят волны успокоения. Она пыталась смягчить ярость Айрис, вернуть ей способность рационально мыслить, а не давать волю бешенству. К сожалению, у нее не очень получилось утихомирить мою тетю.
– Мы все знали. И даже твоя мама была в курсе.
Я посмотрела на портрет бабушки.
– Прости…
Айрис судорожно вздохнула и закрыла глаза…
– Но наш отец был не только бабником.
Эбби сложила ладони, будто в молитве.
– Что бы ты там ни увидела, это в прошлом. Пусть все останется между ним и Создателем.
– Нет! – возмутилась Айрис. – Может, Господь и всемилостив, но мой отец… он ответит за свои грехи.
В воздухе зашуршало статическое электричество, кожу начало покалывать. Эбби провела ладонями по бигуди. Я почувствовала, как мои распущенные волосы становятся дыбом. Взглянув на Айрис, я поняла причину. Раздался громкий хлопок, и в доме выключилось электричество. С пальцев Айрис слетела голубая шаровая молния и повисла между нами. Сгусток энергии стал вращаться, постепенно теряя яркость и приобретая цвет ртути.
– Эдвин Уоллес Тейлор, я призываю тебя. Восстань, вернись! – крикнула Айрис.
Сфера между нами запульсировала, на ее поверхности возникли выпуклые образы. Нечто темное и искаженное, без сомнения, демоническое. Другие лица, испуганные, отчаявшиеся.
– Это… – выдавила я.
– Геенна огненная, – ответила Айрис, прежде чем я успела договорить. – Бытие, уготованное тем из нас, кто совершил тяжелейшие грехи.
– Значит, все по-настоящему, – прошептала Эллен. – Вечные страдания и муки…