— Я Король Асуров и тебе меня не запугать, Лилианна.
— Зовешь меня по имени… может и мне звать тебя твоим настоящим именем? Забыл, что я уже не твоя Лилианна? Забыл, что предал меня? Забыл… великий некогда… герой… я бы признала тебя равным себе, если бы не твое безмерное тщеславие и гордыня… Гильгамеш…
3.
Они были знакомы так давно, что даже представить себе это время Салидину иногда было сложно. Два Короля.
— По сути, скоро мы окажемся в ситуации, когда воевать между собой будем не только мы вдвоем… все четыре Короля окажутся на вселенской арене, и трое из них сражаться будут против тебя, как ты к этому относишься, Король Драконов? А у нас же есть еще и пятый Король… Белого Города, но, по-моему, он выжил из ума, так что полагаться на него нет смысла.
Лилианна промолчала, он знал, что она слышит его мысли, в отличие от него, она могла слышать его мысли практически постоянно и в зависимости от настроения говорить с ним.
Ночи в пустыни были темными и звездными. Столько звезд освещало черное небо Эшфера, что их было и не счесть. Мир Эшфера — это мир пустыни, он не был лишен жизни, но он был на грани этого. Его постоянно терзали бесконечные войны одних полководцев асуров с другими. Нельзя было забывать и о том, что Эшфер граничил с двумя не самыми дружественными мирами. Северная граница была еще хоть как-то спокойна, там проходила естественная грань мира Эшфера с миром Эдо и цепью его пограничных крепостей замка Эльсшферы, принадлежавшего знатному роду Асудзима. А вот на юге, западе и востоке Эшфер граничил с кровожадными и бесконтрольными измерениями. Запад и Восток объединял фронт армии Салидина, которая боролась с духами Истолы и Претами. А юг естественно представлял собой кровавую пустыню — Аиэшфер, где каждый день умирали тысячи… кровавое солнце, кровавый песок… Салидин знал об этой пустыне очень много, потому что пришел он в этот мир именно оттуда. Он был рожден после смерти в мире людей именно там, рожден Богом, сильнейшим асуром, его родила кровь… кровь… поверженных и убитых в пустыне духов и чудовищ, асуров и других тварей, появлявшихся на этих кровавых берегах пустыни вечности.
В массивные, золотые, тяжелые двери постучали. Салидин выкрикнул что-то невнятное, на пороге возник спокойный Хисаши, одетый в свой фрак-ласточку. Хисаши и Салидин встретились когда Салидин еще не был Королем асуров, а Хисаши был рожден у оазисов на севере Эшфера, наверное, поэтому там было множество асуров, имена которых были из мира Эдо. Граница там была очень тонкой. Однако с момента их встречи, последующих приключений, и дальнейшей жизни, Хисаши был и оставался единственным по-настоящему преданным вассалом Салидина и может быть другом.
— А, Хисаши, это ты… — Салидин зевнул, забравшись с ногами на собственный золотой трон.
— Ваше Величество! Вы опять сидите на троне с ногами! Это же не культурно! — Хисаши поправил очки и отправился приводить Короля в порядок.
— Чего ты ругаешься опять?! У меня была тяжелая ночка.
— И чем это вы, с позволения узнать, занимались? — Хисаши злился на двойственность поведения Салидина, которая его самого очень забавляла.
— Общался с тем, кого когда-то очень сильно обидел… нет даже предал… ради собственной гордости, скажи… Хисаши, что бы ты сделал если бы обидел кого-то очень сильно и твоя гордость привела к страшной войне между тобой и этим кем-то… но ты ощущаешь, что это по-прежнему твоя вина…
Хисаши задумчиво поправил синюю ленточку, повязанную на шее поверх белой рубашки с высоким воротом. А затем стал причесывать Королю волосы, иногда Салидин вел себя совсем как ребенок. Потому что иногда его роль Короля тяготила его больше, чем кого-либо, и он хотел просто отдохнуть, почувствовать на мгновение, что он не Король и нет других Королей. И единственное о чем он мечтал в такие моменты вспомнить, как выглядит ее лицо.
— Ваше Величество, я бы извинился. Я бы сделал все ради того, чтобы этот кто-то простил меня, ведь иначе… я буду чувствовать, что поступил несправедливо, и это будет мешать мне жить дальше. Тем более, если наш конфликт привел к войне.
— Хисаши, у тебя всегда все так просто. Интересно, если бы я всегда жил так, то был бы Королем асуров?
— Почему вы тогда спрашиваете меня об этом, Ваше Величество?
— Потому, что тот, кого я обидел… нет, тот кого я предал, был другой Король, — Хисаши увидел в глазах у Салидина печаль.
— И после которого из предательств между вами началась война? — Хисаши точно знал о ком идет речь, но старался не причинять боль Салидину и лишний раз даже не упоминать об историях прошлого.
— Я не знаю, Хисаши. Я просто знаю, что сейчас исправить ничего уже нельзя. Если я не стану сильнее, она меня уничтожит. И будет иметь на это полное право. Я должен найти Сердце Пустыни, чтобы заполучить еще одну армию, иначе нам не выстоять против Короля Драконов.
— Его пробуждение все же неизбежно?
— Оно уже грядет… ладно, как там приготовления к походу? Синджэ с воительницами Тэрраны уже прибыла?
— Воительницы остановились в войсковых частях, и готовятся вместе с остальными воинами, а Синджэ с Кираном осматривают военные машины.
— Отлично, если ты не против, я схожу в мраморную усыпальницу.
— Конечно, навестите Королеву. А я подготовлю ваши походные доспехи.
Салидин спрыгнул с трона и отправился сквозь золотые павильоны дворца в мраморную усыпальницу, находящуюся на высоком островке в южной части дворца, наверх вели высокие ступени из белоснежного мрамора, а наверху стояли круглые колонны, поверх которых лежала массивная плита, все это сооружение напоминало открытый храм. Салидин поднялся по ступенькам, присвистывая и напевая какую-то давно забытую песню, иногда его беспечность спокойно граничила с твердой волей Короля, и проявлялись эти черты характера всегда под разным углом. Во дворце все привыкли к беспечному, неуклюжему Королю, который и шагу не мог ступить без своего помощника Хисаши, но Салидин превращался в тирана и завоевателя, как только брал в руки Дамокл, и практически каждый день доказывая, что он не зря носит свой титул сильнейшего. Однако сейчас, взобравшись на холм, Салидин вдохнул тёплый воздух, ветер дул из пустыни, он был горячим, но город был построен таким образом, что пустынные ветра, подходя к городу естественным образом охлаждались. Поэтому волосы Короля развивал теплый ветерок, Салидин улыбнулся, и встав прямо под мраморной плитой, между колоннами опустился на землю. Пологая часть островка была покрыта белой мраморной плиткой, в центре которой была стеклянная вставка. Салидин, сидел прямо перед этой стеклянной вставкой и смотрел вниз.
Там под стеклянной плитой, на глубине стоял постамент, на котором, закутанная в белый шелк, лежала песочная мумия — тело, состоящее из песка, лицо и руки, а на голове лежала золотая корона. Это и была Королева Эа Рэдгрейв.
— Эа, я отправляюсь искать Сердце Пустыни. Надеюсь, что если я наконец его отыщу, то и ты сможешь вновь стать живой. Эа, знаешь… Эльреба хочет меня убить. Думаю, ее желание вполне оправдано. Я заслужил ее гнев… но знаешь. Ты сделала меня Королем, я не имею права отступить. Я ведь…
— Салидин… она не очнется… всю свою силу Эа передала тебе, и превратилась в то, чем она была до сотворения этого мира… в песок…
Салидин обернулся, у колонны облокотившись, стояла воительница с темными волосами, заплетенными в толстую косу, внутри которой были вплетены рубины… ее легкие сияющие доспехи из адаманта, покрашенные золотой и синей краской отливали в лучах солнца… за спиной ветер развивал светло-серый, длинный, дорожный плащ, поверх которого в специальном крепеже висел огромный лук с золотыми концами, и колчан с энергетическими стрелами. На поясе у девушки крепились ножны с коротким мечом, по два или три кинжала крепились в специальных ремнях с обеих сторон под плащом.
— Синджэ! Привет. Хисаши сказал ты с Кираном.
— Мы закончили формирование всех боевых построений. Я пришла проверить, как ты тут… и обнаружила все в том же состоянии. Салидин, ты мой Король, но ты же и мой друг. И как друг, я прошу тебя, откажись от этой затеи. Эа превратилась в песок, она больше никогда не очнется…
4.
Салидин Рэдгрейв переродился в мире асуров, не имея ни прошлого имени, ни желания его возвращать. В момент схождения звезд и близости человеческого мира к миру асуров бессмертная душа Гильгамеша проскользнула в другой мир, и он переродился в мире асуров, его родила пустыня. А точнее его рождению способствовала на тот момент Королева Асуров — Богиня Эа. Салидин не был Королем асуром с самого начала, но можно сказать, что мир асуров такой, какой он есть сейчас стал таким лишь благодаря тому, что Эа дала имя Салидину и сделала его Королем. Он был ей благодарен за многое, но вот любил ли он когда-нибудь Эа по-настоящему? Или любовь к Лилианне была настолько сильна, что Салидин любил Эа лишь как тень Лилианны, но если задуматься, ведь предательство по отношению к Лилианне не было связано с Эа. А Эа он предал тем, что так и не смог дать ей любви. Однако Эа не Лилианна. Это были две разных любви и двое разных по значимости для Салидина существ. Но если подумать, то и к Лилианне он не испытывал настолько сильных чувств, чтобы бросить ради нее идею стать Королем Вселенной.
Боевые машины асуров уже выдвинулись, Салидин ехал в авангарде в своем бело-золотистом летающем доспехе. Это была машина с экзоскелетом покрытая броней и превращенная в огромного робота, который изнутри контролировался пилотом. Эшфер оставался позади, а Салидин не переставал думать о Эа и Лилианне, последняя что-то очень долго молчала, поэтому Салидин специально навел свой разум на мысли об их прошлом. Он уже привык к канальному общению с ней, привык к ее постоянным комментариям и упрекам, и не слышать их было как-то странно.
— Скучаешь? Смотрю, ты занят воспоминаниями прошлого. Я тебе облегчу задачу, ты никогда не любил Лилианну Холлинджер и никогда не смог бы полюбить.
— Ты была в теле человека, но знала что ты такое на самом деле. Не ты ли в этом виновата?
— Какая глупость обвинить меня в том, что тебе было неизвестно и непонятно. Да я знала, кто такая. Но я была человеком, я поместила частицу сознания в тело Лилианны Холлинджер, но в конкретный момент времени я была ей, жила ее жизнью и эмоциями, поэтому нельзя упрекнуть меня во лжи или в том, что я сознательно утаивала от тебя факт того, что на самом деле я Король Драконов.
— Тогда, по-твоему, я тебя никогда не любил? Но ведь это было бы ложью. Ты была моим другом, и я любил тебя, как собственную дочь или младшую сестру. Ты была дорога мне.
— Нет не ложью… ты, может быть, и любил меня, но смотря, что называть любовью? Привязанность, которая не имеет ни формы, ни осязаемых воплощений? Не рассуждай о том, чего не знаешь… я не могу испытывать эмоции сама, поэтому, чтобы понять действия людей несколько раз вселялась в их тела, и поверь мне, жизнь Лилианны Холлинджер не была освещена светом твоей любви. Поэтому не рассуждай о том, о чем ничего не знаешь.
— Мы можем часами об этом говорить. Все равно правды не будет ни в твоих, ни в моих словах…
— Я не могу врать, Салидин, не забывай, я лишь анализирую полученный информационный материал и выдаю результат, так устроено мое сознание, я не подвержена влиянию эмоций, находясь во сне и бодрствуя в собственном теле. Салидин, лучше бы ты занялся укреплением собственного положения. Как только я очнусь, вашему хрупкому союзу с Магрогорианом придет конец. И он и ты и Эвергрин сполна заплатите за все, что вы натворили в мое отсутствие.
— Прежде, чем делать такие заявления тебе надо пробудиться. А с точки зрения мирового равновесия, сделать это сложновато. Поэтому ты можешь сколько угодно запугивать меня, но пока ты спишь, мы все свободно дышим.
— С чего ты взял, что я тебя запугиваю? У меня нет подобных намерений. А касательно моего пробуждения, не переживай, Салидин… кое-кто позаботится об этом. Салидин, почему ты до сих пор не рассказал Магрогориану о том, что мы общаемся, через мой сон? Ты его союзник, с твоей стороны это было бы логичным решением.
— Мы не союзники, Эльреба. Мы заключили временный договор, однако я не намерен поддерживать Магрогориана, если Площадь падет.
— А ну что ж, ответ достойный предателя. Удачи в поисках.
Салидин присвистнул. И проверил показания компьютеров внутри боевого доспеха.
— Фуххх… общаться с ней когда она была Лилианной Холлинджер гораздо легче, чем когда она Эльреба. Но она права, все это осталось в прошлом. Нужно думать о будущем. Нужно попытаться что-то изменить.
Территория пустыни Эшфер была поделена между воюющими генералами и главнокомандующими, которые объявляли себя таковыми, если им удавалось стать достаточно сильными. Чтобы выжить в Эшфере нужно было быть не только просто сильным, желательно было быть одаренным каким-либо магическим навыком, иметь сильное вооружение в зависимости от класса воина, и владеть каким никаким кругом союзников из числа побежденных воинов, чтобы с этим начать путешествовать по землям пустыни, нападать на оазисы, искать новое и более сильное оружие, а главное побеждать более опытных и сильнейших соперников. Кстати магическую энергию в мир Эшфера качали из Кирита, и надо сказать это соглашение давно не давало Салидину покоя. Он понимал, что есть всего три волшебных мира, а в остальные миры магическую энергию поставляет Кирит, но Кирит — темный храм некромантов, а его Повелители — семейка фон Штэтэрн, как известно, служили Эльребе. По крайней мере, Салидину об этом было хорошо известно, и поэтому он в отличие от Магрогориана озаботился поиском собственного источника магии, Сердце Пустыни даст не достающую Эшферу магическую энергию. Или хотя бы ее часть, так чтобы в случае войны Хранителей, у Эшфера был запас магической энергии.
Салидин, как один из великих Королей Вселенной, понимал и осознавал всю важность положения весов равновесия и остро ощущал их подвижки. Салидин примерно представлял себе стратегию Эвергрина, хотя и виделись они всего лишь несколько раз. Он понимал, что Эвергрин обладает армией, которая сможет составить конкуренцию драконам, но в одиночку сражаться Эвергрин тоже не станет. Однако из всех Королей Эвергрин был самым дальновидным, он лучше всех осознавал, что союз с Салидином был бы с точки зрения Хранителей Созидания самым мощным. Магрогориана нельзя было рассматривать как равного им обоим союзника. У него нет армии, да Боги это конечно хорошо, но большинство из них сражаться не смогут, они не солдаты.
— Поэтому Сердце Пустыни необходимо найти любой ценой. Это обеспечит не только стабильность и устойчивость Эшферу, дав ему еще одну армию и запас магической энергии, но и положит начало союзу двух Королей, который возможно выстоит против Эльребы и ее трех армий. Не стоит также забывать, что за Короля Драконов будет сражаться и Культ, базирующийся в Минас-Аретире. Придётся нелегко…
Рассуждения вслух Салидина прервал Киран по внутренней связи, которую обеспечивали системы связи в передвижных доспехах:
— Мы добрались до оазиса Тремериона…
— Я слышал за последние три месяца он переходил из в рук в руки, то к одному генералу, то к другому. Кто сейчас там, Синджэ?
— Генерал Шакритис, он недавно победил племя воинствующих асуров Гаммона, и теперь он владеет шестью оазисами на нашем направлении… — к разговору подключилась Синджэ.
— Останавливаемся. Киран, пошли ему запрос по открытому каналу связи от моего имени. Скажи, что я прошу проход по его территории и воинов, которые готовы были бы присоединиться к моей армии. В случае отказа мы всех убьем.
— Как прикажете, Ваше Величество.
5.
К тому моменту, как солнце перешло в зенит, армия генерала Шакритиса уже выстроилась на пустынной площадке перед оазисом. Салидин остановил свою армию в километре от оазиса. Численность воинов Шакритиса составляла полторы тысяч пеших воинов, и три сотни воинов в летающих боевых доспехах класса Соломон-Х. Салидин превосходил и в численности и в уровне боевых навыков и в наборе мощного и современного вооружения. Ударная боевая группа, состоящая из армии Кирана и отряда который вел сам Король, обладала боевыми доспехами седьмого поколения Соломон-7Х. Боевые возможности и мощности этих доспехов превосходили вражеские в семь раз, даже отсюда с расстояния километра, Салидин мог отдать им приказ подняться в воздух и разбомбить оазис не оставив камня на камне. Однако Король предпочитал вести ближний бой, если это возможно против противника, чьи силы уступали его собственным. Салидин обладал благородством Короля. Ему не была свойственна кровожадность, хотя он и выжил и прошел практически всю кровавую пустыню Аиэшфера. Салидин не был жесток, он четко понимал, когда и сколько сил нужно использовать против конкретного противника. Он также никогда не отказывался выяснить вопрос личным поединком, если на то было желание противника. Он не уклонялся ни от одного вызова на битву, законы Эшфера он знал слишком хорошо. Любой асур в Эшфере мог вызвать Короля на поединок и претендовать на его титул.