Несколько секунд старшина молчал, переваривая полученные приказы, потом сказал:
- Все слышали.
"Нет, - подумал Эйт, - не может быть..."
- Как-то оно... - в голосе заговорившего бойца звучало сомнение, - ...не чересчур?
- А ты предпочёл бы тащить их наверх? Напоминаю, что лифт всё ещё не работает. А эти дьяволята разбегутся, стоит только отвлечься на секунду. Один кто-нибудь рванёт, и как только начнём стрелять - дадут дёру все. В туннелях тесно, а дырок - как в куске сыра. Кто-нибудь наверняка уйдёт.
- Но всё-таки... дети.
- Крысы, - с глухой ненавистью проворчал старшина. - Тараканы. Паразиты в кишках Корабля. Не подчиняются законам, не работают, только гадят и потребляют ресурсы.
"Нет, это неправильно. Так нельзя!"
- Крысы, - повторил мужчина, решительно сжимая рукоять карабина; никто из подчинённых больше не пытался ему возразить.
- Не надо, - тихо, но твёрдо попросила Юлна. - Не делайте того, чего потом уже не сможете изменить.
Она не опускала глаз, смотрела прямо на старшину, и Эйт видел, как судорожно сжимаются губы мужчины. Психически здоровый человек, даже профессионал, не способен без колебаний выстрелить в ребёнка. Чтобы преодолеть императив, заложенный в него самой природой, ему нужно сверхусилие, эмоциональный взрыв. Старшина копил гнев на рыжеволосую девочку, в глазах которой не видел страха. Эйт внезапно понял со всей убийственной ясностью: несомненно, дети бросятся врассыпную при первых же выстрелах, но даже если кому-то из юных беглецов повезёт остаться в живых, Юлны среди них точно не будет. Ибо первые пули, несомненно, достанутся ей.
"Нет! Это неправильно! Так нельзя!"
Медленно, очень медленно ствол карабина пополз вверх. Будто связанные с ним невидимыми нитями, начали подниматься и остальные четыре ствола.
- Нш-ш-ш... - зашипел Эйт.
- Вы не сможете, - убеждённо произнесла девочка.
- Заткнись, - лицо старшины исказила гримаса ненависти.
- Нс-с-с-с-с...
- Вы не сможете. Мне жаль.
- Заткнись! - рявкнул мужчина, обращаясь не то к девчонке, не то к шипящему всё громче биоиду. Он вскинул оружие... а Эйт опустил поднятую руку.
- ...с-с-снет!
Человек с акулой на рукаве растерялся - всего на секунду... на полсекунды... Этого никак не хватало Эйту, чтобы закрыть собой Юлну. Поэтому он бросился не к детям, но прочь от них, положившись на отточенные до бритвенной остроты боевые инстинкты спецназовцев. Поисковики его не подвели: когда синекожий гигант, будто подхваченный ураганным ветром, сорвался с места, пять карабинов дружно повернулись в его сторону.
- Эй, какого!..
- Варан восемьдесят шесть, стоять! Стой, тварь!
Треск выстрелов - запоздалый, нервный... Они бы, пожалуй, не успели, двигайся Эйт к ним по прямой, но тот не мог себе позволить оказаться на одной линии огня с детьми. К тому же ожившие мышцы реагировали медленнее, чем обычно. Первая пуля рванула тело, когда до цели оставалось всего несколько шагов... Ерунда, царапина!
Пригнувшись на бегу, он прыгнул вправо, тут же отскочил влево, сбивая врагам прицел... а следующим прыжком оказался рядом со старшиной. Человек отшатнулся, наводя карабин... Поздно! Удар синего кулака сбил мужчину на пол - легко, словно перед ним были не восемьдесят килограммов живого веса в шлеме и спецкостюме с нагрудником из композитной брони, а картонная кукла-манекен...
- Чёрт! Чёрт!
Бойцы шарахнулись в стороны от Эйта, стреляя на ходу. Длинная очередь прошла так близко к голове, что обожгла кожу. Биоид не дрогнул - подскочил, ударил, кроша пальцами забрало шлема. Человек глухо вскрикнул, повалился ничком...
Выстрелы... выстрелы... Пуля вошла в правое предплечье, другая - засела в бицепсе. Это не остановило ни рывок, ни удар. Голова спецназовца резко мотнулась, хрустнули, ломаясь, позвонки...
- Убей его! Прокля...
Он поймал ещё две пули, прежде чем смог добраться до четвёртого противника. С разгону впечатав спецназовца в стальную опору лестницы, Эйт перекатился по палубе, избегая рекошетирующих с отвратительным визгом пуль. Каждое попадание замедляло его. Сколько ещё он сможет выдержать, прежде чем остановится насовсем? Последний из поисковиков пятился, непрерывно стреляя. До него было уже метров семь... Эйт метнулся навстречу свинцовому шквалу...
Попадание... ещё одно... Он запретил себе чувствовать боль, сосредоточился лишь на том, чтобы двигаться вперёд... Влево-вперёд... Вправо-вперёд... Человек судорожно водил карабином, пытаясь поймать в прицел мечущийся перед ним синий метеор. Оружие дёргалось в его руках, плевало огнём. Далеко не все выстрелы уходили мимо цели... но остановить приближающуюся смерть никак не могли.
- Сдохни! Сдохни! А-а-а!..
Удар... Шум падающего тела... Тишина...
Больше никто не стрелял. Стоя над человеком, распластавшемся на палубе сломанной куклой, Эйт огляделся. Поле боя осталось за ним. Дети... кажется, целы.
- Вар... варан восемьдесят шесть... сволочь ты биоидная...
Старшина пытался ползти, упрямо тянулся к валяющемуся в нескольких шагах от него карабину.
- Режим... подчинение... Варан... восемьдесят шесть... код... семьсот четырнадцать... альфа... при...
Булькнув горлом, человек затих.
* * *
Дети смотрели на него с ужасом. Впрочем, не все. Юлна прижалась к животу, обхватила руками, пачкаясь в сочащейся из ран тёмной крови.
- Больше никогда!.. - голосок её сорвался. - Пожалуйста, больше... так... никогда!..
- Пр-рс-сти, - проскрипел Эйт, его пальцы осторожно зарылись в непослушных рыжих локонах.
- Тебе больно? - спросила Тея, в глазах девушки плавились жалость и страх... Впрочем, Эйт понял: боится она вовсе не его. Подошёл долговязый Фрай, подобравший карабин одного из спецназовцев. Крепыш Дон, молча отобрав у приятеля оружие, швырнул автомат в бассейн. Фрай было вскинулся, но тут же сник, отвернулся. Подошли Хейда и Жань...
- Больно, да?
У него не было времени, чтобы ей отвечать. Не было времени, чтобы хотя бы оценить, насколько серьёзны полученные им раны. Где-то там, наверху, уже зарождается буря, и каждая секунда промедления сводит на нет ту отсрочку, что он подарил этим детям.
Эйт поднялся - тяжело, неуверенно. Он больше не будет убивать. Ради Юлны - больше никогда. Но как он сможет этого избежать? Сдаться теперь - плохой вариант. Шла бы речь только о его собственной жизни... Нет, ничего не выйдет: о детях уже знают, и, конечно, не махнут на них рукой. Когда люди с акулами на рукавах начнут охоту, гигантский Корабль станет тесен для Юлны и её друзей. Значит, остаётся только одно...
- Пш-шли.
Мягко, но настойчиво высвободившись из объятий рыжеволосой девочки, Эйт двинулся вдоль кромки бассейна. Нужна еда, ёмкости для воды, одеяла... Всё, что можно схватить в охапку и унести в один приём. Две минуты на сборы, не больше. Он не был уверен, хватит ли ему сил, но твёрдо знал, что нужно делать.
* * *
Было ли это везением, или им помогла поднявшаяся суматоха? Эйт не гадал - он шёл вперёд, следуя алому пунктиру, перечеркнувшему в его памяти схему Корабля. Дети со своими немудрёными припасами двигались позади, растянувшись длинной цепочкой. Лезли через трубы воздуховодов, протискивались в щели технических коридоров. Никто не жаловался, не протестовал, не просил передышки. Эйт знал: это потому, что прямо за его спиной, не отставая ни на шаг, идёт Юлна. Обострённый слух биоида улавливал дыхание девочки, и едва различимый звук заставлял его раз за разом переставлять тяжелеющие ноги. Если он и упадёт, то не посреди туннеля... не сейчас... позже...
К аварийным докам они вышли, так никого и не встретив. Длинный ряд шлюзовых модулей, над люками светятся индикаторы... Эйт никогда не был здесь, но сразу сообразил, что к чему - подошёл к ближайшему люку, бросил взгляд на контрольную панель. Разряжено, цифры тревожно мерцают алым, предупреждая, что заряд аккумулятора почти на нуле. Пошатываясь, он двинулся вдоль модулей. Разряжено... Разряжено... Разряжено... Двадцать пять модулей, и ни одна из шлюпок не заправлена энергией больше, чем на два процента. Почему? Возможно, именно для того, чтобы спассредства не использовали для побега с Корабля.
- Мы не проиграем, - сказала Юлна. - Не отчаивайся, Эйт. Слышишь?
Она будто не о себе беспокоилась, и даже не о своих друзьях, но лишь о том, чтобы он не сдался, не опустил руки, не позволил себе упасть прежде, чем сделает всё, что только ещё возможно сделать.
Будь Эйт человеком, он бы усмехнулся: девочка волнуется напрасно, это не в природе биоидов - сдаваться. Пока тело ещё способно действовать, никакое отчаяние его не остановит.
Он шёл дальше, с упрямством механизма проверяя один модуль за другим. Двенадцатый, семнадцатый, двадцать третий номера... Разряжено... Разряжено... Разряжено... Иногда этими крошечными судёнышками пользуются техники, чтобы выходить в море для осмотров внешнего корпуса плавучего города. Вот только на Корабле аварийных доков - больше сотни. Какова вероятность, что именно здесь окажется хотя бы один готовый к плаванию катер? Номер двадцать четвёртый - разряжен...
- Мы не проиграем, - услышал он шёпот девочки.
Когда индикаторы на панели последней шлюпки вспыхнули зелёным, Эйт испытал нечто вроде удовлетворения. И наконец-то позволил себе упасть...
Он падал медленно, будто нехотя - мышцы всё ещё сопротивлялись неумолимо накатывающей слабости. Он падал... падал... Удара о пол Эйт не ощутил - сразу десяток детских рук подхватил его большое тяжёлое тело, потом в него вцепились и другие. Израненного, истекающего кровью биоида подняли и куда-то поволокли.
- Сюда! Сюда несите!
- Ух, и тяжелющий!..
- Фрай, как это открыть?
- Не знаю! Чёрт... не отвлекай, я тут разбираюсь...
Шипение пневматики, глухое ворчание сервомоторов, дрожь палубы под ногами...
- Эйт! Ты слышишь меня, Эйт?! Держись!
Его неловко повернули, ударили простреленным плечом о какую-то переборку, тело пронзила боль...
- Аккуратнее, криворукий!
- Сам ты!..
- Не ссорьтесь. Хватит. Положите его сюда.
Холод металла под спиной, в затылок отдаётся вибрация - наверное, это на холостом ходу запустился двигатель шлюпки...
- Эйт... - прямо перед ним - близко-близко - лицо Юлны, тёмно-каряя бездна её взгляда...
- Я с тобой. Не бойся. Я же не боюсь.
Эйт медленно, с усилием кивнул. И впервые в своей жизни улыбнулся...
* * *
Далеко-далеко, в совершенно безбрежной дали бирюза моря сливалась с лазурью небес. Урчал мотор, и Корабль отдалялся, оставаясь за кормой - колосс из металла, пластика и стекла, неизмеримо огромный рядом с маковым зёрнышком шлюпки. Казалось, он не отпустит их, никогда не исчезнет из виду, навечно останется тёмным обелиском на горизонте... Юлна не смотрела на Корабль. Опершись обеими руками о борт, она глядела вперёд. Голова девочки кружилась, но она не отрывала сияющего взора от бирюзы и лазури.
- Видишь, Эйт?! Ты это видишь?!
"Да, - хотел он сказать. - Вижу. Там, далеко - в такой немыслимой дали, где вы больше не сможете увидеть Корабль. Там - ваш мир. Не чей-то ещё, не позаимствованный, но только ваш. И я действительно это вижу".
Он ничего не сказал. Но и назад не обернулся больше ни разу.
1 мая, 2016 г.
9
13