В кабинет они вошли все вместе, вчетвером. Телохранители Майнарда было дернулись на встречу, но герцог жестом их остановил.
— Здравствуйте, мсье Виттельбах, — произнес рослый, стриженный наголо плечистый парень, одетый в костюм расцветкой, напоминающей маскировочные плащи эльфийской лесной стражи. Поверх была надета обтянутая такой же тканью куцая кираса и безрукавка с множеством карманов, притороченных сумочек, и кошелей. Рядом стоял также обряженный тощий рыжеволосый юнец. Гном в легком доспехе непривычной формы из какого-то матового, похожего на кость, материала встал в углу.
Не спрашивая разрешения, маленькая хоббитка в белом халате и красной юбке уселась в кресло у окна и плесканула себе бренди двадцатилетней выдержки из стоявшей рядом бутыли. Майнард скрипнул зубами, но ничего не сказал.
Оружия у них видно не было. Это было непривычно. Но вспышку ярости от наглости визитеров подавило чувство того, что магией от пришельцев разило сильнее, чем от столичного военного манахранилища.
— Здравствуйте, гости, — протянутую руку он пожимать не стал. — Эрих рассказал мне, что вы хотите свергнуть деспота, воцарившегося на Таирском троне.
— Да. И установить народную власть! — за спиной Шарля рыжий оборотень горестно вздохнул.
— Я готов помочь вам. Людьми, оружием и данными разведки.
— Но какой вам в этом интерес вам? Я не верю в такую благотворительность со стороны представителя класса эксплуататоров. — Ответил рыжий.
Несколько простеньких заклинаний гипноза и убеждения просто растворились в окружающем мощном магическом фоне. Похоже, эти фанатики не столь уж глупы, отметил Майнард. Герцог ответил почти честно.
— Я давно хотел начать борьбу за независимость своей страны, и сейчас с вашей помощью я смогу добиться успеха, — слова герцога звучали как лесть, но ей не являлись. Он, один из сильнейших магов рейха, уступавший лишь кайзеру Гору, да может еще нескольким из высших чинов магиерваффе, уже начал отдавать отчет, что в открытой схватке с командой Шарля он проиграл бы.
Между тем герцог почти закончил заклинание чтения мыслей. Вдруг он заметил, как гном многозначительно качает головой, пристально глядя ему в глаза. Перед гномом разгорались загадочные, незнакомые герцогу руны 反射 (Fǎnshè — отражение). Герцог сразу отменил заклинание. Искушать судьбу не хотелось.
— Что же, наше движение должно идти во временном союзе с буржуазией и аристократией угнетенных и отсталых стран, но не сливаться с ней и, безусловно, охранять самостоятельность пролетарского движения даже в самой зачаточной его форме.
— Он хочет сказать, что помощь мы, безусловно, примем, но действовать будем самостоятельно. — Перевел на человеческий язык оборотень Василий. Майнард еще раз скрипнул зубами от наглости этого заявления.
— Делайте все, что хотите, но моя поддержка должна остаться тайной как можно дольше!
— Да мы же не совсем тупые, Майнард. — фыркнула из кресла Хеби. — Не бойся. Не запалим. Ты нам главное карты дай. Где арсеналы, где гарнизоны. А дальше мы разберемся. Что из себя ваши боевые маги представляют, мы уже поняли.
— Будет, все у вас будет… — прошипел герцог с трудом подавлявший ярость. Эрих видел наливающиеся кровью глаза своего повелителя и поспешил вмешаться.
— Ну, мы пойдем, ваше сиятельство! Соберем все необходимое, поедим. Мне с господином оберстом Либкнехтом надо будет подробности обговорить…
— Идите! — почти рявкнул герцог. — Все!
Хеби подхватила початую бутыль с бренди и вместе с товарищами, атаманом и телохранителями вышла. Как только дверь в кабинет захлопнулась, Майнард Виттельбах схватил со стола редкие механические часы, работавшие без малейшей доли волшебства, и с размаху кинул их в стену.
— Быдло! Ублюдки! — прорычал он.
Сжимая и разжимая кулаки, он сел обратно в кресло. Ощущение собственной слабости бесило его. Он еще мог стерпеть свое бессилие перед лицом кайзера. Тот, по крайней мере, всегда вел себя достойно. Но как эта голь перекатная смеет сидеть в его присутствии, пить его вино! Да еще нагло говорить без его разрешения! Твари! Ладно. На вечер у него есть развлечение… Уж он постарается, чтобы жертвоприношение Ерса и Йохана принесло удовольствие не только Владыке адского легиона, но и ему самому.
Пару минут Майнард предавался кровавым фантазиям и почти успокоился. На самом деле все шло даже лучше, чем он планировал.
Герцог давно хотел начать открытую борьбу за независимость. Но ему мешало множество причин. Контроль разведки и малочисленность собственной гвардии герцога были далеко не самыми важными. Эльфийское королевство было уже давно обеспокоено набирающей размах колониальной кампанией Таира и его эмиссары весьма недвусмысленно обещали Майнарду помощь. В том же были заинтересованы некоторые приграничные кланы гномов.
Оставался самый главный вопрос — мана. Она была кровью войны. Да и всей цивилизации. Разве без заклинания охлаждения можно выковать хороший клинок? В самом деле, не опускать же сталь в холодную воду для закалки! Даже крестьяне знали простейшие заговоры для огородов, что бы отпугнуть вредителей.
Без маны мятеж был обречен. А кайзер крепко держал герцогство за горло путем контроля поставок. Эльфы не горели желанием делиться. Да и провезти необходимые количества волшебной силы на территорию кайзеррейха нелегально было просто невозможно. Соседние гномийские кланы помочь не могли тоже. У гномов своих источников почти не было. Да и подгорное племя издавна больше полагалось на технологии и паровые машины, чем на волшебство.
Все изменилось несколько лет назад, когда рабочие в одной из шахт наткнулись на уникальное месторождение сланцевой маны. Они очень быстро погибли. Кто сразу от воздействия дикой магии, другие от рук гвардейцев герцога, дабы их болтливые языки не растрепали об этом открытии. А верные Майнарду волшебники принялись за разработку месторождения. Именно в тот день для герцога мятеж превратился из теоритической возможности во вполне реалистический сценарий.
А затем в центре месторождения обнаружили древний город, легендарный Ниппур, столицу павшего под натиском дроу и орков царства Ки-ури. В центре города стоял портал в Преисподнюю, тот самый, через который богоравная черная колдунья Инанна привела в мир будущего владыку адского легиона Бетрезена.
«Инанна иним-ген-на на-и-пад»- «Я, Инанна, верное решение приняла» было начертано на вершине арки из обсидиана древней клинописью. Имя великой волшебницы, победительницы разрушительницы Ню-Раа. «Бетрезен лугаль-ки-кибаль дингир-са ки-э у-ими-зиг». «Бетрезен, владыка всех стран подземных, богоравный, на землю ступи!» гласили знаки ниже. «ур-саг-уг-га имеш-а-акеш» — с трудом читалась последняя частично сколотая строка. «По причине того, что все мои герои мертвы…».
И вот тогда Майнард понял, что у него есть все для победы.
Деньги гномов. Их банкиры уже рассчитывали, кому и под какие проценты они будут выдавать кредиты на военные нужды и восстановление страны. До каких высот им поднять цены на оружие и артефакты. Им было все равно кто победит. В накладе они бы не остались.
Поддержка эльфов, у которых, как известно во всем мире, отсутствует совесть в политике. Длинноухие ханжи были знатоками искусства прятать свои преступления за фасадом приличия. Так они поступали веками, и это настолько стало частью их натуры, что они сами больше не замечали этой черты. Они действовали с таким благонравным выражением и такой абсолютной серьёзностью, что убеждали даже самих себя, что они служат примером политической невинности. Они не признались себе в своём лицемерии. Они не только вели себя как образец чистоты и непорочности — они себе верили. Это было и смешно, и опасно.
У него было волшебство. Не очень много, но достаточно, чтобы продержаться до помощи эльфов и союзных кланов гномов. А теперь у него была дверь, за которой его ждала самая мощная армия из всех, какие он мог бы получить. Вопрос ключа за пять лет исследований был решен.
Единственным препятствием оставались силы рейхсвера, магиерваффе и сам великий маг — кайзер Гор. Но неделю назад его величество во главе с экспедиционным корпусом отбыл наводить порядок в одном из проснувшихся некрополей нежити в южных пустынях. Тут не обошлось без помощи темных эльфов, с которыми их светлые сородичи, хотя и находились в состоянии войны, однако поддерживали достаточно тесные связи. Инквизиция не справлялась с ситуацией, и пришлось вмешаться регулярной армии.
И Майнард начал действовать.
Банда Эриха была одной из многих подобных групп, которые герцог готовился использовать для диверсий и разведки перед началом военных действий. Он надеялся, отвлечь часть оставшихся на территории Таира войск на подавление бандитов, затем сковать их вторжением демонов, а самому двинуться на беззащитную столицу. Но крестьянский мятеж, да еще с такими волшебниками во главе окончательно развязывал ему руки. О южных границах беспокоиться больше не приходилось. Оставалась даже надежда обойтись без помощи преисподней. Герцог не был искушен в черной магии, и сомневался, сможет ли он удержать в узде порождений ада, несмотря на всю мощь доставшегося ему артефакта.
Майнард достал из ящика стола флягу с бренди отхлебнул, затем позвонил в колокольчик. Через полминуты вошел его секретарь.
— У нас сейчас никаких праздников в державе не планируется?
— Нет, ваша светлость. Только через неделю день рождения вашей племянницы Катрины.
— Прекрасно. Набросай-ка, ты мне, Вильгельм, проект приказа об амнистии в честь этого знаменательного события. И заодно подготовь шифрованное письмо главе жандармерии герцогства. Пусть он под это дело возьмет несколько сотен отменных головорезов с каторги, доставит на границу с Фридрихсландом и выпустит там… — Майнард ухмыльнулся своей задумке. В самом деле. Эрих, несмотря на всю свою тупость прав. Крестьяне много не навоюют. От своих полей их далеко не утащишь.
Секретарь с поклоном удалился. Герцог отхлебнул еще бренди и закусил долькой лимона. Ему казалось, что он упустил какую-то важную деталь в рассказе Эриха. Какая-то мысль промелькнула у него, когда он пытался прощупать ментальной магией Шарля.
Майнард поднялся, подошел к одной из стенных панелей и активировал магический замок. Он спустился по винтовой лестнице в подземелья, в маленькой комнате одел широкий кожаный фартук и перчатки. А затем по запутанным коридорам добрался до помещения, где был установлен портал в преисподнюю. В арке проскакивали редкие красные искры. Она была окружена тремя гескаграммами.
На каменных алтарях в центре огромной залы его уже ждали распятые Ерс и Йохан. В просвете портала из красных огоньков сформировалась полупрозрачная морда рогатого рептилоида.
— Я уже заждался тебя, смертный! Когда же ты откроешь моим воинам дверь? Я жажду насладится разрушением! — Бандиты в ужасе замычали, когда увидели демона.
— Скоро, Владыка, скоро. Пока насладись этим даром. — Майнард достал из ножен покрытый патиной бронзовый кинжал и приступил к делу.
Шарлю опять плохо спалось ночью. Ему снилась та хвостатая девчонка. На этот раз, правда, она не пыталась его убить. Вместо этого уперев свои кулачки в бока, она ругала трехметрового демона с мордой ящерицы, покрытого красной чешуей. Тот понуро слушал, безвольно свесив крылья и поджав хвост.
Линг вместо сна посвятил ночь пятичасовой медитации, а перед рассветом достал из рюкзака стило, планшет и начал выводить руны на сенсорном экране. Муза наконец-то посетила его. Он начал очередную поэму.
Василий, когда почувствовал приближающийся кошмар, инстинктивно снизил концентрацию адреналина в мозге, увеличил продукцию глицина и гамма-аминомасляной кислоты и провалился в фазу глубокого медленного сна. Видения, предрекавшие его смерть, прошли стороной.
А вот Хеби досталось по полной программе.
Она стояла на вершине зиккурата в центре Ниппура. Одинокая луна Мир-2 ярко светила с безоблачного неба. Холодные звезды безучастно глядели на нее и на кровавую битву, разворачивающуюся перед Хеби. Южная половина города пылала. Из северных кварталов доносились звуки боя — треск боевых заклинаний, крики раненых и рев орочьих воинов. Облака пыли поднимались там, где облаченные в устрашающие доспехи величественные штурмовые огры сносили ударами своих дубин целые дома.
Некроманты-близнецы, Энанду и Энкиду, сумели объединиться с остатками адского легиона и сейчас повели свою нежить и демонов в контратаку против провавшихся в столицу Ки-ури[9]. Но темные эльфы и орки, ведомые разрушительницей, уже чувствовали близкий вкус победы.
Четыре темные эльфийки, ведьмы Ню-Раа, верхом на священных метлах пролетели над городом, с гулом рассекая воздух. Заметив врагов, они начали пикировать, выпуская один за другим огни Нурса и Нара. Полоса взрывов пересекла север города. Стайка полупрозрачных призрачных нетопырей взлетела им навстречу. Только одна из волшебниц сумела увернуться. Привидения облепили остальных трех подруг и начали рвать на части живьем.
— Смотри, госпожа Инанна, а Гильгамеш Многоповидавший еще жив, — произнес грубый, хриплый мужской голос за спиной Хеби
— В моем разрушенном, затопленном городе, в моем разрушенном Ниппуре, покрытом водой, — пропела мелодично женщина слова древней баллады. Хеби отвлеклась от созерцания штурма и обернулась. Песня продолжалась. — Стар и млад в неистовство впали, в Ниппуре стар и млад в неистовство впали…
На террасе перед полуразрушенным храмом на вершине пирамиды стояли двое. Крупный мужчина, с кожей, казавшейся красной в свете пожаров, густой бородой и козлиными рогами. Одет он был в короткую юбку и высокую шапку в виде усечённого конуса. В руке у него было копье с широким листовидным наконечником из бронзы. За его спиной мерцала и переливалась алыми искрами обсидиановая арка. Рядом стояла смуглая стройная женщина в длинном простом платье. Ее полузакрытые черные глаза, вдруг широко раскрылись.
— Она уже близко, Бетрезен.
Хеби скорее почувствовала вибрацию воздуха, чем услышала звук. На террасу опустилась Ню-Раа. Каменные плиты трескались от ее шагов, когда она направилась к Иннане и Бетрезену. Старое морщинистое лицо Разрушительницы выражало презрение и злобу. В левой руке она держала свою метлу, а в правой потрескивала магическими разрядами тряпица Саг-дуг. Ее расшитый золотом халат был покрыт подпалинами.
— Ну что, нечисть, добралась я до вас. Наконец-то я в этом поганом мирке порядок наведу!
Огонь сорвался с ладоней демона. Черные щупальца вылезли из трещин пола и потянулись к ногами ведьмы. Но взмах метлы рассеял пламя, а затем и разорвал нити тьмы, тянувшиеся к Ню-Раа. Разрушительница кинула в Бетрезена и Иннану тряпицей. В полете ткань разрасталась и разворачивалась, превращаясь в подобие сети. Защитные чары вспыхнули в воздухе, но не смогли остановить полет артефакта, созданного самим Энлилем, повелителем бури. Ткань оплела демона и черную колдунью. Плоть Бетрезена начала с дымом и вонью таять. Инанна изогнулась в конвульсиях от боли.
— Сейчас! — закричала она. Пространство в арке портала искривилось, метнулось навстречу ведьме. Она попыталась отмахнуться метлой, но удар в грудь опрокинул ее и протащил к краю террасы. От колоссального разряда магии высвободившегося при срабатывании ловушки город вздрогнул.
— Ах вы, твари! — Ню-Раа поднялась и попыталась взять в руки метлу. Ее пальцы прошли сквозь дерево. — Что?! Ну, так получите! — Она сделала какой-то жест, как будто стирала мусор со стола.
Фигура ведьмы становилась все прозрачнее и прозрачнее, растворяясь в воздухе. Волшебство демона и колдуньи выбросило Разрушительницу за пределы мира. После этого сеть сама спала с демона. Бережно он освободил потерявшую сознание Иннану. Внизу, в подземельях под зиккуратом, ее ждал молодой, прекрасно набальзамированный девичий труп, но дикая магия разорвала нити, связывавшие душу Иннаны с запасным телом. Черная колдунья умирала сейчас по-настоящему. Без малейшего шанса воскреснуть нежитью-личом.