Чрезвычайно довольная собой Асанте вернулась в поместье отца ближе к обеду следующего дня. Ей предстоял серьезный разговор. В прочем, ее папенька легкомысленных разговоров не признавал в принципе. Хименес встретил ее в гостиной.
— Ты где была?! Опять шлялась по кабакам и обыгрывала в карты честных людей?
— Да какие же они честные? Карты краплёные, кости со смещенным центром…
— Опять за старое взялась?! — зарычал Хименес и остолбенел, когда Асанте скинула плащ. Он увидел черный камзол с серебристым кантом, дубовым венком на рукаве и рунами Дагаз.
— Нет, отец мой, за новое!
— Я тебе сказал, что ты должна сидеть дома, ждать пока я найду тебе жениха, иначе ты закончишь жизнь старой девой!
— Ну уж точно не девой, — хихикнула Асанте.
— Лишу наследства!
— Ничего, дохода с земель покойного дона Норьего мне хватит.
— Ах ты!.. — слова у Хименеса закончились, и он отвесил дочери пощечину. Его рука, не встретив сопротивления, прошла сквозь иллюзию.
— Папенька, не стоит поднимать руку на члена корпуса «Дворянской Добродетели» и действительного сотрудника тайной полиции. Закон против, — раздался голос за его спиной.
— Ты мне еще про законы будешь вспоминать! Аферистка! — Хименес резко развернулся к дочери.
— Буду, папенька, раз уж он, в кое-то веки, на моей стороне. — Асанте мило улыбнулась. — Я пойду, распоряжусь слугам собрать мои вещи. Я переезжаю в поместье господина Краузе, он еще этого не знает, но, несомненно, будет мне рад! — сказала девушка и выпорхнула за дверь.
Пышущий яростью отец остался в гостиной один. Трясущимися от гнева руками он налил себе полстакана кальвадоса и выпил залпом. Через окно было видно, как слуги выносят те немногочисленные вещи, которые Асанте посчитала необходимым забрать, и грузят их в коляску. Его злоба постепенно кристаллизовалась в идею. Петер специально разыграл перед ними эту комедию, чтобы соблазнить его дочь!
— Я убью этого Краузе. — прошипел он себе под нос. Дуэль? Нет, драться с человеком, который рвет демонов на части без боевых артефактов, смерти подобно. Надо поискать подходящих исполнителей.
На следующий день после визита дона Вильянуэвы сразу после завтрака я выехал по направлению к поселению тиерменшен. Я решил начать расследования с самого начала, и лично осмотреть место, откуда начали свой путь напавшие на меня маги. Орели заверила меня, что благодаря своему феноменальному нюху ее отец сможет взять след даже спустя несколько дней, тем более что дождей давно не было. Компанию мне составил лейтенант Карл Морсер, та парочка жандармских магов, которую гауптман оставил для моей охраны, и сама бистаа в качестве проводника.
Мы резвой рысью двинулись по направлению к предгорьям. Орели на удивление хорошо держалась в седле. Маги без особого энтузиазма плелись в хвосте нашей колонны. Мы проехали один из моих хуторов и свернули с дороги на узкую, но явно часто используемую тропинку, ведущую через берёзовый лес. Похоже, мои крепостные уже давно и активно торговали со зверолюдьми. И куда только инквизиция смотрела все эти годы, спрашивается?
Когда березняк закончился, я чуть притормозил коня и позволил Карлу поравняться со мной.
— Вам понравилась Асанте, Карл?
— Довольно милая девушка. И выглядит так… — лейтенант немного замялся, выбирая определение, — по-домашнему.
— Карл, вы не думали о женитьбе? — спросил я его, с трудом сдерживая улыбку. Одно удовольствие было посмотреть на его покрасневшие уши.
— Н-нет, господин оберст, — смущенно ответил Карл.
— Карл, я же просил вас оставить эти церемонии. А вы подумайте. И идите, сватайтесь! Дон с радостью пристроит ее хоть в какие-то руки.
— Но нельзя же так, без любви, — попытался возразить мне Карл. В ответ я только снисходительно посмотрел на него. — Да и я не смогу содержать ее достойно!
Вот тут уж я расхохотался.
— Вы плохо знаете фрекен Асанте! Это кто кого содержать будет! Если рядом будет хотя бы один игорный дом, то однозначно она вас.
Тропинка опять завела нас в лес, и я слегка пришпорил лошадь, обгоняя лейтенанта. За моей спиной он что-то пытался невнятно бормотать про мужскую гордость и место женщины в семье.
В полдень мы перекусили у родника и двинулись дальше.
Поселение тиерменш располагалось на краю оврага, по которому протекала узкая, метров пять-шесть, не больше, речушка. Назвать это деревней у меня язык не поворачивался. Когда мы, столичные жители, говорим слово «деревня», то перед внутренним взором встает вид аккуратных выбеленных домиков с покрашенными темно-коричневым балками. Крыши, покрытые черепицей. Золотые поля, разделенные невысокими каменными изгородями, тучные коровы на зеленых лугах и прочие пасторальные прелести, ставшие такими популярными в последние годы среди художников.
Так вот, забудьте этот милый образ! Тиерменш жили в землянках, вырытых прямо посреди леса. Если бы не Орели, мы бы вполне могли пройти насквозь через поселение и не заметить его. На невысокие крытые дерном холмики крыш я даже не обратил внимания. Лишь пара строений была сложена из необработанных бревен. Потрясающая беднота и убожество.
Мы остановились в центре, и бистаа, увидевшие Орели, начали постепенно вылезать из своих нор. Мэрэн узнал меня сразу и поклонился.
— Привет, вождь.
— Здравствуйте, господин Петер.
— Твоя дочь сказала, что ты можешь проводить меня к месту появления тех бандитов.
— Да, господин. Мы на это проклятое место вчера наткнулись по указке шамана. Я провожу, до вечера обернемся, только лошадей оставить придется, не пройдут они по чащобе.
Я спрыгнул с коня и остальные последовали моему примеру. Тиерменшен неумело расседлали лошадей и повели их на водопой. Мы же последовали вслед за Мэрэном. За два часа пути по буреломам и чащобам я успел проклясть свою инициативу. Хорошо еще, что была весна, и не успели появиться комары.
На место появления «гостей» мы вышли внезапно. Деревья и кустарник закончились, словно их отрезало гигантское лезвие. Я присвистнул от удивления. Казалось, что кто-то взял гигантскую фрезу и вырезал идеально ровный цилиндр в лесе.
На земле лежала идеально круглая монолитная каменная плита. Ветви деревьев были отсечены четко по ее границе. Я присел на колени и посмотрел на корень сосны. Хотя на срезе выступили капли смолы, но было видно, что он идеально ровный.
— Мда… — высказал за всех нас один из жандармских магов, почесывая затылок.
В общем-то, я бы не мог сказать большего. От концентрации волшебства в этом месте пощипывало кожу. И это явно не было ни обычное заклинание стратегического телепорта, ни изощренная эльфийская «тропа древа». Но и некромантской или демонической магией тут не пахло тоже. Я навскидку прикинул, сколько бы маны потребовалось, чтобы переместить такую каменную махину, хотя бы на сотню лиг и понял, что на это ушло бы половина стратегических запасов рейхсвера. Но даже в этом случае не было бы такого остаточного магического фона! Похоже, моя идея насчет «Гостей в нашем мире» получила очередное косвенное подтверждение. Я достал из кармана свою записную книжку с заклинаниями и открыл ее странице с «Великим прозрением Фендела». Уникальным заклинанием школы прорицания, направленным не на будущее, а на прошлое. Оно позволяло примерно показать, какое волшебство использовалось вокруг заклинателя в течение последних пяти дней, а также некоторые эмоционально насыщенные события.
Я присел на колени и, поминутно сверяясь со своими записями, начал чертить на камне руны. Орели и Карл с интересом следили за моими действиями.
— Господин оберст, — раздался за моей спиной голос лейтенанта, — нам в академии показывали это заклинание немного по-другому…
— Дерзайте, Карл, раз вы такой умный, — раздраженно сказал я. Но мое раздражение было направлено на меня самого. Какой же я идиот! Зачем меня понесло в дебри высшей магии, если у меня есть под рукой это молодой выскочка! Хорошо еще, что я не успел опозориться со своими ошибками.
Легко и непринужденно Карл произнес формулу на секунду замер с широко открытыми словами, а затем положил руку мне на плечо, чтобы поделиться впечатлениями. И я почувствовал это! Не жажду власти, завоеваний или богатство. Дикое, детское любопытство гостей. То самое чувство, с которым ребенок мучает насекомое или лягушку.
Буря магии, бушевала здесь четыре дня назад. Это было волшебство чуждое по своей структуре и логике нашему миру. Сила его далеко выходила за пределы подвластных смертным и демонам пяти разрядов заклинаний. Только Иштар и Мардук, если бы они не были пустой легендой для черни, способны на такое.
— Ох!.. — только и мог сказать я. — Потрясающе!
Карл вышел из транса и пошатнулся.
— Петер, — от волнения он наконец-то забыл церемонии, — я не понимаю, что здесь произошло!
— Зато я, возможно, понимаю. Мне надо обдумать увиденное, — улыбнулся я. — Кстати, должен вас похвалить. Вот так просто с руки выдать заклинание четвертого уровня, Карл, это дорогого стоит! Вы, наверное, окончили курс с отличием?
— Вовсе нет, господин оберст, — Лейтенант явно засмущался похвале, — я учился на тройки и четверки.
— Как же так? С вашими-то способностями?
— Господин оберст, этому заклинанию меня выучил мой сосед по комнате перед госэкзаменами. Мы весь семестр его отрабатывали, потому что его всегда спрашивал старый профессор Генле, когда студент начинал валиться, чтобы добить.
— И кем же был ваш сосед, гений магической педагогики?
— Оберлейтенант Лоренц Паульсон, но вы вряд ли слышали про него.
— Вот тут вы ошибаетесь, Карл, мы с ним имели честь познакомиться… — мои пальцы непроизвольно сжались на рукояти кинжала. — Ловушки ставить умеете?
— Да, господин об…
— Петер, — поправил я его.
— Да, Петер.
Полчаса спустя я махнул рукой, показывая тиерменш, что мы можем уходить. Карл поставил несколько ловушек-поглотителей магического фона. Они должны были зафиксировать остаточные эманации для дальнейших более подробных исследований чужой магии в лаборатории тайной полиции.
Возвращаться в поместье было уже поздно, и я, скрипя сердцем, решил заночевать у бистаа. Уж не знаю, что там про меня успела рассказать Орели, но тиерменшен совсем перестали меня бояться. И начали улыбаться в моем присутствии.
Вождь вернулся с охоты незадолго до нас и пригласил нас на ужин в свою землянку. Я никогда не любил дичь, но то, что при помощи трав и ягод сотворили тиерменш с олениной, даже на мой придирчивый вкус было выше всяких похвал.
Я улегся спать в доме Мэрэна. Остальных разместили в землянках. Ноги гудели после долгой прогулки. Я уже почти отключился от усталости на подстилке из сена покрытой шкурами, когда ко мне в постель заползла Орели.
— Это еще что такое?
— Господин Петер, я уже поняла, что вам неинтересна, но если это место не займу я, то придут мои сестры, и вам придется отбиваться от их настойчивого внимания, — торопливо сказала Орели, устраиваясь в моих ногах.
— Хмм…
— К тому же, вас не так будут кусать блохи, когда я рядом. Они больше любят нашу кровь — А вот это было очень ценным моментом. Я уже начал чесаться.
— Ты готова пролить свою кровь за меня, бистаа? — усмехнулся я в темноте.
— Да. Вы спасли меня, вы защитили мое племя.
Я замолчал. Такая преданность заслуживала вознаграждения. Надо будет обязательно взять Орели с собой в столицу. Конечно, встреча с Юкки подвергнет ее смертельной опасности, но посмотреть на реакцию моей жены будет интересно. Может ее апоплексический удар от злости хватит? Хотелось бы… Черт, сна как не бывало.
— Кстати, давно хотел спросить, неужели, крестьяне так просто смирились с вашим присутствием? Я предполагал, что они к вам должны были прийти с вилами и топорами…
— Так и было, господин Петер. Когда мы пришли в эти места, наступила поздняя осень. У нас не было ни еды, ни крыши над головой. Мы же после боя на юге с тем, что было в руках, с тем и бежали, куда глаза глядят. Даже в деревни свои вернуться не могли. Смыло там все, да и Вильянуэва патрули разослал по долинам… Крестьяне, когда мы только оказались на ваших землях, поступили, как вы сказали. Во главе с Нестором пришли, с кольями, вилами, косами. Собирались нас убивать. Посмотрели они на нас, плюнули, пару топоров нам оставили. А через неделю вернулись. Муки притащили. У нас все равно трое от голода той зимой умерли… Если бы не оспа, все бы сдохли.
— Это как так? — я удивился.
— Так эпидемия началась в Брюгге, а потом и на деревни мор перекинулся. Лекари по селам ездить зимой не хотели. Да и откуда у крестьян золото, платить им… Инквизитор пытался как-то помочь, но он один на весь уезд. А у нас шаман есть, умелый. Он скольких травами выходил! За это подкармливали нас, даже когда сами голодали. Потом весной селяне скинулись, ему амулет купили на ману.
— Теперь понятно, почему вас никто инквизиции не выдал, — задумчиво произнес я.
— Да как же не выдать, доносили… Оберквизитор явился, когда наш шаман со мной и отцом в деревне Нестора были. Вломился в сени. Доспехи его светом так и сияли. Крылья Мардука за спиной притолоку задевали, и топоры рунные в руках молниями потрескивали. Как сейчас помню. Посмотрел на больного, воздух понюхал, отвар попробовал. Головой кивнул. Пробурчал, что люди, хуже демонских отродий стали, счастья своего не понимают. Пальцем погрозил нам, что бы на глаза больше не попадались и улетел. А мельник потом два месяца в каземате сидел, за лжесвидетельство.
Да, похоже, провинциальные реалии сильно отличались от того, что было предписано имперскими законами. Если мздоимство гауптмана Шрейбе мной воспринималось как нечто само собой разумеющееся (ну, в самом деле, как можно жить на одно жалование?), то доброта старшего инквизитора к демонским полукровкам меня поразила.
Орели, наверное, рассказывала что-то еще, но я уже провалился в дрему.
Проснулся я, обнимая ее. Холодные весенние ночи сводят на нет многие расовые предрассудки. Я с трудом заставил себя выползти из-под теплых мехов и умыться ледяной водой из горшка.
Жандармы встали раньше меня. Они были подозрительно довольны и улыбчивы этим утром. А вот Карл был больше всего похож на помидор — такой же мятый и красный, то ли от гнева, то ли от смущения.
— Они… Честь имперского офицера… — начал возмущенно объяснять он, пытаясь одновременно чесать себя в трех местах. Похоже ночь блохи не дали ему пощады, — Это просто неприемлемо!
— Ох, Карл, идите, прогуляйтесь с магами, снимите ловушки. А заодно господа унтер-офицеры объяснят вам в подробностях, как правильно должны поступать юноши в таких ситуациях. — Я демонстративно почесал Орели за ухом.
Лейтенант покраснел еще больше, хотя казалось уже некуда, но послушался. В компании с Мэрэном они удалились. Мне же выпал редкий шанс понаблюдать дикарей в их естественной среде обитания. Вполне себе человекообразные существа и по виду, и по повадкам. Единственный кто производил впечатление порождения союза демона и человеческой женщины, так это шаман. Рога, растущие изо лба, и гипертрофированные клыки делали его морду отталкивающей. Да и переломанные рудиментарные крылья за спиной очарования не добавляли. Остальные тиерменшен на вид совсем не походили на чудовищ, описанных в энциклопедиях. Пара поколений смешанных браков сделали свое дело.
К полудню Карл вернулся, и мы направились обратно в мое поместье. Нестор встречал меня у ворот. Он явно был смущен.
— Хозяин, тут жена ваша приехала. Я уж постарался ее устроить, но она шибко недовольна была… Вы уж извините.
Я удивленно приподнял бровь. Приехать сюда, ко мне в ссылку, это было совсем не похоже на Юкки. Как выяснилось через пару минут, прибыли мы как раз к ужину, который по приказу «жены» накрыли на обновленной веранде. Мой правый глаз начал подергиваться от этой наглости.
— Фрекен Асанте! Вы что тут делаете! — Я спустился с коня и быстрым шагом направился к столу. Только проблем с доном мне сейчас не хватало. Да и вообще, я начал осознавать, что слухи не преувеличивали наглость и пронырливость этой девицы. Прийти в чужой дом, обмануть слуг… Я сморщил нос, почувствовав следы магии иллюзий и разума.