— Вот он, — кричала толпа мужиков, — Диодор, привели колдуна, забирай!
Староста вышел из дому. Теперь он смотрел на Самара, даже не скрывая брезгливости.
— Чуял я в тебе колдовство, — погрозил он пальцем, — чуял… Да ты не зыркай на меня!
Самара связали, рот заткнули тряпкой и бросили в сарайке. Ничего не понимая, мальчик всхлипывал пораженный жестокостью людей, и помыслить он не мог, что деревенские мужики могут быть такими. За что?
Самар провел в сарайке день и всю ночь, а на утро за ним пришли. Выводя мальчика на улицу Диодор, еле слышно бубнил себе под нос, но уже не грозился и даже несколько виновато поглядывал, хотя кляп так и не вынул, впрочем, руки Самару развязать он тоже не спешил.
— Вот господа, — произнес тихо староста, — и бумагу оформил…
Самар перевел испуганный взгляд на господ. В них чувствовалась сила, видна была воинская стать, сразу на язык просилось слово господин…
— Выньте кляп, — рыкнул чернявый и наверно самый из них молодой, — спрошу я вашего колдуна дикого…
И засмеялся как–то нехорошо. А недавние издевательства и это непонятное знакомство окончательно подорвали в мальчишке дух. Самар трясся как припадочный, едва не плача. Наконец дрожащей рукой Диодор выдернул кляп и толкнул мальчика господам в ноги…
— Ну, теперь ты нам все расскажешь, — ухмылялся незнакомый господин. — И как проклял? И где вино взял?
А после вопроса Самару резко развернулся к Диодору.
— По имперским ценам продаешь! А не рано ли? — Взмахнул он купчей перед старостой.
Староста с утра вел себя очень странно, руки дрожали, на домашних прикрикивал, но причину своего паршивого настроения никому не открывал. В отличие от деревенских мужиков он–то отлично знал, почему прихватило Тивса, и выйди эта история на белый свет, недолго Диодору оставаться уважаемым человеком. Удружила дочурка, что тут скажешь…
Трактирщик давно метит на его место. А как же? И подводы деревенские и закупы, все через него тогда пойдет. Был одним из первых на деревни, а теперь и вовсе самым богатым будет… Диодор даже и не сомневался, что без участия Люпса, здесь не обошлось.
— Нет, господин, — затрясся староста, — я и сам приплачу, только увезите вы его…
Господа засмеялись. Видеть униженного старосту им очень нравилось.
— Как просил, так и возьмем, — и добродушно улыбнулся, развернув купчею, — пять золотых империалов…
Староста охнул…
— Но господин, — затряс Диодор бородой, — я же…
— Еще споришь! — Рыкнул господин и потянулся к висевшему на поясе мечу.
— Нет, нет, — согласился староста и, покраснев лицом, поспешил домой.
Хоть в купчей и стояла чисто символическая цена в пять медяков, староста проглотил унижение. Куда же ему деваться? Оставалось только согласиться со словами господина, не то благородные могут и выяснить подробности, а тогда беды точно не избежать.
Через пару часов Самара увезли из деревни. Куда ехали, мальчику конечно не доложили, просто посадили в повозку да и забыли… Господ сопровождало несколько человек: охрана и слуги. Охрана и господа двигались верхом, слуги пеше, а кто и в телеге, как Самар. Двигались можно сказать неспешно…
Глава 2
«Ха–ха», — раздались веселые смешки со стороны братьев. Илоиза заплакала; они снова над ней издевались. Девочка была младшей в семье графа Аркиза де Свенсо, в этом году ей исполнилось четырнадцать лет, и это очень важный для нее год — время поступления в Академию.
Рожденные от первого брака сводные братья не хотели признавать сестренку. Она хоть и была любимицей Аркиза, но родила ее служанка, и никаких прав на наследство Илоиза не имела. Мать умерла в родах и, возможно, только поэтому еще не остывшие чувства графа заставили его признать дочь. И после стольких лет, он уже не жалел об этом. Дочка росла, как маленький цветочек среди сорняков. Сыновья, к большому сожалению графа, выросли повесами и эгоистами, но это были его сыновья… Дочь, же, росла веселой и доброй девочкой, с ней старый граф отдыхал душой, вкладывая максимум любви и заботы в ее воспитание.
Сыновья, конечно же, все видели и прекрасно понимали, чем могли бы закончиться их выходки, будь это в замке графа. Но уже две недели Илоиза жила в столице, а граф был дома в своих родовых землях.
— Сестренка, помниться ты хотела себе зверюшку, — хмыкнул Кевин, старший из братьев, — чем тебе не нравиться подарок, бери не стесняйся.
И толкнул вперед мальчика. Наверно ее ровесника.
— Кто это? — Собрав всю свою детскую волю в кулак, шепотом спросила девочка брата, — и почему ты называешь его зверюшкой? Это ведь мальчик…
— Ты надела браслет подчинения, — теперь иронично произнес Леной, — снять его сможет только архимаг. Поверь Илоиза, он не станет этим заниматься, — он еле сдерживал смех, — только помни, поводок очень короткий, всего четыре шага.
— Я не понимаю, Леной, — снова заплакала Илоиза, — что значит четыре шага….
— А то и значит, что зверье всегда сопровождает своих хозяев. Академия — не приют для домашних животных, он теперь повсюду будет с тобой.
— А как я буду ходить в туалет? — Спросила девочка, наивно ожидая ответа, но услышала только смех.
Братья ушли, оставив ее наедине с мальчиком.
— Кто ты, — несмело спросила Илоиза, — ты можешь говорить?
— Меня зовут Самар, госпожа, — поклонился мальчик.
— Разве на территории Академии можно иметь слуг, — произнесла девочка и задумалась, она вспомнила устав Академии.
Там было четко сказано, ученик может привести только одного питомца и никаких слуг до старших курсов. Илоиза погладила рукой браслет, подаренный братьями. Браслет и ошейник раба соединялись магическим поводком, не позволяя ученику расстаться с питомцем, вплоть до посвящения источнику. А это произойдет только через четыре года. Эта связь становилась, настолько, крепка, что разрыв поводка, в конце концов, приводил к смерти питомца. И Илоиза об этом знала…
— Простите госпожа, — несмело сказал мальчик, — но я слышал от других господ, что раб в ошейнике равен животному, и снять его нельзя до какого–то посвящения. Это грозит вам исключением из академии, — пожал он плечами, — и мне чем–то грозит…
— Ой, — закрыла ладошками лицо девочка, — а что же подумают другие…
Илоиза уже познакомилась с новыми учениками, они были примерно одного возраста: мальчишки, как всегда задиристые, девочки кто как, но Илоиза, теперь точно знала, что станет посмешищем, в глазах, как учеников, так и наставников. Жить в одной комнате с мальчиком, мыться и ходить в туалет придется в комнате… В Академии было минимум слуг и они принадлежали только старшим ученикам или Академии. Девочка бросилась к своим вещам и стала искать говорилку, а вскоре камешек удобно лег ей в руку. Когда камень нагрелся и завибрировал, Илоиза немного успокоилась. Раньше она никогда не жаловалась отцу, но теперь девочка не знала куда деться.
— Илоиза, — послышался писклявый голос, — с тобой все в порядке, доченька?
Говорилка искажала голос, перестраивая на один писклявый лад и грубый бас и детский говорок, но по построению фраз она сразу узнала отца.
— Папа, — и девочка поспешила, — братья, опять подшутили, они купили раба — мальчика, сказали у них для меня сюрприз, одели мне браслет на руку…. Теперь надомной будут все смеяться…
— Успокойся, Илоиза, что тебя напугало? — Услышала она в ответ. — В мое время многие ученики обзаводились рабами…
— Но как мне мыться и ходить в туалет?
— Ах да… — минутное молчание; снова послышался голос, — так как слуг тебе не положено, а поводок отпустить ты сможешь, только, когда сама научишься, тебе будет прислуживать служанка Леноя. Я сейчас все устрою… завтра…
Голос пропал, говорилка стала холодной, как кусочек льда. Еще раз поговорить с отцом можно только через сутки, раньше камень не отдохнет. У отца было четыре говорильных камня для связи с каждым из детей, и Илоиза немного успокоилась. Она обернулась и посмотрела на мальчишку уже с любопытством. Все же девочка в свои четырнадцать лет, уже насмотрелась на рабов и слуг в замке.
— Мне не нравиться твое имя, — уселась девочка на кровати, — я буду звать тебя Маркус, как моего младшего брата, он самый противный… Как только он пропустил такое?
— Господин встретил своего друга, — произнес мальчик.
Неожиданно Илоиза вспылила.
— Не смей ко мне обращаться без спросу!
Мальчик схватился за шею и захрипел. Илоиза испугалась и подошла ближе.
— Что с тобой? — Выкрикнула она, а отдышавшийся мальчик, снова встал, и посмотрел на нее испугано. — Ну же! Не молчи!
— Когда вы крикнули, мне сдавило шею, — показал на свободно висевший металлический ошейник мальчик, — стало нечем дышать, думал, умру…
— О-оо… — на один миг смутилась Илоиза, но затем приняла решение и озвучила его, — ну тем лучше, значит, ты будешь послушным… и мне не придется тебя наказывать.
Илоиза направилась к вещам, забывшись, она все еще продолжала сжимать говорилку, но в дверь неожиданно постучали, затем в щель просунулась голова служанки Леноя.
— Госпожа, можно…
Девочка кивнула, и девушка лет восемнадцати, вошла в комнату.
— Господин велел мне прислуживать вам. Что–то сделать?
Илоиза задумалась и указала на своего нежданного «питомца». Теперь нахмурила лоб служанка.
— Я думаю, нужно сделать перегородку, ведь вы будете мыться здесь, и еще вашего раба нужно одеть прилично, скоро начнутся занятия, в таком виде его не пустят в аудитории.
Илоиза удивленно посмотрела на девушку.
— Откуда ты это знаешь? — Нахмурилась девочка.
— Услышала от господина, — шепотом произнесла девушка и по–доброму улыбнулась, — только не говорите ему, а то меня накажут, и еще, распорядитесь принести нужные вещи через коридорного: ширму, одежду слуги, на мальчика четырнадцати лет, ночную вазу, и ванну для мытья. Я буду носить воду, пока господин на занятии, и вы всегда сможете помыться, а ночную вазу уберет коридорный.
— Спасибо, — прошептала девочка, — как тебя зовут, моя спасительница?
— Ирен, — поклонилась девушка. — Я лучше сразу пойду, недалеко я видела Габриэля.
И дождавшись согласного кивка со стороны Илоизы, вышла в коридор.
… …
После всей сегодняшней суеты Самар вымотался до предела. Хозяйка постоянно что–то спрашивала или требовала: принеси, подай, расскажи. Ей, похоже, очень понравилось распоряжаться. Мальчик не роптал, все, что он сейчас хотел, — спать и есть. Ни во время дороги, ни теперь, когда они прибыли на место, Самара толком не кормили: объедки и сухари…
Тем не менее, Самар остался доволен. Мальчик, пока его везли, наслушался разговоров о рабской доле, а после того, как понял, кем является его хозяйка, успокоился. Побоев и жестокости не будет, а со всеми остальными тяготами он справится. Так он думал, но кое–что его все, же смущало. Ошейник, который на него нацепили, никак не давал ему уснуть. Было в нем что–то странное, непонятное, чуждое. Постоянно возникали несвойственные мальчику чувства, навязанные, будто извне желания. Пытаясь в этом разобраться, Самар непрестанно думал и о госпоже Илоизе, и об ошейнике, пока бороться со сном уже не оставалось никаких сил. И на самом краешке сна, все еще что–то чувствуя, Самар ощутил, откуда взялось это чувство. Он словно увидел тонкую нить, протянувшуюся за ширму, к Илоизе и улыбнулся…
… …
Как только дети собрались, прозвучал громкий дребезжащий звук — это возвестили о приходе учителя. В аудитории учеников набралось человек сорок, все примерно одного возраста, все они дети именитых дворян. Академия — очень дорогое удовольствие, здесь учились лишь те, кому позволяли средства, для остальных дорога была закрыта.
— Ученики! — Прозвучал в тишине аудитории громкий голос, — вы начинаете путь познания магии. Пройдет немало времени, прежде чем кто–то из вас сможет называть себя магом. Владеть силой — еще не значит быть магом: подмастерья, ученики, — вот ближайшие ваши горизонты. Но как же, скажите вы, а те, кто закончили другие учебные заведения, их ведь называют маги? И, да и нет… Академия — это гигантский комплекс, здесь тоже обучаются многим наукам и направлениям, но для вас первый год пройдет изолировано от других. На то есть причины. Но даже самые захудалые школы и те выпускают магов? Да, их так называют, но назваться можно как угодно, самое главное, что вы действительно можете со временем ими стать, а они нет. Здесь вас научат, как создать свой источник силы, а кому–то повезет, и он сможет его создать уже через четыре года.
Там, — помахал в сторону учитель, — а там учат пользоваться готовыми источниками: теми, где они прошли посвящение. И вы пройдете подобное, но случиться это четыре года спустя, чернь каждого из вас станет называть магами, но лишь, тогда, когда вы создадите источник сами, когда император оденет вам на руку печать мага….
Илоиза слушала учителя и не слышала; все ее опасения оправдались, раба заметили и начались перешептывания. Девочка старательно делала вид, что не замечает, но в душе ее творилась буря эмоций и заставляла трепетать детское сердечко…
— Что это такое источник силы? Каждый человек знает, — продолжал учитель, — пройди он первое посвящение и получит в свою власть силу источника. Ха! Ха! Ха… — Презрительно крикнул он, — пусть так и думают, глупцы! Мало того, что этой силой нужно еще уметь управлять — поток силы не бесконечен. Десяток другой бездарей мнящих себя магами, вот и весь предел их источника. Отойди они на несколько тысяч шагов, — учитель, усмехаясь, развел руки, — и где же будет их сила? Все! Нет силы и нет мага, — он махнул рукой, — накопители это так, пшик, да и только….
Самар слушал лектора, открыв рот, каждое слово являлось откровением. Что он видел прежде? Ничего кроме леса и реки, да маленькой деревеньки по соседству. Он и не знал ничего о магии, разве, что сказки Горюни…
— И так, дети, — заканчивал вступление учитель, — этот год будет посвящен изучению языка магии. Что это за язык? Кто–нибудь знает? Я расскажу, расскажу, — улыбнулся он, видя смущение на лицах, — тем, кто захочет изучать историю, со временем придется порыться в библиотеках, но кое–что вы должны знать уже теперь. Когда–то очень давно, а если точно, почти две тысячи лет назад, магия была более доступна. Нынешней империи не было, но была другая и множество королевств. Магии обучались разные люди… Богатые они или бедные в расчет не бралось, для учебы важней всего было разучить письменность, уметь читать, да иметь в запасе неутолимую жажду знаний и толику таланта. Ищущий — найдет! Книги описывали приемы магии и были доступны всем, но именно это и привело к беде.
Не все оказались довольны местом под небом, началась война, таких войн и прежде было много. Люди воевали всегда. Но эта война отличалась слишком большой жестокостью — в ней приняли участие очень многие. А так как магия была излишне доступна, они камня на камне не оставили от прежней империи Фаруна. На остатках тогдашней школы и было принято решение оставить магию избранным. Вам!
— Вам, это тем, кому предстоит править, вы сильнейшие, — патетически воскликнул лектор и ударил кулаком об ладонь. А затем снова набрал в грудь воздух. — Все книги изымались, переводились на новый, несуществующий прежде язык: письменность, звучание, правила построения фраз, все было изменено. Прочесть их могли лишь те, кому можно доверить, а прежде обучить новому языку. Этим и займемся…
Учитель рисовал на доске буквы, ученики и вместе со всеми Илоиза их зарисовывали. Дети увлеченно занимались, но когда учитель сделал небольшой перерыв, бросились списывать друг у друга. Слуга очищал доску от надписей, а следом учитель должен был дать пояснение к каждой букве. Илоиза, как и остальные, стала крутиться вокруг в поисках помощи, но дети успели от нее отодвинуться еще вначале лекции. Помощь она нашла совсем не там, где думала. Самар, пододвинул ей листочек, на котором аккуратно были выведены все буквы. Надо ли сказать, что Илоиза была удивлена. Но и Самар был удивлен не меньше, увидев на доске привычные глазу буквицы. Когда Горюня взялась учить его маму, то стала обучать этим же буквицам. Ну и единственному ребенку будущей травницы, не удалось избежать этой участи. Мать тогда занималась с ним каждый день, по одной лишь ей ведомой причине. Может быть, ей было слишком скучно заниматься одной? Как бы там не было, Самар все очень хорошо помнил. И чувствуя, с каким трудом первый урок дался госпоже, решился помочь и протянул ей исписанный знакомыми буквами лист…