Какой бы сладкой не была месть, но она прошла. Вместо радости на душе остались грусть и пустота. Вигора Рояна, тихо перебирая ногами, машинально зашагала вверх по лестнице. Левая рука привычно легла на отполированный тёмный дуб широких перилл. И зачем она только наврала с три короба бывшему парню? Какие там письма и поздравительные открытки! За восемнадцать лет, за долгие восемнадцать лет, а именно столько вигора Рояна провела в «Золотом заливе», она не получила ни одного письма, ни одной телеграммы. Ей даже никто и никогда не звонил. Ну, конечно, не считая злосчастного «Живого разговора».
Дверь с лестничной площадки в коридор третьего этажа отделана позолотой. Вигора Рояна провела кончиками пальцев по гладкой завитушке на левой створке. Ручная работа, авторский дизайн. Это не безликие белые панели государственных больниц и прочих богаделен. Однако, вигора Рояна тряхнула рукой, словно вляпалась в грязь, суть «Золотого залива» ничем не отличается от государственного дома для престарелых, в котором оказался её бывший парень.
Утром следующего дня привычный распорядок жизни разрушился самым неожиданным образом. Вместо того, чтобы сразу же после завтрака вновь подняться на балкон на третьем этаже или прогуляться по узким дорожкам в саду, вигора Рояна вновь направилась в компьютерную комнату. Память, которая ещё ни разу не подводила её, услужливо подсказала пароль доступа в личный кабинет в «Живом разговоре». Витус Линват, кажется, только и ждал, когда она вновь сядет возле компьютера и войдёт в социальную сеть.
За ночь вигора Рояна несколько поуспокоилась. Как ни странно, желание помучить бывшего парня вернулось вновь.
- Доброе утро, Онира, - тихо произнёс витус Линват, как только вигора Рояна включила видеосвязь.
- И не надейся, - как можно более равнодушно и надменно вместо приветствия произнесла вигора Рояна.
- А зачем ты тогда ответила на мой звонок?
Шесть дней, почти неделю, каждое утро на час, а то и на два, вигора Рояна возвращалась в компьютерную комнату и морально терзала бывшего парня. На вопросы о ребёнке она отвечала туманными фразами и общими намёками. Когда в пятый или шестой раз витус Линват откровенно поинтересовался, зачем же она отвечает на его звонки, вигора Рояна совершенно искренне ответила:
- Чтобы помучить тебя, старый козёл.
Любой другой на месте бывшего парня непременно обиделся бы, но только не витус Линват. Каждый раз, с каждым новым разговором, он вновь и вновь умолял вигору Рояну рассказать об их ребёнке, сорвать покров тайны, уговаривал простить его и весьма натурально каялся в грехах далёкой юности.
На седьмой день после завтрака вигора Рояна вновь поднялась на балкон на третьем этаже и вновь уселась в любимое кресло под большим пляжным зонтиком. Разговоры с бывшим окончательно надоели ей. От былого злорадства не осталось и следа, да и былое наслаждение от моральных мук бывшего парня испарилось.
Как ни странно, вигора Рояна прекрасно поняла душевное состояние витуса Линвата. А понимание ведёт к прощению, ну или к полному игнорированию.
- Дорогая, а почему вы сегодня не разговаривала с тем мужчиной?
Рядом с креслом возникла вигора Акама. В течении шести дней старая сплетница буквально преследовала вигору Рояну. За столом в обеденном зале она громким надтреснутым шёпотом сыпала вопросами. Или часами сидела рядом на балконе в соседнем кресле и терпеливо ждала момента, чтобы опять как бы невзначай поинтересоваться «таинственным боксёром». Только все без исключения уловки старой сплетницы пошли прахом.
- Уважаемая, - вигора Рояна даже не стала отрывать взгляд от морской дали, - вас это абсолютно не касается.
Вигора Акама отошла от кресла. Шелест её босоножек протянулся в сторону. Чуть слышно скрипнула древесина, старая сплетница засела в засаду под соседней пальмой. Впрочем, вигора Рояна глянула на красные крыши дорогих особняков на той стороне залива, какая разница.
Через пару недель даже вигора Акама совершенно успокоилась. Бывшая оперная певица перестала приставать к вигоре Рояне с глупыми вопросами. Жизнь в элитном доме для престарелых вернулась в привычную колею. Дел никаких, спешить, торопиться никуда не нужно. Впереди ничего, кроме смерти.
Конец апреля, скоро май. Однако в тропическом раю на острове Лурман смена времён года почти незаметна. Всё так же по ту сторону балкона на третьем этаже шумят пальмы, а лёгкий ветерок с моря с приятным запахом соли и йода освежает лицо и шею. Вигора Рояна привычно расположилась в широком деревянном кресле. Со стороны кажется, будто она спит. Из-под прикрытых век с чёрными пушистыми бровями не видно глаз. На самом деле вигора Рояна даже не дремлет. В глубокой задумчивости она бродит по тропинкам памяти. Жаль, вспоминается чаще всего только плохое.
- Дорогая.
От неожиданности вигора Рояна резко дёрнулась. Рядом, положив морщинистую руку с синими полосками вен на округлую спинку кресла, стоит вигора Акама.
- Простите, я напугала вас, - вигора Акама неловко смутилась. – Он, наконец-то, рассказал мне всё.
Кто такой «он» и что рассказал – догадаться не трудно. Едва вигора Рояна перестала общаться с бывшим парнем, как витус Линват переключился на вигору Акаму. Старая сплетница превратилась в его агента влияния в «Золотом заливе» и ещё несколько дней преследовала вигору Рояну.
- Ну и что, - вигора Рояна вновь прикрыла глаза.
Какая разница, что о бывшем парне и о беременности в 15 лет узнал ещё один человек и весь элитный дом для престарелых в придачу. Ну, поговорят бывшие всесильного мира сего недельку другую, пообсуждают, поохают, поахают лицемерно и забудут. Половина пациентов «Золотого залива» страдает прогрессирующим склерозом.
- Он рассказал мне всё ещё два дня тому назад.
- Как?
Удивлённое восклицании само слетело с губ. Вигора Рояна села прямо в широком деревянном кресле.
- Целых два дня вы молчали об этом? – на всякий случай уточнила вигора Рояна.
Вигора Акама совершенно не умеет хранить секреты. Они буквально рвут её на части. Стоит ей только узнать, что от охранника возле ворот сбежала жена, или что Бидан, горничная со второго этажа, тайно встречается с главврачом, как вигора Акама не будет знать ни сна, ни покоя, пока не растрезвонит всем без исключения, в том числе охраннику у ворот и горничной Бидан.
- Не нужно думать, будто я совершенно не умею хранить секреты, - вигора Акама надула губки. – Когда-то мне доверяли свои тайны министры и прочие высокопоставленные витусы. И ни один не пожалел об этом.
- Простите, что так нелестно подумала о вас, - вигора Рояна вежливо улыбнулась. – Но, всё же, почему вы молчали целых два дня и только сейчас сказали мне об этом?
- Видите ли, дорогая, - глазки вигоры Акамы хитро забегали из стороны в сторону, - витус Линват многое о своей жизни недоговаривает и не меньше откровенно врёт.
- Почему вы так решили.
- Ну… Видите ли… Я немного владею стирийским…
Вигора Рояна вовремя прикрыла рот ладошкой, чтобы не рассмеяться.
- Ну хорошо, я не владею стирийским языком вообще. Зато электрическая машина, ну та, компьютер которая, умеет переводит на марнейский. Правда, перевод корявый, смысл, бывает, ускользает, - торопливо добавила вигора Акама.
В общем, витус Линват утверждает, будто совершенно ничего не добился в боксе, - вигора Акама загнула пальчик на левой руке. – На самом деле в 5865 году он участвовал в соревнованиях и занял шестое место.
- Вот откуда у него ник Боксёр – 006, - усмехнулась вигора Рояна.
- Да, от туда, - вигора Акама тряхнула головой. – Потом у него был перелом позвоночника и на этом его спортивная карьера закончилась. Но он продолжил драться, то есть, драться без правил. Точнее, бои без правил, - вигора загнула второй пальчик на левой руке.
Ещё его посадили в тюрьму. Правда, потом, почему-то выпустили.
Кто бы мог подумать: в вигоре Акаме пропадает ценный агент Жандармского корпуса. В стремлении узнать правду её не остановил даже корявый перевод автоматического переводчика. Впрочем, вигора Рояна наморщила лобик, старая сплетница права. Не только в словах витуса Линвата много странного, но и в его одежде и даже в обоях за его спиной.
- Спасибо, уважаемая, - вигора Рояна легко поднялась на ноги, деревянное кресло под ней противно скрипнуло ножками по гранитным плиткам. – Вы правы: в его словах много лжи. Нужно покончить с этим раз и навсегда.
Вигора Акама, шурша босоножками, засеменила следом.
- Дорогая!
В последний момент вигора Акама подпёрла ножкой стеклянную дверь с балкона. Вигора Рояна невольно остановилась. Раздражение на старую сплетницу лёгкой волной поднялось из груди, но с губ вигоры Рояны так и не сорвалось ни одно недовольное слово.
- Дорогая, - вигора Акама перевела дух. – Вы расскажите мне? Я заслужила.
- Непременно, - легко согласилась вигора Рояна. – А теперь, позвольте, - вигора Рояна левой рукой легко отодвинула бывшую оперную певицу в сторону.
Два – последняя цифра в пароле-допуске в личный кабинет «Живого разговора». Вигора Рояна накрашенным ноготком нажала на клавишу «Ввод». Кажется, бывший парень только и ждёт, когда она вновь появится на связи.
- Онира, добрый день. Я так рад, что ты вернулась, - быстро, словно боясь вспугнуть осторожную лань на водопое, заговорил витус Линват.
- Ладно, Энис, тебе не долго осталось радоваться, - вигора Рояна демонстративно откинулась на спинку удобного кресла. – А теперь скажи, зачем ты врёшь.
- О чём ты? Онира! – бывший парень притворно удивился.
Витус Линват по-прежнему одет в добротную рубашку светло-голубого оттенка. Даже изогнутый воротничок накрахмален.
- Энис, я и сама не ожидала: вигора Акама, твой агент влияния в моём доме, не поленилась покопаться в Сети. Её даже не испугал корявый автоматический перевод стирийских сайтов. Зря ты рассказал ей о нас.
Витус Линват разом погрустнел и склонил голову. От его сгорбленной фигуры повеяло тоской и печалью.
- Я не совсем врал, - тихо произнёс витус Линват.
- Конечно не врал, - легко согласилась вигора Рояна. – Ты просто слегка приукрасил действительность в выгодном для себя свете. Я поняла, откуда у тебя ник Боксёр-006. А нос тебе случайно не в тюрьме сломали? Стирийские тюрьмы частенько показывают по телевизору. Стирийцы даже из заключённых умудряются делать телезвёзд.
Витус Линват отвёл глаза в сторону. На его лице, словно в раскрытой книге, отразилась мучительная борьба с самим собой.
- Хорошо, Онира, - не поднимая глаз, тихо выдохнул витус Линват. – Видать, пришло время рассказать правду.
- Всю правду? До конца?
- Хорошо, - витус Линват нервно дёрнул головой. – Пусть будет вся правда, до конца.
Витус Линват шумно перевёл дух, неловко поправил накрахмаленный воротничок и, не поднимая глаз, тихо заговорил.
- Да, я жутко испугался. Да-а-а! Чего уж там срам прятать, – витус Линват нервно махнул рукой. - Я откровенно струсил, когда ты объявила мне о своей беременности. Это правда. Правда и то, что я решил сбежать от тебя в Стирию.
Отец считал, что в Стирии бокс почитают гораздо больше. Так оно и есть. Ну а главное – Стирия на другом конце Янтарного океана, подальше от тебя.
Не буду рассказывать подробности моей спортивной карьеры. Думаю, она тебе не интересна. В 5865 году я действительно занял шестое место на чемпионате Стирии по боксу в тяжёлом весе.
Витус Линват тяжело вздохнул. Боль и печаль о былом отразились в его глазах.
- Шестое место в общенациональном зачёте Стирии по боксу в тяжёлом весе – моё высшее достижение на спортивном поприще. Только, - витус Линват погрустнел ещё больше, - тот чемпионат оказался последним в моей карьере. Не прошло и недели, как у меня жутко разболелась спина. Врач нашёл трещину и смещение в шестом позвонке.
- Так, значит, спину тебе и в самом деле сломали? – не удержалась вигора Рояна.
- Может на ринге чересчур сильно ударили, может на тренировке неудачно упал. Да какая теперь разница. Главное в том, что меня признали инвалидом. Стирийцы готовы вкладывать в тебя деньги тогда и только тогда, пока у них есть уверенность вернуть свои инвестиции обратно с хорошими процентами. Перелом спины – слишком большой риск и слишком большие страховые взносы. Меня с треском вышибли из команды, из бокса и из большого спорта в целом.
То, что мне удалось накопить, ушло на лечение. Через год я вновь оказался на улице без денег, без работы, без возможности зарабатывать на жизнь боксом. Лучше бы я тогда в вышибалы подался, предлагали же. Однако витус Вусин, будь он проклят, дело мне предложил – бои без правил, организация и «постриг бабла». Хлеб лёгкий и жирный, чего скрывать. Я подбирал бойцов, тренировал их, а витус Вусин взял на себя организацию боёв, зрителей, тотализатор и финансы.
А что мне было делать? Превращаться в среднестатического обывателя, чьи амбиции ограничиваются второй машиной в гараже и путёвкой в тропический рай раз в год? Я согласился. В полулегальных соревнованиях никого не интересует, что у тебя там со спиной. Если ты можешь выйти на ринг и как следует врезать противнику кулаком меж глаз, значит ты здоров. Так оно и понеслось.
Лёгкие деньги привили вкус к лёгкой жизни. Я старался не забывать о тренировках, но и на девочек с виски находил время. Двенадцать лет я успешно тренировал бойцов и время от времени сам выступал на ринге. О моральной стороне боёв без правил старался не думать. Да и виски со льдом очень хорошо размягчали совесть.
Витус Линват недовольно скривился, от чего показалось, будто его нос переломился на две половинка.
- Откровенно говоря, многие бои были подтасованы, - наконец выдавил из себя витус Линват. – Официальных правил нет, официального контроля со стороны властей тоже нет. Витус Вусин и прочие букмекеры нагло разводили зрителей на бабки. Только… Сколько верёвочки не виться, а конец будет. Однажды не очень прекрасным днём стирийские полицейские повязали всю нашу честную компанию.
На следствие выяснились удивительные вещи. Оказывается, это я соблазнил честного гражданина Чука Вусина нечестными деньгами. Оказывается, это я был организатором боёв без правил и заставлял несчастного витуса Вусина и других бойцов подтасовывать результаты и химичить с деньгами. На суде витус Вусин, полный раскаянья, дал против меня показания.
- Тебя назначили козлом отпущения, - догадалась вигора Рояна, презрительная улыбка растянула её губы.
- Нет, не назначили, - витус Линват криво усмехнулся. – Я и был козлом с самого начала. В нужный момент меня, бедного эмигранта, боксёра-неудачника, положили на алтарь правосудия и отрубили голову. За сотрудничество со следствием витус Вусин получил штраф в пять тысяч дунгов. А мне, как «организатору», по совокупности обвинений дали шестьдесят лет. Такова главная особенность стирийского правосудия – кто первый слил подельника, тот и вышел сухим из воды.
Несправедливое обвинение самое тяжкое. Не смотря на годы, воспоминания о том суде до сих пор наводят на витуса Линвата обиду и горечь. Его глаза поддёрнула мутная дымка. Кажется, будто бывший парень погрузился и утонул в собственных воспоминаниях. Неловкая пауза затянулась.
- Если тебе дали шестьдесят лет, то как же ты вышел на свободу? – спросила вигора Рояна, собственный голос показался ей раскатами грома по среди ясного неба.
- А! – витус Линват дёрнулся всем телом. – Как я вышел? Так же как и вошёл – по решению суда.
В общей сложности мне пришлось отсидеть в стирийских тюрьмах 17 лет. Именно столько потребовалось стирийской полиции чтобы разоблачить витуса Вусина с его очередной афёрой. На моё счастье он снова занялся боями без правил, только на этот раз «козёл отпущения», такой же как и я эмигрант из Марнеи, переиграл витуса Вусина и его самого сделал козлом отпущения. На суде правда всплыла во всём своём неприглядном виде. Моё дело было пересмотрено, большую часть обвинений сняли. В итоге я отсидел лишние четыре года.
Уж лучше бы я закончил свои дни в тюрьме. Жизнь на воле оказалась ещё горше. У меня был выбор: либо встать на преступный путь, либо всё же попытаться стать честным гражданином. Отсидка подорвала моё здоровье, опять разболелась спина, я чуть не превратился в паралитика. Как ни странно, это даже к лучшему – я решил стать честным гражданином. Да и-и-и, - витус Линват скривился, - какой из меня преступник в 54 года.