Либо она врёт, либо я слетаю с катушек.
Проснулась я от того, что кто-то толкал меня в бедро. Свет в комнате
был выключен. Но увидеть фигурку сестры мне помог свет с улицы.
-Ксюха, ты чего? – спросонья пробормотала я, пытаясь разлепить глаза.
-Ты это слышишь? – пробормотал сестренка, забираясь ко мне в
кровать.
Я прислушалась. Щелчок. Шипение. Щелчок. Шипение.
-Да. Где мама?
-Спит. Наверное, - пробормотала сестра, прижимаясь ко мне.
-Ты почему её не разбудила? – ну почему, если страшно – бегут ко мне,
а не к маме.
-Я толкнула – она не проснулась, - честным голоском известила меня
Ксюха. А я могу руку на отсечение отдать и утверждать, что к маминой
кровати она даже не подходила – сразу ко мне ломанулась.
15
-Ладно, пусть спит, - погладила я бесплатное приложение к кровати
рукой по голове, - Пойду тогда я гляну, что шумит.
-Не ходи! – вцепилось в меня дитё обеими ручками.
-Ты можешь остаться тут, - отдирая от своей ночнушки по пальчику,
предложила я, - Ты ведь меня разбудила. Теперь я обязана пойти проверить.
Ксюха вроде бы смирилась и отпустила меня, подобрав колени к
подбородку.
-Давай я свет включу, - предложила я, обращаясь к мелкой.
-Нет. Что шумит?
Я уже несколько раз пожалела, что поддалась на провокацию сестры и
встала с тёплой кровати в расцвет ночи, когда из шкафов и отдушин
выползают все бяки-буки и кушают тех, кто не спит. Мало ли что шуметь
будет. Кто знает, может соседи стиралку включили на ночь, вот и шум такой
из-за тишины в доме.
«Главное чтоб посторонних не было» - мысленно твердила я себе и
старалась не шлепать ногами по полу, пробираясь к выключателю.
Щелчок. Шипение. Щелчок. Шипение. Тёмный коридор, казалось,
удлинялся с каждым шагом. Звук расходился по квартире, как круги по воде.
Шипение. Щелчок. Шипение.
Глубоко вдохнув, я зажгла свет. Пустая кухня. Кран закрыт – не вода.
Окно закрыто – не воры. Взгляд метнулся к холодильнику – тишина.
Щелчок. Я подпрыгнула на месте, встретившись с собственным взглядом в
выпуклом отполированном боку электрического чайника. Щелчок – зажглась
зеленая лампочка. Шипение – вода на самом донышке мгновенно закипела и
лампочка погасла. Щелчок – огонек опять подмигнул мне. Шипение. Я всего
секунду наблюдала за тем, как техника начинает жить собственной жизнью, а
потом заорала.
Мама выползла из-под одеяла почти сразу. Нашла она меня в кухне. Я
сидела на полу и, вцепившись рукой в косяк, смотрела на чайник, из носика
которого шел пар.
-Вик, ты всех соседей перебудила. Что случилось?
-Чайник, - дрожащей рукой ткнула я в названный предмет.
-Чайник, - подтвердила мама, пытаясь понять, что происходит, - И?
-Он сам кипятил воду…
-Чайники для того и придумали. Иди спать.
-Нет, ты не поняла, - мотнула я головой, переведя на нее взгляд, - Он
кипятил воду, когда я спала.
16
-И как же ты услышала? – начала закипать мама, как та вода на
донышке – моментально.
-Меня Ксюха разбудила. Это она услышала.
-Ксюха всё это время проспала у меня под боком, - так что не
выдумывай и иди спать.
-Но она же…
-Я спать, а ты, если хочешь, сиди тут, - махнула она на меня рукой и
вернулась обратно в спальню.
Проводив ее до угла взглядом, я опять глянула на чайник. Мигнула
лампочка. Щелчок. Шипение. Щелчок. Шипения. У меня не хватило
смелости выдернуть его из розетки, я просто вскочила на ноги и ломанулась
к себе в комнату. Включила свет и захлопнула дверь. Одеяло на кровати
было смято, будто в центре этого «гнезда» сидел ребенок. До утра я
пролежала без сна с включенным светом под звуки закипающего чайника.
К утру, мама даже не вспомнила о ночном инциденте, а меня
передергивало каждый раз от резких звуков. Ксюшка тоже молчала.
Наверное, я все-таки схожу с ума. Позавтракав, эта женщина коварно мне
улыбнулась и, напомнив о домашнем аресте, сообщила, что собирается
сегодня встретиться с подругами и пройтись по магазинам. Стараясь не
скрипеть зубами, я лишь мило ей улыбалась и давилась пережаренной
яичницей.
-Поиграем сегодня в прятки? – мило улыбнулось мне дитя, сидя
напротив за белым кухонным столом.
-Может лучше в куклы? – предложила я, надеясь, что пластмассовые
игрушки не начнут вести себя как техника.
-Можно и в куклы, - согласилась она, погрустнев.
-По-моему кто-то пересмотрел телевизор, - хмыкнула мама, узрев
полопавшиеся сосудики в глазах Ксении.
-Она не смотрела вчера телевизор, - вступилась я за малышку, хотя
тоже увидела покраснения. Да и голубые радужки избороздили фиолетовые
зигзаги.
-А что тогда с глазами?
-Может, мыло попало, когда умывалась…
Сама же Ксенька всё это время, молча, наблюдала за нами, пытаясь
уловить суть разговора. Мама скептически изогнула бровь. Хотя это
движение я, скорее всего, надумала, так как видеть этого нельзя было из-за
челки. Не могу понять, почему она скрывает от посторонних глаз эту
17
родинку. У меня вон на щеке и ничего. А она даже дома маскирует свой, как
она считает, недостаток.
-Так ладно, - подскочила она, глянув на время, - Меня уже Ирка
заждалась. Побежала я. – И, чмокнув нас поочередно в макушки – выполнила
эту угрозу.
-Что мама про телевизор говорила? – спросила меня сестра,
проглатывая свой завтрак.
-Глаза у тебя красные, - объяснила я, - У тебя голова не болит?
-Нет.
-А горло?
-Нет. Идем уже играть, - откинул ребенок вилку и соскользнул с
табурета на пол.
-Иди, начинай играть. А я подойду чуть позже. Кофе хочу выпить, -
объяснила я сестрёнке. Бессонная ночь сказывалась. Глаза слипались, и
настойчиво тянуло к кровати. Опасливо косясь на электрический, с виду
безопасный, чайник, я поставила на газовую плиту обычный. Закипит в нем
вода конечно не так быстро, но он хотя бы выбрыки мне показывать не
будет,… надеюсь. Я подошла к окну и, отмахнувшись от воздушной
розоватой занавески, оперлась руками о подоконник. На улице перепархивал
снег. Он целовал прохожих ледяными прикосновениями в лицо и руки. А они
отмахивались от него, прячась за капюшонами и шарфами лица и запихивая
окоченевшие руки в карманы. Спирт, окрашенный в красный цвет, сполз до
отметки в минус пятнадцать градусов по Цельсию.
От дыхания запотело окно. Проведя по нему пальцем, я оставила
пустой след. Вскоре большая часть стекла была в узорах. А потом закипела
вода для кофе. На скорую руку плеснув в чашку с растворимым порошком
кипятка и сливок, я, обжигаясь, глотала бодрящий напиток, всё еще бросая
взгляды на улицу. Вчерашнее происшествие постепенно стиралось
рациональностью дневного мышления. Может из-за перепадов напряжения
его так клинило? Дом то старый, так что и с проводкой немудрены
проблемы. Вкинув опустевшую чашку в рукомойник и пополнив гору
немытой посуды, поспешила к мелкой.
Она уже вывалила на пол все свои игрушки из большого сундучка. Ей
его купил еще папа на каком-то аукционе. Он словно вышел из-под пера
средневекового художника. Деревянный с причудливым узором и массивным
железным засовом. Ксюха его немедленно обклеила яркими наклейками,
возмущаясь, что он старый. Папа улыбался и гладил ее по голове,
18
приговаривая, что это раритет. Что такое «раритет» ребенок не знал, но
выражать недовольство перестал.
-Во что играть будем? – поинтересовалась я, опускаясь на пол и
поджимая под себя ноги.
-В дочки-матери, - обрадовала меня малышка, протягивая барби в ярко-
желтом платье. – Это будет дочка.
Казалось, время тянулось вечно, пока я выполняла все поручения
«мамы». Ксюшку было не остановить. То я должна была отправить свою
куклу в школу, то в магазин, то послушать сказку от куклы-мамы. Фантазия
ребенка придумывала всё новые и новые сюжеты, а я наблюдала, как
медленно ползет часовая стрелка по циферблату. И как только она оказалась
на двенадцати, я радостно подскочила, чуть не споткнувшись об сундук с
игрушками, и донесла до сестры, что пришло время сна.
Она даже не возмущалась и забралась в кровать, пообещав, что как
проснется, обязательно уберет игрушки. Я, конечно, сделала вид что
поверила, поставив себе мысленно «галочку» сложить их, когда ребенок
уснет.
Тихо прикрыв дверь в их с мамой комнату, зашла к себе и включила
компьютер. В соц. сети висело несколько непрочитанных сообщений, но в
онлайне почти никого не было. Ярослава вообще заходила последний раз
после собрания. Интересно ей отрубили доступ к интернету или у девушки
просто не было времени. Надо будет ей сегодня позвонить. Включив музыку,
я бессмысленно ползала по просторам интернета. Очнувшись лишь, когда на
часах была половина второго, и я читала статью на тему «Почему чеченские
мужчины не делают уборку?» Оторвавшись от экрана, я потопала в
соседнюю комнату, чтоб убрать разбросанные нами игрушки.
Тихо приоткрыв дверь, чтоб не разбудить Ксюху, я заглянула вовнутрь.
Завешенные мною шторы были чуть распахнуты и пропускали тонкий луч
света, который разрывал комнату на две части. Пол был усеян содержимым
сундука, а его хозяйка сидела на своей кровати и смотрела на одеяло,
свернутое у ее ног.
-Оксана, ты почему не спишь?! – грозным тоном окликнула я сестру.
Она перевела на меня затуманенный взгляд покрасневших глаз:
-Они хотят играть. Давай поиграй с нами. Тут весело. Они предложили
новую игру, но нужно соблюдать правила. Если нарушишь – тебя накажут.
Кожа на руках мгновенно усеялась крупными мурашками. Девочка
продолжала сверлить меня невидящим взглядом и протянула руку навстречу.
-Ксю, кто они? – голос дал петуха.
19
-Присоединяйся. Тут весело, - как завороженная повторила она.
Сил у меня хватило лишь на то, чтоб наклонится к полу и поднять
мягкую игрушку – собаку.
-Х-хорошо, давай поиграем, - пробормотала я, делая шаг к ее кровати.-
Очнись! – заорала я, швыряя в девочку Тузиком.
***
-Лиль, а ты Ксюшку саму оставила? – спросила Ира, отрезая кусочек от
заказанной лазаньи.
-С ней Вика, - улыбнулась женщина, бросая взгляд на официанта,
который до сих пор не принес её заказ.
-Хорошо, когда есть на кого ребенка оставить, - улыбнулась подруга с
легкой завистью. У Ирины был сын – Лёшка. Но спустя двадцать лет после
своего рождения он уехал в Канаду, оставив мать одну, но помогая ей
финансово.
-И не говори, - усмехнулась Кузнецова, - Вчера старшая перебудила
всю квартиру своим визгом. Ей какой-то кошмар приснился. Хуже Ксеньки,
честное слово.
Ира улыбнулась красными губами:
-Это ей уже шестнадцать? – уточнила женщина.
-Да, - грустно усмехнулась Лилия, - Скоро уже улетит из гнезда,
оставив нас одних. Кстати, Генка объявился.
-Да ладно! – округлила глаза Ирина.
-Ага, я сама в шоке. Позвонил вчера, сказал, что скоро вернется из
длительной командировки. Сказал, что скучал и по мне и по Окси.
-Эта его привычка коверкать имена, - скривилась собеседница.
-Да знаю, - фыркнула Кузнецова, - На самом деле это даже мило. Я
привыкла.
-А как Виктория твоя отреагировала?
-Она еще не знает, - призналась Лилия, - Сегодня собиралась ей
сказать. Думаю примет нормально. Как-никак это моя жизнь и такие
подробности должны волновать её меньше всего. Года через два она выйдет
замуж, а я с кем останусь. Одна с маленьким ребенком на руках? Не самое ли
это ужасное?
Ирина промолчала. Она знала, что самое страшное для нее – это
одиночество. И в чем-то понимала лучшую подругу, остаться одной с
ребенком – равносильно проклятию.
Зазвенел телефон.
20
-Вот и старшая. Только вспомнили, - усмехнулась Кузнецова.
Она подняла трубку и оторопела, даже Ира услышала то, что кричала
Виктория.
-Мама срочно домой! Мама! Ксюха, я не знаю что делать! Быстрее!
Глава 4
Лилия примчалась домой спустя двадцать минут. Она два раза уронила
ключи, пока дрожащей рукой пыталась вставить их в дверной замок.
Женщина открыла, наконец, железную дверь и медленно переступила через
порог. В коридоре стояла полнейшая темнота. Обе комнаты были закрыты, а
с кухни пробивалось всего жалкая толика света. Лиля сглотнула вязкую
слюну, ставшую комком в горле, и протянула руку к выключателю.
Послышался щелчок, и люстра под потолком зажгла все свои три лампочки,
ослепляя вошедшую.
Подперев спиной дверь в большую комнату, на полу сидела ее старшая
дочь, судорожно сжимая в руках мобильный телефон. В глазах – пустота, рот
перекошен.
-Вика, - в надежде позвала Кузнецова.
Девушка дернулась, из ослабевших рук выпал телефон и с грохотом
упал на пол. Вика мгновенно прижалась к опоре, забыв, что дверь
открывается вовнутрь. Словно ожидая малейшего шороха: в дверь
послышалась серия ударов и хныканье, перепуганного насмерть ребенка.
-Вика отойди! – Лиля скинула верхнюю одежду, сердце матери
обливалось кровью, когда та услышала плач младшенькой.
-Мама, не ходи туда! – зашептала Виктория, - Там она! Там они! Не
ходи! Не играй!
-Ма-а-ама, - завыла Ксюха с той стороны двери. Она доставала до
ручки, но силенок открыть тяжелую дубовую дверь у неё всё ёще не хватало.
-Да встань же ты! – она рывком подняла старшую дочь с пола, попутно
вывихнув той руку. А потом аккуратно, чтоб не задеть стоящую у порога
девочку, отщелкнула дверь. Она с легкостью открылась, Вика в ужасе
сделала шаг назад. Перед её внутренним взором всё еще стояла картина: она
кидает в сестру мягкую игрушку, а та, недолетая до ребенка, разворачивается
и летит обратно в Вику, а Ксюша по-прежнему протягивает ей навстречу
руку, как предложение присоединиться к игре.
21
-Мама! – ребенок кинулся навстречу родительнице и вцепился обеими
ручонками, по щекам стекали слезки.
-Маленькая моя, - Лилия гладила Ксюшку по растрепавшимся черным
волосам. Голубые с фиолетовыми прожилками глаза ребенка зыркали на
Вику.
-Что здесь произошло, Виктория Александровна? – она тоже
посмотрела на девушку. А та в своё время округленными глазами смотрела
на Ксению.
-Мне повторить вопрос? – почти рявкнула Кузнецова.
-Я просто хотела поиграть, - захныкала малышка, прижимаясь к своей
маме, - А Вика закричала и закрыла меня.
-Виктория, я жду объяснений! – Лиля переводила взгляд с одного
ребенка на другого. Такого на её памяти еще не было. Пока Ксю была
маленькая – Вика всячески помогала и нянькалась, а потом они уехали. Но
сейчас…. Что происходит сейчас?
-Игрушка, - дрожащим голосом попыталась оправдаться девушка, -
Она летела. И взгляд. Я не хотела играть.
Женщина вцепилась в последнее предложение:
-Не захотела играть! Именно поэтому ты закрыла сестру в комнате и
разыграла сцену по телефону, да? Ты же взрослый человек! Что за выбрыки,
- а когда Вика открыла рот, для того чтоб еще раз оправдаться, - рявкнула, -
Марш в свою комнату! И чтоб до ужина тебя не видела! – а потом опять
погладила Ксюшу по голове, - всё хорошо маленькая. Я с тобой могу
поиграть. Кушать не хочешь?
Вика почти сразу заскочила к себе и, зарыв дверь, подперла его стулом.
Неужели этот кошмар кончился? Жутко захотелось позвонить Ярославе, но
телефон остался валяться в прихожей. Завалившись на разобранную кровать,