- Я смотрю, хорошую вы им трепку задали. Уважаю. И изумлен красочностью описаний. А теперь, когда эту шваль сплавили с глаз долой, не хотите ли выпить чашку чая? Гости из внешнего космоса у нас большая редкость, мирные - редкость вдвойне, полезные - вы, пожалуй, первые за историю Хунда.
Да Силва и Нуарэ с благодарностью приняли приглашение. Хундианский чай был, собственно говоря, не чаем, а настоем листьев местного растения, который, впрочем, обладал привычным золотисто-коричневым цветом и тонизирующими свойствами, разве что вкус имел кисловатый. Так что еще со времен колонизации название прижилось.
За чаем разговор зашел о последних событиях во внешнем космосе. Снова возбудились терране, пытаются влезть за ценными ресурсами на Аквамарину, необитаемую планету-океан, и наложить лапы на Маринеск. Нуарэ рассказал, во что превратилась терранская колония Деметра, где экосистема была разрушена почти полностью, а ресурсы исчерпаны под ноль. Шварц слушал и понимающе кивал:
- Вот поэтому Хунд сразу после колонизации и обособился. Мы ни к кому не лезем, но и нам тут никого не надо. Мы не самая богатая планета, но мы умеем и любим работать и добывать свой хлеб. Кстати о хлебе - не желаете ли печенья? Его пекла моя жена Эльза, - при воспоминании о семье Шварц тепло улыбнулся.
- Это не тот соблазн, которому я могу противостоять, - улыбнулся в ответ Да Силва. Около него тут же возник Мориц и попытался стащить печенье. Капитан жестом фокусника увел тарелку из-под песьего носа, и Мориц, обиженно тявкнув, вернулся под кресло к Шварцу.
- Но расскажите же мне, как вам удалось так раскатать Крауса и компанию! У меня полное ощущение, что эти ребята чуть ли не рады были у меня оказаться!
Нуарэ обернулся к своему капитану, получил разрешающий кивок и принялся рассказывать об атаке на их посольство, от которой "Сирокко" ушел по ближайшей червоточине к некоему конгломерату станций. Теперь Шварц был уже полностью уверен, что сомбрийцы связались с теми же ребятами, что и он. Но экипаж Да Силвы даже ухитрился подружиться с местным населением и заполучить кое-кого из них в союзники.
- Кажется, я их знаю, - задумчиво проговорил Шварц. - Оказывается, и от этих отморозков из Треугольника бывает польза. Может, не те же, тут уж я не в курсе. Мне те ребята так и не представились. Но после драки с ними я сам два дня курил и поминал мозги по стенам и прочие красочные детали. Так Краус на них разогнался? Оптимист! Если что, у меня никаких претензий в ту сторону. Давний инцидент разрешился не в мою пользу, но я не злопамятен.
От Шварца не ускользнуло, как Нуарэ чуть напрягся в начале его реплики и почти явственно выдохнул в конце. Да Силва продолжал обворожительно улыбаться, и что происходило за этой улыбкой - никого не касалось. Больше к обоим инцидентам не возвращались. Пили чай, вспоминали оставшиеся дома семьи, даже Вальтер осмелел и вставил несколько слов. Шварц поморщился было от его акцента, но вроде бы сомбрийцы его понимали. Вальтер даже сумел пошутить насчет своей фамилии - дескать, напрасно говорят, что кошка с собакой не уживаются, иные кошки собак даже защищают. Это была чистая правда - Вальтер Катц был потомком одного из первых колонизаторов Хунда, и не было еще поколения, в котором эта семья не дала бы Хунду хоть одного военного. Словом, расстались практически друзьями.
Шварц допил оставшийся чай и отправился составлять рапорт на планету. Подробно изложив все обстоятельства встречи, он добавил от себя приписку, что планетным службам, пожалуй, стоило бы послать на Сомбру письмо с благодарностями и извинениями за инцидент. Пока оттуда не явились с претензиями о нападении на посольство. Все-таки краусовская банда официально оставалась гражданами Хунда. А улыбки и остроты Да Силвы не скрывали опасного бойца и матерого космического волка. Лучше первыми проявить дружелюбие.
3.
Снайпер давно привык, что не помнит большинство серьезных боев - на верхних уровнях боевого режима сознание почти отключается, оставляя лишь боевые рефлексы. Впрочем, от этого провалы в памяти раздражали его не меньше - все-таки обычно он досконально помнил все, что с ним происходило. И сейчас он не мог хотя бы не пытаться восстановить недавние события, хотя и понимал, что это бесполезно. И не только потому, что размышления давались с трудом. Личности Стивена Вонга в этом бою не было. Был тот самый Снайпер, которого боялась Сфера, бесстрастный, не умеющий промахиваться и едва ли не бессмертный. Во всяком случае, три года назад, после боя на "Ариэле", Сфера в это точно поверила. А вот сам Снайпер - не очень. Самое сложное после выхода на верхний уровень - вернуться обратно и осознать, что ты все еще жив... "Ах ты ж черт!".
Снайпер даже нашел в себе силы стукнуть кулаком по койке и выругаться сквозь зубы. Рядом тут же появилась Габриэль:
- Что-то не так?
- Больше, чем я думал, - хмуро отозвался Снайпер. И, заметив на ее лице беспокойство, уточнил: - Не по вашей части. Тут как раз все настолько в порядке, что даже удивительно.
Габриэль польщенно улыбнулась и отошла. Снайпер сказал правду. Конечно, он понимал, что восстанавливаться ему придется еще долго, но впервые за долгое время он чувствовал, что ситуация под контролем - не его контролем. Не нужно поднимать все резервы, чтобы поскорее встать на ноги, пока не пришлось снова драться. Не нужно снова срываться в космос, едва подлатав себя до боеспособного состояния. То есть, по меркам остальной Сферы - едва придя в себя. Ощущение странное, но, пожалуй, приятное. И все же Снайпер не мог помешать себе то и дело пытаться проверить свои возможности. Он слишком привык всегда оставаться начеку.
Подходила Габриэль, мягким, но решительным движением клала руку ему на грудь и снова говорила: "Поберегите силы, Стив". И порой ворчала вполголоса: "Я тебя не для того вытаскивала, чтобы огрести осложнения на ровном месте! Ты нам живым нужен!". Что ж, он выбрал доверять этим людям и лично ей - приходилось подчиняться, тем более что силы действительно еще не вернулись. Оставалось отлеживаться, спать и пытаться думать, хотя сознание слушалось не лучше тела. Снайпер помнил, где находится, узнавал голоса, если кто-то заходил в медотсек (это случалось редко, Габриэль запрещала его беспокоить), но мысли путались, перемешиваясь со снами или неясными воспоминаниями. Особенно настойчиво в них возникал бой с "Синей Молнией" на "Ариэле". Точнее, не сам этот бой - Снайпер его точно так же не помнил - а то, что было потом. По рассказам он частично восстановил ход событий и понимал, что по любым раскладам он должен был умереть. Если и не на самом корабле - много чести! - то позже его бы неминуемо доконала потеря крови. Даже его. Но он очнулся где-то на Терранове. Его вытащили буквально с того света - мастер Гейр говорил, была остановка сердца. И в глубине души Снайперу казалось, что он все же погиб в том бою. Да и в этот раз он не то чтобы шел умирать, но полагал свою жизнь допустимой ценой.
"Чистое самоубийство". Почему так настойчиво вспоминается мастер Гейр? Нет, это не его слова. Недавно заходил капитан Да Силва. Это он тогда сказал:
- Чистое самоубийство. Только в команду психов типа этого экипажа вы бы и могли вписаться. И хрен я вас еще кому отдам после ваших выходов! - и добавил совсем другим голосом: - Спасибо вам. Успех этой операции - исключительно ваша заслуга, и я рад, что вы остались живы. Я опасался, что мы не успеем.
Снайпер тогда даже сумел чуть приподняться и переспросить:
- Опасались? За меня?
- Ну да, - чуть удивленно ответил Да Силва. - Не можем же мы бросить того, кому обязаны жизнью.
- Это я вам обязан жизнью. И даже... наверное, больше.
Он пытался еще что-то сформулировать, но Да Силва жестом остановил его:
- Не надо. Я вас понял. Сейчас ваша главная задача - восстанавливать силы. На Сомбре нам будет о чем поговорить.
Капитан ушел, и Снайпер снова остался один. Конечно, не совсем один - Габриэль, Зои или Джон всегда были где-то рядом, но почти не заговаривали с ним. Общаться действительно пока что было трудно. Это злило - Снайпер терпеть не мог такие состояния. Понятно, что сейчас все под контролем, что можно не пытаться выжимать из своих ресурсов все возможное, тем более что выжимать реально нечего, но неспособность даже подняться удручала. Впрочем, из разговоров Снайпер узнал, что лететь до Сомбры примерно три недели. Значит, к тому времени он хоть как-то, но встанет на ноги - он знал себя и свои возможности. К тому же здесь в кои-то веки не приходилось полагаться только на собственные силы. И не шла из головы фраза капитана "Я опасался, что мы не успеем".
Снайпер провел в Сфере десять лет. Команды, которую он мог бы назвать своей, у него не было никогда. Он приходил и уходил, обменивая свое участие в бою на материальные ценности, сводя личные счеты или просто ища интересной драки. Он привык действовать в одиночку, с его стилем пришлось смириться даже Гордону, хотя его и приводили в ярость внезапные исчезновения одного из лучших бойцов. Правда, результат обычно того стоил. Снайпер всегда рассчитывал только на себя, что в драке, что после нее, почему и в первой помощи разбирался значительно лучше, чем средний боевик Сферы. В конце концов, в Сфере мало кто был в принципе способен его прикрыть - не тот уровень. Так что сложилось мнение, что Снайпер точно со всем разберется сам. Не то чтобы лишенное основания. А сомбрийцы... Они не просто решили свою проблему при его поддержке. Они отправились вытаскивать лично его.
4.
30 июля 3048 года
Жану Сагредо не спалось. Месяц он воевал с бессонницей. Месяц бессонница с разгромным счетом выигрывала. Долгое отсутствие сна обернулось нарушениями памяти и внимания. Когда Жану наконец удавалось заснуть, сновидения его были кошмарными и тоскливыми. Жан перешел на большие дозы снотворного. Снотворное давало эффект удара мешком по голове, но с ним хотя бы ничего не снилось. Однако пробуждение по утрам давалось все труднее. Работа - тоже. У начальства он был на хорошем счету, и ему очень не хотелось что-то испортить. Особенно за считанные дни до собственного отпуска. Ему сочувствовали и готовы были пойти навстречу, но Жан не считал свое состояние оправданием для некачественной работы. Это выматывало ещё больше. Закончилось тем, что во время планового осмотра в клинике компании доктор прямым текстом спросил: "Господин Сагредо, вы задались целью совсем разучиться спать самостоятельно?". Жан не нашелся с ответом. Снотворное доктор запретил, рекомендовал курс психотерапии, но Жану не хотелось рассказывать о своем горе никому. Разве что Флёр можно было излить душу. Она точно поймет. Впрочем, Флёр улетела с планеты в долгий гастрольный тур и вернется ещё не скоро.
Тихий летний вечер перешел в такую же тихую ночь. Жан боялся идти спать. Уже неделю ему снился один и тот же сон о том, что его избивают пятеро, а парень и девушка, вышедшие из бара, проходят мимо и не обращают на него никакого внимания, оставив его лежать на земле в крови.
Это случилось пять лет назад, но Жан до сих пор помнил эту встречу так, как будто она была вчера. Он только-только обосновался в столице. Возвращался с чьего-то дня рождения. Район, по которому он шел, пользовался дурной славой, но Жан мысленно успокаивал себя: "Ну что со мной может случиться? Да кому нужно на меня нападать?". Однако, встретив пятерых громил, решивших, что его карточке с деньгами, дизайнерской замшевой куртке и новенькому комм-линку дорогой марки будет лучше у них, он понял, что ошибался. Жан даже не успел ответить на дежурный наезд, как его впечатали в стену ударом в солнечное сплетение. Потом с него сорвали куртку и комм. В ответ на попытку защититься ему разбили нос и губы. Потом повалили на землю и начали забивать ногами. И тут он услышал чей-то недоуменный голос:
- Ты гляди, пятеро на одного!
Второй голос был женским.
- Охренели совсем!
После этого начался сущий кошмар с разбиванием физиономий и отбиванием тех мест, которые мужчинам рекомендуется беречь. Жан благоразумно отполз в сторону. Встать он не мог, слишком уж было больно.
- Всё вернуть! Живо! - рявкнула девушка.
Не дожидаясь, пока поверженные громилы вернут отобранные у Жана вещи, она сама вырвала у них куртку и комм.
- А теперь пошли нахрен отсюда, - добавил её спутник ледяным тоном.
Громилы не заставили себя упрашивать и убрались, хромая и держась за отбитые места. Спасители Жана помогли ему встать. Он только удивился тому, насколько бережно и аккуратно его поддерживал парень, который пару минут назад лихо расшвыривал отнюдь не хилых противников, как каких-то тряпичных кукол. Девушка достала из кармана влажную салфетку, распечатала и протянула Жану.
- Держите. Эк они вас изукрасили.
Жан благодарно кивнул и вытер кровь с лица.
- Карманы проверьте, - посоветовала она. - Там точно всё на месте?
Жан надел куртку и быстро проверил содержимое карманов. Карточка с деньгами была цела и невредима, куртка и комм тоже не пострадали.
- Надеюсь, они вам ребра не сломали. Идти можете? Кстати, как вас зовут?
- Жан. Жан Сагредо. Идти вроде бы могу, только не быстро.
- Будем знакомы. Селина Хендрикс. А это Леон Эрнандес, мой друг. Мы вас проводим.
- Да я и сам дойду.
- Понимаю, у вас есть все причины нам не доверять, но вид у вас после драки ещё тот и может запросто привлечь новую шпану.
- Грош цена тогда нашей помощи, - добавил Леон.
Жан согласился. Интуиция подсказывала ему, что эти двое точно не уличные бандиты, прогнавшие конкурентов. Все трое неспешно двинулись к станции монорельса.
Освещение станции позволило Жану внимательно разглядеть своих спасителей. Леон - высокий и статный. С искренней широкой улыбкой и добрыми темно-карими глазами. Жан невольно залюбовался его разворотом плеч. Черные волосы Леона были коротко подстрижены, на лице ни малейших признаков щетины, сразу видно, парень пользуется дорогим депиляционным кремом. Одет он был в черные штаны и кожаную куртку, под которой была видна футболка совершенно безумного алого цвета. Селина чуть уступала ему в росте. Стройная, но не худая. Её каштановые волосы чуть не доходили до плеч. Миндалевидные светло-карие глаза смотрели с каким-то странным прищуром. Одежда на ней была совершенно простецкая - серые брюки с множеством карманов и удобная матерчатая куртка, в которой можно гулять хоть по городу, хоть по лесу.
- А скажите мне, господа, где вас научили так драться? - полюбопытствовал Жан. - Вы же в том переулке такое устроили...
- Вступайте в доблестные ряды Республиканского Космофлота, - дружелюбно усмехнулся Леон. - Там ещё не такому научат.
- Подтверждаю, у нас тренировки круче, чем у нацгвардов, - кивнула Селина.
Теперь все окончательно стало на свои места. Космофлот. Тогда понятно, откуда эта великолепная осанка и разворот плеч.
- В отпуске? - спросил Жан.
- Да, причем отпуск только начался, - ответил Леон. - И так уж вышло, что в этот раз мы с Селиной совпали. Мы давно дружим, вот и решили, что не отметить такое дело будет просто преступлением. Зашли в бар выпили, отлично посидели, только вышли, смотрим, вас пятеро лупят, да так, что в одиночку не всякий боец выстоит.
Подошел состав.
- Ты выходи на своей станции, - сказал Селине Леон. - Чего потом возвращаться. Со мной Жан точно будет в безопасности.
- Верю, верю, - усмехнулась она.
Через пару станций она вышла, пожелав удачи. Жан заклевал носом и совершенно не заметил, как уснул. Он с трудом открыл глаза, когда Леон тихонько сказал:
- Просыпайся. Это твоя станция.
Жан не ожидал такого внезапного перехода на "ты", но был не против. Он сказал, что до дома дойдет и сам, но Леон заметил:
- Ты же спишь на ходу.
- А тебе далеко потом ехать?