Левый глаз наемника скрывает повязка.
Девушка протянула руку к стоявшему в углу табурету, и тот придвинулся, она опустилась на жесткое сиденье.
«Колдунья», – подумал король угрюмо.
– Кто вас впустил с лагерь? – спросил он. – И тем более в мой шатер? Эй, стража!
Венора повела рукой, зычный крик Оргволда истончился и погас. Пару мгновений он открывал и закрывал рот, из которого не доносилось ни звука. В глазах мелькнул ужас. За пологом слышались голоса двух приставленных к шатру солдат, которые, как понял король, ничего не услышали. От пробежавшего по телу холода его плечи передернулись.
Наемник молчит, не сводя с него тяжелого взгляда. Оргволд заметил, что помимо пятен крови на его панцире, торчащая из ножен рукоять меча тоже выпачкана засохшей кровью.
– Король Оргволд, – произнесла, наконец, девушка. Она оставила табурет и сделала несколько шагов к нему, жестом велев спутнику оставаться на месте. – Я пришла получить старый долг.
– Если ты ведьма, я велю сжечь тебя живьем. Стра… – начал он, но под пристальным взглядом девушки вдруг поперхнулся и схватился за горло. Изо рта вырвался режущий кашель. Глаза Оргволда выпучились, он принялся хватать ртом воздух, чувствуя на своем горле чью-то невидимую руку.
Наконец, невидимая хватка отпустила, и он вновь смог дышать.
Наемник стоит у входа, рука – на эфесе меча.
– Я пришла получить старый долг, барон, а теперь уже – король Оргволд, – повторила Венора, буквально впиваясь глазами в лицо короля. – Ведь ты не всегда был королем. Тебе кое-кто помог.
Оргволд нахмурился, молча глядя на таинственную гостью.
Венора протянула к нему обе руки, что-то прошептала. Король побледнел, попытался унять дрожь в руках. Он увидел, как с его колен поднялась призрачная фигура в его доспехах и плаще. Точь-в-точь как он. Призрак. Или отражение в зеркале. На спину и плечи неровными прядями падали волосы.
Его призрак подошел к выходу и отодвинул полог шатра. Внутрь ворвался алый свет уходящего на ночь солнца.
– Стража! Никого не впускать, – раздался голос двойника Оргволда. – За ослушание лишитесь голов!
Полог опустился на место, двойник повернулся к королю лицом и расстаял в воздухе, словно туман под лучами солнца. Оргволд наблюдал за ним остановившимся взглядом.
– Зачем ты пришла? – спросил он Венору в смятении. – Я тебя не знаю.
Уголки губ девушки изогнулись, точно змеи.
– В то время в Зируате объявили охоту на ведьм и колдунов. Их, как ты помнишь, барон Оргволд, сжигали заживо. Но, – сказала она, подняв указательный палец, – тот, кто прибегает к помощи слуг дьявола, сам становится его слугой и да предан будет огню!
– Точная цитата из книги Охотника на колдунов, – произнес у нее за спиной Карт. – Откуда ты это знаешь?
Лик Оргволда сделался еще более мрачным.
– Помнишь ли ты Реду из городишка Таоплис? – спросила Венора.
– Да, – сказал король обреченно. – Помню.
– Вы заключили с ней сделку, – продолжала девушка, подходя ближе. – Она помогает тебе занять вожделенный тобой трон, а ты -…
– А я пообещал ей в ответ услугу.
– Король Браголюб умер во сне через несколько дней. И теперь Гуршондом правишь ты.
– Все верно, – произнес Оргволд, словно выталкивая из себя слова.
Венора воззрилась на него с торжеством и угрозой.
– Я – дочь Реды из Таоплиса, что возвела тебя на престол. И я пришла взыскать долг.
Лицо короля сделалось серым, на лбу и под глазами проступили змеи морщин.
– Чего ты хочешь?
– В твоем лагере гостит Лурин из Данмара. Мне нужно то, что он увез из замка своего отца.
– И это все?
Венора медленно покачала головой. Карт у нее за спиной перевел взгляд с Оргволда на подругу. В глазах наемника стояло непонимание.
– Как говорила моя мать, негоже бросать доброе мясо псам. Так что я – заберу то, что он увез из замка своего отца, а заодно – жизнь этого человека.
Некоторое время король молчал. Затем тяжело вздохнул. Лицо его сделалось скорбным, но глаза сверкнули мрачной решительностью, как у человека, которому некуда деваться, и он согласен на все.
– Да будет так. Я велю отобрать лучших воинов для пленения данмарского лазутчика.
Оргволд поднял голову в направлении входа и что-то негромко сказал. С облегчением убедившись, что эти слова выходят свободно, без прежней удушающей боли, он крикнул:
– Стража! Ко мне!
***
Галивос идет через лагерь в облике гуршондского воина. Его седые волосы сделались черными, посох кажется копьем, а запыленный дорожный плащ золотистого цвета превратился в новенький воинский.
Солдаты у костров играют в карты, со стуком прыгают в кружках кости, кто-то точит клинки, штопает одежду.
Солнце опускается за горизонт, погружая небо и равнину, на которой раскинулся лагерь, в океан теней и багровых отблесков. Всюду костры, доносится чавканье и застольные разговоры.
На Галивоса не обращают внимания, принимая за своего, приветствуют, хлопают по плечу. Кто-то даже попытался усадить его к костру и угостить ломтем мяса, но он одним мановением руки перенес настырного добряка на другой конец лагеря и направился дальше.
Полог шатра Лурина откинут. Принц за походным столом и при свете лампы в задумчивости сидит над шахматной доской. Партия в самом разгаре. На полу блюдо с обглоданными костями. Рядом тускло блестит кубок и стоит глиняный кувшин с вином. Длинные пузатые тени от них спускаются со стола и, точно змеи, ползут через ковер на полу до самой стены.
Рядом с шатром у костра сидят кружком воины, до принца долетает их смех и обрывки разговора. В его присутствии военачальник велел им охранять покой гостя. Если же ему вздумается прогуляться по лагерю, то двое должны его сопровождать.
Конь принца снаружи, стреноженный, пощипывает траву на широком пятачке.
Когда на пороге возник упитанный солдат в золотистом плаще, принц вытер расшитым платком рот и спросил.
– В чем дело?
Приняв свой настоящий облик, Галивос опустил полог шатра. Звуки снаружи сделались приглушенными.
Увидев метаморфозу и то, что они с этим человеком остались вдвоем, Лурин на всякий случай нащупал прислоненный к стулу меч в ножнах. От его взгляда не укрылась дорожная сума на полном животе гостя. Что-то в этой суме показалось знакомым, в глубине памяти вспыхнул огонек, но принц пока не мог понять, что он означает.
– Надо уходить, принц Лурин, – произнес торговец. – За тобой придут с минуты на минуту. Вернее – за твоей головой. Если останешься, никто во всем Илуоне тебе не поможет.
На лице принца не дрогнул ни единый мускул.
– Не может быть. Я – гость короля Оргволда.
– У короля сейчас гости более важные, чем ты. И они велели привести тебя стреноженным.
Лурин подошел к старику. Глаза принца внимательно изучают его тронутый морщинами лик. Он вновь посмотрел на сумку и вдруг понял, почему она показалась ему знакомой.
– Галивос… Что ты здесь делаешь?
С той стороны шатра раздался и стих, удаляясь, звучный хохот кого-то из воинов.
– Им нужны камни-глаза и твоя жизнь, – сказал торговец, проигнорировав слова принца. – Эта ведьма ее выпьет, иначе потеряет силу.
– У меня к тебе столько вопросов.
– Все вопросы потом. Надо уходить.
– Вокруг полно солдат. Нам не уйти незаметно.
– Я нас замаскирую. Главное выгляди, как ни в чем не бывало.
В разум принца закрадывались подозрения. Не может быть, чтобы старик сам его разыскал. Так не бывает. Этому он научился у наставника Дукана – бесплатный сыр только в мышеловке, а чудеса – награда за каторжный труд. А то и просто каторжный труд без всяких чудес.
Здесь должен быть какой-то подвох. Об этом кричат все его чувства.
ГЛАВА 7
Над степью навис расшитый звездами черный купол. Пять воинов во главе с одним из военачальников по имени Брунд направляются через лагерь к шатру, где остановился данмарский принц.
Всюду горят костры, пахнет жареным мясом, ветерок доносит аромат лесных трав, кислого дешевого вина.
Шатер принца был уже совсем рядом, когда Брунд увидел идущих от него ему навстречу двух солдат. Один толстый, в золотистом плаще, с прищуренным левым глазом. Он поддерживал второго, худого как жердь.
– Почему оставили пост? – рявкнул Брунд, невысокий, с красным от чрезмерного употребления вина лицом.
– Простите, милорд, – заговорил толстяк, – моему товарищу плохо. Он всю жизнь пахал в поле, еще не привык к солдатской еде. Он мне как брат – не могу же я его бросить.
Воин, которого толстяк держал, издал звук, похожий на громкий рвотный позыв и зажал рот рукой.
– Пошли вон, – бросил военачальник в отвращении.
– Да, милорд, – торопливо закивал толстяк и поспешил увести товарища за шатры.
Пляшущий свет костра выхватил из темноты шесть фигур, когда, Брунд с воинами подошли к шатру Лурина. Из-под опущенного полога пробивается свет.
Сидящие у костра солдаты тут же поднялись и встали по стойке смирно, кто с куском жареного мяса в руках, кто – с кружкой супа. Вперед вышли трое, которым доверили присматривать за принцем.
Брунд кивнул им.
– Бдите? – спросил он недобро, увидев в руке у одного из воинов кувшин с вином.
– Принц Лурин в шатре, воевода! – ответили трое едва ли не хором. – Не извольте беспокоиться!
– Посмотрим, – буркнул тот и откинул полог шатра.
Вслед за ним вошли два воина, остальные остались снаружи.
Лурин сидит за походным столом, локти упер в столешницу. Он что-то рассматривает на поверхности стола возле светильника, который горит слишком ярко. Принц даже не поднял головы, будто не слышал вошедших в шатер солдат.
– Принц Лурин, – произнес Брунд. – Следуйте за нами к королю.
Руки воинов легли на рукоятях мечей. Глаза из-под шлемов устремлены на принца.
Лурин, наконец, заметил их и встал, распрямившись над столом, так что по стене метнулась широкая тень.
На его лице нет никакого выражения. Несколько мгновений он не шевелился, а потом вдруг его очертания начали расплываться и таять. Воевода ахнул. Глаза солдат едва не вылезли от изумления из орбит.
На изумленном лице Брунда медленно проступала ярость.
Тающий в тускло освещенном пространстве шатра исчезающий фантом бешено хохотал.
***
Когда шатры с кострами остались позади, и темнота приняла беглецов в свои объятия, принц и Галивос остановились перевести дух. Ветерок обдувает их лица.
Из лагеря в тишине отчетливо слышатся крики и ругань.
– Похоже, мое исчезновение уже заметили, – заметил принц.
Галивос кивнул.
– Надо уходить. Кто-то наверняка обратил внимание на двух странного вида воинов. И указал, в какую сторону они направились.
Он критически щелкнул языком.
– Могут выслать погоню.
Лурин посмотрел на него с сомнением.
– Среди ночи далеко нам все равно далеко не уйти.
Торговец артефактами усмехнулся.
– Я бы мог перенести нас подальше отсюда.
– Хорошо бы. Нам нужно место, где можно спокойно поговорить.
– Ммм… Чтобы говорить, нужен лишь язык одного да уши другого. Это можно хоть в чистом поле.
– Я не хочу обсуждать жизненно важные для меня вещи здесь.
Галивос поморщился.
– Какой привередливый. Сразу видно, что принц. Ладно, я смогу нас перенести, скажем, в ближайшую деревню. Найдем постоялый двор.
На лице Лурина в призрачном свете звезд блеснула скупая улыбка.
– Давай же.
– Сначала отойдем подальше.
Они двинулись дальше к лесу. Когда в темноте показались силуэты деревьев, Галивос сделал знак остановиться. Лурин от нетерпения легонько хлопал себя по бедрам.
Галивос принялся делать в воздухе пассы руками и что-то неразборчиво шептать. Воздух в нескольких шагах принялся слабо светиться, затем он начал колыхаться. Как если бы в озеро бросили камень в ночь полнолуния. В открывшемся окне сияют точечки звезд, там в темноте угадываются очертания домов, в некоторых светятся окна.
Там лениво лают собаки.
– Вперед, – сказал торговец, указывая на магическое окно. – Я за тобой.
Лурин тряхнул головой. Он не переставал похлопывать себя руками по ляжкам, теперь уже от легкого волнения.
Он подошел к волшебному окну и собрался уже туда шагнуть… Как вдруг – замер. Правой рукой принц коснулся груди, чтобы удостовериться, что магические камни при нем. Мешочка на шнурке там не оказалось.
Он повернулся к волшебнику.
– О боги. Похоже, я оставил в шатре камни-глаза. Надо вернуться!
Галивос хмур покачал головой. Подняв руку, и медленно опустив ее вниз, он заставил магическое окно закрыться.
– Тебе возвращаться нельзя. Я сам принесу твои камни.
***
Мрачный от раздумий Брунд ходит взад-вперед возле шатра, из которого исчез данмарский лазутчик. Военачальник то и дело бросает гневные взоры на вытянувшихся по стойке смирно воинов, которые должны были не спускать с него глаз. Здесь же стоит стреноженный конь сбежавшего принца, но от коня мало проку. Он ничего не расскажет…
Кулаки военачальника сжимаются и разжимаются, рука нервно щупает рукоять меча на поясе.
Рядом весело и беспечно потрескивают ветки в костре. Огню неведомы трудности людей, в отличие от них, пламя не испытывает чувства ответственности, а лишь разрушает все, к чему прикоснется.
«Поменяться бы с ним местами, – подумал воевода нервно, – хоть на время, а то ведь не ровен час, и моя голова полетит за то, что проворонили лазутчика».
Он вскинул голову на звук приближающихся шагов.
Подошли трое из королевской гвардии. В танцующем свете костра заблестели их украшенные фигурными пластинами кольчуги, конические шлемы на сгибе локтей.
– Воевода Брунд, – произнес один из них, с черно-угольной бородой. – Король требует тебя к себе в шатер вместе с этими воинами.
Он кивком указал на пятерых солдат за спиной воеводы.
Эта весть резко изменила их лица. Кто помоложе – побледнел, бывалые и не раз видавшие смерть угрюмо поджали губы.
Воевода сделал двоим знак оставаться, а остальным велел следовать за ним.
Когда они ушли, двое воинов – Гелим и Ланг – встали у входа в шатер, как было велено. У обоих на лицах написано облегчение – не придется держать ответ перед самим королем.
Полог шатра откинут, внутри горит светильник. Огонек его дрожит от ветерка. От очередного дуновения он погас.
– Черт, – буркнул Ланг нервно. – Не нравится мне это, зубами клянусь.
Ему вдруг захотелось, чтобы там горел свет. Темный шатер казался ему пещерой, из которой вот-вот появится леденящий кровь ужас и поглотит его.
Он вытащил из костра дымящуюся ветку с ярким углем на конце и вошел в шатер. Дойдя до стола, Ланг поднес тлеющий кончик ветки к фитилю и накрыл огонек стеклянным колпаком с отверстием для воздуха.
Когда огонек светильника разогнал полумрак, взгляд воина упал на мешочек из зеленого шелка на полу у стола.
Ланг нагнулся и подобрал. Задумчиво вертя находку в руках, он вышел к стоящему у входа Гелиму.
Едва он вернулся на пост, как над головой раздалось мягкое хлопанье крыльев, и на землю поодаль от костра опустилась птица. Она повертела головой из стороны в сторону и – посмотрела на бдящих у шатра воинов. Заменяющая ей веки пленка на черных глазах опускается и поднимается.
– Ты смотри, – удивленно хмыкнул Гелим, – сокол. Да еще с золотистыми перьями! Я такого видел всего однажды в детстве.
Он осторожно двинулся вперед, так, чтобы рассмотреть пернатого гостя поближе и не спугнуть.
Оргволд был похож на разъяренного медведя в узкой клетке.
– Как вы могли его упустить?! – прорычал он.
Король буквально испепелял взглядом Брунда и приведенных с ним солдат.
От спокойствия и благодушия короля не осталось и следа. Возле него стоит угрюмый воин в кожаном панцире и молодая женщина. Ее черные волосы рассыпаются по плечам, алые губы сжались в комок, в глазах горит ярость. Она не сводит глаз с Брунда и его воинов.