-Нет...
-Эпидемии, голод, нищета, отчаяние, геноцид, войны, массовые убийства,истребления, всякие иные напасти, ну, костры инквизиции, газовые камеры и всё остальное... Измены всякие там, пытки, изнасилования, предательства, жестокое варварство... Всё это крайне необходимо человечеству. Обновление и очищение крови и духа, новый образ мыслей, возбуждение и экстаз после побед и уныние, и разочарование после поражений, праведная и неправеднаяместь, непредсказуемые желания, порывы и прорывы, непреодолимое стремление идти вперёд, что-то исправить, поменять, выйти на новый и более высокий уровень развития! - глаза Аристарха горели дьявольским огнём. - Метания, сомнения, вражда, ненависть, любовь, дружба, переход от отчаяния к надежде, от войны к миру, а затем обратно и всё повторяется вновь и вновь... Человечество упорно и решительно движется вперёд, не смотря ни на что и на кого, самосовершенствуется, развивается.О, как всё это здорово,но на первый взгляд выглядит непонятно, тоскливо и бессмысленно, жестоко и трагично. А на самом делевсё вполне целесообразно, хотя и неожиданно, и подчас странно,нотак всё это бодрит и заставляет стремиться всё дальше, и дальше! Парадоксами и борьбой противоположностей, ипротиворечиями, и восхождением в небеса и падением в бездну,и движениемвглубь всего сущего живёт и полнится этот мир. Только всем этим и ничем другим иным! Ничем!
-Возможно, возможно... "Как нам понять решения и движения Творца?", - задумчиво процитировал я фразу одного неизвестного философа, то есть самого себя.
-Александр, а какова всё-таки ситуация с моей тёщей? - глухо произнёс Аристарх.
-О, Господи, как умеете вы однако мгновенно, грубо и крайне бесцеремонно прервать филигранный, волнующий и трепетный полёт своих и моих мыслей! - бурно и гневно возмутился я. - Вернее, как вы умеете всё обгадить за пару секунд!
-А, всё-таки?
-Ваша тёща, и смею напомнить, по совместительствугнусная, развратная и беспринципная ваша любовница, уже почти мертва.
-Это как - "почти?".
-Остались считанные часы, - скорбно произнёс я. - Увы... Пришла пора прощаний.
-Так что? Вы всё-таки остановились на повешении, или на яде?! - страшно побледнел Аристарх. - Но ведь эта смерть мучительна и болезненна!
-Дружище! - поморщился я. - Ну, есть же цианистый калий. Смерть от него мгновенна.
-И почемубы нам им не воспользоваться?
-Его у меня нет, увы, и где достать его, честно говоря, не знаю, - поморщился я. - Вы что, думаете, вот я громко крикну в пространство: "Ребята, у кого есть цианистый калий?". И все вокруг забегают, заволнуются и мне его немедленно принесут?
-И всё же, какова ситуация сейчас?! - ещё более побледнел Аристарх. - Я запутался! Неужели, всё-таки, будет реализована идея с повешением?! Не могу даже об этом и думать!
-Да, успокойтесь вы, - вальяжно расположившись в кресле, устало произнёс я. - А ситуация такова. Пошутил я. На самом деле втёрся я в доверие к вашей тёще, прилагая при этом неимоверные и почти нечеловеческие усилия, овладел ею.
-Что?!
-Овладел я её мозгом, разумом, сознанием, - быстро среагировал и поправился я, а потом весьма беспечно усмехнулся. - Ну, поговорил я с нею, овладел ею с психологической точки зрения, всецело и до конца, и думаю, что сможем мы обойтись без лишних трупов, ну и конечно, и соответственно, без лишних жертв.
-Это хорошо, - благостно и просветлённо улыбнулся Аристарх. - И что дальше?
-А что дальше... Тёща готова на компромисс. Убивать её не стоит.
-Цена вопроса?
-Всего-то три миллиона в рублях!
-О, как?! Почему так много?
-Не понял...
-В смысле?
-Ну, я навёл соответствующие справки. Вы, вообще-то, батенька, почтидолларовый миллионер!
-Да, я такой! Но вы не представляете, сколько сил и энергии мне потребовалось, что бы заработать эти чёртовы деньги!Я пахал, как вол! Я нарушил столько Библейских заповедей!
-Ну, заповеди на то и существуют, чтобы их нарушать, - усмехнулся я. - Иначе в чём их смысл?
-Интересная точка зрения!
-А то! Так что? - рассмеялся я.
-Вы о чём?
-Я о деньгах. Будем их все терять окончательно, полностью и бесповоротно, безнадёжногнить в тюрьме, созерцая заплесневевший потолок камеры,или потеряем только ничтожную часть вашего состояния и с лёгкой душой отправимся в плавание по спокойной и свежей глади бытия? Решайте же, наконец!
-Что тут решать!? Бог с нею, с этой старой и потёртой мымрой! - нервно сказал Аристарх.
-Ну, смею заметить, что Наталья ещё не стара, и отнюдь, не мымра, и не потёрта, и очень хороша во всех смыслах, - тактично кашлянул я.
-А откуда вы это знаете?! Ну, я о смыслах? - напрягся Аристарх.
-Ну, я же всё-таки вошёл с вашей бывшей тёщей в весьма тесный и жёсткий контакт.
-Что?!
-Контакт был чисто психологическим! Сколько можно повторять! - возмутился я. - Осуществить контакт с контрагентом, - это то, что подобает и свойственно любому адвокату. Я что, должен был общаться с вашей несчастной тёщей через спутник или посредством каких-то загадочных потусторонних сил имагических манипуляций?!
-Извините, извините! Я погорячился, - поморщился Аристарх. - Чёрт с ними, с этими ничтожными деньгами. Плюс или минус... Один миллион или два, или четыре, или даже двадцать... Всё суета и тлен. Всех нас ждёт один конец. Как говорил Омар Хайям...
-Пошёл он куда подальше, - этот циник, придурок, развратник и пьяница! - нервно подскочил я. - Давайте вспомним о каких-либо иных великих предках?
-Ну, и?
-Вот, послушайте. Жил когда-то и где-то один неплохой арабский поэт. Звали его Абу Нувас.
-А что, он ваш предок?
-Может быть. Что мы знаем о наших предках? - задумчиво произнёс я. - Ну, вот, например... Я считаю себя абсолютно русским человеком, но смущает меня то, что фамилия моя не совсем русская. Представляете!? Кем же я являюсь на самом деле?! Чёрти чем и кем! Кто я такой в натуре, каковы мои истинные корни?!
-Спокойно, спокойно, - сочувственно похлопал меня по плечу Аристарх. - А я признаюсь вам в сию минуту откровений, что я еврей.
-Я это знаю и без ваших могучих откровений, - усмехнулся я и тяжело вздохнул. - Евреев я чувствую за тысячи километров от меня и надо мною, и подо мною.
-Вы - антисемит?! - возмутился Аристарх.
-Да какой я антисемит!?Из меня такой же антисемит, как из вас папуас или бушмен какой-нибудь, - взорвался я.
-О, как образно, - рассмеялся Аристарх.
-Кстати, у меня два лучших друга - чистокровные евреи, а кроме этого имею я подозрение, что я, вообще-то, тоже еврей.
-Как?!
-А вот так! Еврей еврея видит издалека. Но вопрос этот крайне спорен и сложен, - усмехнулся я. -С одной стороны я неожиданно и вдруг стал великим писателем. Это достоверно свидетельствует в пользу теории о моём еврействе.
-А почему у вас родилась такая оригинальная мысль о некоем величии? Вы уверены в нём?
-Заткнитесь!
-Всё, всё! Я тих и нем!
-Но, с другой стороны, я наделал столько глупых ошибок до этого, многого лишился и во многом заблуждался. В принципе,в данное время нахожусь в подвешенном состоянии,сир, обездолен, невесом, болен,почти нищ и убог, - сначала грустно, а потом крайне печально произнёс я. - Это не простительно настоящему еврею. Борются внутри меня еврей и не еврей. Борются отчаянно и решительно.А может быть якакой-нибудь перс, татарин, осетин, монгол,нанаец, якут, китаец, или башкир?
-Ну, вы точно не нанаец, а тем более, явно не якут и не монгол, а тем более не китаец, и не перс, - тактично хмыкнул Аристарх. - Может быть, всё-такивы татарин или осетин? Ну, дикиетеории о всяких там нанайцах, монголах, персах, китайцах и якутахликвидируем раз и навсегда.
-А почему я не могу быть якутом? Всё время неудержимо тянет меня к печальным, холодным и томным снегам, под которыми таитсявожделённый ягель, да и без северного сияния, и без белых медведей, и без оленей, и без голубоглазых лаек мне как-то очень скучно и крайне дискомфортно жить на этом свете.
-Ничего себе! А что, в Якутии есть белые медведи? Ты уверен? - изумился Аристарх. - Они вроде бы бродят по каким-тозаброшенным арктическим льдам, ну, или по побережью Ледовитого океана.
-Чёрт его знает... - задумался я. - А, вообще-то, в Якутии есть всё, и даже алмазы и золото!
-Ну, по поводу белых медведей в Якутии я всё-таки не совсем и не до конца уверен.
-Да чёрт с ними, с этими медведями! Чего это вы к ним прицепились?! Вернёмся к самим якутам, а вернее к якуткам. Так вот.Юные и развратные якутские девственницы меня всё время манят и призывно зовут к себе в бесконечных эротических снах...
-Боже мой, ну о чём это вы?!
-Всё о том самом! - нахмурился я. - Представляете обнажённую и прелестную якутскую девственницу на северном олене в разгар полярного лета?! Какая неземная, непреодолимая и непередаваемая красота!
-Так, следует поменять тему разговора!
-Меняйте!
-А кем вы были до знакомства со мною? - живо поинтересовался мой собеседник. - Ну, я не об адвокатской деятельности и не о поэзии, и не о писательстве.
-Я, кстати, некоторое время являлся следователем по особо важным делам, и даже заместителем прокурора, а некоторое время был им!
-Не может быть!
-Всё может быть в этом мире! - нахмурился я. - Всё может быть! Всё было! И питие водки из трёх или пяти литровых ёмкостей от заката и до рассвета. И ночные клубы, и казино, и сауны, и катера, и пароходы, и самые изысканные рестораны, и боулинги, и купание в озере зимой с решительным пробитием льда, и шикарные длинноногие и густоволосые бабы, обрабатывающие в саунах мой вялый член, который покоился на почти мёртвом теле, и моя любимая женщина, танцующая на столах в ночных клубах, и мой друг, в пять утра поющий песню под названием "Натали"! Всё было!
-Как!?
-Что, как?!
-Боже! "Натали!".
-"Натали! Утоли мои печали, Натали!". Амоему другу, и женщинам, которые присутствовали рядом с нами, и мне, почти мёртвому,восторженно подпевали директор ресторана, пятеро громил, три официантки ипара десятков припозднившихся посетителей!
-Боже мой! - задрожал Аристарх. - О, Натали!
-Да, да! "Натали! Утоли мои печали, Натали!". О, скольких женщин, недостойным которых я был, трахал я под эту песню! - тяжело и безнадёжно задумался я. -Имелась у меня одна очень любимая баба... Вернее, их было три. Эх! А как я обожаю другую песню... "Я хочу быть с тобой!". А ещё - "Опять метель!". Сколько воспоминаний! Но больше всего мне по душе одна единственная песня.
-И что за песня такая?
-Ну, про небо Лондона. Земфира, - заплакал я. - "Мне приснилось небо Лондона...". Ненавижу англосаксов, но сына своего люблю и очень по нему скучаю. Хотя он тоже стал англосаксом. Вот так... Парадокс! Бред какой-то! Нонсенс!
-Ну, не волнуйся ты так! Русская душа - это русская душа! Она навеки! Ну, какой из твоего сына англосакс?! Всё вернётся на круги своя и к самым прозрачным и чистым истокам!
-Ты уверен?
-Полностью и бесповоротно!
-Ладно, вернёмся к теме дня.
-Какова она?
-Я о своей прошлой жизни.
-Ах, да...
-Помню какое-то очередное ночное заведение, в котором танцевала стриптиз моя бывшая и довольно очаровательная подруга, которую я непонятно почемуи зачем бросил. Или она меня бросила... Она подошла ко мне уже без лифчика, показала на узенькие и кружевные трусики и сказала: "Господинхороший, дай денег". Ты не представляешь, как мне было стыдно и горько, и обидно! Горе мне, о, горе!