Степан стоял на лестничной клетке и прижимал к груди пачку «Вога», которую всё-таки оставила Даша. Жуткие сомнения терзали его душу. «Может быть, Вика – моя судьба? – думал он. – Она красивая, из хорошей семьи, учится в институте… А Даша – обыкновенная проститутка, а никакая не фея?» Но что-то подсказывало ему, что Вика – обычный призрак, фальшивка картонная, и после сегодняшнего случая ему следует порвать с ней отношения навсегда. Но сделать это без объяснений Стёпа не мог.
– Только скажи мне честно, ты – не голубой? Или, может, у тебя проблемы с потенцией? – спросила Вика, когда он изрядно замёрз и вернулся в квартиру. – Обещаю, я не обижусь!
– Да вообще-то, это мне нужно на тебя обижаться!
– В смысле?
– Ты думаешь, что делаешь мне одолжение, пытаясь залезть ко мне в постель? И не понимаешь, что ты – просто грабительница с большой дороги? Кто надоумил тебя меня обокрасть?
– Тебя? Обокрасть? Что ты городишь?
– А то! Я девственник и дорожу своей девственностью!
Вика издала неприличный смешок.
– Вот дурачила! Поеду-ка я домой на такси. Больше мне у тебя делать нечего!
Примерно неделю Степаша сильно переживал, что порвал отношения с Викой, но где-то в глубине его души засела уверенность, что он поступил архиправильно. Потом жизнь вошла в обычное русло, Вика не звонила, и Степан стал её забывать.
Руки у него были золотые, и на Стёпу валилась куча халтуры. Но он выкраивал по вечерам время читать Достоевского, Алексея Толстого и Булгакова, хотя, признаться, мало что понимал из того, о чём они пишут.
Ещё он заметил одну странную особенность своего сознания. Когда Стёпа думал о Даше, работа спорилась, всё удавалось и жизнь наполнялась каким-то тихим обывательским счастьем, счастьем простого человека. Его переставали раздражать предметы быта, домашняя работа, плохая погода, тупость приятелей. А когда он про Дашу забывал, всё становилось скучным и безликим.
Прошёл год. Однажды раздался звонок в дверь. На пороге стояла умопомрачительная женщина лет тридцати.
– Здравствуйте. Меня зовут Светлана. Я – ваша новая соседка по площадке. Я только что купила вон ту трёхкомнатную квартиру.
Светлана была владелицей собственной небольшой фирмы, ездила на «Мерседесе» последней модели и, по её собственным словам, покровительствовала «молодому поколению», в основном представителям противоположного пола. Она стала часто захаживать за Степашей – звала его на чай, на вино, или просто поболтать, всегда, когда была дома одна. Что у неё с личной жизнью, юноша не знал и не хотел знать, а она в отличие от Вики его не информировала на этот счёт. Степану было приятно, что такая мудрая опытная женщина желает с ним общаться, а про стратегию, которую раньше Стёпа тщательно разрабатывал и дополнял, он вообще почему-то позабыл.
Светлана уговорила его поступить на юрфак одного из коммерческих вузов, на вечернее отделение.
Прошёл ещё год. Оставалось два с половиной года до окончания срока действия контракта. Как-то вечером Света позвала Стёпу на глинтвейн, а после глинтвейна заперла входную дверь на ключ и отнесла его в спальню.
– Я пойду, ладно? – стал умолять её Степаша, заподозривший неладное.
– Ключ в спальне, под кроватью.
Как только Степан вошёл в спальню, Светлана скинула одежду и набросилась на него.
– Давай, возьми меня! Я же знаю, у тебя никого нет, что ты ломаешься! Не надоело мастурбировать?
Стёпа не помнил, как отбился от озверевшей самки и попал домой. Эти полчаса вспоминались ему, как страшный сон. Он был весь в синяках и ссадинах. Светлана не терпела, чтобы кто-то противился её воле. Но настоящий кошмар начался после.
Бизнесвумен преследовала его повсюду. Она поставила себе цель – изнасиловать Степашу – и добивалась её с непреклонностью, достойной самых испорченных мужчин. Светлана пускала про него сплетни в подъезде, заявлялась на работу, в институт и разыгрывала самые небывалые шоу. То прикидывалась, что они уже давно состоят в интимных отношениях и она пришла «мириться после ссоры», то делала вид, что он её бросил ради «какой-то вертихвостки», то, что он должен ей деньги. Репутация Степаши была вконец испорчена.
– Всего один разок! – говорила она, подкарауливая его на лестничной клетке. – Обещаю, получив то, что хочу, я отстану от тебя раз и навсегда!
«Даша, Даша, Даша, помоги!» – как заклинание, твердил про себя Стёпа. И в один прекрасный день всё закончилось – Светлану арестовали за финансовые махинации.
Шёл уже пятый год контракта, когда Степашу накрыло третье, самое страшное искушение – настоящая любовь.
Александра была полной противоположностью Вики и Светы. Она была не наглая, а кроткая. Одевалась и красилась не ярко, а скромно. Хотела не переспать, а создать семью. Степашина стратегия с ней не работала.
Месяцы шли, время Дашиного визита приближалось, а Сашенька становилась всё грустнее и всячески намекала, чтобы Стёпа сделал ей предложение. Она не раз оставалась у него на ночь, но вела себя очень прилично. Дома её изводил деспот-отец.
Вскоре Саша призналась, что она – девственница, а когда и после этого ей не сделали предложения, тяжело заболела от горя. Она грезила о милых детишках и семейном очаге и клялась, что всю жизнь будет ходить за Степашей, как собачка, и никуда ему от неё не деться.
Вика была призраком шлюшки, Света – призраком тиранши, Сашенька – призраком ангела. Но всё-таки призраком. В конце концов, помолившись Даше, Стёпа пришёл к выводу, что он принял за настоящую любовь чувство сострадания и жалости, которое вызывала в нём Саша. И он предложил девушке дружбу сразу, как только она выписалась из больницы.
На той же неделе Александра забеременела. Её папаша напал на Степашу на улице, тряс у него перед носом тестом с двумя полосками и требовал немедленно ехать с его дочерью в ЗАГС. «Ты будешь мне лапшу на уши вешать? – кричал Алексей Владимирович. – Ты думаешь, я не знаю, сколько раз моя дочурка оставалась у тебя ночевать?!»
Через несколько дней разгневанный отец опять атаковал Степана и разбил ему нос. Молодому человеку пришлось обратиться в милицию, и через две недели выяснилось, что Саша не беременная и никогда таковой не являлась.
Прощения у Стёпы так никто и не попросил, но, к его великому облегчению, Александра вслед за Викторией и Светланой навсегда ушла из его жизни. Потом он узнал, что через три месяца после истории с беременностью Сашенька всё-таки вышла замуж за какого-то немолодого кавказца.
И вот настал день окончания контракта. Стёпа не знал, в какое время суток ему ожидать Дашу, поэтому весь день просидел дома, одетый в свой единственный костюм-тройку.
Даша явилась, как и в прошлый раз, в четверть двенадцатого, но окно разбивать не стала – просто позвонила в дверь. Она была одета, как настоящая фея, но описать её одеяние невозможно.
Даша прошла на кухню, закурила свои волшебные «Вог», и, улыбнувшись, сказала:
– Ну вот, самое лёгкое позади!
– Самое лёгкое! – возмутился Стёпа. – Да ты знаешь, что я вынес?
– Конечно, но хвалить тебя не буду, чтобы ты не возгордился. Это было что-то вроде вступительного экзамена. Кое-кому пришлось изрядно попотеть, чтобы натравить на тебя всех этих стерв! Надеюсь, ты всё ещё хочешь перестать быть призраком?
– Больше жизни!
– Тогда тебе придётся учиться в поте ума. Учти, у нас – не коммерческий университет. Знаешь, сколько бюджетников вылетает с первого курса?
– Представляю.
– Понимаешь, что если споткнёшься на первом курсе, полетишь кувырком?
– Понимаю.
– Ты зачислен!
И тут Степашу накрыло облако Дашиного дыма, и он воочию увидел все корпуса и здания своего нового университета.
– Господи Боже мой! – возопил Степан. – Неужели это оно?
– А ты думал, мы с тобой полетим на другую планету?
– Быть того не может!
– Я так рада, что ты наконец вкусил благодати!
– Аллилуия!
– Аллилуия!
Теперь Степаша учится в двух вузах одновременно. Он заканчивает обучение на юриста и начинает обучение на воина Христова. Не волнуйтесь, он не споткнётся! Тому, кто выдержал нападки таких злобных монстров, как Вика, Света и Саша, больше никакие экзамены не страшны!
Конец
ОЛИГАРХ И ТРОЕ ГНОМОВ
Берлинские гномы похитили у Славика душу, и он из Святослава сделался Тьмаславом.
Многие полагали, что подземные карлики Германии действовали совместно с заокеанскими, но, скорее всего, это – пустые слухи. В Европе своих специалистов навалом – незачем импортировать карликов из США.
Кстати, недавно открылась правда о том, как гномы размножаются: лепят скульптуру лилипутки из глины, обжигают, вступают с ней в соитие, предварительно совершив специальный магический обряд, и скульптура зачинает и рожает ребёнка мужеского пола, а после родов раскалывается на части. Вот поэтому у карликов и нет женщин – ни с бородами, ни без бород.
Но вернёмся к бедному Славе. Случилось большое несчастье – Слава родился евреем. Ну, по крайней мере, на три четверти евреем.
Родиться евреем – что-то вроде родовой травмы: человек наделяется потрясающей религиозностью и при этом сверхнеспособностью принять Христа.
Назвали Славика не Пимхусом, не Залманом, и даже не Ефимом и не Борисом. Назвали его именем, которое предназначало его к святой славе.
Как это получилось? Его папаня, махровый рыжий иудей по имени Иуда Моисеевич, водил дружбу с директором завода резиновых изделий Василием Ивановичем Шустровым. Сидели они как-то в бане, а Иуда Моисеич и говорит:
– Супружница моя на сносях. Родит девочку, назовём Ириной Иудовной, пристроим как-нибудь, а ежели мальчик будет, как назвать?
– Иудовичем не называй, – говорит Василий Иванович, – хлопот не оберёшься. Назови лучше Юдовичем!
– Так чудой-юдой в школе дразнить будут!
– Пусть лучше чудой-юдою дразнят, чем жидёнком-поросёнком!
– А с первой частию имени как быть?
– Сотрудник у меня был чудесный – вместо меня под суд за растрату пошёл. Святой человек! Так его и звали – Святославом. Назови-ка ты сыночка Святославом Юдовичем, чтоб никто не догадался!
Послушался Иуда Моисеич Василия Ивановича, да не совсем. Дал взятку начальнику ЗАГСа и справил сыночка Святославом Фёдоровичем, но фамилию оставил семейную.
Олигархом Слава сделался очень быстро, фактически он уже являлся таковым в тридцать лет. Время было весёлое, заводы раздавали бесплатно… Если, конечно, подходящие гены и вовремя подсуетиться.
Фамилия Коган сначала, конечно, мешала, но потом стала помогать.
И всё-таки душа у Славика была добрая: как-никак одна бабушка – русская. Он каждый раз морщился от стыда, перешагивая через очередного конкурента. В общем, душа у него была. До тех пор, пока Слава не связался с берлинскими гномами.
Карлики прилетели в Москву договариваться о поставках цветных металлов. Слава лично встречал их в Шереметьево 2. Гномы выделялись из толпы яркими туниками, подпоясанными богатыми кушаками. Они оглаживали свои метровые бороды, заткнутые за расшитые золотом и отделанные драгоценными каменьями кушаки, и противно ухмылялись. В одном подземелье в известном швейцарском банке у них томилось уже две сотни похищенных душ (причём не только еврейских), а их законные правообладатели продолжали жить бездушными болванками и ничего не замечали. Конечно, это никак не сказывалось на бизнесе обездушенных людей, а если и сказывалось, то положительно.
Вот и Славик не заметил, как его обокрали карлики. Зато это заметила Лидочка, его невеста. Как два таких разных существа стали женихом и невестой, абсолютно непонятно – подробности их романа никто не знает. Повторяю, душа у Славы была добрая, и, видимо, Лидочка сумела разглядеть эту доброту.
За Славой бегало несколько известных на всю Россию поп-шлюх (кое-кто из них даже ездил на Евровидение, и все без исключения снялись для «Плейбоя»). А Лидочка обладала достаточно посредственной внешностью и хрипловатым голосом, да ещё принципиально отказывалась сводить яркие заметные веснушки.
Познакомились они на ужине, где собирались средства на восстановление одного известного храма, причём Лидочка вместе с парой священников представляла Русскую Православную Церковь.
На первый взгляд девушка казалась неуверенной в себе, неумеющей себя правильно держать и неразбирающейся в людях, но это было обманчивое впечатление. На самом деле Лидия была скала, и за маской неуверенности скрывались железные принципы, смягчённые любовью к людям.
Да, все три «дивы», мечтавшие выйти замуж за Славика, ей в подмётки не годились. Но они не собирались сдавать свои позиции, тем более, что олигарх имел неосторожность с каждой из них переспать. Нравственно разложившиеся, насквозь прогнившие поп-звёздочки отлично понимали, что таких бабок, которыми владеет Слава, им не заработать за всю свою жизнь, сколько бы ещё известных продюсеров они не затащили к себе в постель.
Как это ни странно, но Слава не любил, когда его облизывали, а тем паче, когда им манипулировали нули без палочки. И очень скоро после встречи с Лидочкой он отшил всех несостоявшихся невест. Звёздочки ненавидели Лидию всей душой и неоднократно обращались к чёрным и белым магам, чтобы те извели конкурентку, но магия на девушку почему-то не действовала. Впрочем, она не действовала и на самих «див» – друг на друга они наслали порчу уже давным-давно, хотя в СМИ их называли подругами.
И вот, когда все смирились с тем, что один из самых завидных женихов России женится на какой-то верующей страхолюдине, гномы украли Славину душу.
Как только Лидочка заметила, что её жениха обокрали, она сразу же отправилась в Псково-Печёрскую лавру к своему духовному отцу. Вместе с отцом Николаем она всю ночь молилась о спасении Славы, но результата ночное бдение не принесло. А Славик всю ночь просидел перед телевизором, даже не заметив, что его возлюбленной невесты нет рядом.
Тогда Лида и отец Николай приехали в Москву, поймали Славу на пути к лимузину между двумя встречами, и священник задал олигарху несколько вопросов.
– Отчитка не поможет, – сказал духовник Лидочке. – Надо лететь в Берлин. Сможешь узнать адрес офиса проклятых нехристей?
– Считайте, что уже сделано!
Пробиться на приём к гномам оказалось совсем не сложно – за 500 евро они принимали всех желающих. Отец Николай плохо знал немецкий, но английским владел в совершенстве. Гномы – тоже.
– Чем можем быть полезны? – хором спросили карлики, увидев необычных посетителей.
– Да хотя бы тем, что предлóжите пожилому человеку и девушке присесть.
Старший гном в ярко-алой тунике гордо кивнул и указал на стулья.
– А что это на вас надето? – иронически спросил средний гном в небесно-голубой тунике.
– А это монашеская ряса. Я – православный иеромонах.
Гномы захихикали.
– А у нас тут протестантская страна! – нагло заявил младший гном в пронзительно-жёлтой тунике.
– Так вы, значит, протестанты?
– Нет, мы исповедуем гораздо более древнюю и великую религию! – ответил старший гном.
– Это она велит вам похищать человеческие души?
– Представьте себе, да! – хором сказали гномы.
– Скрывать нам от вас нечего, – ухмыляясь, заявил средний гном, – вы и так всё знаете. А в полицию вы, по понятным причинам, не пойдёте.
– Вы не имеете права забирать душу крещёного человека! Он крещён своей бабушкой в возрасте одного месяца!
– Ой-ой-ой! – закудахтал младший гном. – Так уж и не имеем? А если этот человек после крещения обрезался и принял иудаизм?
– Обрезание не смывает крещения!
– Ничего не знаем! Если вы увидите жирную питательную бесхозную курочку, приберёте её к рукам? Нет? А мы руки не боимся замарать!
– Хватит паясничать! – не выдержала Лидочка. – Отдавайте душу моего жениха, а то хуже будет!
– А что вы сделаете? – ухмыльнулся средний гном. – Молитовку прочитаете? Или, может… перекрéстите нас?
Гномы опять захихикали.
– Позовём отца Кирилла, исповедника! – сказала Лида. – Он с утра на молитве. Знаете, сколько он вашего брата обесплотил в Сталинских лагерях?
Гномы перестали хихикать и переглянулись. Отца Кирилла они знали.