Все новые пары выходили на танец и подходили к стеклянному барабану. Женщины обычно не брали на аукцион наличные деньги, за них расплачивались мужья. Но сейчас каждая пожелала лично расплатиться за себя. По примеру Патрисии, они снимали с себя драгоценности и опускали в барабан. Мужчины не жалели крупных купюр. Барабан был уже полон до верха. Все хотели, чтобы этот ангельский голос пел как можно дольше.
Тупая ноющая боль заполнила сердце Шона. Ему казалось, что слова песни предназначались именно ему, и поэтому так рвут душу. И голос Лорен, еще долго звучал у него в ушах: «Ты скучаешь по мне, вспоминая, сладкий вкус моих губ?»
У входа в зал замерла только что вошедшая красивая женщина, слезы полились из ее зеленых глаз. Семнадцатилетняя девочка ожила в измученной душе сорокалетней женщины и пела своему любимому. Ее сердце словно стиснули жестокой, холодной рукой. Ничто не забылось за эти годы. Все также горько и больно. Она развернулась и тихо вышла из зала.
Девушка закончила петь. В зале раздались аплодисменты и просьбы спеть еще.
– Все-все, концерт окончен! Дальше у нас танцы, – объявил Стивен, и, подхватив подругу под локоть, потащил прочь от сцены.
Проходя мимо Шона, стоявшего рядом с Аланом и Арчи, Лорен напомнила, – Увидимся завтра, сэр. Арчи любезно согласился составить нам компанию. Он и доставит вас, вместе с вашим сыном, конечно. Ждем вас к полудню.
Викрам и Стивен молчаливо окинули их холодными взглядами, давая понять, что лично они не горят желанием их видеть. Но, что поделаешь, вынуждены будут это сделать.
– Стася, мы украдем ненадолго твоего мужа. Обещаю, что вернем до рассвета, – мягко обратилась к ней Лорен.
– Любимая, не скучай, – поднес руку жены к губам Стивен.
Его родители встревожено переглянулись, не зная, как отреагирует невестка. Муж бросает ее в первый же вечер и уходит с друзьями.
Но на ее лице продолжала играть безмятежная улыбка, – Веселитесь, увидимся завтра.
Лорен подхватила Вика и Стивена под руки, и весело переговариваясь, они покинули прием
– Пожалуй, нам здесь уже делать нечего, – произнес Шон, – Предлагаю уйти по-английски.
– Я только «за», – охотно откликнулся Алан, не желая подходить к тетке и ее мужу. Он до сих пор ощущал металлический привкус неприятного осадка, оставшегося в душе после короткого разговора с дедом. Чувствуя себя одновременно и недовольным, и виноватым, он хотел поскорей покинуть этот дом. Потом, наедине, в ночной тишине уютного номера отеля, он все вновь обдумает.
– Арчи, мы с Аланом приглашаем тебя на ужин. В отеле неплохой ресторан, закажем еду в номер и спокойно обо всем поговорим. Я хочу попросить тебя рассказать все, что знаешь об этой троице. Надо знать, что может ожидать нас завтра в их доме, – Шон заговорщически подмигнул ему, – Как говорится: «Предупрежден – значит вооружен!».
2. С чего все началось
Через час они с удовольствием приступили к ужину в уютном номере небольшого семейного отеля. За столом царила непринужденная обстановка, располагавшая к откровенному разговору. Немного утолив голод, Арчи поведал о том, как оказался в Венесуэле.
– В тот день я поздно вернулся, – старательно восстанавливая в памяти события месячной давности, он стремился максимально достоверно изложить их своим слушателям, – И задержался в офисе не потому, что было много работы. Честно говоря, мне не хотелось идти домой. Родители постоянно ссорились. Отец упрекал мать в том, что ее дурная кровь испортила ему всю жизнь. Это из-за нее он потерял старшего сына. И не год, а двадцать лет назад, когда Стивена в пятилетнем возрасте отдали в ту проклятую закрытую школу, которую так расхваливал ее отец, называя элитным заведением для избранных. Если бы он тогда знал, чему там будут учить его мальчика, то никогда не позволил бы ему переступить порог Дармунда.
Стивен проводил дома не более трех месяцев в году. А когда ему исполнилось семнадцать, визиты сократились до месяца. Но и тот, единственный месяц, тяготил брата. Все раздражало его, и он рвался обратно. А после двадцати стал приезжать домой только на Рождество и на дни рождения родителей, не задерживаясь дольше, чем на пару дней. Мы с сестрой стали для него совсем чужими, – тоскливая грусть наполнила голос Арчи, выдавая подлинное огорчение, – а в детстве так дружили втроем.
Три года назад брат вернулся в Дублин с дипломом юриста, и отец с облегчением вздохнул. Он надеялся, что Стивен займется делами компании, будет жить дома, и мы станем обычной, нормальной семьей. Мечты отца не сбылись. Стивен не стал заниматься семейным бизнесом, как и не захотел жить дома. Он поселился со своими друзьями, и начал вести разгульную жизнь.
Мать обвиняла отца в том, что он не хотел понимать своеобразного характера Стивена и сильно давил на него. И в его гибели она обвинила отца. Тогда, год назад, он пригрозил Стивену, что лишит его содержания из-за отказа заниматься семейными делами, и вынудил лететь в Венесуэлу, в один из филиалов компании.
Гибель брата совсем подкосила родителей, окончательно лишив радости и смысла существования. Они еле пережили исчезновение Саманты, а спустя два года потеряли Стивена. Из троих детей остался средний ребенок, к которому и относились средне – без гордой любви к первенцу и без слепого обожания к самому младшему. В этом они тоже упрекали друг друга.
Арчи пытался говорить бесстрастно, чтобы в голосе не звучала обида. Но его слушатели ее расслышали, и постарались скрыть свое сочувствие, чтобы не смущать парня жалостью.
– Когда я вошел в дом, было около десяти вечера. Отец сидел в холле и пил виски, что стало привычным для него делом после скандала с матерью. Ее рядом не было. После ссоры она обычно плакала, а потом принимала сильное снотворное, и спала до полудня. Отец плеснул виски и мне. Мы сидели молча, уставившись в телевизор. Говорить было не о чем. Минут через двадцать я решил уйти в свою комнату, чтобы лечь спать. Вот тогда все и началось.
Арчи встряхнул головой, разгоняя тоску, и его рассказ приобрел совсем другое, интересное звучание.
– Раздался резкий звонок в дверь, а затем негодующий голос дворецкого, требовавшего, чтобы не прошеные гости немедленно покинули помещение. Внезапно в холл ворвались друзья Стивена – Герцогиня и Викрам. Их появление подействовало на отца, как красная тряпка на быка. Он вскочил и стал орать, что если сейчас же они не уберутся, то он их убьет. И действительно, выхватив из ящика стола пистолет, он стал размахивать им прямо перед их лицами. Я бросился его успокаивать и пытался отобрать пистолет. А тем двоим, порекомендовал немедленно убраться, во избежание неприятностей. Появление их в нашем доме было уже просто верхом наглости. Они ничего мне не ответили, обвели ищущими взглядами холл, а потом ряд дверей на втором этаже.
Герцогиня выкрикнула: «В комнате Стивена, Вик!» и побежала по лестнице, прекрасно ориентируясь, что вызывало удивление, ведь они никогда не были в нашем доме. Викрам бросился к отцу и мгновенно выхватил из его руки пистолет. Затем резко отшвырнул нас в разные стороны, взлетел на второй этаж и ударом ноги выбил дверь в комнату Стивена. Они вбежали туда, а мы с отцом просто озверели, и от злости готовы были разорвать их в клочья. Одновременно вскочили на ноги. Схватили – он кочергу с каминной решетки, я – полную бутылку виски, и ринулись наверх. Я реально хотел ударить Герцогиню бутылкой по ее золотоволосой головке. Эта стерва знала, где комната Стивена. Получается, что они бывали в нашем доме.
Ввалившись в комнату, мы немного растерялись. Она очень большая, и в ней на удивление было тихо. Мы с отцом шарили глазами по сторонам, ища наших врагов. И нашли…
Арчи сделал паузу и залпом выпил почти полный бокал вина. Неприятные воспоминания разволновали его. Тот вечер чуть не стал последним для матери.
– Викрам стоял у камина. Языки огня уже весело играли в нем. На диванчике возле окна сидела Герцогиня. Она обнимала мать, и что-то тихо шептала ей. В комнате стоял легкий запах горького миндаля, а в камине поблескивал стеклом разбитый стакан. Мы недоуменно и медленно въезжали в происходящее. А Викрам, увидев нас, спокойно сказал: «Спасибо за кочергу, сэр, здесь почему-то ее нет», подошел к отцу и забрал ее. Затем осторожно, с салфеткой, взял маленький пузырек, стоявший на столике рядом с диваном, и бросил в камин. Миндалем запахло еще больше.
«Арчибальд, молодец, виски нам всем понадобится», – одобрил он и отобрал у меня бутылку. Открыл ее, смочил салфетку и тщательно протер руки матери несколько раз. Салфетка тоже полетела в огонь. Мама стала плакать громче, задыхаясь от всхлипов. Викрам плеснул в стакан виски, протянул его Герцогине, и она стала маленькими глотками поить маму. Отец тяжело рухнул в кресло. А до меня медленно дошло, что мама хотела выпить яд, действующий почти мгновенно. Было чудом, что они успели выхватить у нее стакан и швырнуть его в камин. Викрам протянул отцу полный стакан виски, и тот ходором заходил у него в руках. А когда он все-таки донес его до рта, стал бить по кончикам зубов.
– Патти, как ты могла? Как ты могла? – сокрушенно повторял он и в уголках глаз у него выступили слезы, – Мы же любим тебя… Я тебя люблю.… А ты, ты…
– Я бы выпила шоколадного ликера, сэр, – безмятежно заявила отцу Герцогиня и повернулась ко мне, – Арчибальд, распорядитесь, пожалуйста, чтобы нам подали чай с пирожными в гостиную.
– И много бутербродов, – громко добавил Викрам, – Меня оторвали от ужина.
Просьбы гостей вывели нас из ступора. Мы были благодарны, что они выставили нас из комнаты, раздав задания. Это давало время прийти в себя. В такой ситуации не знаешь, что делать – упрекать, плакать, злиться. Вскоре мы все сидели в гостиной. Герцогиня изящно разлила чай и стала рассказывать забавную историю о своей кошке. Поинтересовавшись у мамы, есть ли и у нее любимица, и, услышав, что даже две, она сделала мне легкий кивок, намекая принести их. Мама понемногу успокоилась, гладя своих кошек, и даже начала растерянно улыбаться. Внешне это выглядело, как поздний светский визит. Но тревога не покидала нас, и, понимая всю нелепость ситуации, мы, все же, не решались задавать какие-то вопросы. Допив чашку чая, Герцогиня переглянулась с Викрамом и начала необычный разговор.
– Я хочу объяснить причину нашего позднего визита. Вы знаете, что нас со Стивеном связывают особые отношения.
Родители кивнули, а я подумал – связывали.
– Видите ли, я ищу его весьма необычными методами. С помощью экстрасенсорики, – она тщательно подбирала слова, а родители продолжали покачивать головами, как бы соглашаясь, и, в то же время, показывая тщетность таких поисков. Мы ведь тоже искали с помощью разных шаманов и колдунов, и все безрезультатно, – Понимаете, при таком поиске необходимо, чтобы рядом находился близкий родственник пропавшего человека. Поэтому, я хочу попросить Арчибальда поехать в Венесуэлу. Я взяла на себя смелость и пригласила сюда Патрика, чтобы все обсудить. Он должен подъехать с минуты на минуту.
Отец возмущенно открыл рот, чтобы возразить. При всем том, что он был благодарен им за спасение мамы, распоряжаться в его доме было уже явной беспардонностью. К тому же, звать тестя, которого в последнее время он не желает ни видеть, ни слышать. Но Герцогиня так умоляюще произнесла: «Пожалуйста, не сердитесь на меня, сэр. Я люблю Стивена и очень хочу его найти», что отец не устоял и только обреченно вздохнул.
Дед приехал не один, а с дядей Бернардом, тетей Дестини и Дарией. Наши гости скептически переглянулись. Они, как и мы, не ожидали увидеть всех Макбрайдов.
(Арчи не стал уточнять, что это была родная семья Алана, не желая портить еще такое хрупкое взаимопонимание. В его рассказе они фигурировали только, как родственники, причем не самые близкие).
– Лорен, что случилось? – встревожено спросил дед, – Ты сказала, что это касается всей нашей семьи.
– Да, Патрик, это касается вас всех, – очень мягко произнесла она, успокаивая деда, – Появились новые сведения, что Стивен жив и…
– Не кормите сказками моего отца, юная леди! – гневно возмутился дядя Берн, – Почти год прошел. Мы везде его искали, и столько денег потратили без толку. Если хотите немного поживиться за наш счет, то вынужден вас огорчить. Вы ничего не получите.
– Вполне вероятно, что он потерял память, – не обращая внимания на дядю, продолжила Герцогиня, – Поэтому, мы так долго и не можем его найти…
– Потерял память и находится в коме, – снова перебил ее дядя Берн, – Сериалов насмотрелись, милочка? Я повторяю, что деньги вы не получите.
– Берн, не голоси, ты не у себя дома! – резко оборвала его мама, – Не будь смешным. Какие это деньги ты тратил на поиски моего сына? Продолжайте, пожалуйста, Лорен.
– Арчибальд, сначала я спрошу у вас согласия на недолгую, но весьма трудную поездку в Южную Америку, – обратилась уже ко мне Герцогиня, – Путешествие будет тяжелым, придется искать в лесу, в горах. Я пойму, если вы откажетесь. Тогда мы будем искать другой способ, хоть и менее эффективный.
– Если я смогу помочь найти брата, то обязательно поеду – не колеблясь, ответил я, – Только у меня нет никакого опыта в поисках и особой физической подготовки.
– Вашей физической формы вполне достаточно. Тяжело будет морально. Мы ведь не знаем, в каком душевном состоянии найдем Стивена. Поэтому, так важно ваше присутствие.
Я повторил, что согласен и поинтересовался, когда надо выезжать.
– Прямо сейчас. Вы поедете вместе с Викрамом, он гарантирует вашу безопасность.
Тот утвердительно кивнул головой на ее слова. На протяжении всего разговора он молчал, только внимательно следил за всеми, медленно потягивая виски.
– Патрик, я хочу, что бы ты одобрил поездку Арчибальда, – обратилась к деду Герцогиня, – Никто из родственников по прямой линии не должен удерживать его, иначе ничего не получится. Извините, что не спросила вас, – повернулась она к родителям, – Я уверена в вашем согласии.
Отец кивнул головой, а мама сказала мне, – Спасибо, сынок, что согласился поехать.
Лорен подошла к деду, взяла его за руку и посмотрела прямо в глаза. Тот растерянно моргнул и неуверенно сказал, – Я не знаю, девочка, как мне поступить. Из пяти внуков у меня пропало трое. Сначала утонул Алан, затем исчезла Саманта, за ней Стивен. Если и с Арчи случится беда, у меня останется только Дария.
Сжимая руку деда, Герцогиня случайно повернула одно из своих колец, в виде молнии, и оно поранило заостренным концом его палец.
– Патрик, прости, пожалуйста! Я нечаянно поранила тебе палец! Смотри – кровь, – огорченно вскрикнула она, и, достав из кармана носовой платок, приложила к маленькой ранке. Подождав пару мгновений, отняла его и облегченно сказала, – Все прошло, уже не идет.
Затем она подошла к камину и бросила платок в огонь. Викрам понимающе обменялся с ней взглядом, кочергой перевернул угли и подождал, пока платок полностью сгорит. Внимательно посмотрев на тонкую струйку дыма, он с изумлением глянул на Лорен, а она ответила ему не менее удивленным взглядом.
Арчи ненадолго замолчал, и Алан понял его без слов. Налил в стакан минеральной воды и протянул ему. За все время они с отцом не проронили ни слова. Рассказ заинтриговал их, и они напряженно ожидали его продолжение. И Арчи не обманул их ожиданий. В несколько глотков он осушил стакан и продолжил.
– А потом Викрам тихо сказал деду: «Патрик, все твои внуки живы, просто сейчас они не с тобой, но повторяю – живы все. Скоро вернется домой Стивен, потом Саманта. Алан может не захотеть вернуться», – при этих словах Арчи бросил на него быстрый взгляд, но тот продолжал хранить молчание.