Его чуткий слух уловил птичий крик, и всадник увидел сойку, взметнувшуюся вверх. Отлично, их ждала засада, но он был готов и к этому. Закрепив стяг на облучке седла, он выхватил меч и поднял его высоко вверх. Солнце отразилось на сверкающей стали, заскользило по испещренному рунами лезвию и на мгновение ослепило глаза. Он услышал свист, и его сердце радостно затрепетало. Его войско было рядом, рядом с ним!
С глухим стуком стрелы, выпущенные невидимым противником, ударились о шлем. Потом еще и еще. Стук обрел звонкость, и ему показалось, всего лишь на мгновение, что шлем не железный, а скорее стеклянный.
Дзынь!
Егор открыл глаза и прислушался. Невесомые лучи утреннего солнца пробивались сквозь густые кроны тополей и дубов, выхватывая рассеянными пятнами рисунки на обоях. Утро было чудесным настолько, насколько оно может быть таким в двенадцать лет. В безмятежной тиши летней зорьки раздался едва слышимый свист, и оконное стекло, у самой головы мальчика, вновь звякнуло. Егор вскочил на кровати на колени и оперся руками о подоконник, прижавшись носом к прохладному стеклу, – раздвижное кресло-кровать стояло у самого окна.
Там, внизу, в пятнах белого света, перекрываемого тенями листьев, стоял Денис и готовился бросить еще один камешек в стекло окна. Завидев приятеля, он швырнул импровизированный снаряд в кусты, широко улыбнулся, и замахал правой рукой. В левой он сжимал три удочки.
– Идем, – прошептал одними губами Егор и тихонько соскочил с кресла.
На цыпочках, чтобы не разбудить бабушку, он прокрался к кровати, на которой спал его младший двоюродный брат и тихонько потрепал его по плечу.
– Тоха, – зашептал Егор, – Тоха, вставай, идти пора.
Мальчик открыл глаза и непонимающе посмотрел на старшего брата.
– Можно я еще посплю? – спросил Антон и приготовился повернуться на другой бок, но вытянутая рука Егора исключила возможность для этого маневра.
– Тоха, пошли, мы же договаривались, – с нетерпением прошептал мальчик.
Антон широко раскрыл глаза и резко подскочил на кровати. Черные волосы клочками торчали в разные стороны.
– Точно, – просипел он охрипшим ото сна голосом. – Рыбалка.
– Ага, – кивнул Егор. – Пошли.
Мальчики тихо, стараясь не шуметь, собрали в охапку вещи, выскользнули в темный коридор и босиком прошлепали на кухню.
– Картошку не забудь взять, – проворчал Антон, натягивая майку через голову.
– Не забуду, – кивнул в ответ Егор, и его светлая макушка исчезла под столом.
Там, в пластиковом ящике, бабушка хранила овощи. Выбрав с десяток небольших клубней, он побросал их в капроновую сумку, затем залез в холодильник и достал с вечера заготовленную двухлитровую банку с чаем, и поставил ее сверху. Антон тем временем вытащил из хлебницы полбулки круглого ржаного хлеба, замотал ее в чистое полотенце и сунул рядом с банкой.
– Червей не забудь, – Егор кивнул в сторону ванны.
Антон молча прошлепал в ванну и вынес баночку с землей.
– А удочки он взял? – спросил мальчик, пытаясь разглядеть в окно куда-то запропастившегося Дениса.
– Взял, – коротко ответил брат, подставляя табуретку к антресоли.
– А это тебе зачем? – сморщил нос Антон, глядя, как Егор достает массивный сверток.
– Потренируюсь, – ответил старший брат, и глаза у мальчика заблестели.
Антон завистливо посмотрел на Егора, но ничего не сказал. Хоть он и был всего на два года младше брата, но тот все равно позволял ему играть не со всеми его вещами. А уж с этими и подавно.
Егор обвязал сверток веревками и повесил вдоль спины, наподобие колчана, в правую руку взял сумку и кивнул младшему брату.
– Пойдем?
Антон кивнул в ответ, и братья выскользнули в теплое летнее утро.
Они выбежали из подъезда четырехэтажки и одновременно замотали головами в поисках Дениса. Приятеля нигде не было.
– Ну и где он? – протянул Антон.
Егор на мгновение задумался, затем сложил большой и указательные пальцы правой руки в кружок, сунул их в рот под язык и негромко свистнул. Кусты, обрамляющие детскую площадку, с левой стороны колыхнулись, и оттуда вышел улыбающийся приятель с удочками в руках.
– Чего расшумелись? – пробасил он и подмигнул.
– А ты там что делал? – нахмурился Антон и принюхался. – Курил, что ли?
Денис сделал страшные глаза, скривил свое смуглое лицо и цыкнул.
– Червей накопали? – вместо ответа спросил он.
– А как же, – младший из братьев потряс коробкой перед носом приятеля.
– Тогда пойдемте, – махнул он рукой и, посмотрев на Егора, замер. – А это что у тебя за сверток?
Егор замялся, и, как ему показалось, даже покраснел.
– Да так, дойдем до озера – покажу.
Приятель пожал плечами и жестом позвал братьев следовать за ним. Они обогнули четырехэтажку, в которой жила бабушка ребят, прошли через плотную стену гаражей, воспользовавшись едва приметной щелью между бетонными блоками, и оказались у городской магистрали. В столь ранний час улица была пустынна, и ребята быстро перебежали дорогу, за которой раскинулось огромное кукурузное поле.
В самом пути между высоких зеленых стеблей было что-то загадочное и волнующее. Егор представлял себя конкистадором, высадившимся на таящем в себе опасности американском побережье, который в поисках сокровищ пробирается вглубь континента. Под ногами шныряли ядовитые змеи, над головой кричали диковинные птицы, а в зарослях прятались кровожадные туземцы, вооруженные духовыми трубками с отравленными дротиками. Тяжелый сверток на спине давил на плечи, но это была приятная тяжесть. Егор уже предвкушал, как они устроят привал на берегу озерца, он развернет тряпки и тогда…
– Ну, скоро уже? – мысли были прерваны хныкающим голосом Антона.
Странно, но Егор никогда не злился на нытье младшего брата, даже наоборот, относился к этому снисходительно.
– Почти пришли, – пробурчал Денис, сплевывая сквозь зубы.
Ребята взобрались на пригорок, и перед ними открылась небольшая лужица озера, диаметром около двухсот метров. С правой стороны на берегу стоял раскидистый дуб.
– Ух ты… – Антон замер от удивления.
И хотя он не первый год гостил у бабушки, но на озеро с ребятами пошел впервые. Не дожидаясь остальных, мальчик радостно закричал и побежал вниз по склону. Он на бегу принялся стягивать майку, и Егор понял, что еще мгновение, и его младший брат бросится в воду.
– Стой! – яростно закричал Егор, и Антону с трудом удалось остановиться.
Он обернулся и с недоумением посмотрел на старшего брата.
– Не лезь в воду! – требовательно сказал тот.
– Это еще почему? – спросил мальчик и уперся руками в бока.
– Потому что потому, все кончается на «у», – насмешливо сказал Денис, спускаясь с пригорка.
– Ты что, забыл? – к мальчику подошел брат и приобнял его за плечи.
Антон поднял большие доверчивые глаза на Егора и тяжело вздохнул. Конечно, он все прекрасно помнил, но вдруг в этот момент забыл. Мальчик потрепал брата по голове. Денис подошел к братьям и спросил:
– А нога не болит уже, после того, а?
Егор пожал плечами и отвернулся.
– Сейчас не болит, а тогда… болела страшно как.
Денис понимающе кивнул, и они уже спокойным шагом дошли до заросшего травой берега. Никто не хотел продолжать разговор, вспоминая прошлогоднее событие, когда Егор, купаясь в этом озере, наступил босой ногой на разбитое стекло и располосовал себе всю стопу. В тот день его, истекающего кровью (а он, судя по всему, повредил артерию), на руках принесли товарищи. Скорая, как назло, ехала очень долго, ребята прождали ее полтора часа, а родителям позвонить не удавалось – отец был где-то на выезде, а у мамы на работе телефона не было. Последующие события того дня проносились перед глазами Егора как картинки странного кино: скорая помощь; кровь, квадратными каплями проступающая через толщу бесполезных бинтов; приемный покой, с кричащим мальчиком, которому качелей едва не снесло полголовы; вечно курящий прямо в кабинете хирург, который, посмотрев на Егора, отмахнулся от того, как от надоедливой мухи; белые лампы пропахшей страданьями и хлоркой операционной; пожелтевшие пальцы хирурга, готовящего инструмент для шитья раны; и, конечно же, боль, пронизывающая живую, без анестезии, плоть одиннадцатилетнего ребенка; и крик, его собственный крик, заполнивший пространство серого неказистого блока хирургии. Через месяц, когда он смог наступать на ногу, Егор, навестив бабушку, вышел во двор к ребятам. Его обступила ватага приятелей, наперебой спрашивавших о самочувствии. Это был первый и последний раз, когда они говорили о том случае. Почему-то каждый, кто был в тот день на озере, чувствовал свою вину за случившееся, и, наверное, поэтому разговор на ту тему ребята больше не заводили.
Ребята побросали свои вещи на траву и принялись разматывать удочки. Егор снял со спины свой сверток и бережно его развернул. На солнце матовым блеском сверкнуло железо, и Денис, отвлекшись от удочки, с завистью посмотрел на вещи Егора.
– Ух ты, что это? – присвистнул мальчик.
Егор, откинув тряпки в разные стороны, показал ношу товарищу.
– Это кольчуга, а это меч.
Денис подошел, взял в руки меч и повертел им в разные стороны.
– А что он такой легкий? – разочарованно спросил он. – Деревянный, что ли?
– Ага, – кивнул мальчик. – Только сверху фольгой Макс обклеил. Но выглядит как настоящий, правда?
– Угу, – кивнул Денис, кладя меч на место. – А кольчугу, небось, бабушка вязала?
– Сам ты, бабушка, – обиделся Егор. – Мы с Максом все зимние и весенние каникулы ее вязали. Папа приволок с работы несколько мотков проволоки, вот мы и плели.
Денис наклонился к железной рубашке и приподнял ее, завистливо присвистнув.
– Ни фига себе, и правда, как настоящая. Тяжеленная какая. Померить можно?
Егор замялся. Ему не очень хотелось делиться своими вещами, но, немного подумав, он утвердительно кивнул.
– Когда наденешь, она не будет казаться такой тяжелой, попробуй!
Денис нетерпеливо кивнул и тут же напялил кольчугу прямо на голое тело – майку он снял перед тем, как принялся разматывать удочки. Он был на полголовы ниже Егора, отчего кольчуга оказалась ему немного великовата.
– Ой, что-то давит, – пожаловался он, поводя плечами.
– Конечно, балда, она и будет давить, – засмеялся Егор. – Кто же кольчугу одевает на голое тело? Снимай, давай!
Денис что-то проворчал и нехотя принялся снимать железную рубаху, что получалось с определенным трудом.
– Ой-ёй-ёй, – запричитал он, пытаясь избавиться от чужой одежды.
Егор схватился за кольца и потянул кольчугу наверх. Пыхтя и отдуваясь, Денис стянул доспех и отдал Егору. На его раскрасневшемся лице была смесь зависти и отчаяния.
– Классная штука, все-таки. Надо бы себе такую же сделать. Научишь меня, как?
– Конечно, – важно кивнул Егор, раскладывая кольчугу поверх тряпки. – Я у Макса спрошу, как правильно плести, и научу тебя.
Денис бросил еще один завистливый взгляд и принялся помогать Антону, который, все это время смотревший с восхищением на старших мальчишек, запутался в леске. Справившись со снастями, ребята закинули удочки. Денис посмотрел на копошившегося со своими вещами Егора и спросил:
– А ты что, рыбачить не будешь, что ли?
– Сейчас, – отмахнулся Егор. – Чуть позже.
– Ну, как хочешь, – пожал плечами приятель и принялся наблюдать за поплавком.
Егор тем временам накрыл свои доспехи тряпкой и принялся собирать ветки, чтобы соорудить шалаш. В прошлом году они построили достаточно просторный домик, и вот сейчас Егор хотел повторить прошлый опыт. Ему даже попадались оставшиеся с прошлого раза ветви. Он их доставал, критически оглядывал и складывал в сторонку. Затем он принялся их составлять, и через некоторое время у него получился небольшой и весьма уютный домик. Денис посмотрел на старания друга через плечо, показал ему большой палец и задорно подмигнул.
Закончив с шалашом, Егор вновь раскрыл тряпку, расправил кольчугу и натянул ее на себя. Глухо позвякивая колечками, металлическая рубаха плотно легла на тело мальчика как влитая. Правой рукой Егор взял меч и вытянул его перед собой. Левую руку он сунул в карман и вытащил некий предмет. Это был круг, наподобие большой, диаметром сантиметров пять, монеты, с четырьмя отверстиями: одно, крупное, посередине и три маленьких по краям, с равными отступами друг от друга. Через маленькие отверстия были продеты и привязаны нити, к концам которых, в свою очередь, было привязано по перышку. Вдоль большого отверстия, по кругу, шли непонятные для мальчика надписи, а между ними торчал небольшой отросток, что-то вроде шипа. Егор нашел эту вещицу в своей комнате зимой, когда они делали дома генеральную уборку перед Новым годом. Откуда она взялась, он не знал, и мог лишь догадываться, что это раньше могло принадлежать Максу. Он сперва даже хотел спросить у старшего брата, но потом решил подождать, не станет ли тот сам искать пропажу. Но Макс ничего не искал.
Каждый раз, когда Егор брал в руки этот амулет (да, именно амулет, он, почему-то, только так и стал называть свою находку), по его телу проходила волна непонятной дрожи, пугающей, и в то же время манящей его, словно перед мальчиком приоткрывалась дверь нового и неизведанного мира. Маленький шип немного настораживал Егора, но он старался брать амулет в руки таким образом, чтобы не уколоться. Странное дело, но Егор заметил, что если положить амулет под подушку, ночью ему снятся очень яркие и странные сны, наподобие сегодняшнего, где он видел себя бесстрашным королем в рыцарских доспехах.
Аккуратно, чтобы не уколоться, Егор зажал в левой руке амулет, а правую, с зажатым в ней мечом, выставил вперед. Солнце заиграло на фольге и заслепило глаза. Помня об утреннем сне, Егор сделал взмах мечом, развернулся в сторону пригорка, откуда они спустились, и замер. Там, на склоне, стояли четверо мальчишек. Они были старше их с Денисом, и одного из них он, похоже, узнал. Высокую сутулую фигуру и лицо с узким лбом и близко посаженными глазами спутать с кем-либо было сложно. Это был мальчик по кличке Карбофос, из шайки Дани. Сам Даня куда-то запропастился, после той непонятной истории, когда его мамку увезли в психушку, а бабушка обварилась кипятком и даже попала в реанимацию. Но, хотя лидер и пропал, костяк созданной им банды остался. И, судя по незнакомым Егору лицам, оброс новыми персонажами. Один из них был высокий, под стать Карбофосу, но с идеальной выправкой и немного развязной походкой, а второй был маленьким рыжим мальчуганом с круглыми очками на лице, по возрасту чуть старше Егора и Дениса.
– Пацаны, шухер, – негромко через плечо крикнул Егор, медленно опуская деревянный меч.
Денис обернулся и, увидев приближающуюся угрозу, тихонько присвистнул. Он отложил удочку, сунул руки в карманы шорт и беззаботным шагом подошел к товарищу. Антон стоял у кромки воды и молча наблюдал за происходящим. Он еще не понимал, какая угроза может исходить от приближающихся старших ребят.
– Че, мелюзга, рыбку ловите, – нарочито развязным тоном протянул Карбофос, когда ватага шпаны подошла вплотную к рыбакам.
– Ну, ловим, и что? – Денис сделал шаг вперед и бесстрашно посмотрел на хулигана.
Одно время он приятельствовал с младшим братом Карбофоса и даже пару раз бывал у них дома, поэтому он не испытывал сильного страха перед этой гоп-компанией.
– Ты че, Диня, бессмертным стал, что ли? – Карбофос сплюнул сквозь зубы и легонько толкнул мальчика плечом.
– Ну стал, и че? – насупился Денис.
Егор сжал меч посильнее, готовый в любой момент стукнуть им обидчиков.
– А это кто у нас? – переключил свое внимание хулиган на Егора. – Че за хрень на тебе?
От этой фразы хулиганы рассмеялись, словно от добротной шутки. Высокий обошел Егора со спины и пальцем ткнул в шалаш.
– А это что за параша?
От этих слов щеки Егора вспыхнули. Он, конечно, не претендовал на звание лучшего строителя шалашей, но такое сравнение его возмутило.
– Че, Васютка, жить там решил? – спросил Карбофос и захохотал.
Долговязый снисходительно усмехнулся и, подпрыгнув, выкинул ногу вперед, ломая стенку шалаша.
– Кия! – закричал он, с треском ломая ветхое убежище, пытаясь подражать Чаку Норрису или Ван Дамму.
«Только никто из них наверняка не стал бы так мелко пакостить, как этот придурок», – тяжело вздохнув, подумал Егор, поднимая свой деревянный меч.
– Отойди от шалаша, – дрожащим голосом прокричал мальчик, замахиваясь мечом.
Где-то за его спиной захныкал Антон, но Егор постарался не замечать этого. Хулиганы обернулись на крик, и Карбофос нехорошо усмехнулся.
– Ути-пути, и что ты нам сделаешь, а?
Васютка перестал пинать покосившийся шалаш и повернулся к Егору.