Недоуменно пожав плечами, он сбежал вниз и выскочил из дверей башни. Яркое летнее солнце на миг ослепило его и тут же скрылось за невесть откуда налетевшими тучами. Егор потер глаза руками и оглянулся. Прямо перед ним начиналась площадь, по которой сновал туда-сюда разный люд, доносился говор десятков людей, смех и ругань.
Испугавшись, что в нем распознают чужака, Егор прокрался вдоль стены. Поймав на себе подозрительный взгляд одного из торговцев, мальчик решил, что таким образом его, чего доброго, примут за вора. И тогда он вышел на площадь и со скучающим видом пошел вдоль торговых рядов.
И тут ему пришлось проявить недюжинное самообладание, чтобы, как он сам сказал, «не лопнуть от удивления». Чего только он ни увидел на прилавках! Там была одежда, рыболовные снасти и украшения. Но больше всего Егору понравился прилавок с оружием. Клинки ножей и мечей поблескивали матовым отблеском, отражая редкие лучи солнца. На их лезвиях, переплетаясь, вились всевозможные узоры, изображающие битвы и мифических чудовищ. Скорее всего, это был тот странный «склик», о котором говорил Ахальо. Чтобы проверить свою догадку, Егор протянул руку, пытаясь дотронуться до оружия, но внезапный окрик продавца заставил мальчика в буквальном смысле подпрыгнуть на месте:
– Куда руки тянешь, шалопай!
Здорового вида мужик с вьющейся светлой бородой грозно смотрел на мальчика из-под кустистых бровей. Его серые глаза в буквальном смысле метали молнии.
– Я, – проблеял Егор, – хотел бы посмотреть на ножичек.
– Еще чего, – пробасил продавец. – Знаю я вашего брата. Только нож в руки, и бежать. Ну уж нет. Если есть деньги – плати, а иначе – проваливай!
Егор испуганно вжал голову в плечи и, словно побитая собака, отошел от прилавка. Ладно, по крайней мере, он не на ножи вышел смотреть, а совершить одну вылазку.
Мальчик задрал голову вверх и принялся мотать ей из стороны в сторону, выискивая башню и окно чародейской каморки. Это было нетрудно сделать. Во всем дворце была одна высокая башня, а окно с вылинявшими обтрепанными занавесками разве только не кричало о том, что там жил Ахальо.
Сориентировавшись по сторонам, Егор выбрал направление и, уже ни от кого не таясь, бодрым шагом зашагал по направлению к городским воротам.
Там, у дубовых створок, стояла пара солдат, делающих вид, что охраняют вход во дворец короля от разных проходимцев. На них были коричневые кафтаны, перепоясанные ремнями, и такого же цвета плащи, свисавшие, словно половые тряпки из ведра. Один из стражников стоял, подпирая собой серую кирпичную стену, и со смаком грыз сочное красное яблоко, время от времени рассматривая его со всех сторон. Второй охранитель порядка сидел верхом на бочке и крутил в руке пару костей, время от времени бросая их на рядом стоящий бочонок, после чего, усердно шевеля губами, пытался сосчитать количество выпавших очков.
Заметив проходящего мимо Егора, он прервал свое занятие и развязно крикнул:
– Эй, пацан!
От этого окрика Егор замер на месте. Холодок сковал его спину, вцепившись своими пальцами чуть пониже затылка. Мальчик растерянно улыбнулся и посмотрел на окрикнувшего его мужчину.
– Это Вы мне? – робко спросил он.
– Тебе, кому же еще, – грозно ответил вояка. – Смотри, не упади, у тебя шнурки развязались!
Егор наклонил голову, чтобы проверить истинность этих слов, как за его спиной раздался оглушительный гогот двух бездельников.
– Купился! Грумз, ты видел? Он купился!
Второй солдат отбросил в сторону огрызок и, держась за живот, упивался собственным смехом.
– Давно так не смеялся, да, – ответил Грумз, вытирая проступившие на глазах слезы.
Егор глупо улыбнулся, выпрямился и несмело зашагал дальше, вздрагивая при каждом взрыве хохота.
«Тупая солдатня», – с досадой подумал мальчик, пиная попадавшиеся ему под ноги камешки.
Крепостная стена осталась позади, и Егор быстрым шагом приближался к полю, где заприметил заинтересовавшие его обломки. Если бы кто-нибудь его остановил и спросил, зачем он идет туда, то Егор не смог бы точно ответить на этот вопрос. Его просто влекло туда. Какая-то музыка начинала звучать внутри него, когда он смотрел на старинные развалины. Там, в башне чародея, он не придавал значения музыкальным ассоциациям, возникающим у него в голове. Но теперь, Егор был в этом абсолютно уверен, тихое и печальное пение флейты словно манило его к себе. Закрыв глаза и помотав головой, будто отгоняя наваждение, мальчик постоял с полминуты около старого раскидистого дерева, собираясь с мыслями, после чего набрал полную грудь воздуха и торопливо зашагал по полю.
За его спиной по тракту шли люди. Кто-то из крестьян остановился и хотел крикнуть Егору что-то предостерегающее, но потом, по всей видимости, передумал, махнул рукой и зашагал дальше. Тучи скрыли под собой солнце, и ветер налетел на мальчика, трепля его за волосы и подол одежды. Несколько тяжелых капель дождя упало на лицо и плечи, но Егор словно не замечал их, он упрямо шел к своей цели.
Преодолев путь до разрушенного капища, мальчик обошел развалины, скрывшись от путников, идущих по дороге, сел на камень под деревом и перевел дух. Он принялся разглядывать обломки постройки. Внешне они ничем не отличались от серых камней, из которых был построен замок. Взяв один такой обломок в руки, Егор с удивлением обнаружил, что он гораздо легче обычного камня. Воодушевившись этим открытием, мальчик принялся разгребать завалы. Флейты в его голове заиграли сильнее и призывнее.
Сквозь подернутое свинцовой пеленой туч небо сверкнула ярко-оранжевая молния, а вслед за ней прокатился глухой рокот грозы. Дождь усилился. Но Егор, казалось, не замечал его. Струйки воды стекали по щекам и лбу, рубашка насквозь промокла, а Егор, словно помешанный, продолжал раскапывать завал.
«Еще. Я здесь, я здесь!», – звучала музыка, к флейте присоединились барабаны и скрипка. Отбросив очередной валун в сторону, Егор взял в руки сухую ветку и замер, а аккорды в его голове немного приутихли. Он некоторое время рассматривал странную ветошь, побелевшую и высохшую под воздействием времени. Затем его глаза сфокусировались на отростках, и волосы на голове зашевелились в буквальном смысле слова.
– Мамочка, – прошептал мальчик, не замечая потоков воды, струящихся по лицу. – Мамочка, – повторил он.
Егор сжимал в кулаке скелет руки человека. Отбросив кости в сторону, словно гадкое насекомое, он мелко задрожал и обтер руку о штанину. Кисть шлепнулась в грязь и отвратительно чавкнула. Обхватив себя руками, Егор, не переставая дрожать, переводил взгляд со странной находки на развалины и обратно. Музыка, стихнувшая на мгновение, вновь заиграла во всю мощь, и мальчик, немного поколебавшись, принялся разбирать валуны.
Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Над мокрыми полями показалось солнце и принялось нещадно исправлять последствия дождя. Выдохшись, Егор откинулся на кучу растасканных камней и на некоторое время прикрыл глаза. Только сейчас он почувствовал усталость, свинцом налившуюся в руки. Протерев тыльной стороной ладоней глаза, он встал и продолжил свои раскопки.
Камень, за ним еще один, и еще. Музыка зазвучала громко, и вот что-то блеснуло на послегрозовом солнце. Вздрогнув от неожиданности, Егор замер и несмело протянул пальцы к заинтересовавшему его предмету. Боковым зрением он заметил некое шевеление и тут же отдернул руку, успев схватить странный кристалл, но было уже поздно. Толстая зеленая лиана, похожая на резиновый шланг, метнулась из-под камней и крепко обхватила кисть мальчика. Музыка в голове внезапно оборвалась, и стало по-могильному тихо.
Застыв на мгновение, Егор дернул руку, но результата никакого не последовало. Даже наоборот. Через несколько минут с нарастающим ужасом мальчик заметил, что лиана начинает тянуть его вниз, под завалы. Все продвигалось медленно, но безапелляционно. Солнце нещадно палило с небосвода, напекая голову, отчего мальчику стало на миг дурно. И лишь находка, зажатая в пойманной руке, все также оставалась прохладной.
Упершись ногами в землю, Егор всем весом тела попытался откинуться назад и высвободить руку, но лиана только усилила захват, и мальчику показалось, что еще немного, и кожа на руке лопнет.
– Помогите! – в отчаянии закричал Егор. – Кто-нибудь! Пожалуйста!
Ветер, дувший со стороны замка, относил его крики в сторону, и спустя десять минут, когда рука уже вплотную приблизилась к завалам, а голос безнадежно охрип, мальчик понял, что кричать абсолютно бесполезно.
– Пожалуйста, – зашептал Егор, и из его глаз покатились слезы.
Он лег лицом вниз на землю и тихонечко заскулил. Отчаяние захлестнуло сердце, и только сейчас мальчик понял, в какой переплет он попал. Свободной рукой Егор дотянулся до камня, занес его над головой и несколько раз ударил по лиане. Но успеха это не принесло. Кулак с зажатым осколком камня, пружинясь, отскакивал от стебля.
– Нет, нет, ну, пожалуйста, не надо, – тихо скулил Егор, свободной рукой царапая лиану.
Но все было напрасно. С таким же успехом он мог пытаться умолять камень, одновременно кроша его голыми руками.
Распластавшись на земле, он перевернулся на спину и обреченно закрыл глаза, чтобы не ослепнуть от солнца. Лиана потянула еще немного на себя, и раздался противный хруст в предплечье.
– Ой, – воскликнул Егор и замер.
Солнце светило сквозь закрытые веки и в буквальном смысле жарило мальчика. Закрыв свободной рукой глаза, он вновь покорно замер. Легкий ветерок обдул разгоряченное тело Егора, и что-то сверху закрыло собой солнце.
– Вот ты где, малец, – раздался хриплый голос Ахальо. – Отдыхаешь?
Егор вздрогнул и открыл глаза. Над ним в двух метрах над землей висел давешний обтрепанный коврик, на котором по-турецки восседал чародей и грозно смотрел на мальчика.
– Ахальо, – прошептал он. – Ахальо!
– Да, это я, – оскалился мужчина. – А тебя вот не мешало бы выпороть за то, что без предупреждения сбежал.
– Извините, – шмыгнул носом Егор.
– Ладно, бывает, – подмигнул Ахальо. – Давай, вставай, хватит валяться. Нам пора лететь.
Егор тяжело вздохнул и ответил:
– Не могу.
– Устал, что ли? – не понял чародей.
– Нет, – замотал головой мальчик. – В принципе не могу. У меня – вот.
С этими словами он, насколько мог, приподнял скованную лианой руку, а свободной показал на пленившее его растение.
– Ох, ничего себе, – брезгливо выдохнул Ахальо. – Что это еще за чертовщина?
– Не знаю, – ответил Егор, и сбивчиво принялся рассказывать чародею, что произошло, умолчав о странной музыке и сверкающем камне.
– И крепко тебя эта фиговина держит? – поморщился чародей.
– Крепко, – тяжело вздохнул мальчик.
Ахальо провел рукой по подбородку, разглаживая пальцами куцую бороденку, и на мгновение задумался.
– Сейчас что-нибудь придумаю, – пробормотал он и вздрогнул, словно очнулся от тяжких раздумий.
Чародей отвернулся в сторону, Егор увидел лишь его спину и снующие взад-вперед локти. Судя по всему, там лежали вещи, и мужчина что-то усиленно искал среди них.
Сопение усилилось, наконец Ахальо развернулся к мальчику. На лице чародея блуждала загадочная улыбка, а в руках он держал прозрачный бутылёк с серым порошком.
– Конечно, я по-другому намеривался его использовать, – тяжело вздохнул чародей, – но обстоятельства, так сказать… отодвинься немного в сторону, малец, – Ахальо махнул рукой.
Егор недоуменно посмотрел вначале на руку, а потом на чародея.
– Не получается, – жалобно пропищал он.
– Что же делать-то с тобой, – пробормотал мужчина и зубами выдернул пробку из бутылки.
Он наклонился над горлышком склянки и что-то принялся шептать, другой рукой похлопывая по ковру. Летательный аппарат начал плавно снижаться, приближаясь к голове мальчика. И вот Егор уже отчетливо увидел грубые стежки заплаток, и в нос ударил запах застоявшейся пыли. Ахальо наклонился вперед, пристально рассматривая лиану, опутавшую руку мальчика. Тем временем растение сделало еще небольшой рывок, с хрустом потянув за собой руку мальчика. Чародей аккуратно, стараясь не притрагиваться к порошку, перевернул бутылочку и высыпал несколько крупинок порошка на цепкое растение.
От страха Егор зажмурил глаза, несмотря на то, что ему было интересно, а что произойдет дальше. Раздался тихий хруст, и мальчик ощутил на месте жгучего стебля ледяные иглы.
– Ой-ёй-ёй, – запричитал Егор.
– Тяни руку на себя! – нетерпеливо воскликнул чародей.
Мальчик попытался дернуть рукой, но бесполезно – она затекла. Тогда Егор дернулся всем телом, раздался треск ломающегося льда, и он с удивлением увидел, как лиана рассыпается на мелкие осколки.
– Что это было? – задыхаясь, спросил Егор, поднявшись на ноги.
– Судя по всему, ледяной шторм Элварга, – недоуменно округлил глаза Ахальо. – Хотя я планировал огонь Идриса. Чего стоишь, раззявив рот? Залезай, давай!
Егор поежился от одной только мысли об огне, но ничего не сказал. Он сунул зажатый в плохо повинующейся руке кристалл в карман штанов, и, схватившись за край ковра, закинул на него ноги. К его удивлению, ковер не обмяк и не сложился пополам. Он словно застыл, лишь края бахромы лениво раскачивались, поддаваясь играм ветра.
– Устроился? – обернувшись в сторону мальчика, с улыбкой спросил Ахальо. – Тогда держись крепче, мы выдвигаемся в путь!
Глава VI
Егор устроился между двух дорожных мешков, привязанных к ковру в задней его части. Пообедав, он удобно расположился, оперся подбородком о грубую рогожу тюка и с любопытством смотрел вниз.
Ковер летел не очень высоко, может, метров двенадцать-пятнадцать над землей, и для Егора, прожившего всю свою сознательную жизнь на четвертом этаже панельного дома, эта высота казалась не такой страшной. Для Ахальо, впрочем, тоже.
Чародей сидел на краю ковра, свесив ноги вниз, и бесстрашно, словно капитан огромного корабля, вглядывался вдаль.
Под ними проплывали лоскуты засеянных и сжатых полей, крестьянские дворы и дома зажиточных купцов. Вскоре их сменила гряда скалистых гор, а за ними вновь раскинулись нивы полей и лачуги местных жителей. Скорость полета ковра была не очень большой, раза в два быстрее легкой рыси лошадки, пейзажи менялись один за другим и не успевали наскучить Егору.
– Мы хорошо сокращаем путь, – указал Ахальо на скрывающиеся в тумане скалистые хребты гор, в задумчивости посасывая папиросу. – На лошадях точно неделю пришлось бы телепаться.
Крестьяне, завидев проплывающее над ними чудо, задирали головы вверх и показывали на ковер пальцем. Кто-то падал на колени и принимался молиться, другие ругались, а попадались и такие, кто, едва завидев летающий половик, принимались швырять в него камнями.
– Быдло, – коротко резюмировал Ахальо, когда очередной камень с глухим стуком ударился о дно ковра.
Егор ничего не ответил. Он молча разглядывал местный ландшафт, в душе сожалея лишь о том, что он мало отличался от того, что мальчик видел в деревне в своем родном мире. Единственное, что его заинтересовало, так это лошади, понуро бредущие по тракту. Они были странного вида, и у некоторых из них на лбу красовался рог.
Солнце медленно клонилось к закату. Прямо по пути следования мальчик увидел светящуюся точку. Приблизившись, он понял, что это костер. На скошенном поле крестьяне развели огромное, выше человеческого роста, кострище. Они взялись за руки, пели песни и водили хоровод вокруг обжигающего пламени.
– Что это за праздник? – полюбопытствовал Егор.
– Да кто его знает, – махнул рукой Ахальо. – Праздник сбора урожая или еще что-то типа того.
Мальчик взглядом проводил удаляющееся сборище, и его взгляд упал на заднюю часть ковра. Легкие потоки ветра трепали бахрому распускающихся ниток, и некоторые куски отваливались и уносились прочь, исчезая в сумраке вечера.
– Ахальо, – робко позвал чародея мальчик. – По-моему, у нас проблемы.
– А? – повернул голову мужчина. – Какие еще проблемы?