Для гарантии я несколько раз хлопнул в ладоши у микрофона.
Мавр сделал свое дело…
– Привет.
У сцены стояла та самая полицейская, которая допрашивала меня пару дней назад. Она была в том же костюме, но на этот раз ее не загораживал стол или иной предмет интерьера. Средний рост, красивая фигура. Ноги длинные, но в брюках, так что о ногах больше сказать было нечего. На ногах босоножки на каблуках. Пальцы ног красивые.
– Здравствуйте, – ответил я.
– Ты пригласил, и я пришла.
– И как вам?
– Поразительно. Ты настоящий волшебник.
– На самом деле тут нет никакого волшебства. Человеческий организм сам знает, что ему нужно, и умеет синтезировать все, что для этого необходимо. Я лишь наталкиваю его на это дело. Я могу вас чем-нибудь угостить?
– С удовольствием выпью кофе. Заодно и поговорим.
– Так вы по делу?
– Есть разговор.
– Здесь поговорить не получится. Сейчас тут грянет буря, которую нам не перекричать.
– Тогда прогуляемся? Я тебя провожу. Надеюсь, ты не против.
– Ну что вы. Я буду только рад. Или уже рад.
– И как ты это делаешь? – спросила она, когда мы вышли из клуба.
– Не знаю.
– Настоящий мастер никогда не открывает своих секретов?
– Я, правда, не знаю. Лет двадцать назад, когда я только-только приступил к изучению эриксоновского гипноза, я знал, как погружаю людей в транс, но сейчас, я просто говорю слова…
– Ты учишь их наизусть?
– У меня нет способности к заучиванию. Я представляю себе направление, а дальше идет экспромт.
– Послушай, но ведь ты и там мог бы всем этим заниматься. И зарабатывал бы наверняка больше.
– В «Муравейнике» мне это не приходило в голову. А здесь, когда я остался без денег, я быстро вспомнил, что когда-то доктор Тимоти Лири и сотоварищи открыли, что тибетская «Книга Мертвых» является прекрасным путеводителем по миру кислотного трипа, а потом они разработали на ее основе свои сценарии кислотных путешествий. А еще я вспомнил роман Паланика «Удушье». Там мать главного героя зарабатывала на жизнь, устраивая порногипнотические сеансы. Тогда-то я и решил попробовать. Сначала поэкспериментировал на друзьях, а потом меня пригласили в клуб.
– Я слышала, ты можешь сделать так, что человек превращается в другого… в смысле, начинает думать, как другой. Сначала я думала, что это… преувеличение, но после того, что увидела сегодня…
– Это не совсем так. Я могу сделать так, что человек будет считать себя другим человеком, но на самом деле он им, разумеется, не станет. Правда, этот образ будет создан из всего, что есть на нужного человека в подсознании клиента, а там намного больше данных, чем в сознании. Но все равно, это далеко не то же самое, что на самом деле побывать в шкуре другого человека.
– Мне нужно превратиться в одного человека. Поможешь?
– Без проблем. Скажете когда, и я проведу в клубе соответствующий сеанс.
– Я хочу индивидуальный сеанс.
– Я не могу проводить индивидуальные сеансы даже с представителями полиции.
– Но ты их проводишь.
Я действительно подрабатывал частным образом, и, судя по тому, как она это сказала, она об этом знала. Так что лучше было ей не отказывать. К тому же я не хотел ей отказывать.
– Хорошо. В порядке исключения я проведу с вами частный сеанс.
– Сколько это будет стоить?
– Слишком дорого, чтобы брать у вас деньги.
– Спасибо.
– Пока не за что.
– Завтра тебя устроит?
– Часа в три.
– Договорились. И еще, не называй меня на «вы».
– Хорошо.
– Мое имя – Лена.
– Очень приятно.
На этом мы расстались. На следующий день ровно в три она была у меня. Вместо костюма – маечка и джинсы. На ногах босоножки на высоких каблуках.
– Привет, – сказала она, когда я открыл дверь.
– Привет, – ответил я, – заходи.
Я проводил ее в тусовочную комнату, которая служила мне всем, кроме кухни, спальни и санузла. Лена нервничала, поэтому я предложил:
– Давай, может, для начала выпьем по чашке кофе, а потом уже перейдем непосредственно к делу.
– Давай, – согласилась она. Как мне показалось, она обрадовалась отсрочке.
– Тогда пойдем на кухню.
– Пойдем.
Пока я готовил кофе и ставил на стол конфеты, печенье, джем, она молча за мной наблюдала.
– Так что ты хочешь получить от наших сеансов? – спросил я, когда мы перешли непосредственно к кофепитию.
– Я хочу понять, что творилось в голове у одного человека… Ты мне поможешь?
– У какого человека?
– Не важно.
– Он мужчина, женщина, ребенок? Его имя? Он жив или мертв? Все это важно.
– Мужчина. Примерно моих лет. Имя – Андрей. А вот жив или нет…
Когда она рассказывала про Андрея, в ее глазах промелькнула вселенская грусть.
Значит, вот кто потушил огонь в твоих глазах, – подумал я.
– Можно устроить тебе беседу с ним, а можно – перевоплощение. Но в любом случае это будет твоя версия Андрея.
– Я понимаю, – грустно вздохнула она.
– Тогда, как будешь готова…
– Я готова.
– Тогда пойдем в комнату.
В комнате она села в кресло для медитации, а я – в компьютерное напротив нее.
– Устраивайся поудобней. Закрывай глаза. Начнем мы с тобой с расслабления. Расслабь руки…
– Нет, я не готова, – сказала она, вскакивая с кресла. – Извини, что отняла у тебя время.
Она встала, чтобы уйти, но я не хотел ее так отпускать.
– Я понимаю. Этот разговор для тебя очень важен, – говоря это, я взял ее за руку.
– Ты даже не представляешь, насколько.
– Ты не готова, но раз пришла, давай, может, просто посидишь, послушаешь музыку, расслабишься?
– Я не хочу отнимать твое время.
– Ты ничего у меня не отнимаешь. Давай не будем лезть в эти дебри. Я просто помогу тебе немного расслабиться. Хорошо?
– Хорошо, – согласилась она.
– Тогда садись в кресло.
Она села.
– Так тебе будет удобней.
Я снял с нее босоножки и подложил под ноги небольшую подушку.
– Так лучше?
– Спасибо. Ты обращаешься со мной, как с маленькой.
– Все мы периодически бываем маленькими.
Я включил любимый диск для медитации.
– Теперь просто посиди, послушай музыку. Это специальная, успокаивающая музыка. Только слушай ее не ушами, а позволь ей пройти сквозь тебя, пропусти ее через все свое тело, позволь телу ответить… Просто посиди, послушай.
– Ну как? – спросил я, когда закончилась музыка, и она открыла глаза.
– Спасибо… Мне, наверно, пора… Мои туфли…
Она не полностью вышла из транса и была немого потеряна, что ли.
– Сейчас, конечно. Давай ногу.
– Зачем ты все это делаешь? – спросила она, когда я надел на нее босоножки.
– Не знаю, – ответил я. Я действительно не знал, почему себя так веду.
– Спасибо, – сказала она у двери и поцеловала меня в щеку. Это заставило ее покраснеть.
– Прости, я веду себя, как дура…
– Совсем не как дура. И если почувствуешь, что я тебе нужен – не стесняйся.
– Спасибо…
Минут через тридцать пришла Грация.
– Привет. Я не надолго. Только кофе попить.
– Сейчас приготовлю.
– У тебя баба была? – спросила она по дороге на кухню.
– Да. А откуда ты знаешь?
– Кто такая?
– Полицейская.
– Чего ей от тебя надо?
– Клиентка. А что?
Ответ Грации заглушила кофемолка, но и без слов было все понятно.
– Ты что, ревнуешь? – спросил я.
Никогда не видел, чтобы она ревновала. Да и отношения у нас были свободные, но появление Лены сводило ее с ума.
– Что с тобой, солнышко? – спросил я, обнимая Грацию за плечи. – Она просто клиент.
– Ты не понимаешь. Она – настоящая самка.
– И что с того?
– Ничего. Ладно, мне пора.
Так и не допив кофе, Грация умчалась. А я остался наедине со своим недоумением.
3
Лена появилась примерно через неделю. Ввалилась ко мне домой. Без звонка. Без договоренности. Почти без стука. Выглядела она при этом, как разбуженный взрывом петарды над ухом кот. Нет, прическа, костюм, туфли, макияж… все было на своем месте, но выражение лица заставило меня, даже не поздоровавшись, спросить:
– Что случилось?
– Извини, что без звонка… – начала оправдываться она, – не решаясь переступить порог.
– Может, зайдешь? – перебил я.
– Если только…
– Заходи. Кофе будешь?
– Нам надо поговорить.
– Тогда пошли на кухню.
Мне пришлось брать ее за руку и вести на кухню.
– Знаешь… тут дело в том, что в прошлый раз…
– Подожди. Сейчас я сварю кофе, и спокойно поговорим. Идет?
– Идет.
– И так, в прошлый раз ты мне соврала, – начал я разговор, садясь за стол, – а теперь хочешь сказать правду. Я слушаю.
– Не знаю даже с чего начать.
– Начинай с чего угодно. Там разберемся.
– Хорошо. – Она ненадолго задумалась, а потом продолжила, – в прошлый раз я тебе говорила об одном человеке… Так вот, Андрей был моим братом. Он умер около шести месяцев назад, и его смерть… не знаю даже, как сказать… В тот день он получил письмо: конверт без адреса и без почтовых штампов. Только его имя. А внутри карточка, как визитка, с одним лишь словом: «Пора». Прочитав письмо, он лег на кровать и умер, просто умер. Без каких-либо причин. У меня это в голове не укладывается.
– А что патологоанатом?
– Ничего. Отписался для галочки, и все.
– Ну и какого хера ты тут делаешь? – набросилась на Лену ворвавшаяся на кухню Грация. За разговором мы не заметили, как она вошла в квартиру.
– Ты совсем уже охренела! – разозлился я. – Орать на клиента…
– А ты знаешь, что твой клиент – сотрудник особого отдела, Дива? – ехидно поинтересовалась Грация.
– Какого еще отдела?
– Настолько особого, что его официально не существует, как в кино.
– Да кто ты, блин, такая? – разозлилась Лена или теперь уже Дива.
– Не твое дело, – оборвала ее Грация. – А вот какого хера ты сюда приперлась? Тебе же приказали не лезть! Или ты думаешь, все вокруг дураки, а ты одна умная?
– Тебя это не касается, – огрызнулась Лена.
– Еще как касается. Ты мне тут все пересрала.
– Хватит! – оранул я на них. – Заткнитесь обе, и давайте спокойно поговорим, раз уж вы обе здесь.
– Хорошо, – недовольно согласилась Грация, – только ради тебя.
– Лена?
– Хорошо. Я согласна.
– Тогда рассказывайте. Только теперь уже без брехни и производственных секретов.
– Начинай, – предложила Грация Лене, улыбнувшись при этом не обещающей ничего хорошего улыбкой.
– Кто-то действительно убивает людей весьма загадочным способом, – начала рассказывать она. – Сначала человек получает конверт с карточкой, на которой написано всего одно слово: «Приглашение». Спустя какое-то время после этого поведение человека меняется совершенно непредсказуемым образом. А потом он получает еще одну карточку со словом «Пора». После этого он умирает в течение нескольких часов без каких-либо признаков насильственной смерти. Началось это давно. Очень давно: десятилетия, а то и века назад. И мы не знаем, кто, как и, главное, зачем это делает.
– Как это связано с тем, что у тебя потухли огни в глазах? – спросил я Лену.
– Андрей… тот о котором я тебе говорила… он был моим наставником, а не братом. Он нашел меня, обнаружил способности и завербовал в отдел.
– А еще они были любовниками, – добавила Грация.
– Мы любили друг друга, – неохотно призналась Лена, – а потом он исчез. Просто взял и исчез. Нашли мы его уже мертвым. В гостиничном номере. Рядом с кроватью лежал конверт с карточкой. Вторую, а, вернее, первую мы нашли у него дома. Он словно специально оставил их нам…
Лене нелегко давался рассказ, но я не решался ее поддержать в присутствии Грации. Поэтому я спросил:
– И как это связано со мной?
– Узнаёшь? – спросила Грация, извлекая из сумочки и протягивая мне несколько листков бумаги.
Я пробежал глазами начало текста:
«Меня считают жертвой секты
Знакомые считают меня жертвой секты, но я так не думаю. Когда я начинаю с ними спорить, доказывая, что это не так, они смотрят на меня, как на дуру, и говорят, что это меня оболванили в секте, поэтому я ничего не вижу. Приводят слова каких-то совершенно невменяемых православных проповедников… И считают, что относиться серьезно к поповским глупостям – это нормально, а то, что делаю я…
Вот я и решила написать эту небольшую исповедь, чтобы люди могли рассудить. Я не писательница, так что буду писать, как получится. Ведь главное суть, так же?
К тому времени, когда началось то, о чем я пытаюсь рассказать, я была несчастной одинокой женщиной с мужем и двумя детьми. Младший сын как раз женился и уехал с женой искать счастья в другой город, где ему предложили хорошую работу. Старший к тому времени уже несколько лет жил за границей с женой и дочкой.
Оставшись вдвоем с мужем, мы поняли, что совершенно чужие друг другу люди, поэтому решили расстаться, правда, без ругани и скандала, чем и разочаровали двух моих подруг-разведенок, которые в свое время развелись со всеми составляющими этого жанра. Они оказались слишком плохими актрисами, и, видя их лицемерие, я в них разочаровалась и замкнулась в себе. К счастью, заливать горе алкоголем или чем-то еще я не привыкла.
В работе я тоже не могла найти утешение, так как работала бухгалтером в не очень хорошей фирме, и в моей работе не было ничего интересного или творческого.
В разгар этой депрессии я получила по электронной почте письмо от Анонимных Братьев. Вот оно:
«Внутреннее пространство имени
Думаю, не будет преувеличением сказать, что каждый из нас неоднократно задумывался о своем имени: о том, что оно означает, откуда взялось, как влияет на нашу жизнь. Одни из нас, подобно ловеласам, стараются менять имена, как перчатки, обрастая кроме данного им родителями имени различными прозвищами, псевдонимами и никами. Другие – наоборот, стараются быть однолюбами и относятся к своему имени чуть ли не с религиозным трепетом.
Но главное, что при этом все мы, включая тех, кто утверждает, что имя ничего особенного для них не значит, кто больше, кто меньше, ощущаем некую связь между нами и нашими именами. Да и как может быть иначе, если чуть ли не с самого рождения именно наше имя является тем, что дает нам индивидуальность, выделяет нас из окружающей реальности, делает нас нами.
Поэтому в древности, когда в мире господствовало магическое сознание, люди более чем серьезно относились к именам – ведь каждое имя, его значение, его вибрации, являлись тем фактором, который влиял на судьбу названного тем или иным именем ребенка. Более того, истинное имя надлежало хранить в тайне, так как любой, кто знал его, мог сделать с его носителем все, что угодно при помощи того или иного магического ритуала.
В христианском мире имя ребенку дается при крещении в честь святого, память которого отмечается церковью в ближайшие ко дню рождения восемь дней. Так, благодаря таинству крещения, имя ребенка становится тем связующим звеном, которое связывает его с его святым покровителем. В знак важности принятия этого имени, христиане празднуют, прежде всего, не день своего рождения, а именины – день памяти соименного святого. А когда человек отрекается от мирской жизни и посвящает свою жизнь служению богу, он берет себе новое имя, как символ новой жизни.
В шаманской традиции нередко для того, чтобы излечиться от тех или иных недугов или, чтобы избежать будущих бед, человек проходит через обряд смены имени, для того, чтобы обмануть преследующего его злого духа.
А в, казалось бы, атеистическом Советском Союзе с самого детства детей связывали с именем Ленина, принимая их сначала в октябрята, потом в пионеры, потом в комсомольцы; а одной из высших наград для тех или иных организаций, коллективов или учреждений было присвоение им имени Ленина.
Конечно же, атеисты-скептики скажут, что все это ерунда, и имена служат лишь буквенным вариантом наших инвентарных номеров, однако психологи, а психологию сейчас даже самые закоренелые скептики от науки не осмелятся отнести к шарлатанству и лженауке, утверждают, что наше имя имеет связь с нашим подсознанием. А если учесть, что именно подсознание больше всего определяет нашу судьбу, становится понятно, что, как это ни противно скептикам, имена тесно связаны с судьбами людей. Каким именно образом? Однозначного ответа на этот вопрос нет. Тут, как говорится, сколько людей, столько и мнений.