– Ты кого обозвал, футболист.
– Я смотрю, они все недалекие, – сказал Уолтер.
– Ты после этой встречи бегать не сможешь, я тебе ноги сломаю.
– Мы вас по ангару раскидаем, – добавил другой борец.
Футболисты приготовились к драке. Борцы тоже. И тут она началась. Две команды побежали друг на друга. Они молотили друг друга. Удар за ударом они наносили по противникам. Борцы явно лидировали. Они раскидывали своих противников на пол. Броски на пол приносили неимоверную противникам борцов. Я смотрела на это и болела за своих ребят. Искренне хотела, чтобы футболисты получили по заслугам. И тут я увидела Кэтрин, которая снимала это все. Похоже, она вела видеосъемку с начала. Я подкралась к ней из-за угла. Схватив ее за плечо, я повернула его и выбила из рук камеру и схватила ее. Меня повали на пол Кэтрин и начала царапать меня своими ногтями.
– Что ты тут делаешь? – спросила она.
– Этот вопрос я хочу задать тебя.
– Тебя это не касается.
– Я не дам тебе этого совершить, ты не подстроишь все так, чтобы мы были виноваты.
– Замолчи, я тебя не перевариваю с детства. Ты всегда вела себя так странно.
– Что странного ты находишь в том, что я не подчиняюсь тебе? Я не хочу с тобой дружить, потому что ты плохой человек. Тебя все такой считают. Очнись, все дружат с тобой, потому что хотят от тебя что-то. Мне ничего от тебя не надо. И всем, кого ты называешь изгоями тоже. Тебя будут использовать постоянно. Ты несчастна, – закончила я.
Она замолчала и встала. Затем она молча ушла, забрав и выключив камеру. Я поднялась. Расцарапанная, я наблюдала конец драки. Остались только борцы. Они добивали последних. Враги вскоре отступили. Я подошла к ним.
– Как вы? Все в порядке? – спросила я.
– Да, мы все отомстили им, – сказал Генри.
– Я тоже время зря не теряла. Кэтрин хотела это все снять, а потом из нас с вами преступников, – ответила я.
– Вот такая вот она, – добавил Аарон. – Давайте все разойдемся по домам. Встретимся завтра в школе.
Все согласились и разошлись. Я пришла домой, когда на часах было десять. Всю дорогу шла и обдумывала свое произведение. Я не собиралась ничего писать, хотела по скорее уснуть. Но лишнее время на обдумывание этого романа, или повести я решила выделить. Я считала, что выбрала правильную тему, в ней затрагивается тема грехов человека. Образ фокусника является ключевым в романе. Его я решила сделать загадочным, но очень честным и правдивым человеком. А всех остальных персонажей я решила взять из своей школы.
Первый грех и человек – гордыня и Кэтрин. Я вам уже достаточно о ней рассказа, чтобы вы поняли, что это за человек. Она очень гордая, зазнайка и тщеславная.
Второй грех и человек – алчность и Стивен. Это человек, который вырос в семье с достатком, но в семье жадных людей. Лишний раз он не тратится, постоянно все просчитывает. Один из игроков футбольной сборной.
Третий грех и человек – зависть и Джоан, которая завидует Кэтрин во всем. Джоан из небогатой семьи, в детстве у нее многих вещей не было, какие были у Кэтрин. К тому Кэтрин постоянно хвастается, а это повод к зависти.
Четвертый грех и человек – гнев и Уолтер. Этот человек этим и отличается. В драке это была настоящая машина гнева и злости, которая обрушилась на Генри.
Пятый грех и человек – похоть и Зак. Он из неблагополучной семьи, с раннего возраста курил и пил. А еще был похотливым. Часто позволял себе развязное поведение с девушками.
Шестой грех – это чревоугодие. Но в классе у нас такого человека не было. Так что, список мой не полный. Но этих людей мне вполне хватит.
Седьмой грех и человек – лень, или уныние. К ним сразу два человека. Один из них – Роджер Пфайфер, лоботряс и лентяй. Довольно не глупый человек, но из-за своей лени и страсти к компьютерным играм опустился до двоечников. Второй человек – Элис Спринг. Эта девушка постоянно унывает и плачет. Она законченный пессимист. Мне она так надоедала, что я перестала ее утешать. Я просто не обращала на это внимание. Эта девушка относит себя к субкультуре эмо. Эту субкультуру я очень не люблю, потому что эти люди постоянно жалуются на свою жизнь и хотят покончить ее самоубийством. Вообще, я против всяких субкультур.
Вот такой вот набор людей. Еще я планирую добавить еще нескольких людей, но это уже потом. Сейчас надо писать об этих людях. Но было уже поздно, я легла спать.
Глава 2
Перед тем, как начать рассказывать о своем дне в школе, я хочу вам немного описать себя. Вы уже знаете, что я скромная и не выскочка. Да, это так. Я гуманитарий, не понимаю и не люблю математику. Просто ненавижу эту науку. Причем с детства. Ну и с химией, геометрии и физике у меня дела плохо. Я рыжая, оттенок немного темноватый, не такой яркий. Глаза у меня карие, сама я не высокая. Я худая, не толстая. В школе я тихая, но дома я порой вредная и настойчивая. Но я впечатлительная, меня легко напугать и обидеть, когда я была меленькой, то часто плакала, когда меня обижали. В детстве у меня кличка Плакса. В детстве я нравилась многим мальчикам, но ко мне они приставали, обзывая меня, дергая за волосы. Я часто жаловалась родителям, они приходили в школу и жаловались учительнице.
Настал следующий день. Я как обычно пошла в школу. Ожидала того, что же с нами всеми будет. По дороге задумалась о том, что таких, как мы, много в школе. В параллельных классах учатся родственники директора. Надо сказать, что у директора мистера Сента было три брата и две сестры, а еще много племянников. И все они были такими, как Кэтрин. В один момент мне пришла идея устроить забастовку, в которой примут участие все изгои в классах. В школе все было, как обычно. Пока я не дошла до кабинета, где располагался мой класс.
Открыла эти врата ада и поняла, что лучше бы я эту дверь не открывала. В классе сидели все футболисты, лица которых были в царапинах и ссадинах. Прошла к своей парте. Села. Все вроде бы в порядке. Уже были Аарон и Сэм. Наконец в класс зашли Джеймс и Генри. Взгляды устремились на Генри. Я сидела и чувствовала, что на меня все смотрят. Он прошел спокойно и поздоровался со мной. Прозвенел звонок. Пришел учитель и начался урок искусства. Этот предмет был у нас в программе. Мне он нравился и то, какие задание нам задавали по нему. Я всегда хотела написать сценарий к одной из постановок, но пока у меня этого не получалось.
– Ребята, мы с вами изучаем актерское мастерство. Вы меня удивляли своими монологами и теперь я могу сказать, что мы ставим новую постановку. Сценарий мы утвердили, это будет «Пигмаллион» Бернарда Шоу. Сегодня пробы. Все, кто хочет, может подойти. Напоминаю, что если вы изъявите желание прийти на пробы, я засчитаю вам это, как практику и поставлю хорошую оценку.
В классе было тихо. Каждый из учеников просто сидел и о чем-то думал. А тем временем наша учительница начала рассказывать новую тему урока, связанную с актерством и театром. Меня настораживало то, что так тихо, в наш адрес мы ничего не услышали. Мне казалось, что нам устроили бойкот. После урока все было также. Мы сидели тихо. Я ожидала, что в этот день на нас обрушится гнев директора и его заместителя. Но все было тихо. И тут в нашем классе появился классный руководитель, учитель английского.
Перед началом урока она подозвала нас всех к своему столу:
– Вы все за эти выходки получите отметку в характеристике. Вы что себе позволяете. Вам же идти в колледж, вы собираете характеристики от всех учителей. Некоторые вам напишут очень плохую характеристику. Это учитель химии.
– У меня все характеристики есть, – заявила я.
– И что? Вы понимаете, что вас хотели поставить на внутри школьный учет, как нерадивых учеников. Почему вы сбежали с уроков? – спросила классный руководитель.
– Мы же ясно выразили то, что мы думаем о всех вас. Неужели это не понятно? Вы все тут слушаете директора-диктатора и ставите просто так хорошие оценки его племянникам и родственникам, – повторила я.
– Вы у нас против всех? – спросила она.
– Да, против всех. Вы сами виноваты. Такое общество сложилось в этой школе. Нам это не нравится. Мы имеем на это свое мнение, – сказал Аарон.
– Ваше мнение никого не волнует, – сказала учительница.
– Тогда ваше мнение нас не волнует, – сказал Сэм. Мы все были согласны с его мнением и пошли на свои места.
Урок начался. Все шло, как обычно. С нами по-прежнему никто не разговаривал. Правда, когда была перемена, это случилось. Мы сидели на своих местах. Генри пошел и заметил, как на него смотрит Уолтер и сказал:
– Что смотришь?
– Тебе какая разница.
– Я не ясно тебе вчера объяснил. Могу повторить. Тебе и твоей команде. Еще раз вы все ополчитесь на нас, пострадают все.
– Ты нам угрожаешь, – заметила Кэтрин.
– И что ты мне сделаешь? Снимешь драку на камеру? – сказал Генри.
– Нет, просто вы нам всем угрожаете! – возмутилась она.
– А ты тут подставляешь нас, – сказала я.
– Ты меня постоянно выводишь из себя, что тебе от меня надо? – разгневалась Кэтрин.
– Мне? Ничего, – сказала я.
– Нам просто не нравится то, как к нам относятся и что в целом происходит в классе и школе, – сказал Джеймс.
– Вам не нравится потому, что вы не кем не дружите, – ответил Уолтер.
– Нет, не это. Мы не используем Кэтрин, как вы все, – ответил Джеймс.
– Ты что несешь? – спросил Уолтер.
– Вы все используете Кэтрин для своих целей. Пользуетесь ею, – повторил Джеймс.
– Вы все мною пользуетесь? – спросила Кэтрин.
– Идите от сюда, – сказал Уолтер.
– Заставь, – сказал Генри. – Я вижу, тебе мало было вчера.
Тот воздержался и пошел вместе с Кэтрин в столовую. Было заметно, что мы его разозлили. Все после него ушли из класса, оставив нас одних.
– Ребят, я шла и думала о ситуации. Нам надо собрать всех таких же, как мы и устроить забастовку. Как вам такая идея? – предложила я.
– Идея хорошая, но надо все продумать хорошо, – сказали они.
– Сейчас урок будет, давайте пойдем на него, а на следующей перемене мы все обсудим, – сказал Сэм.
Так мы и поступили. Следующий урок у нас физическая культура. Мне этот урок не очень нравится, но я на него хожу только потому, чтобы получить хорошую оценку. На уроке мы бегали, потом все играли (кроме нас). Но нас это не волновало. Мы сидели и обдумывали мою идею:
– В принципе, она не плохая, надо придумать, что именно мы будем делать? – сказал Генри.
– Отлично! Завтра в школе проверка. Я слышал это от учителей. Директор опозорится, – сказал Сэм.
– Это хорошо. Встанем в холле школы и будем требовать выполнения наших требований. Пока их не выполнят, мы не пойдем на уроки. Нас пять человек, в других классах тоже много таких людей. На уроки не явится очень много людей.
– Есть вероятность, что кто-то сольет информацию. Я видел, как за дверью был кто-то. Может мне показалось, но я чувствовал присутствие человека за дверью. Если Зак, то он сольет информацию физруку, а тот настучит директору, – сказал Сэм.
– Я надеюсь, что этого не произойдет. Звонок, пойдемте в раздевалки, – сказал я.
Мы все пошли в здание школы. На перемена все мы сделали объявление и повесили его на доску. Все должны были к нам зайти в столовую, но потом (в процессе обсуждения) мы поменяли место. Это было за школьным стадионом.
– А нас довольно много, но не мало, – сказала я, когда все подошли.
– Да, я даже не думал, что нас столько, – сказал Генри.
– Ребята, мы собрали вас тут для того, чтобы предложить организовать забастовку. Вам всем, как и нам надоело, что многие подлизываются к родственникам директора. В старшей школе четыре класса и в каждом классе есть родственники директора. Именно они нас угнетают и все остальные их используют. Мы с вами не используем этих людей. Предлагаю завтра всем встать в холле школы и никуда не идти. Мы будет требовать того, чтобы прекратилось этого. В противном случае мы прогуляем уроки.
– А это как-то повлияет? Просто нас не так много, как хотелось бы.
– Нас нормальное количество. Еще завтра будет проверка. Директор опозорится, – сказала я.
– А это хорошо, – сказали все.
– Если хорошо, то тогда все собираемся завтра и устраиваем забастовку!
Все были довольны. Мы разошлись быстро. Я решила, что мне надо пойти самой, обдумать все подробности. Мне иногда так надо. Только так я могу все продумать четко и сложить картину описываемого в голове. Я прибежала домой. Там никого не было, я села и начала писать. Предложение за предложением. Я создавала свою действительность, свой мир, который такой, но в моем понимании.
Я писала и придумывала все новое и новое. Вот послушайте:
«Фокусник был человеком интересным и загадочным. Он выполнял трюки так, что всем казалось, что эта действительно реально, а не выдумка. Настоящий профессионал. Но вместе с фокусами этого человека интересовала магия. Он много путешествовал, изучал магические обряды народов. Никто не знал его биографии в цирке, где он работал. Знали только, что он много путешествовал по миру. Он частенько вплетал в разговор свои воспоминания и случаи, произошедшие с ним»
Это пока еще начало. Я создавала образ загадочного человека. И у меня это получилось:
«С виду он был полон загадок. Его наряд и манеры говорили об этом людям. Перед каждым выступлением этот человек обходил территорию цирка, знакомился с людьми. Этого человека довольно сложно было обмануть. Мальчишки-сироты несколько раз пытались это сделать, но в итоге лишались всего своего дохода за вечер. Фокусник раздавал все деньги. Он знал, у кого ребята воровали деньги и подходил к этим людям и каждый раз говорил:
– Вы обронили свои деньги. Возьмите пожалуйста.
Ему каждый раз предлагали определенную сумму за то, что вернул деньги, но фокусник всегда отказывался и говорил, что ему ничего не надо. Он просто делал то, что должен был сделать каждый порядочный человек»
Я так окунулась в свой мир, что забыла обо всем. Я сидела в своей комнате и писала. Не обращала внимание не на что, просто писала. Как же мне это нравится. Я каждый раз создаю что-то новое, свое. Эти произведения для меня очень дороги. Я храню их все с самого детства, в большой коробке. Некоторые из них написаны на печатаной машинке, некоторые от руки. Я писала довольно долго, была увлечена сюжетом. Но потом меня позвали ужинать. Я пошла ужинать. Но я хочу вам сначала рассказать о своей семье.
Мой папа – Джордж О'Конуэл, работает простым плотником на стройке. Человек он хороший, но не понимает мои увлечения литературой. Он человек конкретный, не склонен к творчеству. Часто он брал меня с собой на работу, показывал мне много чего. Я научилась работать со многими инструментами. Меня знали все и звали ласково Джулик. Все любили Джулика. Я помогала всем: сантехнику, каменщику, плиточнику, прорабу. Был случай, когда я имитировала голос прораба. Мой командный голос всех рассмешил Мне тогда было пять лет.
Одно время мой отец мне предлагал пойти служить в армию, говорил, что это хорошая работа. Несколько лет послужу, мне дадут звание капрала. Но мне это не нравилось. Не люблю армию и все, что связано с ней. Мне ближе творчество.
Моя мама – Линда О'Конуэл, работает бухгалтером. Занимается рукоделием. Она всегда меня защищала, но иногда относилась строго. Всегда требовала, чтобы я училась отлично. Хотела, чтобы я стала отличницей, первой в классе, всегда говорила, что я такая же, как Кэтрин. Она меня воспитала такой вместе с папой.
За столом царила тишина, никто не говорил. Я задумалась о завтрашней забастовке. И тут меня спросила мама:
– Как прошел день в школе?
– Никак, – ответила я.
– Там хоть что-то было? – переспросила она.
– Нет, там ничего интересно. В этой школе нет ничего интересного для меня. Я ненавижу ее. Она дурацкая, а особенно то, что там твориться.
– Пойми, мир несправедлив. Это истина. Ты не сможешь бороться с несправедливостью в мире. Ты еще мала для этого. Вы напишите заявление, его рассмотрят, директора уволят. Это не конец несправедливости в мире.