- Есть огромная разница между тем, чтобы жрать своё дерьмо, и расщеплять продукты жизнедеятельности на атомы, чтобы затем использовать их для создания готовой к употреблению еды, - мрачно ответил Роско. – Как бы там ни было, Лиз, ты хоть знаешь основные постулаты их религии? Табу? Ты представляешь себе, что по мнению этих говнюков люди, имеющие аугментические протезы, отправятся в ад? То есть любой солдат, проливавший кровь во имя сохранности Старого Города и Эдема и потерявший конечность на войне или… или лишившийся глаза, так он, значит, будет гореть в дьявольских котлах всю оставшуюся бесконечность?! Это оскорбительно, мать твою.
- Полегче, Дэниел, - вмешалась Сабрина. – Она же ещё почти дитя. Послушай, Лиззи, скажи мне их имена, и я сделаю так, чтобы они больше к тебе не приставали, хорошо?
Елизавета отчаянно замотала головой. Отличный знак, с некоторым облегчением подумала Сабрина, у сестрёнки всё-таки есть хоть какая-то гордость.
- Почему ты не хочешь, чтобы я тебе помогала? Собираешься справиться с ними сама?
- Я не помню их имён, - пробормотала Елизавета.
«Приехали».
- То есть ты хочешь сказать, - стиснув зубы сказала Сабрина, - что ты учишься с ними почти год и не знаешь, как их зовут?
- Я усмотрел среди них Веру из Дома Сигурд, - вмешался Дэниел. – Платиновые волосы, вздёрнутый нос. Та ещё сука, даже для тринадцати лет. Судя по всему, она у них заводила. Ещё была Ромита Кармайн и Солейл Фортескью. Если хочешь, я могу вытрясти из них имена остальных.
- Ты собираешься бить тринадцатилетних девочек? – усмехнувшись, спросила Сабрина.
- Нет, просто расскажу их родителям, что они издеваются над внучкой короля, вот и всё. – Дэниел лучезарно улыбнулся. – Уж это им точно не понравится.
- Это самое худшее решение, - наставительным тоном заметила Сабрина. – Лиззи должна дать им понять, что они не имеют права измываться над ней. Но… что же, раз она не хочет, чтобы мы что-нибудь предпринимали, сменим тему. – Повернувшись к сестре, девушка проворковала: - Скоро уже звонок, думаю, тебе стоит вернуться в кабинет. Но перед этим, будь добра, приведи себя в порядок. Не позволяй им видеть себя такой.
Елизавета робко кивнула и засеменила в сторону туалетов. Дэниел хмыкнул:
- Ты ведь понимаешь, что не будешь рядом с ней всё время, верно?
- Знаю, - опечаленно вздохнула Сабрина. – Но пока она не готова учиться, кто-то должен её защищать. Ну что, и нам пора идти.
Они отнесли пустые подносы и направились на занятия.
- Кстати, ты ведь знаешь, что ты пропустила утренний урок фехтования? – поинтересовался Дэниел. – Причём, сделала это снова.
- Конечно, - беззаботно ответила Сабрина. – Но, скажи мне, какой смысл учиться махать палашом, если твой противник владеет оружием, которое убивает на расстоянии, а? Я посещаю стрельбище и уроки рукопашного боя, этого более чем достаточно.
- Но на рукопашном бое я тоже тебя не видел.
- Тренера уже научили меня всему, чему сами умели, - затараторила Сабрина, пытаясь не выдать дрожи в голосе.
- Припомни мои слова, это тебе ещё выйдет боком, - пробурчал Дэниел.
- Ох, кто бы говорил мне о пропущенных занятиях!
- В отличие от тебя, у меня есть реальный боевой опыт, - с напускной важностью ответил Дэниел. – Тринадцать подтверждённых убийств и трое пленных, взятых голыми руками. Вот эти блестяшки тому подтверждение. – Дэниел похлопал по цепи из колец, выглядывавшей у него из кармана. Через секунду лицо парня стало мрачнее тучи. – Но гонять мелких бандитов в составе карательного отряда – это одно, а сталкиваться с равным тебе противником – совершенно другое.
Сабрине передалось беспокойство друга. Положив руку Дэниелу на плечо, она улыбнулась и сказала:
- Эй, расслабься, серьёзная рожа. Всё ещё только начинается, а ты уже потерял дух. Будет на нашем веку достаточно сражений, о которых мы ещё будем детям рассказывать.
- Уж не общим ли? – засмеялся Дэниел.
- Да ну тебя, - отмахнулась Сабрина. – Опять ты за своё. Давай прибавим ходу, всего полторы минуты до начала осталось.
Как Сабрина ни пыталась не уснуть, в какой-то момент она всё же рухнула головой на сложенные руки. Урок военной истории был бы интересен, если бы его не вёл профессор Корр – самый скучный преподаватель всей Военной Академии. Говорил он тихо, монотонно, с придыханием, постоянно шевелил усами и делал такие длинные паузы, что студенты часто забывали, о чём вообще была речь. К тому же, в День Победы на уроке истории могла обсуждаться только война с Саакским Союзом. Сабрину мало эта тема интересовала, она бы предпочла ещё раз послушать о Первой Войне Домов, о восстании Карциусов или хотя бы об Освобождении. Междоусобицы Семей всегда интриговали принцессу. Первая Война Домов была одним из самых страшных конфликтов в истории Синдиката. Церковь металась между участниками, сомневаясь, кому отдать предпочтение, днями и ночами противники обвиняли друг друга в колдовстве, пойманных пленниц сжигали как ведьм. Это не считая постоянных стычек дружин, а также обирания мирных жителей. Старый Город тогда затопило кровью. Но эта война закончилась больше четырёхсот лет назад, а сегодня был День Победы. Сабрину смаривало. Спать на уроке, как бы он ни было скучен, было всё-таки слишком – особенно для учащихся офицерского класса. Но к этому моменту максимум, что она могла сделать – это не захрапеть на весь кабинет.
Так прошло примерно полчаса, пока вдруг Корр не изрёк:
- А ведь я, м-да, воевал с вашим дядей, молодой человек.
Сабрина разлепила глаза и с интересом уставилась на преподавателя. Тот стоял прямо напротив Дэниела. Судя по осоловелому взгляду Роско, он тоже только проснулся.
- Прошу прощения, сэр? – промолвил Дэниел ледяным тоном.
- Да, эм, твой дядя. Кажется, его звали Дэвид?.. Эх, Роско, все вы так похожи – уж и забываю, кого как зовут… Мы ведь вместе с ним участвовали в Саакской кампании.
Дэниел устало провёл ладонью по лицу. Корр, казалось, не заметил этого жеста. Его выправка вдруг стала по-военному строгой, взгляд приобрёл стальной оттенок, даже абсурдные усы преобразились во что-то угрожающее.
- Десять лет. Как же быстро летит время. Прошла будто целая эпоха. А ведь тогда мы ещё думали, что ещё чуть-чуть - и все жители покинут стены Города, вздохнут полной грудью и увидят, наконец, настоящее небо вместо потолка Уровня. Но не срослось.
Корр сокрушённо покачал головой:
- Всё казалось таким большим снаружи. И неправильным. Шутка ли – я сначала подумал, что упаду в небо, если буду слишком долго на него смотреть. А потом началось. Вот во всех материалах говорят, что самым тяжёлым временем были первые четыре месяца. Мол, и джунгли мешали, и на ловушки вечно напарывались. Изнурительные марш-броски сквозь непроглядную зелень. Но всё это брехня полная, скажу я вам. Ну да, продвигались мы вглубь Союза, конечно, со скоростью улиток. Но когда начались бои за столичную область, я начал скучать по первым месяцам. Сааксцы бросали все силы, чтобы задержать нас в джунглях. В зелени у синегубых было преимущество. У нас же были Стражи, бомбардировщики, воздушная кавалерия, наконец. Мы же выходцы Первого Города – самые продвинутые во всём мире! Но нахрен это нам нужно было в джунглях?! И ведь не давали просто сжечь всё и всех. Как по мне, нет ничего лучше, чем сбросить на лесополосу пару тонн взрывчатки, а потом уже брать врагов готовенькими. Знали наши предки толк в войне, не то что эти чистоплюи. Наштамповали своих Стражей, отправили их на передовую и думают, что это спасёт Город и Эдем! Синегубые этих Стражей первыми убивать начали, ещё в джунглях. Спрятанные в зелени зенитки, концентрированный огонь из пулемётов, иногда даже штыками их кололи, когда те подлетали… Сразу просекли, что без надзирателей часть «сапогов» просто обосрётся и сбежит.
- Кого, извините? – отозвался из глубины зала один из студентов.
- Пилоты воздушной кавалерии называли пехотинцев «сапогами».
- Это почему же?
- Таким уровнем интеллекта нужно обладать, чтобы добровольно записаться в армию в военное время, – весомо заметил Корр. – Ну так на чём я остановился, ах да, Стражи. Сааксцы снимали наших ангелочков первыми, чтобы убить наше чувство собственного превосходства. Шла борьба за восемнадцатый аванпост. Пока остальные бежали, я, твой дядя Дэвид и ещё ребята из 147-ой десантной роты держали оборону. Хах, легко сказать: «держали оборону». Днём-то ещё ничего – охраняй себе периметр, внимательно слушай, чтобы в кустах никто не шуршал. Красота. Только солнце уж больно сильно жарит, вечно пить хочется, а чем больше пьёшь, тем сильнее потеешь. Но ночью начиналось веселье. Каждую минуту приходилось осветительные ракеты запускать, устраивать переклички и рыскать фонарями повсюду. А вдруг где синегубый с ножом в зубах притаился? Ну да ничего, обещали, что скоро придёт подкрепление, осталось ждать совсем недолго…
Сабрина с жадностью ловила каждое слово. Бросив быстрый взгляд на Дэниела, она увидела, что тот всё ещё прикрывает лицо руками. «Мог бы хотя бы притвориться, что интересно», - сердито подумала девушка и снова повернулась к преподавателю. Тот, казалось, совершенно забыл о том, что находится в классе, будучи поглощённый безраздельно захватившей его фантазией:
- Мы дождались. Конечно, чёрт возьми, мы дождались! А что ещё нам было делать?! В конце концов, мы были гордыми первенцами, плотью от плоти и кровью от крови Первого Города! Мы не могли просто взять, выйти в ночь и сказать рыскающим в джунглях демонам: «Всё, ребята, баста, мы сдаёмся! Вяжите, пытайте, делайте что хотите, только заберите отсюда!» Нет, мы были упорными сукиными детьми. Мы терпели. Не все, конечно. Кто-то без предупреждения уходил, потому что не выдержал всего этого дерьма. Понятное дело, никто из таких ребят не вернулся. А мы всё ждали. Мы верили, что за нами придут… Всё это случилось за день до того, как прибыли наши. Всё как обычно – расставили часовых, устроили перекличку, кто-то пошёл спать, кто-то оставался стоять на страже. Мне и Дэвиду выпало охранять выход на запад. Каждые несколько минут мы кричали своё имя и номер поста. Мы не поняли, что произошло, пока они не пришли за нами. В какой-то момент мы с Дэвидом просто обернулись и увидели их всех – кучу синегубых головорезов. И все без глаз. Слепцы, худые как скелеты, одетые в лохмотья и измазанные кровью наших мёртвых товарищей. Слепцы, что сумели перерезать весь наш лагерь, все сто пятнадцать человек, из которых сорок стояло на страже, при этом успевая откликаться вместо убитых! Дэвид… да, Дэвид тогда не выдержал. Я помню, как он засмеялся тогда – резким скрипучим смехом. Потом упал на колени перед ними, не переставая смеяться, вытащил нож и…
- … проколол себе глаз.
Сабрина вздрогнула от неожиданности. Дэниел поднялся с места, сжав кулаки. Звякнули кольца, будто вторя его словам:
- Вы хотели добиться от меня реакции, мистер Корр?
Преподаватель внимательно воззрился на друга Сабрины:
- Я лишь хотел сказать, Дэниел, что он спас меня. Я не сразу заметил, но он увидел. Этими безглазыми слепцами были наши «друзья», ушедшие в пустыню. Их поймали синегубые и «просветили». Видишь ли, они считали, что раз мы не хотим видеть и слышать доводов, то глаза и уши нам не нужны. И наших бедолаг их лишили. А потом послали за нами. Дэвид понял, что если ничего не сделать, погибнем мы оба. И решил пожертвовать собой.
- Тем самым доказав, что он еретик. Предатель Божьего Порядка, - слова Дэниела были сухими и жёсткими, как тот самый песок саакской пустыни.
- Он спас меня, Дэниел, - мягко ответил Корр. – То, что он сделал…
- Прошу прощения, - перебил его Роско и вышел из класса, грохоча подкованными сапогами и звеня кольцами.
Корр пожал плечами. Его глаза снова обрели сонное выражение.
- Что же, ребята, полагаю, на этом урок можно считать оконченным. Отпразднуйте сегодняшний день достойно и поблагодарите своих родителей, что они были стойкими в те времена.
Сабрина быстро побросала лежавшие на столе инструменты в сумку и бросила её проходившей мимо Роуз:
- Будь добра, закинь в мой шкафчик. – Встретившись с укоряющим взглядом одноклассницы, девушка пожала плечами. – Роуз, со своими вещами я бы прекрасно справилась сама, но я в первый раз вижу, чтобы Дэниел поцапался с преподавателем. Мне нужно с ним поговорить.
Роуз тяжело кивнула и закинула вторую сумку на плечо. Сабрина, обогнав её, вылетела пулей из класса, побежала по коридору к лестнице, по ней поднялась на четвёртый этаж. Как она и предполагала, Дэниел отирался возле двери на крышу.
- Хочешь снова заглянуть наверх? – поинтересовался он. Сабрина не стала возражать.
Крыша с площадкой для прогулок казалась пережитком прошлого, странным атавизмом, назначение которой Сабрина никак не могла постичь. Возможно когда-то, когда человечество ещё постоянно видело над собой небо, в подобном был смысл. Когда можно было гулять, вдыхая свежий воздух. Когда на весь город была пара небоскрёбов, а все остальные здания ютились у их оснований. Сейчас многоэтажки по пять сотен метров с огромными неоновыми рекламами занимали одну шестую часть Уровня. Выше была только Башня Правосудия. Дома по тридцать-сорок этажей на их фоне казались букашками. Сабрина поймала себя на мысли, что почти ни разу не задумывалась, как одни строения на Четвёртом Уровне постепенно переходят в другие, не прерываясь и постоянно ветвясь. Очень сложно было найти стоящий отдельно дом. Помнится, мать рассказывала, что подобная планировка сильно облегчает оборону, однако превращает в сущий ад попытки добраться до работы в час пик. Сам Четвёртый Уровень состоял из множества подуровней – всё благодаря многоэтажкам. На крыше пятиэтажного дома могла быть футбольная площадка, которая соединялась с крышей десятиэтажного здания. То, в свою очередь, в качестве венца имело кафе или небольшой искусственный парк. И так далее, и так далее. В самом низу располагались дороги и магистрали для автомобилей. Люди почти не ходили по улицам, предпочитая путешествовать по мостикам от здания к зданию. Более-менее невысокие здания остались только на окраинах. Сабрина вздохнула. Как кто-то раньше вообще жил здесь, не имея монорельса и автомобилей, если даже с ними очень сложно передвигаться? Вертолёты, оставшиеся с войны, не применяли – после первой сотни аварий от них пришлось отказаться. Дело было не только в столкновениях со зданиями, просто сам по себе Старый Город не был рассчитан на воздушный транспорт. Не хватало взлётных площадок, к тому же вертолёты, пролетая мимо мостов, всё норовили сдуть людей вниз. Так что пришлось отправить птичек в утиль. Но по-другому быстро передвигаться между зданиями не получалось. Вся надежда на фабрику Гефеста – может её инженеры смогут что-то придумать. Странно, думала Сабрина. Ведь так было не всегда. Книги Библиотеки утверждали, что технологии когда-то были очень продвинутыми. Ещё во время Освобождения человечество имело всё, что душа пожелает. Но случилась война. Люди были вынуждены скрыться в Городе. Из остатков технологий они отгрохали нынешние здания и медленно начали регрессировать. Тем не менее, сколько Сабрина помнила, Старый Город всегда был громким, шумным и ярким, словно артист в последнем туре перед пенсией. Его трудно было назвать отсталым. Люди не ходили по одному, а плыли потоками. Машины ревели, надрывая двигатели и кашляя ядовитым дымом, который тут же высасывался системами вентиляции Города. Иногда всякие чудики запускали в воздух летающие фонари, остававшиеся под потолком багровыми точками. Энтузиасты часто расстреливали их из дальнобойных винтовок, когда нечего было делать. Дэниел называл это место помойкой. Сабрина называла его домом.
Юноша стоял на площадке, воздев вверх правую руку и широко расставив пальцы. Со стороны казалось, будто он пытается поймать свет круглых ламп под потолком Уровня. Роско прошептал:
- Здесь ведь, почти рядом, и так далеко…
- О чём ты? – осторожно спросила Сабрина, облокачиваясь на решетку.