— Присаживайтесь лейтенант, хватит столбом стоять, голубчик. Я не по вашу душу прилетел сюда, вы уж мне поверти.
Кохалло мгновенно сел за пульт ни проронив ни звука.
— Итак лейтенант, меня интересует квадрат двадцать пятый, переключайтесь на него, — тихо проронил слова Хоут. Лонсо быстро переключился на заданный квадрат, словно сдавал нормативы по сверхскорости.
— А теперь меня интересует шагающий танк, тип — Геркулес.
— Сейчас найдём, — координатор быстро забегал пальцами по виртуальной клавиатуре. Он быстро нашёл Геркулеса, что было не мудрено. — Лэм, визуальное наблюдение за бортом Т-413 21 м, серийный номер 141036 установлено. Жду дальнейших приказаний, лэм.
Милини поудобнее расположился в кресле, достал из внутреннего кармана сигару и ловко гильотинкой, невесть откуда взявшейся у него в руках, отсёк кончик табачного изделия. Покрутив немного в руках сигару, посмотрев на неё со всех сторон, Милини закурил, пуская к потолку огромные клубы дыма. Лонсо поостерегся сказать этому человеку, что в штабе не курят, он совсем не того ранга и чина, дабы делать такие замечания второму человеку в империи.
— Почему работают только три монитора, лейтенант?
— Так нам, лэм, выделили только один спутник. Больше с одного никак не выжать.
— Немедленно ко мне начальника связи, — всё таким же ровным голосом приказал Милини.
— Будет исполнено, лем, — вскочил с места Лонсо и побежал за полковником Жварничковым.
Через несколько минут в полном распоряжении Хоута было пять спутников, четыре работали в режиме максимальной загруженности, пятый был запасной, на всякий непредвиденный случай. Теперь все десять мониторов восьмого поста со всех ракурсов вели один единственный шагающий танк.
Милини внимательно наблюдал за происходящим на мониторах, стряхивая пепел с сигары прямо на пол. Так он сидел минут десять, не отрывая взгляда от мониторов, молча курил, левой рукой массируя себе подбородок. Затем майор поднял руку и выпрямил указательный палец. Тут же к нему, невесть откуда взявшиеся, подошли два человека в точно такой же форме, как и у майора, только без знаков различий.
— Карен, досье на группу пехотинцев. Ларенс, досье пилота, — приказал майор. Оба кивнули, молча развернули и ушли.
— Лейтенант Лонсо, будьте так любезны, посмотрите на ком возлагается ответственность за проведение операции этого отряда и к то их командир.
— Никак не могу, лэм, майор. У меня не достаточно прав для доступа к подобной информации.
Рико Хоут вынул из нагрудного кармана свой жетон и протянул его лейтенанту координатору.
— Возьмите, голубчик, вставьте в «окно» терминала своего и покончим с этой мишурой.
Лонсо бережно взял из рук майора его жетон и установил его в приёмник терминала. Через мгновение на центральном мониторе пульта координатора высветилась простая надпись «Доступ класса А». Вроде ничего особенного в этой надписи не было, но как много она означала, в какой ранг пользователя она возводила, что так просо словами и на письме не выразить. Доступ класса «А» открывал любые информационные барьеры перед пользователем, вся информация империи была открыта, как на ладони. Помимо открытости любых архивов, так же этот доступ гарантировал получение разрешения на подключение и перевод контроля управления, замену изначальной направленности заданий объектов любого класса, к любым терминалам, к любой зарегистрированной сети, практически режим императора.
— Так, Лонсо, теперь мы ведём эту группу и вся ответственность ложится на меня. Теперь, голубчик, я хочу знать и видеть всё что они делают. Подключайся к серверу шагающего танка, но тихо и без шума. Чтобы они нас не обнаружили.
— Так точно, лэм.
Информация, которую Милини передала разведка уж слишком была «горяча» для нынешнего времени. С подобным феноменом империя ещё ни разу не сталкивалась, ни разу. У Хоута были только догадки и ничего более.
Суть дела сводилась к тому, что на Арраксе, в определённой точке планеты происходило пересечение миров, причём с завидной регулярностью. По крайней мере, для себя просто и понятно этому явлению дал определение Хоут. Можно конечно зачитать было и всё то, что написали светлые умы империи и какое название этому явлению дали они, но честно сказать большую часть профессорских слов Милини не знал, и даже не понимал и не догадывался, что они обозначают. Поэтому Милини упрощал всё в названиях рабочих дел для быстрого восприятия ситуации и адаптации под оную.
Причём зафиксировано наблюдателями были не едино разовые случаи. К тому же наблюдавшие подобный феномен были разные люди, по статусу и по социальному положению: так же по половой принадлежности, по политическим взглядам и так далее, тому подобное. Больше того, к делу были подколоты доклады нескольких разных служб Конфедерации, что уже само по себе говорило о многом. Причём конфедерации крупно с этим делом не повезло. Арракс находился под временной юрисдикцией империи, следовательно все сливки пока что могла снять только империя с этого феномена.
Милини конечно же допускал, ту вероятность, что службы конфедератов уже «тихо роют почву», но на то он и здесь, чтобы гнать поганой метлой непрошенных гостей.
А вот теперь начинались действия. Мерно шагающий танк остановился, не дойдя до указанной точки на заданном квадрате.
— Очень интересно, — поддёрнул вверх Милини свою белую бровь и поддался вперёд с кресла, дабы лучше рассмотреть происходящее.
— Лонсо, голубчик, скажи мне, я ничего не пропустил, увлёкшись своими думами?
— Что вы имеете в виду, лэм? — развернулся координатор к Хоуту.
— Ну что ни будь необычное, что их заставило остановиться, не входившее в их планы, может по радио, что услышали?
— Никак нет, лэм. Ничего не обычного не происходило.
— Очень интересно. До точки они не дошли и остановились…
— Прошу прощения, лэм? — координатор не понял майора.
— Ничего, занимайтесь своим делом лейтенант, — бесцветно ответил Хоут.
Лонсо так и не понял, каким именно делом ему заниматься. На контакт с группой ему запретили выходить, следит за действиями группы майор, что собственно говоря ему делать, непонятно?
А вот Милини не скучал, он следил за моторизованной группой. Геркулес сейчас опустился и командир группы решил выслать разведывательный отряд. Не ужели что-то знал, или догадывался. Скорее всего что догадывался, что дело здесь не чисто. Каков молодец, однако этот… как же его там, Макс Бугов. Не зря по-видимому свой солдатский харч ел. Такие действия характерны лишь для профессионалов, а этот Макс видимо таковым и являлся. Хоут обернулся назад и увидел, совсем кстати уже подходившего своего помощника.
— Ларенс, досье пилота, пожалуйста.
— Сами посмотрите, или зачитать, лэм?
— Уж больно интересная картинка, мой друг, если вас не затруднит, прочтите-ка нам.
— Бугов Максим Максимович, тридцать лет, был призван а военные силы империи пять лет назад. Универсальный пилот, два года пилотировал маршаловские баржи, угнал с баржи космический штурмовик. Осуждён по закону военного времени, разжалован в младшие лейтенанты. Сослан на Арракс для отбывания исправительного срока.
— Ларенс, а с какого это испуга, Бугов угнал штурмовик?
— В деле не указанно, лэм…
— Занятно, однако.
А тем временем на мониторе восьмого поста уже довольно таки кровавое сражение происходило. Из расщелины начала целая армия монстров выползать. Лонсо как координатор что-то кричал, о невозможности происходящего, но Милини ждал развязки. Он всеми фибрами своей души чуял, что сейчас нельзя ничего упустить, что-то должно произойти, причём нечто неординарное и необычное. И он дождался.
На свет вылезло три огромных существа, очень напоминающих пауков. И геркулес, не отступая сделал манёвр вопреки всей логики. Пилот открыл огонь со всех стволов и набирая скорость на своей машине врезался в самую гущу грархов. Причём он повёл своего геркулеса в самый центр расщелины и исчез внутри. Спутники тоже удивили, каждый из них выдавал разные совершенно картинки, причём абсолютно не связанные между собой, больше всего удивила телеметрия, геркулес удалялся с троекратной скоростью, и в итоге все спутники потеряли шагающий танк.
5
Шагающие опоры Геркулеса остановились, из стволов, расположенных на манипуляторах геркулеса вылетел последний заряд. Всё. Боезапас на нуле практически. Остались только сигнальные снаряды и две ракеты. Их заклинило в пусковых шахтах, от паутины, что метали гигантские пауки армии грархов.
Только вот обстановка вокруг изменилась до неузнаваемости. Это последнее что я ясно помню.
В голове словно взорвалась что-то, что разделило разум с сознанием. Я даже первое время думал, что я умер, но вот боль в голове говорила об обратном. Не знаю сколько времени прошло с того момента как я лежал в кабине Геши как кусок безвольного мяса до того, когда в голове у меня всё стало на место. Точно помню одно, когда я проваливался в беспамятство, голова моя невольно повернулась в сторону небольших боковых иллюминаторов кабины, на улице тогда ещё было светло, по крайней мере, я видел лучи солнца и траву. А сейчас я наблюдал с кабины полную темноту. Причём я абсолютно был уверен, что на улице просто ночь, а не мрак.
Минуточку!!!
Какая трава? Мы же на первом материке Арракса, тут только песок и колючки, откуда здесь взялась трава? Или это моё сознание играет со мной в злые игры. Надо ущипнуть себя. Господи!!! Не могу пошевелить ни рукой ни ногой, даже пальцем не в состоянии двигать. Мышцы словно не подвластные мне, я не ощущаю своего тела вообще.
Ещё сотые доли секунд и паника нахлынет мгновенно, надо сопротивляться, иначе конец. Толку не будет вообще.
А может я действительно умер? Откуда мне знать как должно быть, когда умираешь?
«Прошу разрешения доложить о повреждениях».
— Геша, ты? — вслух сказал я.
«Я».
Секундочку, я только что вслух произнёс слова, значить мышцы лица мне уже подвластны, раз я могу говорить. Не успел я этому обрадоваться, как нахлынула волна нестерпимой боли. Всё тело будто ожило сплошной пульсирующей болью. Меня словно червяка корячило минут двадцать, слёзы и сопли хлестали ручьём, но я этому был даже немного рад. Чувствуешь боль — значить жив. А жить мне сейчас хотелось как никогда.
«Ввести болеутоляющую инъекцию?»
— Да, железный ты болван, не видишь как меня корячит?
«Термин «корячит» не прописан в словарном запасе, Макс. Прошу ввести формулировку данного слова».
Тут я уже начал ругаться во всю, и может быть, Геша, почерпнул из моей ругани новые для себя слова, но искусственный интеллект уже знал, что спрашивать меня о них не стоит, ведь не первый день вместе. Возможно, Геша, принимал это как особую степень эмоционально-психического возбуждения человеческой расы, а возможно искусственный интеллект научился просто «забивать на это гнилое дело». И самое смешное, что меня таки сейчас беспокоил этот вопрос.
Что-то острое вонзилось мне в шею, и по всему телу растеклось медленное и упоительное блаженство. Боль отступила на задний план. Это был укол.
«Препарат б-16 введён в твой организм, Макс».
— Это хорошо, — на одном дыхании проворчал я.
«Рекомендую ввести б-144 и б-415, жду твоего разрешения».
Так как Геше я доверял, даже не моргнув глазом, согласился. Ещё два укола в шею вернули меня к полноценной жизни. Так, руки, ноги, голова на месте, вроде всё движется, острой боли не ощущаю нигде. Это хорошие признаки.
«Прошу разрешения доложить о повреждениях, командир».
— Докладывай.
Геша начал перечислять все повреждённые узлы и механизмы, это длилось две минуты, но вывод был утешительный. Работоспособность Геши была на шестьдесят четыре процента, боезапас практически на нуле, что-то непонятное с радаром ну и нулевой заряд батареи.
— Геша, что с десантным отсеком?
«Десантный отсек не пострадал».
— Наше местоположение?
«Неопределенно».
— Состояние поисковика?
«Исправно».
— Как так? — я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Получить такой ответ от Геши, у которого на жёстком кристалле вся информация человечества по космографии. Наши военные инженеры совсем не дураки, если связь выходила из строя на какой-то мало-мальски значащей машине, поисковик как последний вариант сразу же включался в работу. И где бы не находился потерявшийся, поисковик с точностью плюс, минус пять километров определял место нахождение объекта в любом документированном человеком уголке космоса. То есть только там, где ступала нога человеческая.
Вот это номер!
— Бугов, ты там? — прозвучал совсем тихий голос из динамика.
— Что? — не сразу понял я.
— Это Бруднич, Бугов… вытащи нас отсюда, тут… — связь оборвалась.
Это была Лана из десантного отсека, мы ещё были в общей сети геркулеса. Я отсоединился от Геши, расстегнул ремни на кресле пилота и попытался встать. Не могу сказать, что у меня это отлично получилось, то ли ноги меня держать не хотели, толи даже не знаю что. Мышцы начали ныть по всему телу, видать инъекция, что Геша ввёл не справлялась. Тело было ватным, каждое движение, каждый шаг давался неимоверной ценой. Такое состояние, будто меня несколько раз переехали гусеничным танком, или как после перепоя и тренажёрного зала одновременно. Вроде всё правильно делаю, а как в первый раз. Пока я добрался до выходного люка, а только выйдя наружу с кабины пилота геркулеса можно было попасть в десантный отсек, я вспомнил все ругательные и матерные слова, которые только знал. Наконец открыв люк, я выглянул наружу. Отлично должен сказать было на улице. Тёплая летняя ночь, лёгкий ветерок приносящий блаженную прохладу, тихо, спокойно, прямо не знаю, что и думать. Почти как на земле, откуда я родом.
Спустившись на землю я ощутил под ногами траву, растущую из земли. Мягкую и покладистую, такую живую и приятную. И воздух, он был пропитан всеми ароматами леса, видать неподалёку здесь есть лес, давно я такого не видел и чувствовал.
Всё совершенно не укладывалось в голову. Предположений было много, но они как гончие псы, носились, мелькали в голове и никак не желали останавливаться на месте. Всё совершенно не правильно, всё не так, всё не вяжется, и никакого логического объяснения. Да и сейчас я был больше сконцентрирован на управлении и обладании своим телом, нежили над загадкой нашего присутствия неведомо где. Кстати, насчёт «нашего присутствия» надо мошкару с десантного отсека на свет Божий вытащить, или что там от них осталось. Хмм… так же вопрос, свет этот Божий, или как?
Повозился с мошкарой я знатно, ударно так сказать. Семь здоровых «кабанчиков» это не шутка я вам должен сказать, особенно тогда, когда ты сам еле-еле на ногах держишься. И главное все, до единого пехотинца в полной отключке. Но живы. Это точно, так как все бормотали, что в голову взбредет, абсолютно бессвязные фразы, ничего не значащее слова, проще сказать — бред. Плюс ещё я их таскал в темноте, благо на небе светило две луны, иначе не знаю, что и делал бы. Освещение в десантном отделении моего геркулеса отсутствовало, видать, Геша, отключил все дополнительные отсеки и перекинул все ресурсы на главную цепь, пока я был в безпамятстве.
Так, ну разложил я эти полуживые тела кругом на поляне, да решил развести костёр. Всё это было на подсознательном уровне, я не задумывался ни на минуту, ещё и учитывая тот факт, что думать было больно. А я не мазохист, я в этом абсолютно уверен, по крайней мере никогда раньше за собой такого не наблюдал. Какие-то первобытные инстинкты, что ли, но нутро говорило, что всё правильно. Оглянувшись вокруг, я заметил невдалеке большое скопление деревьев, вынув с кобуры свой пистолет, я отправился за дровами. А что вы хотели? Топора на Геше ясное дело не было, мечей и кинжалов на вооружении геркулеса не состояло, придётся расстреливать в упор деревья, чтобы дров для костра соорудить. А даст Бог, может просто хвороста удастся собрать и мучится не придётся.
Мне повезло, много времени на сбор хвороста не ушло. Под ногами много сухих веток нашлось, сделав две ходки, я набрал пристойное количество деревяшек для костра. За распалом костра дело за мной не стало, быстро и эффективно, с помощью зажигалки за две минуты огонь разгорелся и согрел своим теплом. Романтичная должен сказать вам ситуация: ночью на природе у костра, я и семь друзей-товарищей. Только вот правда, семеро никаких друзей-товарищей, прям как в молодости. Тогда, на земле на четвёртом курсе техникума мы собрались с одногрупниками в поход на природу с ночёвкой, и дежавю, та же ситуация. Восемь человек у костра и среди них, только один я не в смерть пьяный. Только вот на этот раз семь не пришедших в сознание пехотинцев. Красота, ёпть.