Справа от Лейнара и слева от короля сидит глава Ордена, прибывшего на остров последним – Огинейз Хабул Китод, отпрыск семьи, ведущей свое происхождение из Алмазных Княжеств. Смуглая кожа, черные волосы и глаза. Огинейз одет в простую удобную одежду темно-серых цветов, его лицо ничего не выражает. Кажется, что если он отойдет от стола, то тут же, как и положено Крылатой Тени, растворится в полумраке в дальней части зала, куда не проникает падающий из окон свет. Энклед нисколько не сомневается, что в широких рукавах его одежды припрятаны метательные ножи, длинные иглы или, может быть, даже небольшие механические арбалеты.
Последний из Магистров, на которого обращает взгляд Энклед – и первый по значимости среди них – наименее колоритен. Элгар Атфитрит, Магистр Ордена Полумесяца, облачен в длинную золотисто-серую мантию. Он не кажется ни изящным, ни громоздким, ни рыцарственным, ни чрезмерно таинственным. Грубоватое лицо, не вполне здоровая кожа, серые глаза, волосы с проседью – лицо и фигура обыкновенного крепкого мужчины пятидесяти лет. И тем не менее, его превосходство во всем ощущается сразу. Скрытая в нем сила угадывается во взгляде, в осанке, в пластике скупых движений.
«Согласится Элгар – согласятся и все остальные…» – Встречая взгляд Элгара, думает король. Однако, его томит предчувствие, что одними словами сегодня обойтись не удастся…
– Господа Магистры, рад видеть всех вас в добром здравии, – произнес Энклед. – Сорок шесть лет тому назад первый из Орденов прибыл сюда после сокрушительного разгрома в Ильсильваре. – Взгляд в сторону Лейнара Гельхаена. – Спустя несколько лет к нему присоединились Полумесяц и Свинцовая Гора, а затем Лилия и Крылатая Тень. – Упоминая каждый из Орденов, Энклед переводил взгляд на соответствующего Магистра. – Все вы дали клятву верности моему деду, подтвердили ее моему дяде, затем моим родителям, и, наконец, мне. Сегодня я хочу призвать вас к исполнению этой клятвы. Я знаю, что хотя сердца ваши и горели жаждой мести, до сих пор вам не доставало решимости осуществить ее. Но час пришел. Я собираюсь завоевать Ильсильвар и хочу, чтобы вы приняли участие в этом походе.
«Проклятье!.». – раздраженно подумал Элгар Атфитрит.
– Что скажете, господа Магистры? – Произнес Энклед, прерывая затянувшееся молчание. – Я понимаю, что мое сообщение стало для вас неожиданностью, но подобные замыслы нельзя доверять бумаге, и именно поэтому я желал встретиться с вами лично.
– Замысел дерзкий, – хмыкнул Тарго Къельдеф. – Но неосуществимый.
– Простите, государь, но это безумие, – произнес Тидольф Алкертур. – Вы не представляете, какие силы будут выпущены на волю, если мы вновь ступим на землю Ильсильвара.
– Каков ваш план, государь? – Спросил Лейнар Гельхаен. – На что вы рассчитываете?
Огинейз Хабул Китод промолчал, а Элгар Атфитрит холодно заметил:
– Я согласен с сиром Тидольфом. Это безумие. Вы не имеете представления, с чем столкнетесь в том случае, если в завоевании Ильсильвара вам будет сопутствовать успех.
– Вот как? – Король поднял бровь. – Что же именно я не представляю? Развейте мое неведенье. Расскажите мне о Школе Железного Листа что-нибудь такое, чего я еще не знаю.
Магистры переглянулись.
– Позвольте спросить, государь, а что вы вообще знаете о ней? – Поинтересовался Элгар Атфитрит.
– Знаю, что там полно бессмертных третьего поколения – мечей, корон и масок. Знаю, что Школа считает своим долгом вмешиваться в дела государства в том случае, когда Ильсильвар сталкивается с угрозой внешнего завоевания. Знаю, что многочисленные ереси, которые постоянно терзали Ильсильвар и особенно расцвели при короле Лекхаме, питаются духом Школы, укрытой в этой стране. Знаю, что один из мечей-оборотней разгромил ваш Орден, сир Лейнар, а другой – ваш Орден, сир Тидольф. Знаю, что бессмертные маски, принявшие облик высших членов Ордена Крылатых Теней, едва не уничтожили его – так же, как ранее уничтожили Орден Золотого Огня.
– Не стану спрашивать, откуда вам все это известно, – произнес Элгар. – Хотя ваша осведомленность удивляет. Но еще более удивляет другое: почему, зная все это, вы собираетесь атаковать Ильсильвар и, вдобавок, зовете нас в поход, который не может кончится ничем другим, кроме как еще одним бесславным поражением?
– О, вы так уверены в поражении… – Улыбнулся Энклед.
– Скажите нам, на что вы рассчитываете, – произнес Тидольф.
Выдерживая паузу и продолжая улыбаться, Энклед вновь оглядел всех присутствующих.
– Один из моих предков, – сказал он наконец. – Майдкан, прозванный Искуссным, правил Эн-Тике задолго до вашего появления. Королем он пробыл недолго, как государственный деятель не успел совершить ничего выдающегося, и оттого о нем мало кто помнит даже на острове, и совсем никто – за его пределами. Между тем, это была выдающаяся личность – хотя его таланты не имели никакого отношения к государственному управлению или военному делу. Он был магом, и возможно, даже бессмертным. В хрониках говорится, что, процарствовав недолго, он уступил место другому королю, а сам удалился в один из отдаленных замков, где умер – но, полагаю, что его смерть, если она вообще была, или исчезновение, что более вероятно, никак не связаны с делами мира людей. Я уверен, что настоящие причины были скрыты от его современников, и остаются скрытыми от нас. Однако, рассказать я хотел не об этом. Интереснее другое – не так давно мы обнаружили в Кайёле секретные апартаменты, где Майдкан проводил свои опыты незадолго до того, как покинул королевский замок – а быть может, возвращался туда и после своей мнимой смерти. Из записей Майдкана я узнал, что он неоднократно предпринимал путешествия в Верхние и Нижние Миры – не одним только духом, но забирая с собой в странствия также и тело. Во время одного из таких путешествий он наткнулся на темницу высшего демона, одного из приближенных Темной Княгини, известной нам как Отравительница и Мать Демонов. Демона звали Гхадабайн, и запечатан он был в той темнице в ходе Войны Остывших Светил силами Князей Света. Майдкан сумел извлечь из его цепей одно звено и сделал из звена браслет, с помощью которого получил власть вызывать этого демона и заставлять его служить себе. Браслет находился в той же потайной комнате, и я забрал его, – Энклед поднял правую руку, демонстрируя украшение на запястье в виде змеи из темного серебра. Глаза змеи поблескивали изумрудами, а металлическое тело трижды обвивало руку короля. – Я испытал силу этого демона и свою власть над ним, и с тех пор мысль о том, как правильно использовать те возможности, что дало мне магическое наследство Майдкана, неотступно преследовала меня. Совсем недавно представился случай испытать эту силу еще раз. Я говорю о наглой атаке, устроенной Брашским герцогом Халдором. Как только пришло известие о флоте, приближающемся к Терано, демон перенес меня из Кайёля в порт и там я приказал ему уничтожить ильсов. Результат вам, я полагаю, известен. Увиденное поразило меня. Свой замысел по завоеванию Ильсильвара я больше не хочу откладывать… тем более, что эта атака Халдора – как, впрочем, и иные недружественные шаги ильсов, совершенные ранее – развязывают мне руки, избавляя от соблюдения любых договоренностей, заключенных с Ильсильваром ранее. Вот о чем я желал сообщить вам, досточтимые Магистры. И теперь, я надеюсь, ваше мнение относительно безуспешности любых атак на это королевство переменилось.
– Нисколько, – произнес Элгар Атфитрит прежде, чем кто-либо из остальных успел вымолвить и слово. – Власть имеет свою цену. Ваш колдовской Дар не слишком велик, государь, и вы не можете быть уверены в том, что вполне контролируете этого демона. Простите, но вам следовало известить нас об этой находке, позволить изучить браслет и дневники Майдкана прежде, чем безрассудно надевать эту вещицу.
– Согласен! – Сказал Лейнар. – Очень бы хотелось на них взглянуть.
Энклед рассмеялся.
– Поразительно! Мало того, что вы смеете указывать – мне, своему королю! – что мне следует делать, вы еще и полагаете меня глупцом, не способным разобраться управляет ли он тем, чем владеет!
– Вы сами хотели, чтобы эта встреча прошла без лишних свидетелей, – ответил Элгар. – Поэтому позвольте говорить откровенно.
Ирония в голосе Магистра ясно показывала, что говорить откровенно он будет в любом случае, позволят ему это или нет.
– Конечно, – Энклед отмахнулся так, как будто бы речь шла о чем-то пустячном.
– Связь с силами, превышающими наши, всегда может иметь последствия, которые мы не способны предугадать. Вам может казаться, что вы управляете ситуацией, но на деле это может обернуться иллюзией и сила, на которую вы привыкли полагаться, в решающий момент покинет вас или предаст. Разве мало было подобных случаев, когда люди заключали соглашения с обитателями Преисподней? Демоны обманывали и много более могущественных властителей, чем вы, государь.
– Мы можем сгореть в этом зале заживо, – пожал плечами король. – И в доказательство я могу сослаться на тысячи случаев, когда люди сгорали в своих домах. Однако, мы все еще сидим тут и мирно беседуем, а не выбегаем с воплями о пожаре. Почему так? Может быть, потому, что глупо кричать «пожар!» до того, как появится пламя или потянет дымом?
Огинейз Хабул Китод едва заметно усмехнулся. Аналогия, приведенная королем, ему понравилась.
– От истории с могущественным демоном, вынужденным подчиняться тому, кто разъял удерживавшую его цепь, тянет дымом более чем явно, – возразил Тидоль Алкертур. – Пусть это существо и служит вам… пока… но очевидно, что оно желает большего. И при удобном случае постарается изменить положение вещей. Ударит вам в спину.
– Как и некоторые из моих подданных, – спокойно ответил король. – Подчиняются, но ждут своего шанса. Я к этому привык и не вижу в этом ничего удивительного.
– Положим, все так, – высокий, мелодичный, похожий на мурлыканье, голос Лейнара скорее бы подошел придворной даме, нежели мужчине. – Но под вашей властью лишь один демон. В то время как Школу оберегает множество бессмертных.
– Бессмертные не равны между собой, как и смертные, – ответил король. – Если вас, сир Лейнар, выставить против десяти обычных солдат, кто победит? А ведь они превосходят вас числом.
– Вы полагаете, что ваш демон настолько силен? – Прищурился Элгар.
– Я полагаю, что будет лучше, если вы сами испытаете его силу и меру моей власти над ним, – Энклед широко улыбнулся, вставая. – Господа, прошу вас. – Он сделал движение рукой, приглашая Магистров покинуть свои места. – Приготовьтесь.
Магистры встали один за другим – напряженные, настороженные. Тидольф положил руку на рукоять меча, Лейнар наложил защитное заклятье, Огинейз коснулся темного камня на перстне, Тарго презрительно усмехнулся. Элгар Атфитрит не сделал ничего и никак не выразил своего отношения к происходящему – поднялся на ноги и продолжил внимательно наблюдать за действиям короля.
Энклед отвернулся и сделал вращательное движение рукой с браслетом.
– Гхадабайн! – Требовательно позвал он…
И я пришел.
…раздвигая складки миров…
…потоком теней вдоль линий силы…
…дымом видений и кошмаров…
…молитвенной песней скайферов над телами принесенных в жертву людей…
…скольжу сквозь паутину заклятий, что окутывают Асфелосту – не замечая грубые людские чары и не задерживаясь ими…
…подавляю свою силу и забываю о полноте власти, вливаясь в подготовленную заранее форму…
…собираю тело из частиц темноты и ядовитого пара…
…возникаю в комнате, между Энкледом и незажженным камином, и смотрю на четырех смертных и одного бессмертного, которых я должен буду впечатлить. Сейчас король им об этом скажет.
Для этой встречи я выбрал облик ангутея – черную фигуру, отдаленно схожую с фигурой человека в длинном плаще. Достаточно зловеще, пусть и банально.
– Плени их, но не убивай, – говорит мне человек с браслетом в виде змеи, указывая на пятерых Магистров. – Бессмертным займись в последнюю очередь. Пусть увидит, что ты можешь и не говорит потом, что это нападение было слишком неожиданным.
Я начинаю действовать еще до того, как он заканчивает говорить: уже после первой фразы Энкледа Огинейз совершает движение столь быстрое, что его не способен различить человеческий глаз. Шестью потоками дыма я огибаю Энкледа и собираюсь вновь между ним и Магистром Ордена убийц; хищные рты, образующиеся в моем теле, раскрываются и проглатывают две метательные иглы, предназначавшиеся для короля. Орден Крылатых Теней не склонен соблюдать правила честного боя, они всегда ищут уязвимое место и бьют туда, и прорехой в моей броне Огинейз счел короля-призывателя. Я не удивлен, ведь частица меня, некогда бывшая человеком по имени Льюис Телмарид, успела тесно познакомиться с Крылатыми Тенями во время их бесславного похода на Ильсильвар.
Я даю Огинейзу шанс чем-нибудь удивить нас сегодня и не трогаю его первым. Шагаю к могучему, но медлительному толстяку Тарго, преодолевая десять шагов за один, и вонзаю в его тело дымный жгут, вырастающий из моего правого бока. Тарго содрогается и дико хрипит, раскачиваясь на моем бесплотном щупальце как свиная туша на стальном крюке. Его кожа приобретает зеленоватый оттенок, из пор выступает вонючий пот, глаза закатываются, изо рта дергающегося в конвульсиях тела брызжет слюна.
Я не смотрю на все эти превращения – двигаюсь назад, оставляя Тарго висеть в воздухе, потому что Огинейз Хабул Китод вновь пытается устранить короля: переходит в форму хайтана, четырехрукого теневого охотника, и движется к королю почти столь же быстро, как я, намереваясь убить, покалечить или, самое меньшее, приставить один из четырех клинков к горлу Энкледа, требуя, чтобы король отозвал меня – но я никак не могу допустить всего этого. Я перехватываю Огинейза в двух шагах от короля, жгуты дыма блокируют клинки, мы оказываемся предельно близко друг к другу – не существа из плоти и крови, а два хищника из мира теней, и я дышу в лицо Огинейзу, и когда мое дыхание проникает в него, он содрогается от боли и в судорогах опускается на пол, вновь обретая плотский облик. Я двигаюсь к оставшимся трем Магистрам, а из моей поясницы вырастает новое дымное щупальце, на которое я насаживаю Огинейза и подвешиваю его в воздухе так, как только что проделал это с Тарго.
В этот момент король заканчивает говорить.
Паутина чар, окружающая Лейнара, сгнивает быстрее, чем я добираюсь до Тидольфа Алкертура. Гниющее волшебство становится ядом – силой, которой я в Сальбраве повелеваю абсолютно, ибо сам являюсь ее началом и источником. Отравленные энергии, в которые превратилось защитное заклятье Магистра Семирамиды, вливаются в его Холок, Шэ и Тэннак, обездвиживая их – в то время как дымное щупальце из моего плеча пересекает пространство над головой Лейнара, изгибается и идет вниз, входя в его позвоночник на уровне лопаток и выходя из солнечного сплетения. Сплести заклинание Алкертур не успевает, но колдовской клинок, которого он касается, сам накладывает заклятье на своего хозяина, и медлительный человек меняется – энергия, текущая из меча, ускоряет его реакции многократно. Он успевает выхватить меч и сделать выпад. Я блокирую его меч своим клинком, вырастающим из правой руки и ничем не отличимым от той полупризрачной субстанции, из которой состоит мое тело. У Тидольфа отличный меч – та часть моего тела, которая стала клинком, дымится и разлагается, теряет форму и плотность. По движению тела Тидольфа я угадываю его следующее движение – он хочет описать мечом полукруг и ударить меня по левому, незащищенному плечу. Но вывести из блока оружие ему не удается. Моя расплавленная и дымящаяся плоть растекается по мечу Тидольфа, обволакивает его, полудюжиной тоненьких ручейков поднимается вверх, захватывает рукоять и прожигает перчатку Магистра Лилии, входит в его тело, проникает в мышцы и кровь. Внутри Тидольфа я двигаюсь от локтя к плечу, к груди, распространяюсь по чернеющему телу. Кисть рыцаря разжимается, меч падает на пол, я делаю правую руку дымным щупальцем, основание которого смещаю к лопатке, а взамен отращиваю себе новую руку и оборачиваюсь к Элгару Атфитриту. У бессмертного было достаточно времени для того, чтобы оценить мои возможности и подготовиться.