Дорога все же заняла меньше времени, чем он ожидал. Томэ казалось, что он только что погрузился в мысли, когда толчок затормозившей повозки заставил его очнуться. Десятник высунулся из-под полога и увидел, что извозчик остановился прямо перед воротами "Не мертвой головы".
Томэ выбрался из повозки, "гном" протянул ему раскрытую книжицу. Десятник быстро покончил с формальностями и зашагал к воротам. В глубине души, он боялся, что если хоть немного задержится, то снова начнет сомневаться в своем решении.
Как он и думал, во дворе трактира было еще пусто, худенькая девочка в скромном платье методично протирала столы. Увидев Томэ, она пошла ему навстречу.
— Добрый день, благородный господин. Развлечения начнутся ближе к вечеру, но если вы перекусить, или чего-нибудь выпить, то, пожалуйста, следуйте за мной.
Томэ чуть не выругался. Со всей этой кутерьмой совсем позабыл про обед, который ему, кстати, должны были оставить.
— Перекусить было бы неплохо, но я пришел не за этим. Вчера, — Томэ потер лоб, — кажется, это было вчера, я оставил тут за столом свое имущество. Длинный сверток, довольно тяжелый. Надеюсь, он все еще здесь?
Похоже, для девочки в таком повороте дела не было ничего неожиданного. Она лишь на миг наморщила веснушчатый носик.
— Я сама не знаю, мы все находки хозяину отдаем. Только его, наверное, сейчас на месте нет. Давайте, вы погодите немного, я сбегаю, посмотрю.
Томэ закусил губу. Значит, трактирщика-заговорщика где-то носит. Может, это знак судьбы и не стоит им вовсе встречаться? А за ружьем можно и Зарака послать. Если бы кто-то другой стал нашептывать ему такие трусливые предложения, Томэ бы рассвирепел, но сейчас слизкие мысли показались ему необыкновенно разумными.
— Нет, мне некогда, — сказал он. — Как-нибудь в другой раз.
— Ну что вы, мой господин, вам не придется себя утруждать.
Томэ едва не вздрогнул от неожиданности. Огромный трактирщик подкрался к нему с поразительной ловкостью. Казалось, он просто возник из воздуха, миг назад его не было, и вот вынырнула похожая на гору туша.
— Эли, глупая девчонка, как ты могла подумать, что я не захочу принять моего дорого друга. Вглядись в его благородное лицо и запомни — для него я всегда на месте.
Девочка кивнула и шмыгнула прочь подальше от гневных хозяйских глаз.
— Хорошо, что я сразу вас заметил, когда вы вошли, — прогудел трактирщик, — а то могла выйти сущая нелепица.
— Действительно удачно, — мрачно отозвался Томэ.
Смотреть на трактирщика ему было даже неприятней, чем обычно. Толстяк слишком живо напоминал о недавнем приступе нерешительности.
— Как я понял, благородный господин пришел за своим ружьем? Если позволите сказать, это настоящее произведение искусства. Обидно было бы его потерять.
— Я хочу обсудить несколько вопросов касающихся нас обоих, — твердо сказал Томэ. — В том числе и ружье.
Брови Гашфара поднялись, прежде чем трактирщик успел вернуть себе бесстрастность, десятник успел заметить в его заплывших глазках азартный огонек.
— Тогда поспешим, — толстяк ухитрился изобразить поклон.
Следом за трактирщиком Томэ прошел в уже знакомую ему комнату. Там к привычной обстановке добавилось блюдо заваленное горой бутербродов. От свежего белого хлеба и смазанной острым соусом глянцевой ветчины исходил потрясающий запах. Желудок десятника недовольно заворчал, проклиная своего рассеянного хозяина.
— Я тут собирался немного перекусить, — улыбнулся Гашфар. — Прошу вас, разделите со мной эту скудную трапезу.
В другое время Томэ бы отказался, но, похоже, сегодня трактирщик во всем занял выигрышную позицию. Десятник, плюхнулся на диван и запустил зубы в бутерброд. Вопреки своим словам трактирщик не стал присоединяться к еде, он просто стоял и с довольной миной наблюдал за Томэ. Ни дать ни взять, счастливый отец, гордящийся отличным аппетитом сына.
— Подсчитываешь, сколько я съем, чтоб потом выставить в счет? — проворчал десятник, оторвавшись от еды.
— Ну что вы. Мы ведь теперь друзья.
Прежде чем осчастливленный таким поворотом дел Томэ, подобрал ответные слова, Гашфар, подобно воздушному шару, пришвартовался в другом конце комнаты и начал там с чем-то возиться. Десятник фыркнул и вернулся к еде, толстяк вернулся как раз, когда он утолил голод, должно быть, уловив этот момент отработанным годами чутьем. На огромных ладонях лежала игральная доска. По ее бокам золотые львы гнались за серебряными оленями с изумрудными глазами, а верхнюю плоскость занимали красные и белые клетки, инкрустированные незнакомым камнем. На этих клетках стояли серебряные фигурки тонкой работы — воины с мечами и щитами, вельможи, странные звери и крепостные башни.
— Я не буду с тобой играть. Даже не рассчитывай.
— Благородный господин в этом твердо уверен? — толстые губы трактирщика слегка изогнулись.
Томэ понял намек. Действительно, в определенном смысле он уже вступил в игру.
— Насчет этого, — десятник ткнул пальцем в доску, — абсолютно.
— Жаль, вы не знаете, от чего отказываетесь. Но пока я только хотел вам ее показать. Прелестная вещица, вы не находите? — толстяк отодвинул наполовину опустевшее блюдо и поставил доску перед Томэ. — Ее прислал мой деловой партнер. Работа мастеров Даграра. А фигурки подарок от одного родича, он сейчас живет на Эйколе.
Томэ сузил глаза. Оба названия ему были знакомы.
— Эти миры принадлежат Империи. И уже довольно давно. Интересные, оказывается у тебя связи.
— Несмотря на то, что эти государства захватил жестокий враг, там по сей день живут люди не равнодушные к судьбам Фидии.
— Ну да, ну да. Меня всегда просто до слез трогало, как иностранные торгаши, беглецы за счастливой жизнью и прочие от них производные болеют за судьбы нашей Родины.
— Ваша чуткая душа делает вам честь, — улыбнулся Гашфар, — Но я бы просил вас еще раз обратить внимание на доску. Что вы здесь видите?
Вот ведь наглый хряк, теперь еще взялся загадки загадывать!
— Ничего особенного. Разве что фигурки расставлены странно. Такой начальной позиции нет ни в одной игре, которую я знаю. Это, что какая-то имперская забава?
— Можно и так сказать. Давайте, я попробую вам объяснить, что к чему. Это займет кое-какое время, но в конце вы не пожалеете, клянусь вам в этом, мой господин. Для начала, представьте себе, что одна из этих фигур означает Альгардос, а другая Тар-фарамей, — толстый палец поочередно коснулся дух зубчатых башенок украшенных красными камнями, которые стояли по разные стороны доски, — Предположим, вы живите в Империи и по каким-то делам, хотите добраться из Блистательного Альгардоса в Благородный Тар-фарамей. Для этого вам понадобиться пройти через Паутину, затем будет длинный и очень тяжелый переход до Заораса, а оттуда в Тукар, — палец трактирщика последовательно касался фигурок воинов. — Здесь ваш путь раздваивается. Удобней всего было был пройти вдоль Киларского провала в сторону Урваса. Но если вы житель Империи вам придется пробираться сквозь теснины Таливара. Если все пройдет гладко, путь займет у вас около ста пятидесяти дней. Но скажите, что же мешает вам выбрать более простой и короткий маршрут?
Томэ хмыкнул, вопрос был детским. Десятник протянул руку и стукнул ногтем по стоящей в центре доски башенке украшенной белыми камнями.
— Надо полагать мне мешает великая крепость Нугирского союза. Пожиратель.
— Я и не сомневался, что вы сразу все поймете. Но если убрать с доски эту мерзкую помеху, — огромная ладонь трактирщика накрыла башенку, — вы сможете сразу отправиться в Гаикалур, оттуда в Шагир и затем в Балисар. Удобный путь через богатейшие места. Вы сможете добраться от столицы одного диоцеза до другого всего за восемьдесят дней. Что вы, как житель империи скажите о такой возможности?
— Скажу, что ради нее можно убить кучу народу. Собственно Империя именно этим и занимается последние пятьсот лет. Только Пожиратель с доски так просто не скинешь.
— Действительно, если бы это было просто, не было бы этих пятисот лет. Империи всегда было тяжело собрать у Пожирателя достаточно войск. А ведь собрать мало, нужно еще снабжать и посылать подкрепление пока идет осада. И все это нужно везти из-за тридевяти земель. Тут у кого угодно голова задымиться.
Томэ на миг закрыл глаза. Что происходит?! Он сам пришел, показал, что готов сотрудничать. Гашфар сейчас должен был клещом в него вцепиться и развивать свой успех, а не урок географии устраивать! Томэ сконцентрировался и начал выталкивать из разума тревогу. Бороться с собственными эмоциями было намного трудней, чем с чужим колдовством. Сосредоточенность раз за разом ускользала сквозь пальцы. Томэ никак не мог отделаться от желания сдавить жирную глотку Гашфара. Сейчас ему нужно терпение! Навязчивый голос Гашфара вызывал в голове образы, Великой пустоты между мирами, тонкой вуали на бездне нереальности. Томэ дважды путешествовал через нее, с тех пор прошло немало времени, но воспоминания все равно оставались тревожными, словно о странствии в страну мертвых. Он никогда не понимал людей, которые связали свою жизнь с кораблями.
— Знаешь, Гашфар, если бы я скучал по годам ученичества, этот разговор навел бы на меня ностальгию.
— Понимаю, благородному господину, кажется, что я морочу ему голову. Клянусь, это не так. Я лишь хочу, чтобы вы увидели корни событий. Помните, в нашу прошлую встречу, я упоминал о тени нависшей над нашим миром. Тогда, я не мог говорить ясней.
Томэ молча смотрел в лицо Гашфару, бесило, что мошенник так легко угадывает его мысли, хотелось сжать кулак и ударить по этой похожей на лепешку роже. Десятник расслабил кисти и кончиками пальцев погладил обивку дивана.
— Значит, есть шанс, что сейчас, я, наконец, услышу что-то такое, чего не знал раньше?
— Возможно, господину еще не стала известна новость, которую мне сообщил мой родич с Эйкола? Он пишет, что недавно из Тар-фарамея к Пожирателю выступило войско.
— Опять. Вот ведь настырные типы. Никак не успокоятся. Хотя, я думаю, правительство Нугирского союза эта новость взволновала бы больше. Впрочем, наверное, оно уже в курсе.
— Очень может быть. На Тар-фарамее все обставили чуть ли не с барабанным боем. Если у нугирцев есть там хоть один шпион, они конечно, уже все знают.
Гашфар улыбнулся, Томэ почудилось, что в этой улыбке сквозит высокомерие.
— А вот чего они наверняка не знают, так это того, что в то же время из Альгадроса вышло войско вдвое больше. Его ведет сам магистр армий. Похоже, он решил порвать с традицией и ударить по Пожирателю с неожиданной стороны.
— Это с которой же? — хмыкнул Томэ.
— А разве вы еще не догадались, молодой господин.
По спине Томэ прошел холодок. Он даже забыл о своей злости.
— Бред!
— Сейчас трудно поверить, что когда-то наш мир правил собственной империей, а свет его Столицы озарял Ойкумену, — медленно сказал Гашфар. — Волей судьбы он оказался на великом перекрестке путей. Бесконечные караваны везли сюда богатства со всех обитаемых миров. Казалась, так будет всегда, но во вселенной ничто не вечно. Торговые пути стали закрывать ужасные шторма. Сначала они налетали изредка, потом чаще и чаще, пока не оказалось, что перекрестка дорог больше не существует. Наш мир оказался на краю непроходимой пустоши Жалящих Шипов. Фидия стала незначительным захолустьем. Но ничто не вечно.
Томэ вздрогнул.
— Вы хотите сказать…
— Сто два года назад наблюдатели в Небесных крепостях заметили первые признаки. Тогда подумали, что это просто аномалия, но теперь сомневаться не приходится — великая буря затихает. Пока у нее еще достаточно сил чтобы преградить путь торговцам, но венные корабли пройдут насквозь без особых потерь.
У Томэ слегка закружилась голова. В древности от Фидии открывался прямой путь к Пожирателю… Войско вдовое больше высланного из Тар-Фарамея… Оно должно быть просто огромно… И его ведет сам командующий всех армий диоцеза… Здесь все будет гореть!
— Мой друг с Даграра говорит, что вместе с армией выступил Алый Легион в полном составе. Впервые за последние полторы тысячи лет, все его воины вступят в бой в одно время и в одном месте. Это будет нечто невероятное, — в голосе Гашфра мелькнули мечтательные нотки.
— Да ты просто псих, — прошипел Томэ. — Может и вся остальная история тебе только привиделась?!
— Увы, нет. Как вы понимаете, о происходящем пока знают немногие, но если вы присмотритесь, то скоро заметите признаки. Наш мир готовиться к большой войне. Правда уж не знаю, что из этого выйдет. Простите, если раню ваши патриотические чувства, но раньше нас спасало то, что завоевание Фидии потребовало бы слишком больших расходов, которые никогда бы не окупились. Но теперь все совершенно поменялось. Два года назад магистр армий потратил кучу сил, чтобы Арнеза сдалась Империи, — пальцы Гашфара снова коснулись фигурок. — И у имперцев появилась возможность создать удобный коридор от своего пространства к Пожирателю. Правда, мало кто тогда оценил значение этого события.
"И я тоже не обратил внимания", — с горечью подумал Томэ. — "Но кто мог такое представить?".
— Простите, за это долгое вступление, но я надеюсь что теперь, благодаря моей скромной помощи, вы сможете увидеть наши проблемы в правильном свете. Предприятие магистра армий удастся, только если он быстро разберется с нашими Небесными крепостями и превратит планету в свою опорную базу. Если он тут увязнет, нугирцы успеют стянуть подкрепления. Поэтому, для имерцев так важно завести себе на Фидии хорошего друга, который сможет помочь в нужную минуту.
— Если все так, как ты говоришь, мы обречены.
— Вовсе нет. Для имперцев было бы очень удачно, превратить Фидию в свою базу, это сильно повысило бы их шансы на успех. Но все равно, Пожиратель несравненно важнее. Если у врага не выйдет быстрой победы, он просто пройдет мимо.
— И оставит нас в тылу.
— Не лучший для них вариант, но вполне возможный. Если имперцы захватят Пожиратель, им откроется прямой между Тар-фарамеем и Альгадросом. Если проиграют, то и в любом случае есть куда отступать. Фидия пока имеет ценность только для наступления против Пожирателя, сама по себе она не дает никаких преимуществ, — Гашфар указал на стоящую в стороне от других одинокую фигурку. — Это дает нам надежду. Если защитникам нашего мира не ударят в спину, Небесные крепости выполнят свою работу, так же как они уже не раз делали. И враг пройдет мимо.
У Томэ заломило виски, должно быть, сказывалась усталость и недосып.
— Если все так, то на карте само существование нашего мира. А Синклит сидит сложа руки!
Гашфар расхохотался так, что подпрыгнули фигурки на доске.
— Кажется, я знаю, что вы бы сделали на месте Синклита. Клянусь Тысячеликим, мне нравится ваш стиль! Но вы ведь помните, что я говорил о гражданской войне? Магистр армий только обрадуется такому подарку. Я думаю, в самом крайнем случае, Синклит действительно отбросит формальности и просто уничтожит господина Алоика, но… — с круглого лица исчез даже намек на веселье, — это будет жест отчаянья.
— Ну что ж, — кивнул Томэ, — будем считать, ты произвел на меня впечатление. Но ты ведь не думаешь, что я буду спасать мир без гарантий на вознаграждение. Я уже понял, что ты не дурак.
— Значит, идея вернуть княжество вас не привлекла. Тогда чего же желает благородный господин?
— Наличность. Старые добрые империалы.
— Некоторые называют их кровавыми. Все-таки валюта нашего главного врага.
— Зато даже те, кто думает, что империалы чеканят в девятом кругу ада, признают их самой надежной монетой.
— Тут вы, пожалуй, правы. И о какой сумме идет речь?
— Не валяй дурака, Гашфар. Сколько, по-твоему, стоило бы мое княжество?
— Это не такой простой вопрос, как вы думаете, господин.
— А ты напрягись. Пораскинь мозгами. И еще, ты вот называешь меня другом, я хочу увидеть материальное выражение твоих чувств.