Простая веретеновидная рукоять, обернутая тонкой полоской кожи. Гарда на вид маловата – из-за того, видимо, что изначально это была ветка. Свой цвет рукоять унаследовала от Кедра Гигаса – такой же прозрачно-черный; и кожа на ней тоже была блестяще-черная.
Я перевел взгляд на ножны, в которых покоился меч; они также были из черной кожи. Протянув правую руку, я медленно сжал пальцами рукоять, а потом с усилием потянул.
Мне доводилось пользоваться огромным количеством мечей, но практически все они представляли собой VRMMO-снаряжение. Единственное исключение – старый синай у меня дома. Но тем не менее – нет, скорее, именно из-за этого – во мне всегда возникало некое ощущение, когда я брался за рукоять. Ледяное ощущение, проходившее через кисть правой руки, потом через запястье, предплечье, плечо и расходившееся по всей спине.
На первом уровне Айнкрада, когда я взял «Закаленный меч», полученный в награду за самый первый квест.
На девятом уровне, когда я взял «Меч королевы», подаренный мне королевой темных эльфов.
На 50 уровне, когда я взял черный меч «Вразумитель», выпавший из босса.
Когда я взял белый меч «Разгоняющий тьму», выкованный для меня кузнецом Лизбет.
В мире фей Альвхейме, когда после тяжелейших усилий я взял в руки легендарный меч «Экскалибр» –
И сейчас такое же, а может, даже более сильное ледяное ощущение пронзило все мое тело, так что на миг я даже потерял способность двигаться. Потом отдача, вызванная дрожью извлекаемого клинка, прошла, и я, влив больше силы в живот, вытащил меч из черных ножен полностью.
Дзиннннн! Звук, разнесшийся по лавке, был чуть ниже, чем при извлечении «Меча голубой розы». Тяжелый звук, но без жестких металлических ноток. Конечно, и от прежних деревянных мечей он отличался. В этом звуке слышалась неописуемая твердость, а еще – невероятная прочность. Изогнув запястье, я повернул острие к небу, и клинок пропел негромкое «рииин».
– Мм… – промычал ремесленник Садре.
– Уаа!.. – вырвалось у Юджио.
А я стоял, забыв дышать, и ел глазами меч у себя в правой руке.
Длина клинка была, пожалуй, такой же, как у моего любимого «Вразумителя», но ведь это я отсек ветвь от Кедра Гигаса и я же задал длину, так что этого следовало ожидать.
Клинок был такого же непроглядно-черного цвета, как и рукоять. Однако в то же время он казался чуточку прозрачным; солнечный свет, вливающийся сквозь окно, оставлял на нем золотистые отблески. По форме это был классический прямой одноручный меч – пожалуй, чуть пошире «Меча голубой розы».
Острие меча выглядело угрожающе; казалось, стоит мне хоть чуть-чуть притронуться к нему пальцем, и я порежусь.
– …Можешь им взмахнуть? – севшим голосом спросил Садре.
Я ничего не ответил, но огляделся, чтобы убедиться в отсутствии других посетителей. Юный подмастерье, похоже, не собирался выходить из мастерской.
Я развернулся и встал боком к длинному прилавку. Передо мной было больше пяти метров свободного пространства – вполне достаточно, чтобы испытать меч. Продолжая держать левой рукой ножны, я расставил ноги пошире и подсел. Это была базовая стойка для простого одноручного удара сверху вниз – я совершенно не собирался применять навыков мечника.
В пяти метрах прямо напротив меня висел круглый щит, сделанный из стальной пластины. Используя его как воображаемую цель, я замахнулся мечом.
Весь этот год я тренировался только с деревянными мечами; но этот черный был куда тяжелее. Впрочем, ощущение нельзя было назвать неприятным. Уютная тяжесть, через которую меч словно побуждал, даже умолял меня пользоваться им как дОлжно.
Устремив меч вверх, я шагнул вперед. Вместо силы запястья я воспользовался инерцией движения и одновременно напряг мысль. А затем, вложив собранную энергию в кончик меча, я сделал еще шаг вперед и разом высвободил ее.
– Сси!..
Черная вспышка прошла вниз по прямой. Мгновение спустя раздался шелест разрываемого воздуха. Острие меча остановилось на волосок от пола, но сгусток энергии удара понесся вперед, гремя половицами.
Я медленно выпрямился. Юджио зааплодировал, затем Садре громко хмыкнул.
– Понятно… значит, ученик Академии может взмахнуть этой штукой, э?
– Это очень хороший меч.
Я чувствовал, что говорить что-либо еще нет надобности. Услышав мои слова, ремесленник наконец улыбнулся и, поглаживая бороду, сказал:
– Совершенно лишние слова. На этот меч ушло шесть оселков из кокуренгана… Так или иначе, обещание есть обещание. Я не возьму с тебя денег за изготовление. Когда станешь знаменитым, просто пусти слово, что твой меч создан ремесленником Садре. Теперь он твой.
– …Огромное вам спасибо.
Я глубоко поклонился, Юджио сделал то же самое. Затем я выпрямился и убрал меч в ножны.
Садре две секунды смотрел на меч, потом хмыкнул.
– Реши, какое имя ты ему дашь. Этот меч станет символом моей лавки. Не вздумай дать какое-нибудь смешное имя.
– Уу…
Эти слова застали меня врасплох. Все мое предыдущее снаряжение было с именами изначально, возможно, поэтому с придумыванием имен у меня проблемы.
– …Я, я обдумаю как следует. Ладно, так если его Жизнь упадет, я зайду к вам, чтобы вы его подправили…
– Угу. Но позволь сказать сразу. Не рассчитывай, что и в следующий раз я все сделаю бесплатно.
– К-конечно.
После этого обмена словами я еще разок низко поклонился и вместе с Юджио сделал несколько шагов к выходу.
Вдруг сзади раздалось громкое металлическое «дынн!», так что я подскочил на месте от неожиданности. Повернув голову, я увидел Садре, который, выпучив глаза, таращился на западную стену.
Проследив за его взглядом, я обнаружил, что выставленный на продажу круглый щит разрублен надвое, и его правая половина лежит на полу.
1. Умышленная порча предметов, выставленных на продажу, есть нарушение Индекса Запретов.
2. Предмет, испорченный неумышленно, должен быть оплачен; неуплата есть нарушение Индекса Запретов.
3. Если владелец предмета прощает лицо, вовлеченное в п.2, неуплата не есть нарушение Индекса Запретов.
Я вспоминал эти новые для себя сведения, поспешно направляясь в Академию. Все еще бледный Юджио-сэнсэй, идя рядом со мной, лихорадочно шептал о том, что только что произошло.
– …Это была всего лишь проверка меча. Вовсе незачем было применять секретный прием! Ясно же, что товары могут побиться, если ты применяешь секретный прием посреди лавки!
– А-ага… но я и не собирался применять навык ме-… ну, секретный прием и все такое…
– Не отпирайся. Я сам видел, Кирито. Когда ты рубанул мечом, он чуток засветился. И что это может быть, кроме какого-то секретного приема стиля Айнкрад, о котором я еще не знаю?
– Ээ, это… в стиле Айнкрад, по-моему, такого приема нету…
Северная Центория поделена на кварталы. Самая южная часть, первый квартал (тот, что ближе всех к Церкви Аксиомы) – Имперский город; второй квартал – правительственный; в третьем и четвертом живут дворянские семьи. Особняки дворян высших классов в третьем квартале настолько роскошны, что даже дом Асуны в сравнении с ними бледнеет. Еще больше я офигел, когда узнал, что дворяне с первого по третий классы владеют также крупными участками земли за пределами Центории, которые они называют «персональными поместьями».
В персональных поместьях есть деревни, с жителями которых обращаются как со слугами тех дворян. В такой вот среде и вырастают иногда юные дворянчики вроде Райоса и Умбера.
Дальше идет пятый квартал; там находятся разные учреждения со словом «Имперский» в названии – например, штаб-квартира рыцарей и арена. Разумеется, Имперская Академия мастеров меча расположена там же.
Шестой и седьмой квартал – торговые районы; наконец, в восьмом, девятом и десятом кварталах живут обычные обитатели Центории.
Судя по тому, что я выучил на уроках географии, точно так же устроены и столицы других империй – Восточная, Западная и Южная Центории. Сколько ни думай – не похоже, чтобы это было совпадение; однако вообразить, как четыре императора собираются вместе и мило болтают, мне тоже не удавалось. Видимо, эта унификация спущена сверху шишками из Церкви.
Как бы там ни было –
Если я собираюсь пройти от лавки металлических изделий Садре (седьмой квартал) до Академии (пятый квартал), мне неизбежно придется пройти через шестой – торговый квартал, наполненный ресторанами и лавочками, торгующими едой; словом, место, полное соблазнов. Пожалуй, не будет большим преувеличением сказать, что все серебряные и бронзовые монетки в моем кошельке, которые я потратил за этот год, канули именно сюда.
Опаснее всего было то, что сейчас день отдыха, а время – два часа пополудни. На третьей восточной улице имелся один ресторанчик под названием «Гарцующий олень», и каждый раз, когда там выпекали фирменные медовые пироги, сладкий аромат растекался по всем окрестностям, серьезно испытывая мой спасбросок Воли. До сих пор мне ни разу не удалось пройти это испытание.
– …Слушай, Юджио. Здорово же, что тот дядька не стал брать с нас деньги за щит и за работу.
Произнося эти слова, я шел все медленнее. Мой напарник слегка кивнул и ответил:
– …Ага. Я только после поступления в Академию узнал, что Садре-сан – знаменитость, у него есть свидетельство ремесленника высшего класса. Если бы нам пришлось заплатить полную цену, может, нам бы всех наших денег не хватило.
– Эээ… слушай, это, может, поздновато спрашивать… но что было бы, если бы нам не хватило? Нас что, на месте арестовали бы?
– Ну, так далеко они бы не зашли. Он бы записал долг на табличке, и тебе пришлось бы его каждый месяц выплачивать, да еще с процентами.
– П-понятно…
В отличие от Айнкрада с его системой «Кардинал», автоматически ограничивающей операции с коллами, в этом мире, похоже, работает более-менее полноценная экономическая модель. А значит, я как бедный студент должен усердно трудиться, дабы прийти к процветанию?
Сдержав это благородное побуждение, я предложил Юджио:
– …Раз мы уладили наши денежные вопросы, как насчет трех?
Мой партнер вздохнул, всем видом говоря: «Я знал, что этим кончится».
– Не больше двух, – ответил он затем. Я с ухмылкой кивнул и, развернувшись влево, побежал к уголку обслуживания на вынос, где разносчица продавала свежевыпеченные медовые пироги.
Я и не заметил, когда мое тело успело полностью привыкнуть к черному мечу. Он висел у меня за спиной, удерживаемый кожаной тесьмой, но веса я не ощущал. Как будто этот меч уже несколько лет там жил.
Глава 4
Гармония меда и масла играла симфонию, растворяясь во рту. Добравшись до Академии, мы с Юджио разделились: он направился в комнату Голгоссо-семпая, а я – в служебное помещение общежития младших учеников. Мне было необходимо получить разрешения госпожи Азурики, коменданта общежития, на хранение меча в качестве личной собственности.
В реале, если бы я приволок в общежитие штуковину с клинком больше метра длиной, наверняка бы меня отругали учителя, а может, даже полицию бы вызвали, чтобы меня арестовать. Но здесь иной мир; я в Академии, воспитывающей мечников. Если только у меня всего один настоящий меч, мне вполне дозволено его проносить.
Почему только один – потому что в этом мире все оружие, включая мечи, понемногу впитывает Священную силу – ресурс пространства. Оружие, Жизнь которого слегка уменьшилась в сражении, постепенно восстанавливает ее, если его держать в ножнах и хранить как положено… как раз благодаря тому, что оно впитывает из окружающего пространства Священную силу. Ну, разумеется, если меч настолько затупится, что уже не сможет восстановиться сам по себе, придется искать точильщика, а если треснет или переломится – то кузнеца.
Если бы ученикам разрешалось держать собственное оружие без ограничений, мог найтись какой-нибудь тип, помешанный на оружии, который притащил бы сотню мечей, и в комнате вообще Священной силы не осталось бы. Видимо, именно поэтому одному человеку дозволяется иметь здесь лишь один меч.
Поскольку сегодня был день отдыха, даже госпожа Азурика не сидела на своем рабочем месте в холле – она была в служебной комнате (с открытой дверью) и разбиралась с документами. Услышав мой быстрый стук, она подняла голову, и ее синевато-серые глаза моргнули.
– Что-то случилось, младший ученик Кирито?
– Прошу прощения… я зашел просить разрешения держать меч как личную собственность.
Слегка поклонившись, я вошел в комнату и быстро огляделся. Множество кожаных папок заполняло стеллаж возле стены; еще из мебели имелись стол и стул, и больше ничего. Вот здесь эта женщина и управляет целым общежитием на 120 человек.
Услышав мои слова, госпожа Азурика склонила голову чуть набок, но тут же встала и без колебаний взяла с полки одну из папок. Достала оттуда бланк и протянула мне.
– Впишите все необходимое.
– Да, понял.
Я осторожно опустил голову и оглядел форму. Там надо было вписать простые вещи – имя и номер ученика, класс меча. С мыслью, что на этот раз мне не требуется подпись опекуна, я вписал свое имя («Кирито» катаканой), номер ученика (7) – и тут застыл. Вспомнил все, что было, – ну да: махать мечом я уже пробовал, а вот его «окно» до сих пор не открывал.
Под пристальным взглядом госпожи Азурики я поспешно снял холщовый сверток и развязал кожаную тесьму. Приотвернул ткань, чтобы добраться до рукояти и открыть окно, как вдруг –
– !..
Услышав резкий вдох, я поднял голову. Моим глазам открылось редкое зрелище: госпожа Азурика, всегда такая бесстрастная, стояла и смотрела, распахнув глаза во всю ширину.
– Ч-то-то… не так?
Услышав мой голос, госпожа Азурика несколько раз мигнула, потом покачала головой.
– Нет, ничего.
Судя по всему, что-либо еще говорить она не собиралась, так что я снова вернул взгляд к мечу и двумя пальцами сделал необходимый жест. Легонько тюкнул по кончику рукояти, и с мелодичным звуковым эффектом передо мной возникло окно характеристик.
Там значилось – «класс 46».
Подумать только – он на единичку выше, чем у Божественного инструмента, «Меча голубой розы». Неудивительно, что он такой тяжелый. Введя число в третью колонку, я обернул рукоять и протянул заполненную бумагу.
…А ну как будут проблемы. Неужели есть ограничение на класс оружия? Я сгорал от нетерпения.
– Младший ученик Кирито.
– Д-да.
– Вы… память этого меча…
На этом месте госпожа Азурика внезапно замолчала и опустила веки. Когда она подняла их обратно, на меня взглянули прежние глаза коменданта общежития.
– …Нет, ничего. Ваша форма получена. Полагаю, нет надобности говорить это специально, но запомните, настоящий меч может использоваться исключительно для одиночных тренировок. На экзаменах и групповых занятиях пользоваться им запрещено, это ясно?
– Конечно! – радостно ответил я и отправил сверток с черным мечом обратно за спину, думая при этом, не следует ли мне расспросить госпожу Азурику о ее словах только что. Но едва ли я мог рассчитывать получить от нее ответ. Так что я ограничился тем, что отдал рыцарский салют и покинул комнату.
Шагая по коридору, я озадаченно размышлял.
Память… меча?
Совершенно непонятные слова. Ну, конечно, в этом мире все предметы, включая мечи, воссоздаются с помощью технологии «Мнемовизуала», то есть «мысленной памяти». Но эта технология создана венчурной компанией RATH в реальном мире, так что, по логике, обитатели Подмирья не должны о ней даже догадываться.
Стало быть, «память меча», упомянутая госпожой Азурикой, – это именно то, что напрашивается. То есть у моего черного меча есть какая-то память. Но что именно за память? Что госпожа Азурика увидела в этом черном мече?..
Ища ответы на свои сомнения, я вышел из общежития и тут же услышал трехчасовую мелодию с колокольни над крышей. Звук был гораздо ниже, чем у колоколов, что я слышал в Рулиде, но мелодия игралась абсолютно та же.
С Риной-семпай мы договорились встретиться в пять.
Я не ощутил ни намека на скованность, когда проверял меч в лавке Садре… Можно сказать, пожалуй, что ощущение было скорее радостное – будто мой любимый меч вернулся ко мне из старого SAO. Однако лучше бы мне заранее проверить, смогу ли я применять с ним секретные приемы стиля Айнкрад – ну, то есть навыки мечника.