Даниил Берг
Цирк Зверей
ПРОЛОГ
Эта история произошла не так давно в одном маленьком городке России. Городок назывался Горецк и он совершенно ничем не отличался от любого другого города этой большой страны: те же улицы, те же дома, те же люди, что и везде. Они просыпались утром, сонные принимали душ, завтракали и шли на работу, чтобы провести еще один долгий день в офисе, а потом вернуться, наконец, к семье. Они были самыми обычными людьми, со своими страхами и желаниями. Людьми, жившими в обычном городе. Людьми, даже не подозревавшими, что необычное ждет совсем рядом, ждет только момента, чтобы заявить о себе.
И в одну жаркую летнюю ночь оно пришло.
Вы видите эту улочку на южной окраине города? Вы видите ее хорошо? А тот небольшой двухэтажный дом? Да, я знаю, уже наступают вечерние сумерки, и видимость плохая, но подойдите ближе ко мне, вот так. Смотрите, во-он тот дом, с забавным флюгером в виде жар-птицы на остроконечной крыше… постойте, скоро должны зажечься фонари.
Ага! Я же говорил! Теперь видно гораздо лучше, правда? Смотрите, какой симпатичный домик. И поверьте мне, люди в нем живут тоже очень даже симпатичные, никаких там Дурслей. Кстати, вот и хозяева, подойдем поближе. Нет, знакомиться не будем, да мы и не сможем — ведь это было давно — но вы хотя бы сможете составить о них свое мнение, а не просто слушать меня.
Идемте-идемте, ничего не бойтесь.
История только начинается.
Олег Бессонов идет рядом со своей женой Мариной. В левой руке он несет красную корзинку (в ней лежат три полотенца, плавательные очки, одноразовые тарелки, остатки салата и бутербродов с колбасой и почти пустая бутылка кваса), а в правую ему вцепилась девочка лет десяти, такая белокурая, что кажется, будто ее волосы начисто выбелены светом июльского солнца, заходящего за рекой. Глаза девочки — голубые, как вода этой самой реки — задумчиво прищурены, словно их хозяйка пытается решить какую-то сложную задачку.
Скажу по секрету, так оно и есть.
— Сдаешься? — азартно интересуется мальчишка, сидящий на плечах у мужчины.
— Ага, щас, — отвечает девочка, бросает быстрый взгляд на отца, тот в ответ подмигивает.
— Все равно не догадаешься, — замечает мальчик.
— Ворона? — неуверенно спрашивает она.
— Не-а! — восклицает мальчишка и радостно хихикает.
— Ну и ладно, — по тону слышится, что девочка обиделась. — Наверняка сам только что придумал эту загадку, и ответа у нее нет.
— Ну да, конечно. Просто у тебя мозгов нету.
— Папа, он опять!
— Саш, немедленно извинись перед сестрой, — строго говорит отец.
Мальчика насупливается, исподлобья глядит на девочку, нехотя бурчит:
— Извини меня, я больше так не буду.
— Так уж и быть, прощаю, — с интонациями великодушной королевы отвечает девочка и тотчас показывает брату язык.
— Эй, она дразниться!
Выражение лица девочки тотчас становится самой невинностью.
— Ничего я не дразнюсь, врет он все!
— Нет дразниться, она мне язык показала!
— Не показывала я ничего!
— Показывала!
— Нет!
— Да!
— Не!..
— Хватит! — Олег останавливается. — Прекратите оба.
— Да, пап, — послушно говорит Сашка.
— Да, пап, — эхом отзывается Настя.
— Пап, но она… — не выдерживает мальчик.
— Ты уже взрослый — остановись первым, — с улыбкой говорит Олег.
— Да конечно, чуть что не так — "ты уже взрослый"…
— Саша, прекрати, — мягким голосом говорит Марина.
— И вообще, мы уже пришли, — добавляет Олег. — Давай, ковбой, на землю.
Олег садится на корточки, и Сашка с радостным криком спрыгивает в пыль дороги.
— Следующий раз меня везешь, да, папа? — спрашивает Настя.
— Ох-х, не знаю, смогу ли… ты уже такая большая… — с этими словами он подхватывает визжащую девочку и кружит в воздухе.
Марина и Саша смеются, мальчик несколько раз подпрыгивает, вскидывая вверх руки с сжатыми кулачками.
Олег делает еще один круг и аккуратно ставит дочь на землю.
— Здорово, пап! А теперь меня! — Сашка подбегает к отцу, но тот качает головой, тяжело дыша и при этом все равно улыбаясь. Шрам на левой щеке мужчины — тянущийся к мочке уха от уголка рта — алеет в свете заходящего солнца.
— Нет, Саш, на сегодня с меня хватит. Я уже не молод.
— Ну да, ты же взро-ослый, — тянет мальчик, тоже улыбаясь.
— Вроде того, — Олег со стоном выпрямляется, с улыбкой смотрит на Марину. — Что у нас сегодня на ужин, дорогая?
Она улыбается в ответ.
— Есть два варианта: вчерашний борщ…
— Вееее! — в голос тянут брат с сестрой, делая вид, что их тошнит.
— …либо я могу пожарить картошки, — заканчивает женщина.
— Картошка! Картошка!
— Кажется, вопрос решен единогласно, — Олег улыбается. Он подходит к жене, обнимает ее и целует в уголок рта. — Три против одного, воздержавшихся нет.
— Вообще-то — четыре "за" и никого "против", — Марина смеется и шутливо отталкивает от себя мужа.
— Ур-ра! — ребята звонко хлопают вскинутыми вверх ладошками. — Кар-ртошка!
— Идемте, — говорит Марина. — Не забудьте вымыть руки.
Позабыв о недавней ссоре, брат с сестрой бегут по дорожке в дом. Марина идет следом, но вдруг останавливается, оборачивается и смотрит на мужа.
Он стоит посреди улицы и смотрит на заходящее солнце.
— Олег?
Бессонов вздрагивает, смотрит на жену.
— Все хорошо?
— Да, все в порядке, — он снова смотрит на небо, его лицо задумчиво. — Кажется, сегодня будет гроза.
Марина чувствует мимолетную тревогу, это заметно по лицу, подходит к мужу, глядит в ту же сторону, что и он. Ничего, ни облачка, только яркое предзакатное солнце, клонящееся к горизонту.
— С чего ты взял?
Он улыбается: широко и уверенно.
— Просто показалось. Пошли в дом?
Марина кивает и идет первой. Она уже на пороге, поэтому не видит, как с лица мужа слетает улыбка, и оно снова приобретает пугающе тревожное выражение. Он несколько мгновений смотрит на заходящее солнце, а потом все-таки идет в дом, к семье.
Над горизонтом висит солнечный диск, окутанный маревом сгущающейся непогоды. Олег с минуту смотрит в ту сторону, шрам на левой щеке, тянущийся почти к самому виску, ярко выделяется, словно налитый свежей кровью. Там, вдалеке, собирается гроза, он чувствует. И его это пугает. Мужчина качает головой и идет к дому, откуда доносятся громкие крики детей и что-то строго выговаривающей им матери.
Хорошие люди, верно? Во всяком случае, производят впечатление хороших — и так оно на самом деле и есть, поверьте, я знаю, о чем говорю. Они заботятся друг о друге, защищают по мере сил, и стараются не обижать один другого. Они счастливы, можете сказать вы, и я с вами соглашусь. Действительно, они счастливы, а может ли человек желать большего? Я так не думаю.
Подойдем поближе, если вы не против. Нет-нет, не волнуйтесь, я же говорил, что они нас не увидят… а если бы увидели, то всенепременно пригласили бы в дом, присоединиться к ужину. Но мы здесь ненадолго и задерживаться не будем, так что постараемся не попадаться им на глаза! Встаньте вот сюда, поближе к окну, я пододвинусь… Вот так…
Они уже ужинают. Жаренная картошка на тарелках, свежие помидоры, огурцы, летний салат в большой миске, щедро сдобренный сметаной, а на десерт наверняка мороженное, как думаете? Лично я в этом уверен.
Вы слышали? Гром… Кажется, Олег был прав, и гроза на самом деле приближается. Грустно признавать, но она не обойдет стороной этот дом. Я думаю, нам лучше уйти и оставить их наедине друг с другом — они еще не подозревают, что ждет их впереди, их всех, а в особенности этих двух замечательных детишек. Пойдемте, пойдемте, я расскажу вам, как все это началось и, если вы захотите дослушать, как все закончилось. В конце концов, я зарабатываю на жизнь тем, что рассказываю истории, и лучшей наградой для меня всегда будут внимательные слушатели — такие, как вы. Присаживайтесь. Устраивайтесь поудобней. Я расскажу вам длинную историю, состоящую из нескольких частей, и первая из них называется:
Глава первая
Это бы самый обычный день самого обычного лета. Но как обычно и бывает все необычное происходит… подождите, что-то я запутался.
Попробую еще раз.
Это бы самый обычный день самого обычного лета. Во всяком случае, так сказал бы каждый, кто помнил то лето, ничем не отличающееся от других. И все-таки кое-что — и даже много чего! — необычного произошло.
Точнее, вот-вот готовилось произойти.
Мальчик и девочка шли по обочине проезжей части о чем-то споря.
Девочка — голубоглазая и с такими светлыми волосами, что они казались белыми — была одета в простенькое летнее платьице, усыпанное изображениями выцветших от солнца и многих стирок подсолнухами. Платье казалось ей чуть маловато, но было видно, что им дорожат. Мальчишка, шагавший рядом с ней с решительным видом, был ниже ее на голову, короткая стрижка делала его похожим на хулигана из фильмов про детей. Светлые шорты и белая футболка как нельзя лучше подходила к жаре, стоящей на улице. Девочка выглядела постарше, но мальчишка спорил с таким упрямым выражением на курносом лице, что было с первого взгляда понятно, что они брат и сестра, потому что так можно спорить только со своей сестрой.
— А я говорю нет! — судя по тону, не в первый раз сказала девочка.
— А я говорю — да!
— Нет!
— Да!
— Нет-нет-нет!
— На один да больше "да"! — мальчишка с торжествующей улыбкой посмотрел на сестру.
Девочка остановилась.
— У нас не хватит денег.
Мальчик тоже остановился, всем своим видом показывая, что последняя фраза — полная ерунда.
— Мы зайдем к тете Жене, и она добавит, сколько надо.
Девочка покачала головой.
— Я не…
— Да знаю я, знаю! — мальчик пожал плечами. — Если ты не хочешь, я возьму только на себя.
— Мы должны быть вместе!
— Тогда пойдем со мной, — отпарировал мальчишка и пошел дальше.
Девочка несколько секунд стояла, глядя на него, а потом, когда уже совсем собралась идти следом, вдруг увидела, как воздух на проезжей части совсем рядом с ней словно бы подернулся туманной дымкой, которая иногда появляется над раскаленным асфальтом. Марево подернулось рябью, а затем, в яркой вспышке… появился мокрый с ног до головы мальчик. Точнее не так: он не появился, он вывалился на мостовую, больно ударившись при этом коленями. Девочка испуганно вскрикнула, отшатнулась от мальчика прочь, и в этот самый момент донесся гул приближающейся из-за поворота машины.
Мальчишка стоял на коленях, испуганно озираясь по сторонам так, словно не мог понять, как попал сюда. Машина снова загудела где-то совсем рядом, наверное, за самым поворотом, скрытым развесистыми тополями.
"Водитель не успеет увидеть его", — подумала девочка, сделала два шага, подхватила мальчика под мышки и дернула на себя, при этом плотно зажмурив глаза.
Она услышала, как мимо них пролетела машина, поднимая тучи пыли и отчаянно "бибикая". Горячий поток воздуха мягко толкнул их на обочину, девочка споткнулась о бордюр, и они с мальчишкой плюхнулись прямо в пыль.
— Ай!
— Ой!
Она подняла глаза и встретилась взглядом с почти такими же голубыми, как и у нее, глазами.
— Привет, — сказала девочка.
— Привет, — ответил он.
— Меня зовут Настя.
— А меня — Антон.
Несколько секунд стояла тишина, а потом до них долетел звонкий голос:
— Вот это класс! — брат девочки — теперь вы уже поняли, кто это, правда? — подбежал к ним и присел на корточки, сверкая карими глазами. — Слушай, а откуда ты тут взялся?
Антон посмотрел на мальчика, огляделся кругом, посмотрел на синее небо, на высотные дома, на колышущуюся листву тополей и… пожал плечами, не зная, что ответить.
— А как ты попал на дорогу? — допытывался Сашка, присев рядом с Антоном.
— Я не помню, — ответил мальчишка, и на его лице отразилось недоумение.
Настя переглянулась с братом и сказала:
— Совсем ничего не помнишь?
— Откуда ты пришел — помнишь хотя бы? — спросил Саша.
Девочка открыла рот, собираясь что-то сказать, но промолчала.
Между тем Антон еще раз огляделся и пожал плечами:
— Неа. Я был дома, точнее, в гостях у дедушки… а теперь оказался тут, в городе.
— То есть — оказался в городе? А был не в городе? — недоуменно спросил Сашка.
Антон посмотрел на него и кивнул. Он и сам не понимал, что произошло, все было словно в тумане: только что он гулял по лесу вместе с папой и мамой и вдруг оказался здесь, на пыльной мостовой. И при этом ему казалось, будто что-то было не совсем правильно, как будто он попал не в обычный советский городок, а куда-то… куда-то в другое место. За границу. Антон поежился, словно стояла не тридцатиградусная жара, и через силу выговорил.
— Дедушка живет в лесу. Около деревни.
— Около какой? Боровляшки? Или Чаусово? — Сашка знал несколько деревенек, окружающих город. В конце концов, раньше он сам жил в одной из них.
— Нет, около Чашек, — ответил Антон, вставая на ноги. Настя тоже поднялась и принялась отряхивать коленки. Антон огляделся и спросил: — Это же Горецк?
— Ага, — кивнула девочка.
Антон почувствовал, как с души упал огромный камень. Все-таки это Горецк, а значит, он был совсем недалеко от дома.
— А ты знаешь, как из города попасть в эти твои Чаши? — спросил Сашка.
— Да. На пятом автобусе.
— Поня-ятно, — протянул Саша. Он такого названия не слышал, но Антон явно знал, о чем говорит и Сашке стало скучно. Он посмотрел на сестру и спросил: — Ну так что, ты идешь со мной или нет?
Настя совсем по-взрослому вздохнула:
— Сашка, мы с тобой уже говорили…
— Тогда я пойду один, — не дослушал ее брат и, демонстративно задрав нос, зашагал в ту сторону, куда они и шли раньше.
— Саш! Подожди!
Он остановился, недовольно посмотрел на сестру.
— Чего?
Настя посмотрела на Антона, до сих пор оглядывающегося по сторонам, снова взглянула на брата и указала глазами на мальчика. Антон этого всего не видел: он с недоумением разглядывал стоящую через дорогу пятиэтажку, точнее, плакат на стене, рекламирующий новый супермаркет электроники.
— Ну что такое? — спросил Сашка.
Настя кашлянула, обернулась к Антону.
— Пошли с нами?
Антон поглядел на нее и смущенно пожал плечами.
— А куда вы собрались?
— В цирк! — тотчас встрял Сашка.
— В цирк? — не понял Антон.
— Да! Сегодня приехал цирк откуда-то из-за границы. Они дают только одно представление, совсем скоро. И мы собирались пойти посмотреть, да, Насть? — ухмыльнулся брат.
— Да, наверное, — вздохнула девочка.
— А я… у меня нет денег, — выдавил Антон. — И вообще, я не знаю, мне надо домой, наверняка обо мне беспокоятся…
— В Чаши? — спросила Настя.
— Ага.
Девочка кивнула, стряхнула пыль с платья и сказала:
— Смотри сам. "Пятерка" ходит совсем рядом, недалеко, если хочешь, можем даже потом с тобой сходить до остановки.
— Вы… правда? — спросил Антон.
Сашка пожал плечами, Настя кивнула.
— Конечно. Лето, все равно делать нечего, — улыбнулась она.
— У меня нет…
— Да знаю я, знаю, — отмахнулся младший брат. — Мы тебе займем. Потом отдашь, договорились? Не оставлять же тебя одного, — важно закончил он покровительственным тоном, хотя сам едва доставал до плеча Антона.
Настя улыбнулась.
— Пошли с нами. Сходим, посмотрим представление, а потом ты вернешься домой. Еще засветло, родители тебя и хватиться не успеют.
Антон с сомнением посмотрел сначала на Сашку, потом на Настю.
— Можно по дороге купить мороженного. А то жарко уж очень, ты вон мокрый весь, — сказал Сашка таким тоном, словно это щедрое предложение должно было окончательно поставить точку в вопросе.