Для Эфона из 19-й, воюющего со своими падшими братьями и тьмой, стало тактически разумно занять такую позицию. Он петляет среди огневых мешков, временных укрытий, собранных из ненужной аппаратуры и припасов. Среди баррикад, которые сцеплены, чтобы создать опорные точки для выбравшихся Ультрамаринов, и сооружены для замедления наступления атакующих сил врага.
Бутылочные горлышки в коридорах и труднопроходимые участки — это только начало. Перед тем, как слить гиперохладитель и разнести замороженные тела Несущих Слово болтами и сапогами, Эфон распорядился провести приготовления, чтобы защитить командный узел как постоянную оперативную базу. Находящиеся под командованием капитана Ультрамарины прошли перекличку и перераспределение. Были доставлены припасы со склада телепортариума, обеспечены каналы связи, а резервуары с охладителем заполнили надлежащим образом.
Поскольку это оперативный пост подуровня, первоначально создававшийся для содействия сооружению подземной сети вокруг, в нем не было медицинского центра. Именно по этой причине, а также в силу того обстоятельства, что многих раненых Ультрамаринов и гражданских нельзя было перемещать, Эфон сохранил лагерь во внешних комплексах.
Были организованы патрули, выставлены караульные посты, туннели забаррикадировали или обрушили, чтобы сократить число подходов к командному узлу. За сравнительно короткий промежуток времени Эфон и его космические десантники превратили простой подземный аванпост в обороноспособный командный центр для операций Ультрамаринов в этой области.
Соседние аркологии, склады и комплексы разведали и зачистили от контингентов врага. Восстановили орбитальный вокс и коммуникационные системы комплекса. Несущих Слово оттеснили обратно в глубины — в тень, где им самое место. Ультрамаринам не мешали обустраивать командный узел, и молчание врага было настолько оглушительным, что Эфон испытывал соблазн счесть это своего рода победой. Впрочем, Жиллиман предостерегает от подобного самодовольства. Лишь примарх обладает мудростью, способной подготовить его сынов к предстоящему мрачному пути, и даже он пошатнулся. Даже Жиллиман с его безукоризненной кодификацией и воинской бдительностью не видел предательство, которое целиком поглотило его Легион.
Эфон думает о противостоящих ему Несущих Слово. Он убил множество изменников, но опять ловит себя на том, что размышляет о Курте Седде. Когда-то черты лица капеллана выражали для Эфона спокойный ум, строгую мудрость. Теперь же, вспоминая былого друга и союзника, он видит лишь надменность на тонких губах, ненависть и недоверие в чрезмерно внимательных глазах.
Капитан гадает, какую же победу даст ему Курта Седд. Капитуляция маловероятна. Несущие Слово — предатели, однако они все еще Легионес Астартес. Как и Ультрамаринов, их генетически производили на свет для сражений, а посредством психоиндоктринации готовили побеждать. Им не свойственно сдаваться вражеским силам. Нет, Курта Седд вынудит капитана убить его. Несущие Слово избрали гибельный путь, но, в отличие от прочих давно сгинувших Легионов, они избрали и тех, кто их уничтожит. На сей раз черед Ультрамаринов быть свидетелями, судить и казнить генетических сородичей.
Приближаясь к телепортариуму, Эфон тешит себя еще одной возможностью. Идея немыслима, если принять во внимание ужасы минувших дней, однако неотразима в своей мрачной притягательности. Невзирая на свою прошлую службу Императору и человечеству, Курта Седд заслуживает смерти. Однако у Эфона есть перед капелланом долг крови — обязательство, которое ему теперь, возможно, уже не удастся исполнить. Несмотря на мерзостные поступки XVII Легиона, почетный долг пылает у Эфона в груди.
Несущие Слово изменились до неузнаваемости, извратили свои цели и наполнили сердца ненавистью. Ультрамарины же не изменились: их честь нетронута и останется таковой, пока они помнят, кто они такие.
Для Эфона это означает чтить свои долги. Ему известно, что он не может выступить против приказов примарха, но быть может — только быть может — он окажется в силах предложить Курте Седду нечто в ответ. Смерть за жизнь. Почетную смерть. Возможно, он сможет дать капеллану Несущих Слово шанс искупить свое предательство. Выбор. Возможность признать свою недостойность в глазах Императора и встретить конец на собственных условиях. Смерть воина.
Если бы он только смог поговорить с Куртой Седдом без бешеной пальбы и вероломства темного замысла Лоргара. Эфон думает, что если бы он смог поговорить с Куртой Седдом, как они говорили когда-то, то, возможно, сумел бы убедить капеллана. Убедить откликнуться на зов сердца, унять муку бесчестья жертвой. Спасти жизни бесчисленных Ультрамаринов, забрав свою собственную. Быть может, мудрый капеллан смог бы убедить и других братьев последовать его примеру. В своем кругу они могли бы поправить толику ужасающего ущерба, нанесенного обоим Легионам в этой самой роковой главе их истории.
Эфон смотрит на воронку в своем боку, жгучую рану, нанесенную капелланом Несущих Слово на поле боя наверху. Был ли это Курта Седд? У капитана болят кости, и он знает, что так и было, хотя противоположное исключительно вероятно. Никогда не было бы легко убедить столь гордого воина обратить смертоносное оружие против самого себя, но Эфон пришел к ужасному выводу, что должен попытаться.
— Эфон командованию, — произносит он, настраивая канал вокса и сворачивая к телепортариуму.
— Принято, капитан, — отзывается брат Медон со своего поста на вершине командной башни. — Продолжайте.
— Пусть сержант Дардан приведет пленных в помещение под командной башней, — говорит Эфон. Он поручил остаткам отделения Сефира небольшое количество предателей, которых удалось захватить Ультрамаринам. Большинство Несущих Слово с дьявольским упорством стремились при этом убить противника и самих себя, однако Дардан и его люди сумели взять некоторых изменников живьем. — Доложить обстановку, — продолжает Эфон.
— Отделение Валина вернулось с прочесывания вспомогательной аркологии Феспортия. Контингенты врага отступили в клубок проходов на нижних уровнях. Сержант Валин запрашивает разрешения на преследование.
— Отказано, — отвечает Эфон. — Сержант Валин завершит прочесывание и соберет силы. Его не заманят в засаду.
— Принято, капитан, — произносит брат Медон. Он уже привык передавать прямолинейные распоряжения Эфона.
— Потери?
— Брат Серафон, — информирует Медон. — Обвал в Кондиус Секулорум. Его исполняющий обязанности сержанта подозревает врагов, однако о контингентах не докладывалось. Сообщено, что Ксантий Доломон и Кидор Радамант ранены. Я отослал их обратно в наружные комплексы.
— Продолжай.
— Отделение Тинона докладывает, что загнало предателя Малдрека Фала в угол в Хранилище Вексиллиум, — с треском говорит в воксе Медон. — Запрашивают подкрепления, чтобы покончить с Несущими Слово там.
— Скажи сержанту Тинону, что я уже усилил Хранилище Вексиллиум его терминаторами. Больше боевых братьев выделить нельзя.
Ультрамаринов Эфона со всех сторон обложили беспокоящие отряды Несущих Слово. Предатели находят друг друга во мраке, стягиваясь к офицерам и исступленным капелланам, а затем, усилившись численно, обращаются против врага, оказавшегося в такой же западне.
Безумец, известный под именем Шан Варек, раз за разом атаковал их позиции партизанскими действиями с юга. Что же касается Малдрека Фала и его фанатиков, то они, словно клещ, зарылись в расширяющуюся территорию, которую зачистили Ультрамарины Эфона, и отказываются сдавать захваченное. Жутких воинов Курты Седда, вошедших в аркологию одновременно с людьми самого Эфона, смыло обратно в глубины сливом резервуара с гиперохладителем.
— У меня для вас на линии брат Тифонон, — произносит Медон. — Передает с «Этернийца». Он хочет знать, в целости ли добрались его боевые братья.
— Ожидайте, — говорит Эфон командной башне, добравшись до противовзрывных дверей телепортариума. Используя вокс-станцию командной башни и аппаратуру, подключенную к наземной усилительной системе, люди Эфона вышли на связь с «Этернийцем», застрявшем на орбите кораблем Ультрамаринов. Став жертвой первой атаки Несущих Слово, «Этернийец» и его транспортники были критично повреждены и не смогли скрыться от звездной бури вместе с остальным отступающим флотом XIII Легиона.
Едва сумев занять позицию позади истерзанного Калта и за пределами зарева смертоносной радиации, источаемой отравленной звездой, брат Тифонон ответил на вызов командной башни. Ему не терпелось спуститься на поверхность и присоединиться к битве против жестоких Несущих Слово, так что Тифонон и брат Пронакс из когорты Эфона пытались совместить наводящие сигналы сбоящих телепортаторов «Этернийца» с грузовым телепортариумом.
Эфон обнаруживает, что у дверей ждет часовой-Ультрамарин в силовой броне и брат Пронакс. При приближении капитана Пронакс вскидывает перчатку.
— Капитан...
Большего ему говорить не нужно.
— Открой ее, — распоряжается Эфон.
Караульный повинуется, и дверь телепортариума с грохотом поднимается. Со внутренней ее стороны капает кровь, стекающая вниз липкими ручейками при движении вверх. Телепортариум окутан красной дымкой. Эфон делает несколько шагов вперед. В помещении беспредельная бойня, учинить которую не может надеяться ни одно ручное оружие. Напрягая угасающую связь между собой, грузовой промышленный телепортатор и высокоточный телепортариум боевого корабля Ультрамаринов разорвали субъектов. Задействованные невообразимо мощные силы усеяли стены и пол кусками кобальтово-синей шрапнели, окатив приемную камеру обильным фонтаном крови и крошечных обрывков плоти.
Эфон стоит. Погибло шестеро воинов, хотя только на вид ему этого не сказать из-за отсутствия чего-либо, что можно было бы описать как хотя бы одно тело. Капитан делает глубокий вдох и впускает все в себя. Принимает ответственность. Берет эти новые смерти на свои плечи, как и все прочие.
— Медон, — говорит он в вокс пустым голосом. — Скажи брату Тифонону, что его братья... неудачно совершили перенос. Скажи ему удерживать позицию, что системы ненадежны и потому мы пока что не можем принять его вместе с братьями.
— Капитан, — произносит Медон. Его энтузиазм не вяжется с жуткой сценой, окружающей Эфона. — Я получаю новую передачу.
— С орбиты? — спрашивает Эфон.
— С другого узла, — говорит Медон. — С другой подземной вокс-станции.
— Имя и местоположение, — командует Эфон, отворачиваясь от эфирной резни внутри телепортариума.
— Брат Пелион, — сообщает капитану Медон, — сражается под началом тетрарха Никодема. Местоположение: аркология Магнези.
Капитан кивает самому себе. Таврон Никодем жив — чемпион примарха и тетрарх Сараманта. Эфону известно, что Никодем сражался в Ланшире. Должно быть, он и его люди вошли в сеть аркологий через вход на поверхности, расположенный дальше в системе.
— Передайте местонахождение и мои позывные, — произносит Эфон, отходя от телепортариума. — Запросите у него его собственные. Я хочу быть уверен, что мы говорим с Ультрамаринами. Я иду.
Он снова оборачивается, чтобы оглядеть кошмар внутри помещения, чтобы посмотреть на Пронакса и часового. Сказать нечего.
— Мы об этом позаботимся, капитан, — говорит брат Пронакс.
Эфон признательно кивает и спешит прочь. Капитан ненавидит самого себя за то, что бросает ситуацию на подчиненных, однако возможность объединить силы с другим контингентом Ультрамаринов и передать командование вышестоящему офицеру нельзя оставить без внимания.
Добравшись в командный узел, Эфон обнаруживает там фигуру Орестриана Уркуса, нависающего над братом Медоном в своей разбитой броне катафарктия.
— Сигнал пропал, — говорит Уркус. При движении тяжело поврежденная оболочка доспеха издает скрип и скрежет.
— Верните их, — командует Эфон.
— Не могу, — отвечает брат Медон. — Передача прервана либо у источника, либо где-то между аркологией Магнези и этим местом.
— Диверсия? — спрашивает Эфон.
— Несущие Слово могли повредить аппаратуру где угодно между нами, — соглашается Медон. — Это было бы несложно.
— Но разорванный кабель почти невозможно обнаружить и восстановить, — произносит сержант Уркус. — Враг хочет нас изолировать.
— Благодарю вас, сержант, — рассеянно говорит Эфон. — Это был Никодем?
— Один из его людей, — отвечает Уркус. — Гилас Пелион.
— Я передал наше местоположение, — произносит брат Медон, — однако не знаю, получили ли они его.
— Надеюсь, им оно не понадобится, — говорит капитан, настраивая верньеры и переключатели на соседнем руническом блоке. — Мы знаем, где они.
На экране вспыхивают упрощенные схемы.
— Магнези, Магнези, — бормочет про себя Эфон. — Вот.
Он постукивает керамитовым кончиком пальца по дисплею.
— Это рядом, — с явным одобрением произносит Медон.
— Нет, — поправляет его Уркус. В отличие от Эфона и сержанта, Имбрий Медон родом не с Калта. — Оно относится к отдельной подземной системе.
— Он прав, — невесело подтверждает Эфон.
— Но мне казалось, что системы сообщаются? — говорит Медон.
— Сообщаются, — признает капитан, — но мы не найдем пути на схеме магистральных маршрутов вроде этой.
— Придется идти вглубь, — предлагает Уркус. — По нижним хранилищам, уровням и природным образованиям.
Эфон соглашается.
— Вниз в темноту, где нас ждут Несущие Слово, — мрачно добавляет он.
— Я пойду, — обращается к нему Уркус. — Мое отделение пробьет дорогу и встретится с тетрархом и этим Пелионом в аркологии Магнези.
— Нет, — отвечает капитан. Пока двое терминаторов обсуждают этот вопрос, Медон отворачивается, чтобы принять сообщения от находящихся под командованием Эфона контингентов Ультрамаринов.
— Что там? — требовательно спрашивает капитан.
— Сержант Тинон мертв, капитан, — говорит ему Медон.
— Предатели? — интересуется Уркус.
— Малдрек Фал снова выбрался, — произносит Медон. — Отделение Тинона отступает из Хранилища Вексиллиум.
— Пусть удерживают вход в хранилище, — командует Эфон. — Если придется, я спущусь туда сам.
— Возможно, придется, — признается Медон. — У меня нет доступных подразделений.
— Улант Ремуло? — Эфон наделил отделение Ремуло плавающими задачами, возложив на них ответственность за затыкание дыр, возникающих в обороне аркологии.
— Подтвердили визуальный контакт с Шаном Вареком в Подземном лабиринте Дидельфии, — сообщает капитану Медон. — Вы разрешили его отделению атаковать вражеские силы, если представится возможность.
— Кто руководит отделением Тинона? — спрашивает Эфон. Его оптические устройства мечутся по примитивной схеме на руническом экране. Ультрамарины растянулись, оказавшись между требованием защищать комплекс от вражеской атаки и необходимостью расширять территорию, чтобы лишить противника плацдарма.
— Девкалий Халкодон.
— Скажи Халкодону удерживать это хранилище, — говорит Эфон. — Это приказ капитана. Верни Дромедона Пакса и его отделение из внешних комплексов.
— Отделение Пакса не выходило на связь почти двенадцать часов, — сообщает Медон.
— Проклятье, — произносит Эфон. — Продолжай пытаться их вызвать, и если получится, вели отходить назад для поддержки отделения Тинона в Хранилище Вексиллиум.
— Да, брат-капитан.
— По Малдреку Фалу и Шану Вареку отчитались, — продолжает Эфон. — Что с Куртой Седдом?
— По этой цели подтверждений нет, капитан, — признается брат Медон.
— Он здесь...
— Никаких контактов с Несущими Слово, отступающими на нижние уровни, — сообщает Медон Эфону. — В западных коридорах открывали огонь по каким-то одиночкам, но я не думаю, что они входят в этот контингент.
— При всем уважении, капитан, — произносит Уркус. Доспех катафрактия на нем гремит, словно металлолом. — Нам нужно войти в контакт с тетрархом Никодемом и его людьми. Имея больше легионеров, мы могли бы искоренить вражескую угрозу и реально укрепить нашу позицию.
— Согласен, — отвечает ему Эфон.
— Значит, мне разрешено вернуться к моим обязанностям?
— Погляди на себя, — говорит Эфон. Сержант выглядит тенью того легионера, каковым когда-то был. Броня — выбеленная в сражении скрипучая развалина, еле повинующаяся гидравлике и сервоприводам. Три клинка молниевых когтей сломались от холода, укоротившись вдвое, а разбитые остатки шлема сержанта состоят немногим более чем из уродливой решетки лицевого щитка, прикрывающей рот.