— Зачем тогда вы помогали мне, подсказывали, тормозили время, когда я вытаскивал Ленкину сестру из горящей машины? Вы же знали уже про весы после Степкиной гибели?
Варуна помотал головой:
— У нас не было выбора. Денис, не знающий возможностей преобразования веществ, был движим чувством долга, он действовал машинально — примерно как действует вайшва-координатор, когда дана команда старта. Авария была такова, что ты бы наверняка погиб вместе с той женщиной.
— Вилка, — пробормотал я, но чуткая Савитри услышала и переспросила, о чем я толкую. — Я говорю, двузубая вилка, когда выбор есть, но обе возможности ведут к поражению…
— Да, — согласились коллеги почти хором.
Я посмотрел на учителя:
— Вы сказали, что у вас есть рабочие версии насчет причины сбоев.
— И рабочие, и самые фантастические. Итак…
Что предположил Варуна
— Когда меня вызвали на станцию и я первым делом протестировал всю аппаратуру, никаких неполадок не выявилось, — начал свой рассказ Варуна. — Всё работало, как часы, даже через день после вашего с Умой исчезновения…
Пока Шива и Савитри безуспешно гонялись за моими тенями в прошлом, Варуна, всё проверив, отправился к Дэджи Аури.
Профессор уже второй день пребывала в сильно расстроенных чувствах. По ее распоряжению двенадцать ангаров занимались теперь нашими с Умой поисками и лишь один — выполнением текущей работы. Известие докатилось и до прилетевшего на одном катере с Варуной Жана-Огюстена Виллара. Поэтому, когда мой учитель вошел к Аури, руководитель «Альфы» в виде голограммы уже расхаживал по кабинету, а Дэджи, не глядя на него, что-то просматривала на своем инфокристалле, выслушивала возмущенные доводы и глухо молчала.
— Здравствуйте, профессор Виллар, — сказал Варуна.
— А вы что здесь делаете?! — воскликнул тот: во время перелета он техника-пенсионера на катере не увидел и теперь был откровенно изумлен.
— Варуна прибыл на станцию по моей просьбе, — тут же вмешалась начальница ассистов.
— Что за самоуправство, Дэджи?!
— Позвольте вам напомнить, профессор, — вдруг жестко произнесла Аури, поднимаясь из-за стола, — что Министерство наделило нас с вами одинаковыми полномочиями. Все это время я предоставляла первенство вам исключительно из собственных соображений, озвучивать которые, простите, не стану. И ваш министерский шут осознает это, я мешаю ему. Однако сейчас ситуация такова, что я беру свое законное право действовать по обстоятельствам и без предварительного согласования с вами нарушать установленный режим.
Голограмма хлопнула в ладоши:
— Очаровательно! Нет, это, правда, очаровательно! Прикажете удалиться, самодержавная? — в голосе Виллара прозвучали ядовитые нотки.
«Лучше уж тебе не удалиться, а удавиться! — подумалось Варуне. — Вместе с твоим шутом»…
Аури взмахнула костлявой рукой:
— Ну нет уж, вы так просто не отделаетесь! У нас есть к вам несколько вопросов. Так что прекратите истерику и сядьте.
Виллар поморщился, но отключаться все же не стал, только зыркнул на Варуну из-под кустистых бровей взором Зевса-Громовержца. Но техники у нас хорошо заземлены, поэтому эффект не сработал.
— Ну, спрашивайте, Варуна, — велела профессор.
Бывший вайшва повернулся к голограмме:
— Профессор Виллар, а нельзя ли подробнее узнать, с какими целями вы в день трагедии вызывали к себе в кабинет Танцора Шиву?
В глазах Громовержца молнии померкли, заклубилась туча непонимания:
— Еще раз?
Не поленившись, отец Савитри дословно повторил вопрос.
— Но я не вызывал Шиву к себе последние полгода! И в день, как вы выразились, трагедии меня на станции не было! — растерянно выдал наконец Виллар, помешкав с минуту от удивления. — Я отправлялся на Землю и возвратился почти только что!
— Вот те на! — Варуна скроил недоуменную гримасу; с такой же гримасой стояла в стороне и Аури. — А с чьей же голограммой тогда общался Шива?! Он уверен, что это были вы!
— Не имею ни малейшего представления! Вернувшись, я обнаруживаю, что работа стоит, а на станции царит какая-то вакханалия с этим поиском пропавших сотрудников! Почему вы подрядили на эти поиски все группы, профессор?! Разве недостаточно было бы одной-двух?! Впрочем, ладно, я все понял, самодержавная. Торжествуйте, вы дорвались до власти.
Аури тяжело вздохнула и с безнадежностью покачала головой. Для историка Виллара судьба каких-то двух людишек на фоне грандиозного строительства великого настоящего и не менее великого будущего не стоила ничего.
— Тогда нельзя ли нам переговорить с Эрихом-Грегором Шутте? — спросил Варуна.
— Я сам ищу его с момента прилета. Он не прибыл встречать меня, к тому же его не видели уже давно!
Варуна почувствовал, как сердце ёкнуло в груди, а воздух, извернувшись в глотке, едва не вышиб из него кашель. Шутте пропал?!
— Вы отправили кого-нибудь на его поиски? — спросила профессор, склоняя голову к плечу.
— К шуту этого болвана! Меня больше интересует, кто посмел использовать мою голограмму!
— Профессор, — сладенько мурлыкнула Аури и уселась в нишу между живописно свисающих цветочков, — а вам не кажется, что исчезновение вашего соглядатая, который отнюдь не является болваном, а очень даже умен и хитер, подделка голограммы и трагедия в восьмом ангаре могут быть связаны между собой?
— Связаны? — очнулся Виллар. — С какой это стати они связаны?
Да, люди науки иногда так далеко отодвигаются от реальной жизни, что, наступив на грабли, начинают вычерчивать и изучать траекторию полета рукоятки им в лоб и размышлять, как бы так наступить еще раз, но с меньшими потерями. Убрать или обойти препятствие они попросту не догадываются.
Теперь уже пришла очередь Варуны удрученно вздыхать и разводить руками. Но Аури не сдавалась:
— Как я понимаю, от вашего имени кто-то приглашает начальника «наджо» восьмого ангара на встречу в «Альфу». И это в разгар рабочего дня. Шива ожидает вас… то есть, думая, что вас… продолжительное время, в обществе вашего соглядатая…
— Прошу вас, Дэджи, — устало выдал, явно сдаваясь, Виллар, затем уселся где-то у себя в кресло, отчего прямо в воздухе смешно «уселась» и его голограмма в кабинете Аури.
— Хорошо, Жан-Огюстен: в обществе Шутте. Который, точно зная, что вас на «Трийпуре» нет, начинает развлекать сотрудника нелепой болтовней, будто нарочно отводя ему глаза. Отводя от чего — вот это вопрос! Я считаю, что он был в курсе затеянной кем-то аферы.
— А может быть, и в доле, — ввернул Варуна, не сводя глаз с совершенно обмякшего Виллара, до которого наконец начала доходить вся опасность создавшегося положения.
Аури продолжала:
— После странной беседы «ни о чем» с голограммой Танцор возвращается и приступает к работе. Шутте исчезает, и мы в суете из-за случившегося забываем и думать о нем. Вы по-прежнему не видите связи, Жан-Огюстен?
Профессор удрученно дернул плечами. Снова заговорил Варуна, подходя почти вплотную к голограмме:
— В результате этого цикла происходит критический сбой. Сбой, в котором нельзя винить их вайшву, поскольку он сделал все, что должен был, что мог и даже сверх того. Исполнитель застревает внутри танцуемой эпохи, его напарница, пытаясь помочь, гибнет.
— На кой же она полезла туда?! — не удержался Виллар. — Дура-девица!
— Она его жена. И я уверен, что моя жена поступила бы в точности так же, случись со мной подобное!
— Ему не понять, — махнула рукой Аури, — не старайтесь. Это все слюни и сопли, не более, да. В его жесткой науке нет места соплям, его кумиры столь суровы!
— Да ладно вам, — виновато проворчал профессор, — всё я понимаю… забыл просто, что они были женаты…
— Так вот, когда напарница погибла, реинкарнатор не сработал — бокс остался пустым.
— Почему?
— Да в этом-то нет никакой мистики. Ее сознание отсутствует в нашем времени, поэтому устройство не может сдублировать тело, покуда оно никому не нужно. Это грамотное устройство, работает оно правильно. А вот что совершенно непонятно — откуда эти сбои внутри эпохи? Шива жаловался мне на них еще год назад.
Виллар прикрыл лицо ладонью:
— Ваши предположения?
— Есть одно. Я думаю, количество асуров, перебравшихся туда, превысило неведомый нам лимит, и в конце концов случился коллапс. Ведь это только суры возвращаются к себе в инфосферу рано или поздно, а судьба их теней нам толком неизвестна. Когда-то они рассеивались, и мы рапортовали о чисто проделанной работе. Теперь, видимо, нет.
Аури, по-прежнему восседая в нише, качнула ногами в воздухе:
— А как, Варуна, можно объяснить то, что сбои были только у «наджо» в восьмом ангаре? Мы делали проверку — у остальных двенадцати групп все проходило без всяких накладок.
— Вот этого я не знаю. Просто выдвинул рабочую версию… И еще, мне кажется, Шутте как-то узнал об этом и свел счеты с обидевшими его ребятами.
Виллар повел шеей вбок, потом вспомнил, о чем толкует бывший техник, и кивнул, соглашаясь с его доводами.
— Только куда при этом девался он сам? — пробормотала начальница ассистов.
— Хороший вопрос. И еще я очень сильно надеюсь, что нам не придется включать сюда другой мотив…
— Думаете — Агни?.. — в один голос вопросили профессора.
— Будем уповать на то, что Шутте не в курсе. Ведь он — не в курсе, профессор Виллар? — с нажимом уточнил Варуна.
Тот пошевелил бровями, пожевал губами:
— Мне очень хотелось бы думать, что не в курсе. Но кто этих министерских крыс знает.
Варуна сдержал улыбку. Вот как заговорил профессор в отсутствие постоянной слежки! Или просто подыгрывает сейчас им? Мой учитель все же не до конца доверял руководителю «Альфы»: казалось, тот о чем-то догадывается, но ни в какую не хочет говорить правду…
— Так я не понял: Агни тоже погиб или нет? — спросил Виллар.
— Нет. Но когда он не возвратился через час, мои ребята погрузили его тело в анабиоз и приступили к усиленным поискам их с Умой.
— Успешно?
— Пока нет.
— Нужно объявить розыск Шутте, — решила Аури, спрыгивая с ниши. — Куда он денется со станции?..
— Куда бы он ни девался, девался он хорошо, — завершил историю трехдневной давности Варуна, глядя мне в лицо. — Вот уже третий день, как его ищут по всей «Трийпуре», и пока безрезультатно.
— Мне показалось, вы что-то упустили в вашем рассказе, — сказал я, отвечая ему таким же прямым взглядом.
— В самом деле? Где?
— Вы заговорили про какой-то «другой мотив» и замяли тему, скомкав концовку. Этот «мотив» касался меня?
— Почему ты так решил?
— После этой фразы вы не переставали смотреть на меня.
— А ты наблюдателен. Да, речь шла о тебе. Отчасти о тебе…
Меня как обожгло.
— От меня что-то скрывают?
Варуна и глазом не моргнул:
— Ничего, что могло бы нанести тебе вред, Агни.
— И все же?
Я чувствовал рядом молчание Савитри и Шивы. Кажется, их тоже интересовал ответ. Варуна уже открыл было рот, чтобы ответить, как вдруг мы все услышали по внутренней связи сигнал: «Обнаружен Шутте!» — и одновременно подскочили в мест.
Кажется, вся станция сбежалась на средний уровень. Сектор «Бета», наиболее заросший кактусовыми плантациями, оказался для бедняги-Шутте непроходимым лабиринтом. Он забрался в такие дебри, из которых так и не смог выйти самостоятельно. Я почему-то ожидал найти его труп, однако Вилларов клоун оказался живым. Хорошо ободранным, заросшим, даже похудевшим с голодухи за четыре дня, с безумно вращающимися глазами, но живым. Когда охранники из «Альфы», работая мачете и секаторами, извлекали его из тупика, Шутте скулил и плакал.
— Разве это Шутте? — привстав на цыпочки, шепнула мне на ухо Савитри.
— А что с ним не так? — шепнул я в ответ, и она слегка отстранилась.
— Всё не так. Я же вижу его иначе, чем вы. Раньше он был другим.
— Какого цвета?
— Не цвета.
— Формы?
— Я не могу тебе объяснить. Я не видела его в цвете. Он просто был не таким, как сейчас. А сейчас, если тебя интересуют его цвет и форма, он серый и плоский.
Его тем временем вывели на освещенную площадку в переходах между коридорами. Иголки торчали из него, как из дикобраза. Шутте бормотал какую-то чушь. Один из закамуфлированных охранников подогнал электрокар, чтобы отвезти соглядатая в центральный сектор, но тут, увидев парня — а тот был дюжим молодцем, — Шутте начал тормозить пятками на ходу и истошно кричать. Охранник спокойно смотрел на него.
— Ты! Ты! Опять ты! — орал клоун, от которого не осталось ничего от прежнего наглого провокатора. — Спрячьте меня, спрячьте! Уберите его от меня! Закройте в клетку! Свяжите! Иначе он всех вас убьет! А-а-а! Не надо! Закройте меня в реинкарнаторе!
— Рехнулся! — вздохнул кто-то рядом с нами.
— Или придуривается… — прожужжал мне в другое ухо Варуна, сильно приглушая голос.
— Нет, с ним в самом деле что-то произошло, — возразила Савитри. — Он изменился.
— Уйди! Изыди! — упираясь в руках сопровождающих, истерил Шутте, вылупившись на высокорослого атлета у электрокара. Охранник лишь усмехнулся и покачал головой.
Тут через толпу пробился профессор Виллар. Расталкивая нас, зевак, он кинулся к своему клоуну:
— Эрих-Грегор! Вы меня узнаете? Господин Шутте, вы узнаете меня? Что же делать… Эрих-Грегор, мы искали вас три дня, где вы были?
— В кустах он отсиживался! — весело молвил кто-то в толпе, и многие засмеялись, хотя в сущности ничего смешного во всем этом не было. Но мы же помним, как нежно любили на «Трийпуре» министерского соглядатая!
— Мне кажется, нам есть о чем поговорить с Эрихом-Грегором Шутте, не так ли? — заглушая гул, раздался звучный голос Дэджи Аури. Ей никого не пришлось расталкивать: ассисты расступались перед начальницей сами, и от лифта до площадки она прошла беспрепятственно, а встретившись со мной взглядом, тепло мне улыбнулась. — Профессор Виллар, не стоит увозить его отсюда. У нас есть к нему вопросы.
— Да вы взгляните, в каком он состоянии! Вы хотите, чтобы меня там… — Виллар вздернул указательный палец и беззвучно подвигал челюстями. — Да?! Вы этого хотите?
Дюжий охранник все еще стоял и, улыбаясь, дожидался решения старших.
— Мне плевать, профессор, — нежно объяснила Аури, разводя руками и манипуляторами. — Понимаете? В чрезвычайной ситуации, которая объявлена на станции, нет привилегированных. Поэтому Шутте пойдет сейчас с нами, — она кивнула в нашу с Варуной, Савитри и Шивой сторону, — и в моем кабинете ответит на несколько интересующих нас вопросов. После этого вы можете забирать его и делать всё, что пожелаете.
Виллар отступил. Детина в камуфляже пожал плечами и уехал на машинке, в которой едва помещался. Охранники, спасшие клоуна от кактусов, без труда развернули свою ношу и направили ее стопы к кабинету Аури. Профессор тем временем подошла ко мне и, взяв за локоть, осторожно, но крепко сжала руку:
— Рада вас видеть, молодой человек!
— Я вас тоже, профессор.
— Идемте, идемте. Эй, народ, ну-ка расступись!
И по свободному коридору между двумя стенками из людей, отошедших к стенкам настоящим, мы зашагали вслед за охраной и Шутте. За нами поплелся Виллар, которому не оставалось больше ничего, кроме этого.
Медиум
В своем кабинете Аури велела охранникам «Альфы» удалиться, а сама усадила обезумевшего Шутте в кресло, где он принялся вытаскивать из себя иголки, которыми был утыкан, будто кукла вуду.
Смерив меня взглядом, профессор Виллар прошел к своему клоуну и сел чуть поодаль.
Шива рассматривал соглядатая и чуть морщился, а Савитри держалась так, словно ей хотелось спрятаться за нашими с Варуной спинами.
— Эрих-Грегор, — произнесла Аури, когда все мы расселись, — вы осознаете, кто вы?
Толстяк отвлекся от своего занятия и вздрогнул, увидев нас:
— Где я?
— Вы у меня в кабинете.
Он почесался:
— А вы кто?
— Так вы помните, кто вы такой, или нет?!
— Конечно, помню, — жалобно мяукнул он, сжимаясь под грозным взглядом руководительницы «Беты».