– Кристалльно.
– Отлично. Тогда в назначенное время я перенесу тебя туда. И ты действуешь по плану.
– Заметано.
–А он точно сможет это сделать? Все-таки несколько людей, помещение, спецэффекты…
– Да, – убежденно проговорила Пейдж.
– А подстраховка?
– Не нужно.
– Приятно иметь дело с такими самостоятельными людьми, – поддела Фиби и притворно вздохнула. –Удачи все нам.
– Кого переместить домой?– кинула Пейдж свой привычный клич.
– Я дойду пешком, – Кевин мгновенно сграбастал баночки со стола и широким шагом пошел к двери.
–Пейдж говорила, ты живешь в какой-то лачуге, я подумала, может, ты захочешь остаться у нас? –крикнула Фиби вдогонку, но входная дверь уже хлопнула.
– Он что, еще и супермен? – прищурилась Пайпер.
Пейдж поймала на себе взгляды.
– Знаю-знаю, над социопатией нам еще работать и работать.
– Но он милый. Ну, вы знаете…Он такой… И насчет отплатить…
– Фиби!
– Постыдилась бы!
– Ой-ой, скромница Пипер, сама же растаяла, как только подошла к нему!
– Необязательно вгонять меня в краску, особенно, когда для этого нет повода.
– Фибс, если тебе захочется приключений, то не с моим подопечным.
– Слушаюсь, Мисси.
– И вообще, ты как бы замужем. Да еще за Купидоном. И все туда же!
Упоминание мужа вернуло Фиби к давно мучившему ее вопросу. Но наедине.
– Пейдж, ты, кажется, предлагала услуги экспресса?
– Ладно уж, раз собственный подопечный меня динамит, придется хоть тебя подбросить.
Фиби поцеловала старшую сестру, а Пейдж ласково потрепала по плечу:
– Милая, он то, что надо. Все будет хорошо.
– Надеюсь, – устало кивнула Пайпер.
Очутившись в своей просторной гостиной, оформленной в стиле модерн, Фиби, чуток помявшись, спросила:
– Пейдж…Ты правда думаешь, что мы с Коулом…Что нас связывала настоящая любовь?
– А разве мы сегодня вообще говорили о нем?
***
«С тобой случались разные вещи, но бессильной ты не была никогда».
«Я полюбил тебя за умение бороться».
«Если я мертв, то погиб от твоей руки».
Фиби вскочила. В полумраке спальни она разглядела смятую постель и Купа рядом с собой. В комнате было тихо, в окно светила полная луна, оставляя блики на полу и туалетном столике. Казалось, мир тихонько дремал, и сон его был глубок и безмятежен, как у младенца. И только мир Фиби Холливелл полетел в тартарары.
***
Билли медленно поднималась по лестнице. В голове у нее шумело, словно она поднесла к уху самую звонкую раковину, а этот звук перетек в ее мозг. Она довольно плохо помнила, что здесь делает, и слабо представляла, куда идет, но имя сестры забрезжило в сознании, и она преодолела еще одну ступеньку. Ноги были как свинцовые, поэтому она долго, как во сне, пересекала коридор и, наконец, вошла в помещение. Там она увидела много свечей и благовоний, Кейти и Девона, и что-то всколыхнулось в памяти, но смутно; они произносили заклинания и делали странные жесты, она и удивлялась, и радовалась, и чувствовала себя беспомощно; и вот пролилась ее кровь, из груди Билли вырвался яркий луч, и она закричала; всполох света где-то впереди ослеплял ее, и было страшно и весело одновременно…А потом она увидела в конце длиннющего прохода свою сестру и сделала шаг навстречу. Тогда все вокруг начало разваливаться, комната закружилась вокруг нее, налетел вихрь, тени и свет смешались, Кейти и Девон разлетелись на куски, и она еле успела увернуться от осколков. Билли вспомнила, как спасалась от Красной Королевы, и принялась бежать к огню, но ее ноги увязали в чем-то зыбком, а все вокруг продолжало бесноваться. Последней взорвалась Кристи, и с каждым удивленным взмахом ресниц Билли мир восстанавливался и собирался по крупицам, декорации и освещение были новые. Она крепко зажмурилась, боясь, что и ее постигнет участь исчезнувшего кадра, а когда открыла глаза, перед ней в самой обычной кухне стоял высокий парень с веселыми зелеными глазами. Она опять сморгнула, а он обратился к ней:
– Здравствуй, Билли.
***
Ну вот и все. Она так долго бежала без оглядки, что забыла, откуда и куда направляется. И от кого пытается скрыться.
Резкий удар, голова загудела – Фиби с размаху налетела на стену, неожиданно выросшую у нее на пути. И только тогда ей пришлось развернуться и встретиться лицом к лицу с …
Она подоткнула под себя края пледа, но озноб не прошел. Конечно. Ведь она снова оказалась бесприютной. Но так правильно. Так честно.
И как бы ей хотелось избежать этого последнего шага в сторону открытых дверей! Которые всегда были открыты. А она..Она не могла найти в себе мужества туда зайти.
Чуть пододвинувшись к камину, но не чувствуя тепла, вымученно позвала:
– Куп!
Увидев потоки розового света, мысленно досчитала до пяти. Надо быть смелой. Но как же трудно вот так, своими руками, все разрушить…И ради чего?
Муж появился, как всегда, такой безупречно-красивый и подтянутый. Она хотела бы вновь нырнуть в его объятия и утонуть в ласковых глазах. Но уже лишилась такого права.
Фиби! Что-то случилось?
Случилось. Случилось то, что я сейчас разобью твое сердце.
И что-то незнакомое доселе и тягуче-болезненное промелькнуло в его лице.
– Да, – услышала она как будто чужой свой собственный голос. – Э-э-э…Я хочу поговорить с тобой.
Нет, не так.
– Нам надо поговорить.
– Да, конечно, – она увидела, как он обеспокоенно вглядывается в нее, стремясь угадать, и сердце защемило от жалости.
Фиби протянула руку, и Купидон рывком притянул ее к себе, помогая встать.
Еще не поздно. Еще можно…
Она мотнула головой, волосы рассыпались по плечам. Аккуратно подвела мужа к дивану и усадила, сама устроилась рядом, теребя подушку.
– Ну и …?
– Сейчас, – жалко улыбнулась Фиби, ненавидя себя. –Я …Это сложно, я должна сказать, но не знаю, с чего начать…
«Дура! Он еще подумает, что я жду ребенка!»
Взгляд его глаз остался непроницаемым, где-то в их глубине все так же безмятежно струилась и переливалась нежность, плескалась доброта.
Ну почему она не может любить его, такого замечательного? Ведь это так просто!
– В общем, я …Я больше так не могу.
Оборвала. Наконец-то.
Слова не шли с языка. Ну еще одно только усилие.
– Нам надо расстаться.
И когда роковая фраза прозвучала, она нашла в себе силы поднять голову. Но он не выглядел удивленным, и от страшной догадки сжалось ее сердце.
– Фиби, я знаю. Я все понимаю, и тебе не нужно ничего мне объяснять.
Простите?
Она поморщилась, как от боли, и залепетала:
– Но как? Что это значит?
Ай-яй-яй, ты плохая актриса, Фиби! Ну зачем этот театр одного актера? Он в твоей постановке уже не участвует.
– Я знал, что ты любишь его. Всегда. С первой минуты, как увидел тебя.
Ну конечно. Он всегда читал в ее душе даже лучше, чем в своей собственной. И сейчас, отчетливо осознавая это, она могла уже и не изображать удивление. Где-то глубоко внутри она тоже это знала. И знала, что он знает.
Вздох – и робко:
– Куп…
– Не говори ничего, прошу тебя.
Неужели есть на свете что-то худшее, чем быть виноватой?
– Я не…я не могу так! Если ты это почувствовал, то почему? Почему не сказал мне тогда?
Он усмехнулся. Горько. И все же в его глазах была ласка. И сейчас, насмешливый, он так походил на того, другого…
– Разве ты стала бы меня слушать? Разве поверила бы?
– Нет, – спрятала лицо в ладонях Фиби.
–Ты должна была дойти до всего сама. Ты так усиленно прятала этот факт от себя, что слова всех Купидонов мира не изменили бы твоего мнения. Я лишь ждал, когда ты прозреешь. И, хоть в моем случае это событие не несет радужных перспектив, мне радостно, что это случилось.
– Но я не понимаю! – протестовала она. – Ведь все должно было быть не так. Тебя прислали Старейшины, и…
– Что Старейшины понимают в любви?
Фиби потрясенно молчала.
– Они препятствовали союзу Пайпер и Лео. Разлучили Пейдж и Кайла. Нужны ли другие доказательства? Старейшины хороши лишь в выдумывании правил, а в сфере чувств правила вылетают в трубу.
– Но ты ведь…
– Это так не работает. Да, они подобрали эксперта по любовным делам. И твой любимый внешний типаж. Но это не уравнение, Фиби. Тут нельзя подставить нужные числа и получить гарантированный результат. Ты ведь сама занимаешься подобным в своей газете.…И что, составленные тобой пары всегда складываются?
– Нет, – глухо ответила женщина; мысли ее были далеко, что-то тяжелое сдавливало грудь. Что ж, она сама этого хотела.
–Вот видишь, – его ладонь ласково накрыла ее руку, от этого прикосновения она покрылась мурашками. –И у нас не вышло. Точнее, я-то свою часть сделки выполнил, а ты…
И действительно, только сейчас, полностью обнажая свои эмоции, Фиби смогла увидеть, сколь безгранична и терпелива была любовь мужа к ней. Он отпускал ее, но в лице не было и тени укора. Лишь преданность. Стало больно дышать, глаза защипало. Черт бы побрал ее дурацкую натуру! Почему она жаждет мужчину, который не раз пытался убить ее семью, который разбивал ей сердце и возвращался как ни в чем не бывало? Почему она сходит с ума при одном упоминании его имени?
– И все это время ты знал правду, но был со мной… – случайно вслух пробормотала она и, спохватившись, добавила:
– Я самая отвратительная стерва на свете.
– Нет, ты удивительная, – вытирая ее слезинки, поправил Куп. – Я наслаждался каждым моментом нашего брака, хотя и знал, что ты никогда не будешь моей…
– Но два года, Куп! Господи… Как можно вынести это? Прости меня…
– Я знаю и то, как тебе жаль.
– Но я имею право сказать об этом! Сказать, что ты был самым чудесным мужем, какого только можно желать. Сказать, что я бы хотела завершить все иначе…
Она заплакала, и он обнял ее в последний раз.
– Я многого не понимаю. Я никогда раньше не испытывал ничего подобного, поэтому встреча с тобой –самое большая удача в моей жизни. Признаюсь, я не хотел терять тебя, а ты так долго обманывалась, что я и сам чуть не начал грешить этим. Пытался убедить себя, что все по-настоящему, что все в порядке…
– Все и было по-настоящему, – с трудом выдавила Фиби. – Ты мне очень дорог…
– Это справедливо. Я был счастлив, пусть недолго. Я создан дарить любовь другим, но каким-то чудом получил шанс испытать это сам. О большем и мечтать нельзя. Но сказка не может длиться вечно.
– Ты заслуживаешь большего. Ты ведь сам говорил мне, что не нужно бояться, что всегда есть новая возможность…
– Нет, Фиби, – Куп грустно покачал головой. – Я не стану больше рисковать. Я и так был неосторожен. Помню, твой отец спросил, разбивали ли мне сердце, и, услышав отрицательный ответ, заявил, что я ничего не знаю о любви. Сейчас я понимаю, как это верно. Но, мне кажется, мне все же довелось немного расширить свои знания, – он тепло улыбнулся ей, глаза обжигали лицо.
– Значит, будем искать спасение в работе? – охрипшим голосом спросила она.
– Да. Ты тоже так делала, верно? Но в твоем случае это было ошибкой. Мы оба соединяем сердца, хоть и по-разному. Мне этого достаточно. А тебе нет. Не надо отказываться от любви.
Фиби слизнула соленую влагу с губ и постаралась улыбнуться.
– Вот так-то лучше. Ты должна радоваться. Ведь ты наконец идешь по верному пути. К тому, кого любишь.
– Я даже не знаю, жив ли он.
– Насколько я знаю тебя, ты бы не полюбила человека, которого так легко стереть с лица земли.
Ее брови поползли вверх, а слезы от удивления высохли.
– Но даже если так, то как я найду его?
– Милая, твои сестры перемещают предметы усилием воли и останавливают время взмахом рук, а ты обладаешь даром ясновидения. Ты была в прошлом и будущем, пересекала границы миров, становилась духом. И после этого ты думаешь, что одна твоя мысль о нем не заставит его услышать тебя, будь он даже не здесь?
Фиби устало качнула головой. Неожиданно все это потеряло значение. Сейчас ей хотелось зарыться лицом в подушку и никого не видеть. Она так долго готовилась к этому объяснению, представляла так и эдак, проигрывала в голове, а оно не состоялось. Все оказалось намного проще, и это опустошило ее.