Дора закончила петь и с достоинством слегка поклонилась аплодирующей публике. Некоторые мужчины даже свистели от избытка чувств - ну, народ такой в Лилли: непосредственный, без изысков, но искренний. Дора не могла не понравиться - она действительно была очень хороша.
Я помог Доре спуститься со сцены. Девушка внезапно обняла меня и прижалась ко мне.
Мужчины вокруг просто взревели от одобрения, опять раздался свист.
- Жорж! - зашептала мне на ухо Дора. - В дверях на выходе полиция. Четверо полицейских. Еще двое прошли к стойке. Трое заходят к нам с правой стороны, за твоей спиной.
- Оружие у них в руках? - обнимая девушку быстро спросил я.
- Нет. Только дубинки.
- Хорошо, сейчас я пойду к нашему столу, а ты возвращайся на сцену. Сейчас будет драка. Не лезь. Отойди к музыкантам. Может, ты сдашься полиции?
- Нет. Я пойду с тобой - ты хорошо обнимаешься - Дора слегка укусила меня за мочку уха.
- Тогда отойди за сцену и жди. Мы заберем тебя.
- Как скажешь, дорогой.
Разомкнув объятия, я помог вернуться Доре на сцену. Разогретая публика одобрительно загудела - все подумали, что девушка возвращается снова петь.
Я повернулся к столу: практически рядом с нашим столом стояли трое, нет, четверо полицейских в форме с дубинками в руках, и трое в гражданке - их не трудно было узнать по характерному взгляду.
Я, медленно возвращаясь к столику, бросил взгляд на Рикки и Хулио: мы поняли друг друга без слов. В следующее мгновение, когда на нас со всех сторон бросились полицейские, мы встретили их ударами, жесткими и беспощадными. И понеслась!...
Драка в Лилли, вспыхивает везде и по любому поводу. И мгновенно охватывает всех. Через минуту вокруг дрались все. Мне доставалось со всех сторон, но полицейских оттеснили вглубь зала и нам с мачо удалось отбиться от них. Зря копы сунулись в бар! Это Лилли. Здесь не любят копов, совсем не любят. И не очень-то боятся...
Мы с мачо вырвались их ожесточенно дерущейся и кричащей толпы взбешенных мужиков, и прорвались к сцене. Первое, что я увидел, так это Дору, яростно отбивающуюся своей туфлей с остром каблуком - шпилькой, от двух парней в гражданке, которые пытались ее скрутить.
Мы налетели на этих парней, смяли их, сбили на пол, где с ними стали разбираться музыканты, словно сорвавшиеся с цепи бешеные собаки, люто молотя их ногами. Видать, знали, за что били.
Мы рванулись за сцену, в небольшой проход, ведущий в служебные помещения. К счастью, здесь никого не было, кроме двух поваров в белых фартуках и колпаках, спешивших поглазеть на драку. Дора бежала босиком, сжимая в правой руке, как оружие свою красную лакированную туфлю на шпильке. А молодец, девчонка! Не дала себя просто так взять этим ушлепкам!
Из боковой двери внезапно в коридор выскочил человек в костюме. А, это Август Борн, который хозяин кафе. Получи! Пробегая мимо, я ударил его локтем в челюсть - Август Борн, нелепо взмахнул руками и повалился на пол. Не жалко - наверняка это он вызвал полицию, заработать на нас решил, придурок.
Через большую кухню полную снующих между плитами и столами поваров, мы проскочили к служебному выходу. Там уже стоял полицейский кар с включенной мигалкой. Двое полицейских ели бургеры, поставив бумажные стаканчики с кофе прямо на капот своего кара.
Реально, расслабились копы. А Лилли этого не прощает.
Проблема решилась буквально за десять - пятнадцать секунд: копы оправились смотреть сны в глубоком нокауте, а мы, пронырнув знакомыми дворами и переулками, покинули Пинк Пантеру под звуки сирен полицейских машин блокирующих квартал. Поздно, провтыкали вы нас!
Через десять минут мы уже спускались вниз по эскалатору, на второй уровень Лилли. Здесь, в Андерграунде, среди отмороженных отпускников и полукриминальных обитателей и откровенных бандитов, безраздельная власть полиции заканчивалась: копы редко демонстрировали здесь свою силу - это, как правило, для них плохо заканчивалось.
Оторвались мы, пусть даже на короткое время. Очень на это надеюсь.
2
Спуск на третий уровень Андерграунда напоминал смену кадров в дешевом кино ужасов: с каждым уровнем вниз - все хуже и хуже, все темнее и грязнее, воздух все и тяжелее. Ну, и дыра! Внизу, под четвертым уровнем, последнем в Лилли, говорят, есть технические этажи, переходящие в горные выработки и пещеры, которым нет конца. Сколько есть пунктов перехода - никто толком и не знает, да и герметические шлюзы в переходах были задраены наглухо, навсегда, отгородив недра Луны от гигантского города - муравейника стальными воротами двухметровой толщины, по крайней мере, так говорят местные диггеры - отморозки.
Там, на четвертом уровне, «на дне», как говорят его обитатели, плохо освещенные улочки - тоннели с трущобами, дешевыми барами, дешевыми проститутками, откровенными бандитами, объединенными в банды, вечно воюющие между собой. Здесь все мерзко и просто: забери и убей, или у тебя заберут и убьют. Сюда добровольно не спускаются с верхних уровней Лилли - это просто смертельно опасно, а вот бежать, укрыться в этой мрачной помойке - так это, пожалуйста. Здесь принимают всех. Только, как правило, убивают быстрее, чем по решению суда, там, наверху.
Когда-то здесь, на четвертом уровне, была необитаемая промзона с вредными производствами, но ее закрыли, после строительства Луна - сити. «Дно» заселили беглые преступники, дезертиры и отморозки всех мастей. Как они там выживали, никто не знал, да и особо и не интересовался. Это была саморегулирующаяся помойка общества. Лилли и сам Город отгородился от «дна» системой лифтов: вниз ехал кто угодно, по нескольким десяткам обшарпанных лифтов отправлявшимся с третьего уровня Лилли, которые после выгрузки внизу прожаривались огнеметами, вмонтированными в потолок и стены кабины, начисто стерилизовались: и от нелегалов, и от всякой заразы, могущей проникнуть в Лилли со «дна»- притаиться в лифте и выехать на нем вверх было просто невозможно, поэтому лифты вниз уходили с пассажирами и грузами, а наверх возвращались пустыми. А вот пассажирский лифт наверх ходил только один, несколько раз в день, строго по расписанию. На выходе пассажиры проходили жесткую стерилизацию разными видами излучений, одежда обрабатывалась в дезкамерах, а после обработки все пассажиры проходили полицейский таможенный досмотр, через который никто из нежелательных элементов пройти просто не мог. Поэтому лифт в Лилли со «дна» практически всегда ходил пустым.
По сути дела, попав на «Дно», выбраться наверх было уже практически невозможно.
А вот грузы вниз, из Лилли уходили постоянно. В основном продукты, вода, одежда медикаменты. Много грузов. И опечатанные контейнеры тоже уходили вниз.
Это не было благотворительностью, это был бизнес. Вниз уходили товары, а вот вверх, в Лилли, по совершенно непонятным каналам уходили наркотики, уходили большими партиями, разные мозговерты - от дешевых порошков, до дорогих и качественных « Пурпурных Делириумов» в индивидуальных шприцах-упаковках. Эти мозговерты производились здеь, на «дне» в отлично оборудованных лабораториях. За этими наркотиками в Лилли и шли толпы посетителей. И летели с Земли, и с Марса. Это все стоило больших, очень больших денег: сотни миллионов полновесных кредов. А такой бизнес не трогают: наверх, к большим чиновникам уходила серьезная мзда, а Луна - Сити привлекала сотни тысяч туристов в год, оставляющих в городе миллиарды - и это был основной бизнес. Поэтому «дно» не подвергалось нашествиям полиции и войск. И еще, все понимали, что зачистка «дна» обернется очень большими потерями и не одной неделей спецоперации, это будет война, которая может выплеснуться наверх, в Лилли и даже в Город. А это уж точно никому не было нужно...
Контролировал все производство мозговертов Хромой Хосе. Он кормил «дно», он был хозяином всего, что здесь было. И власть его на «дне» была безгранична. И связи «наверху» - более, чем серьезные. Лишь по одной замызганной бумажке, за подписью Хромого Хосе, в Лилли можно было получить любую сумму наличными: стоило только шепнуть официанту или бармену в любом баре, что у тебя есть записка от Хосе, как через десяток минут к клиенту подсаживался незаметный человечек и решал все вопросы. Вот так.
Рикки и Хулио довели нас с Дорой к лифту: огромные стальные створки ворот в стене массивного закопченного здания без окон, напоминающего огромный склад. В лифт рабочие загружали ящики, мешки и коробки из нескольких больших грузовых каров.
Рикки сунул мне в руку бумажку, сложенную вчетверо:
- Внизу вас встретят. Отдашь эту записку и идите с теми людьми. Ничего не бойся. Пересидите пару недель, а потом мы вас заберем оттуда. Идите вон в тот угол, свободный от ящиков, скоро поедете. Долг платежом красен, Жорж. Не прощаемся. Пока!
Кроме нас в лифте пассажиров не было. Закопченные стальные стенки отдавали жаром. Рабочие закончили погрузку, прозвучал короткий сигнал и створки дверей со скрипом закрылись. Включилось тусклое аварийное освещение и лифт тронулся вниз, постепенно все ускоряя и ускоряя свой ход.
Дора испуганно прижалась ко мне, спрятав голову на моем плече. Я невольно обнял ее.
Куда мы едем? Зачем? Вернемся ли, кто знает? Жребий брошен и Рубикон пройден. Вперед!
Внизу нас ждали - трое угрюмого вида латинос, одетых в какое-то тряпье. Короткоствольные автоматы на ремнях, за спиной торчат ручки мачете. Добро пожаловать на «дно»! А еще здесь было темно, как ночью - улица практически на освещалась, воздух был спертым и наполнен запахами помойки и нечистот.
- Ты Жорж? - поинтересовался один из латиносов, дохнув тяжелым запахом перегара.
- Я.
- Бумага есть?
- Есть - я передал записку от моих ребят.
Латинос пробежал глазами по писульке:
- Пошли. Не зевайте - здесь постреливают.
В окружении своих конвоиров, мы с Дорой дошли до монстроподобного автомобиля - невообразимой смеси мусоровоза, броневика и грузовика: что-то большое, несуразное, ощетинившееся стволами пулеметов и разномастными антеннами.
Двери монстра, напоминающие люк в банковском сейфе со ржавым скрипом открылись и нас буквально затолкали в темное нутро машины, воняющее соляркой, оружейной смазкой, паленой проводкой и немытыми телами экипажа этого «такси». Видать, здесь это единственно безопасный транспорт.
Ехали молча, пристроившись на железном уступе вдоль борта, заменяющим сидения. Ехали долго, машина часто резко тормозила и поворачивала, несколько раз экипаж открывал огонь из автоматов через бойницы.
«Весело здесь, однако. Пешочком, видно, здесь передвигаться непросто - далеко не уйдешь, подстрелят. Здесь, типа, уличная война. Занесло тебя, Жорж Нарси в полную задницу! А еще пару часов назад ведь ты был свободным человеком, гуляющим по красивому и богатому городу. Ну, ладно, перемены - так перемены, по крайней мере скучно точно не будет. Да еще и девчонка со мной в качестве приза за мой авантюризм и неадекватность. Неплохой приз, надо сказать. Вон, как жмется ко мне, то ли со страху, то ли просто вцепилась, чтобы не упасть. Пересидим в логове, а там буду думать, как выбираться отсюда. Здесь, на «дне» мне уже категорически не нравится, хотя я видел в своей жизни места и похуже» - мысли роились в голове между отчаянными усилиями не свалиться на грязный, покрытый чем-то липким пол нашего «такси» на очередном резком развороте.
Машина остановилась. Лязгнули замки, дверь открылась. Наружу выскочили несколько латиносов с автоматами наизготовку в руках:
- Эй, гринго! Выходите!
Мы с Дорой выбрались из чрева этого монстра. Прямо перед нами была баррикада из мешков с песком, прикрывающая вход в приземистое двухэтажное здание, сложенное из дикого камня, по-видимости из местной лунной породы. Вместо окон - узкие бойницы, да еще и забранные решетками. За баррикадой - человек пять бойцов, увешанные оружием и пулеметными лентами.
- Быстрее, гринго! Внутрь, быстро!
Надо сказать, что конвоиры ( или эскорт) из местных делал свою работу профессионально: нагнули наши головы, особо не церемонясь, прикрыли нас собой со всех сторон и благополучно довели, вернее заставили добежать, до дверей в здание, и пока за нами не закрылись массивные двери, щедро оббитые металлом и, как я успел заметить, с многочисленными выбоинами и дырами от пуль и осколков. Один из наших охранников несколько раз громыхнул в двери ногой и что-то проревел по-испански. Думаю ругательства. Двери открылись и нас втолкнули внутрь. Первое, что я увидел, так это десяток автоматных стволов, направленных на нас с разных сторон. Неприятно, нужно сказать.
Наши охранники что-то быстро втолковали встретившим нас боевикам. Все вокруг заржали, поднимая автоматы, стволами вверх и с интересом разглядывая нас с Дорой, особенно Дору. Девушка с вызовом подняла подбородок и распрямила плечи, спокойно и уверенно разглядывая окруживших нас латиносов. Мужчины одобрительно закивали, зацокали языками и несколько раз похлопали меня по плечу, видно одобряя смелость моей девчонки.
Вскоре подошел молодой человек, прилично одетый и хорошо выбритый, с ярко-зеленым нашейным платком. Боевики вокруг нас разом стихли и опустили автоматы.
- Добро пожаловать, господа! - обратился к нам с Дорой молодой человек, буквально сканируя нас холодным и цепким взглядом - надеюсь, дорога к нам была не слишком … сложной для вас?
- Нормальная дорога - спокойно и уверенно ответил я.
- Ну, вот и прекрасно! А теперь, прошу вас - пройдемте со мной.
Мы довольно долго шли за своим провожатым по скудно освещенным коридорам, иногда разминаясь с вооруженными до зубов охранниками, которые, увидев нашего сопровождающего, вытягивались по стойке смирно. Впечатляет. По крайней мере встречать нас вышел какой-то местный босс, это радует, и немного настораживает. Честно говоря, не доверяю я этим местным ребятам, не знаю почему — чисто на уровне интуиции. Хотя, Хулио и Рикки не направили бы нас в какую-то западню, я своих парней знал достаточно хорошо и доверял им. Хотя, всякое бывает. В любом случае, нужно быть осторожным.
Провожатый остановился у достаточно приличной деревянной двери, над которой висел небольшой, но яркий светильник.
- Меня зовут Антонио. Если что-нибудь понадобится - наберите меня: там есть фон. Отдыхайте, вот ваш ключ. Будьте готовы к двадцати двум, я провожу вас на ужин к Дону Хосе. Приятного отдыха! - Антонио передал мне ключ, учтиво кивнул Доре, и быстрыми, неслышными шагами удалился.
Я открыл дверь и первым зашел в номер. Быстро и внимательно огляделся: большая комната без окон, мягкое неяркое освещение из потолочных плафонов, возле одной стены широкая кровать и несколько кресел, чуть дальше круглый столик с несколькими бутылками и бокалами, еще несколько дверей, видимо в ванную и туалет. Чисто, тепло, свежий воздух.
- Заходим - я пропустил в номер Дору и закрыл дверь на ключ.
- О - о! А здесь ничего, уютненько - девушка прошлась по комнате.
Я тем временем быстро осмотрел ванную и туалет - чисто. Осмотрел вероятные места установок камер - по крайней мере, видимых камер не было.
Теперь можно было немного отдохнуть. Я плюхнулся в кресло, а Дора, ловким движением сбросив туфли, растянулась на кровати, раскинув руки:
- Красота... Какое блаженство! Жорж, сколько у нас есть времени до ужина?
Я попытался получить информацию на глассах, но они не работали. Это хорошо. По крайней мере, нас здесь не видят и не слышат. А время? Вот, на противоположной стене висит панель часов: семнадцать тридцать два.
- Еще четыре часа есть - я снял глассы и положил их на стол.
- О, волшебно! - Дора села на кровати. - Жорж! Ты сделаешь из меня настоящую женщину? Тебе времени хватит?
Я рассмеялся:
- Тебя, что, не просветили по этой части?
- Теоретически я технологию знаю, а вот практически - понятия не имею, что и как делать. Опыта пока нет. Но я быстро учусь...
Дора потянулась всем телом и добавила:
- Хорошо как! Я не знаю, что это, но я хочу, чтобы ты любил меня сейчас, Жорж Нарси.