- Да всё с ним в порядке, наверное, он просто ещё более умственно отсталый, чем остальные.
- Быть ещё более отсталым, чем огр, просто невозможно.
- Ты не прав. Хотя, конечно их тупость просто безмерна. Даже не верится, что некоторые принимают нас за одну расу!
- И не говори. А как они нас называют - "Огры-маги"!!! ХА-ХА-ХА!!! Это всё равно, что сказать мокрый огонь! Огр даже своё имя запоминает лет через пять, а про умение читать я вообще молчу.
- Ладно, мы отвлеклись, на чем мы там остановились? А, точно, я объяснял тебе некоторые тонкости астрологии. Вот возьмём к примеру этот месяц Оларун, это месяц когда в фазе восхождения [16] находится луна Оларун, или Страж, как его иногда называют...
В большой и просторной пещере разносилась эхо от громких голосов двух существ. Пещера казалась естественной лишь на первый невнимательный взгляд, а внимательный осмотр легко мог различить, что некогда стены этой пещеры были гладкими и их украшали, сейчас уже почти неразличимые, барельефы. Некогда вся сеть пещер была вырезанным в скале храмом, или каким-то другим величественным сооружением. Но время неумолимо и безжалостно. Давно рассыпались кости тех, кто ещё помнил былое назначение этого места. Сохранившиеся предметы растащили мародёры, бездумно переплавив металлическое наследие истории в оружие или монеты. Роскошные торжественные залы погребли под собой обвалы. И лишь комнаты, или возможно, кельи, сохранились до нынешних времён. Данное помещение, наверное, когда-то было коридором упирающимся своим концом в большую комнату. Коридор давно утратил ровность, дверной проём обвалился, стены стали похожими на естественную скальную поверхность. Так что сейчас это место больше напоминало узкий туннель, заканчивающийся большим расширением, в котором и сидели подслушиваемые мной существа.
Поняв, что весь дальнейший подслушиваемый разговор будет касаться особенности проведения ритуалов в зависимости он луны находящийся в фазе восхождения, я решил уходить. Конечно, обсуждаемый вопрос был чрезвычайно интересен. Но, во-первых, я слышал его уже несколько раз. Ну а во-вторых, я решил пропустить возможность услышать что-то из несказанного ранее ради более приземлённых вещей. Я собирался отправиться на охоту.
Моя реинкарнация прошла достаточно спокойно. Стену Безбожников я покинул почти сразу же после моего заточения в ней. Вернее я покинул не просто стену, я покинул само фантомное тело, что создала для меня сила плана Фугу. Но так как это тело стало частью Стены Безбожников, то я оставил и свою темницу, а вместе с ней и всю свою предыдущую жизнь. Последним что я смог различить своим экстрасенсорным восприятием, перед тем как оказаться в Спирали, это что Шем тоже не задержался в своём узилище. А дальше было что-то невероятное! Как оказалось, моя экстрасенсорика работала и в Спирали, и то, что я там "увидел", было непередаваемо. Пространство, излучающее все цвета радуги. Гармоничные звуки, состоящие из треска электрических разрядов, оглушающего грома и перезвона колокольчиков. Запах моря луговых трав и корицы. И если о запахах и звуках я могу гадать до сих пор, почему я чувствовал именно то, что чувствовал, то окружающий меня свет я смог опознать, хотя и не сразу. Это было бесчисленное количество душ, чью личность жадно пожирало Забвение. Удивительно, но меня самого Забвение почти не трогало, вернее его воздействие было столь слабо, а сил на противостояние ему требовалось настолько мало, что я даже заметил его далеко не сразу. Но по мере движения по Спирали, давление Забвения возрастало, но всё равно доставлять мне беспокойство, достаточно сильное, чтобы мне пришлось сосредоточиться, оно начало лишь, когда я почувствовал, что не просто несусь куда-то, а лечу кругами вокруг центра Спирали. К этому моменту практически весь окружающий меня свет стал равномерно золотистым, наверное остальные пассажиры этой карусели реинкарнации уже утратили свои личности. Мне оставалось лишь надеяться, что Шем просто находится далеко от меня, а его память и сознание осталось цельным. В момент моего зависания в центре Спирали, Забвение, как и в прошлый раз, накинулось на меня всеми своими силами, оно опять пыталось сожрать мою память целиком, невзирая на её двукратное увеличение. Но я не мог не признать, что противостоять Забвению было немного проще чем в прошлый раз. Перед тем как я рухнул вниз, через экстрасенсорику мне открылся величественный вид на центр Спирали, и это потрясло на меня до глубины души. Гигантская, сияющая золотом спираль, похожая на то, как я себе представлял вид галактики. И при этом я видел лишь небольшой участок. Большая часть точек, которые в центре Спирали стали различимы друг от друга, были одного цвета и размера. Но были и явные гиганты, которые я посчитал душами каких-либо необычных существ, а также некоторые точки сохранили отблески, отличные от золотого света, эти, наверное, сохранят в соей следующей жизни смутные воспоминания о предыдущей.
Первый месяц после моего рождения в этом мире я потратил на анализ всего, что я когда-либо слышал о карме. Слишком уж сильно ситуация в которой я оказался после рождения походила на начало моей предыдущей жизни. Да, родиться второй раз членом чуть ли ни первобытного племени, как мне кажется, это выходит за пределы статистического раздела. Проблема была в том, что в Ториле вообще я ничего не слышал о реинкарнации, наверное чтобы не подвергать вопросам силу богов над душами смертных, а у меня на родине я слышал только о порождении "грешников" в виде животных и насекомых. С другой стороны в своих прошлых жизнях я всегда поступал так, как того требовала ситуация, и не было ничего за что я чувствовал стыд, в конце концов если ты уж поступаешь определённым образом, то делаешь это по каким-то причинам, если у тебя конечно есть разум. Так и не придя к какому-либо выводу, я в месячном возрасте переключил внимание на своих сородичей и самого себя.
Родиться мне посчастливилось огром. И в этом были как плюсы так и минусы. Несомненным плюсом являлся больший срок жизни по сравнению с гоблинами. На самом деле ни в одной из прочитанных мной книг никто не называл средней продолжительности жизни этих существ, но все сходились во мнении, что она не меньше девяноста лет. Конечно не эльфийское долголетние, но в два раза больше гоблинских сроков жизни. Недостатком этой расы был длительный срок взросления. Мне уже перевалило за семнадцать местных лет, которые продолжительностью не сильно отличаются от земных и торильских, и у меня ещё даже не начался переходный возраст, и я всё ещё не достиг подросткового возраста. А ведь для нормального развития мне было необходимо обильное питание, чего другие дети огров явно не видели. К счастью, огров нельзя было назвать заботливыми родителями, и они совсем не беспокоились об исчезнувшем карапузе, который при помощи телекинеза и левитации добывал себе пищу, с тех пор как у меня выросли первые зубы. Вторым существенным недостатком в рождении огром было отношение к этой расе среди прочих разумных, я, конечно, не знаю реалий этого мира, возможно здесь огры - всеми любимые существа, но в Фаэруне огра старались убить при первой встрече. И надо признать, что основания для этого были достаточно весомые. Дело в том, что огры отличались тупостью, агрессивностью, и большой любовью к поеданию других разумных существ, а рост, приближающийся к трём метрам и огромная физическая сила делали их особенно опасными.
Кстати, причину глупости огров я, кажется, разгадал. С самых первых дней у меня начались какие-то совершенно несвойственные мне проблемы с памятью, я, конечно, не забыл что-то, но постоянно терял нить рассуждения или запинался на простейших действиях, когда мне требовались усилия, чтобы вспомнить мои последние действия. Причём проблем со вспоминанием произошедшего несколько часов назад не было, я всегда помнил всё это, как и все остальные свои жизни. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять причину этого. То, что моя память хранится не в голове было очевидным, ведь её я уже терял дважды, а память ещё при мне, но судя по всему, содержимое черепной коробки не было пустым грузом, и именно качество этого содержимого в этом теле доставляло мне проблемы. Говоря терминологией моей первой жизни, вся моя долговременная память имела нематериальный носитель, но кратковременная память хранилась в весьма некачественном мозговом веществе огра, как результат - крайняя степень рассеянности. Это хорошо объясняло проблемы с мышлением огров, а если предположить, что долговременная память у представителей этой расы не лучше, то становилось понятно, почему редко можно встретить огра, знающего и дюжину слов. Саму проблему я решил очень легко. Потребовалось всего лишь около десяти лет ежедневных медитаций и постоянных попыток совмещать транс с повседневными делами.
Также в племени огров жили двое не имеющие прямого отношения к этой расе. Сами они называли себя о'ни. Внешне они были весьма похожи, рост в два метра, семьдесят сантиметров и мощное телосложение. Но кожа сине-зелёного цвета и небольшие рожки на голове явно демонстрировали принадлежность к другому виду. А самым большим отличием этих двоих от остальных огров был интеллект, явно превосходящий моих сородичей и какие-то магические способности. Не уступая физически самым сильным членам племени и обладая, предположительно, даром волшебников, они безоговорочно правили в племени, не уделяя впрочем своим туповатым подданным много внимания, из-за чего я и мог спокойно подслушивать их разговоры, ведь им и в голову не приходило проследить за жизнью одного немого ребёнка. Моя немота была вынужденной, общаться с сородичами, чей разум лишь немного превосходил интеллект шимпанзе я не имел никакого желания, а попытка наладить контакт с двумя правителями племени влекла за собой совершенно непредсказуемые последствия, а я пока был не готов покинуть племя при неблагоприятном развитии событий. Я, конечно уже давно самостоятельно добываю себе пищу, но это не повод лишатся достаточно безопасного убежища.
Я спокойно вышел из пещеры и неторопливо пошёл к своему тайнику, по привычке путая следы и сбивая тех, кто может за мной проследить. Конечно, огры не отличаются любопытством, и ещё ни разу никто не поинтересовался, куда периодически пропадает один ребёнок, но это не повод ослаблять бдительность. Местность вокруг жилища племени была однообразна. Сама пещера располагалась в гигантском горном массиве, и впереди он медленно переходил в плоскогорье, а за спиной начиналось царство скал и покрытых ледниками вершин. Через полчаса я подошёл к ничем не примечательной трещине, слишком длинной и узкой чтобы её содержимым заинтересовался какой-то разумный. Не замедляя шаг я телекинезом вытащил из щели свой походный набор. Он включал в себя самодельные костяные ножи для разделки шкур. Грубо, но добротная сделанная одежда, благо шить костяной иглой и ниткой из шерсти животных я научился ещё в прошлой жизни, за время странствий в лесу. Набор самодельных копий, с костяными наконечниками. Молот, представлявший собой крепкий древесный ствол молодого дуба с закреплённым на его вершине камнем. Самодельная походная сумка. Так же я прихватил с собой три плотные вязанки хвороста, в горах проблемы с топливом были всегда, а я уже давно понял, что убить добычу это лишь пол дела, её ещё нужно подготовить для долгого хранения, ведь способный принимать сырое мясо огр, в отличие от гоблина не может есть откровенную тухлятину. Взяв с собой небольшое количество закопчённого ранее мяса, я стал забираться выше в горы. Конечно, найти там пропитание сложнее, но зато в низинных местах обитает большое количество опасных созданий, и даже взрослому огру в одиночку там совсем не безопасно, так что и племя охотится там чуть ли не полным составом. Я никогда не понимал, почему чтение следов и выслеживание дичи считается чем-то сложным. Всего-то и нужно, что внимательно смотреть вокруг и помнить, как камушки были расположены вчера. В начале, конечно, я часто ошибался, но набрать статистики было не слишком сложно, а дальше просто вопрос наблюдательности, которая благодаря экстрасенсорике была у меня на высоте. За пять часов пути я наткнулся на два следа горных баранов, но не стал их выслеживать, в этот раз у меня была другая добыча.
Путь по горам был не слишком сложен, но лишь левитация делала его таковым. Сейчас я уже не мог держать себя в воздухе постоянно, как делал в своём детстве этой жизни, что поделать, моя масса с тех пор возросла многократно. К сожалению, темпы развития моего телекинеза замедлялись всё больше, и были явно меньше темпов моего роста, а значит, через какое-то время я уже не смогу полноценно левитировать, ведь я не смогу поднять двести пятьдесят килограмм, а некоторые огры весят и больше. Я продолжил путь и ночью, во-первых, экстрасенсорика одинаково работала в любое время суток, а во-вторых, ночи в этом мире были хорошо освещёнными. Вообще небо этого мира было чем-то совершенно невероятным. Двенадцать спутников, чей зрительный размер колебался от превосходящей в несколько раз земной Луны жемчужно-белого Зарантира, до больше похожей на яркую светло-голубую звёздочку Раан, делали небо незабываемым. И как будто этого было мало, на юге через всё небо, с востока на запад, шла широкая полоса явно видимого золотистого света. Это было кольцо Сибериса, по крайней мере, так его называли о'ни, думаю это что-то наподобие колец Сатурна. Вот только кольцо Сибериса расширялось до дня летнего равноденствия, теряя свою яркость, и сужалось во второй половине года, а на день зимнего равноденствия, оно превращалось нитку золотого света, который затмевал собой даже звёзды и был чётко виден даже днём [17]. Несмотря на красоту местного небосвода он наводил меня на не слишком весёлые размышления. Из того что я успел подслушать из разговоров о'ни, в этом мире на каждый ритуал влияют двенадцать видимых спутников и ещё двенадцать невидимых, хотя я так и не понял что под этим подразумевается, да циклы расширения-сужения кольца Сибериса крайне важны. Другими словами все ритуалы, которые знали мои невольные учителя, либо можно было проводить лишь строго определённый временной отрезок, либо при каждом проведении вводить мелкие изменения связанные и текущем положением спутников, как видимых, так и нет. И ни один из ритуалов, что я узнал или сам разработал в Ториле, здесь не работал. С другой стороны, из разговоров о'ни я узнал уже достаточно, чтобы на основе этого и опыта моей прошлой жизни составить парочку ритуалов один из которых я и собирался провести следующей ночью.
Как я и предполагал, путь занял полутора суток, и на месте я был вскоре после рассвета. Последние пару километров были совершенно непроходимы, лишь левитация позволила мне пройти там, где я прошёл. Особенно сложной была последняя сотня метров, здесь явно не смогли бы пробраться даже горные бараны, а лишь альпинисты и птицы были в состоянии пробраться здесь. И несмотря на левитацию, продвижение вперед давалось мне очень не просто, хотя вернее было бы сказать не вперёд а вверх. Ведь постоянно держать себя силой мысли мне было не под силу, а здесь с трудом удалось бы найти карниз, на котором можно было бы просто стоять. Необходимость внимательно следить за ветром и необходимость не оказаться с подветренной стороны от своей цели. Ещё одним недостатком моей расы был невероятно сильный запах, или, говоря откровенно, огры просто смердели. Я имел несколько идей какие изменения нужно внести в железы наружной секреции чтобы ослабить огровский дух. Но, во-первых, я слишком плохо разбирался в местных нюансах, магии чтобы провести нужные ритуалы, а во-вторых, я не хотел вмешиваться в свой организм пока не закончится период полового созревания, а иначе я рисковал навсегда подорвать своё здоровье непредвиденными последствиями.
Наконец я ухватился руками за последний выступ на своём пути, и повис всего в метре от карниза, где расположилось гнездо моей добычи. Величественное животное спало беспокойным, тревожным сном, как будто чувствуя нависшую над ним опасность. Переведя дыхание, я уменьшил свой вес левитацией, а затем одним рывком оказался в логове моей будущей жертвы. В чём-то, весьма отдалённо напоминающем птичье гнездо, спал величественный грифон. Размером с большого быка, существо, покрытое длинными белыми перьями, напоминавшими мех, с крыльями и птичьей головой. Я ещё не успел закончить свой прыжок, как это создание проснулось и попыталось оценить пока ещё смутную для неё угрозу. Гигантский клюв раскрылся и из него вырвался угрожающий похожий на шипение клёкот, его переднее лапы, в отличие от заканчивающихся своеобразными копытцами задних, имели пять пальцев, увенчанных длинными загнутыми когтями, которыми грифон угрожающе провёл по скальному основанию своего гнезда. Но он ещё не успел оценить источник угрозы, которую он ощутил, когда я обрушил на его голову свой молот, вложив в удар всю свою массу, силу, да ещё присовокупив телекинетическое воздействие для усиления удара. Я думал, что от соприкосновения камня, венчающего вершину моего молота и головы этой полуптицы, последняя просто расколется, но видно кости грифонов не столь хрупки как кости птиц. Грифон затряс головой, явно не понимая, что происходит вокруг и был сильно контужен, но он оставался в сознании, хотя и весьма помутнённом, и в его раскалывающемся от боли черепе возникла мысль, что единственным спасение в данной ситуации будет бегство. Полуптица попыталась прыгнуть с уступа, на котором было её гнездо, но я не собирался давать уже практически пойманной добыче ускользнуть. Второй удар мне пришлось наносить практически запрыгнув на жертву, и хотя сильный взмах крылом впечатал меня в стену, я добился своей цели. На уступе в агонии слабо дергался грифон, не удивительно ведь последний удар переломал ему хребет.