* * *
Толпа перед столами рассеялась, и Арктур взял одну из брошюр. Анимированное изображение флага Конфедерации колыхалось под словами. «Десантные войска Конфедерации – место для героев».
Двое десантников, до этого неподвижно стоявшие за спиной капитана Эмилиан, теперь ходили по актовому залу. Они демонстрировали студентам свои бронескафандры и давали подержать в руках гаусс-винтовки[21] АВГ-14.
Арктур отложил брошюру в сторону, когда один из сержантов-вербовщиков появился у стола. Парень почувствовал запах полированной латуни, исходящий от униформы человека, и сладкий, слегка дурманящий аромат ружейной смазки. Лицо солдата было открытым и серьезным, но полностью лишено какой-либо индивидуальности.
– Подумываешь о вступлении, сынок? – спросил этот человек.
– Может быть, – сказал Арктур. – Еще не решил.
– Это почетная профессия, сынок, – сказал десантник, и Арктур заметил у него под отогнувшимся воротником формы предательский рубец шрама от ресоциализации.
– А когда вы поступили на службу? – спросил Арктур.
– Шесть лет назад, и никогда не жалел об этом, – машинально сказал солдат, и Арктур уловил оттенок заученности в его словах. – И могу сказать тебе, сынок, что это было лучшим решением во всей моей жизни. Я изъездил весь сектор Копрулу, увидел всевозможные типы миров и встретил множество интересных людей.
– И убили их? – ехидно закончил за него Арктур.
– Давай сейчас не будем об этом, – предложил мужчина. – Как тебя зовут, сынок?
– Арктур Менгск.
– Приятно познакомиться, Арктур. Тебе нужно обдумать все возможности, которые наши войска могут тебе дать. Путешествия, самоуважение, почести, дисциплину...
– Так вам приходилось? – прервал Арктур солдата. – Я имею в виду, убивать кого-нибудь.
– Послушай, Арктур, – сказал сержант, – десантникам иногда приходится убивать людей, но только тех, кто этого заслуживает. Когда плохие парни пытаются убить меня или моих приятелей, они не оставляют мне выбора. А когда кто-то наставляет на тебя ствол, тебе остается только одно, разве нет?
– Полагаю, это зависит от того, почему он наставляет на тебя ствол, – сказал Арктур.
– Нарушаешь порядок, а, Менгск? – раздался голос позади Арктура, и юноша сразу узнал надменный тон директора Стигмана.
– Вовсе нет, сэр, – ответил Артур, поворачиваясь на каблуках. – Просто пытаюсь узнать, что меня может ожидать.
– Ограничения военной службы пойдут тебе только на пользу, Менгск, – сказал Стигман. – Выбьют из тебя всю наглость. Чуток воинских порядков дисциплинирует тебя очень быстро.
– Не думал, что меня нужно дисциплинировать, сэр.
Стигман нагнулся поближе, и Арктур еле сдержался, чтобы закашляться от сильного, неприятного запаха крема после бритья директора.
– Я хорошо знаю таких, как ты, Менгск, – прошипел Стигман. – Будь моя воля, я бы всех вас отправил на службу. Именно военная подготовка превращает мальчика в мужчину.
Директор не успел развить тему, так как на него упала чья-то тень. Арктур поднял глаза и увидел Ангелину Эмилиан. Вблизи она впечатляла еще больше – огромный бронескафандр делал ее чуть ли не на метр выше Арктура, который, в свою очередь, сам был достаточно высок.
Над Стигманом девушка возвышалась словно башня.
– А в какой части вы служили, директор Стигман? – поинтересовалась она.
– Прошу прощения?
Капитан Эмилиан приятно улыбнулась, обнажая идеальные зубы в идеальной улыбке.
– Я просто спросила, в какой части вы служили. Срочную службу, в каких войсках?
– Я… эм… не служил, – замялся Стигман. – То есть, как бы это сказать… я не мог.
Арктур прикусил губу, чтобы не рассмеяться над неудобным положением Стигмана, и старался не отрывать взгляд от пола. Когда он поднял глаза, то увидел уставившегося на него директора с пылающим от смущения лицом.
– Могу я наедине поговорить с господином Менгск, – спросила Эмилиан. Стигман резко кивнул и едва ли не бросился прочь от капитана.
– Кажется, я вас люблю, – сказал Арктур, широко улыбаясь.
– Не ты первый, – ответила капитан Эмилиан.
Арктур проследил за удаляющимся директором Стигманом и сказал:
– Он всегда утверждал, что служил, но я всегда подозревал, что он лжет.
– Честно говоря, он подавал заявление на вступление в Колониальный Флот, но провалил вступительные экзамены и не смог пройти медосмотр. Но, между нами скажу, что медосмотр для флота – плевое дело.
– Спасибо, что избавили меня от его общества, капитан, – сказал Арктур.
– Мистер Менгск? – позвала Эмилиан, когда он уже повернулся, чтобы уйти.
– Да?
– Я спасла вас от внимания директора не по доброте душевной. Я действительно хочу с вами поговорить.
– Да? Ну, говорите, – сказал Арктур, довольный тем, что капитан выделила его среди остальных. Он видел, как сокурсники с завистью следят за ним, и наслаждался уделяемым ему вниманием.
– Спасибо, сержант Девлин, – обратилась Эмилиан к солдату-вербовщику, все еще стоявшему по стойке «смирно» за спиной Арктура. – На этом все.
Сержант козырнул.
– Есть, мэм.
Тут капитан Эмилиан быстрыми шагами начала удаляться, сложив руки за спиной, и Арктуру пришлось быстренько ее догонять.
– А у вас все вербовщики ресоциализированные? – спросил Арктур.
– В основном, да, – ответила Эмилиан. – Они, конечно, не прирожденные ораторы, но зато отлично справляются с ответами на вопросы студентов.
– И что же он сделал? – спросил Арктур. – Сержант Девлин, что он сделал?
– Я не знаю, – ответила Эмилиан. – Эти архивы недоступны. Раз уж ты десантник, ресоциализированный или нет, твое прошлое не имеет никакого значения. Ты десантник, – просто и ясно.
– Все так уравнительно, но я думаю, это не совсем так.
– Да, не совсем. Но неужели лучше знать, что он зарезал всю свою семью разделочным ножом и мириться с этим? Или, может, ему доставляло удовольствие приставать к маленьким мальчикам в парке.
– Я понял вас, – сказал Арктур, оглядываясь на мягкое и доброжелательное лицо сержанта Девлина и представляя его искаженным от гнева, с окровавленным ножом в руке.
– Избранные, гордые, психически неуравновешенные,– сказал Арктур.
– Ты пытаешься смеяться над нами, но ничего не выйдет, Арктур, – сказала Эмилиан, улыбаясь.
– А почему нет?
– Потому что я уже знаю, что ты подумываешь над тем, чтобы присоединиться к нам.
– Я? – спросил Арктур. – А как вы можете это знать?
– Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. Я видела результаты твоих тестов и читала твою психологическую характеристику. Знаю, что ты обладаешь сильными лидерскими качествами и уверен в себе, благодаря чему люди хотят следовать за тобой. Знаю о твоей проблеме с авторитетными людьми, которых ты считаешь ниже себя, и что твой IQ достигает уровня гения.
– Эти файлы закрыты для посторонних, – сказал Арктур, раздраженный больше ее совершенно верной оценкой его личности, нежели вторжением в личную жизнь. Ему не нравилось, когда кто-то мог его прочесть, как открытую книгу.
– Да, закрыты, но директор Стигман предоставил нам информацию о выпускниках перед нашим сегодняшним визитом. Так гораздо легче подобрать подходящих кандидатов.
– А разве это не противоречит закону?
– Несомненно противоречит.
Арктур удивился такому легкому признанию Эмилиан и улыбнулся, поняв, почему она себе это позволила.
– Вы хотите, чтобы я почувствовал себя свободно, так как делитесь со мной секретом, – сказал он. – Если вы просчитали мой психологический профиль, то думаете, что я буду вам больше доверять, если подумаю, что вы со мной откровенны, и импонируете моим бунтарским задаткам.
Капитан Эмилиан кивнула.
– Очень хорошо. Ну и как, работает?
– Немного, – согласился Арктур, наслаждаясь этими обоюдными откровениями с привлекательной воительницей.
– Так скажи мне, Арктур, – обратилась к нему Эмилиан, наклоняясь над одним из столов, взяв целую кипу разных флаеров. – Чем ты хочешь заняться после окончания академии?
– Я подумывал над тем, чтобы стать изыскателем, путешествовать среди миров Периферии и исследовать окраины космоса. Есть такие планеты, на которые не ступала нога даже конфедератов. Я хочу оставить свой след в истории – дать имя планете, открыть что-то еще невиданное. Вы знаете, обычные…
– Изыскатель, – сказала Эмилиан, – очень почетная профессия. А ты знаешь, что армия может помочь тебе?
– Правда? А как?
– Большинство наших экскурсий проходят в удаленных мирах. Мы все время сотрудничаем с горнорабочими. Тебе будет предоставлена возможность почерпнуть реальный опыт непосредственно от горняков; горняков и им подобных. Не говоря уже об обучении в свободное время. Дальнейшие технические средства обучения на наших судах не имеют себе равных, оборудованных самым лучшим нейронным интерфейсом и мнемо-репетиторами. Ты мог бы овладеть совершенно любыми навыками во время сна.
– Звучит любопытно, – сказал Арктур, удивленный тому, что действительно считает это интригующим.
– Вне десантного корпуса добиться этого гораздо сложней, – сказала Эмилиан, подавая юноше рекламные флаеры. – С такими результатами тестов, ты спокойно сможешь выучиться на офицера. И как только окончишь срочную службу, будешь волен ехать куда хочешь. Знания, полученные в армии, можно применить и на гражданке.
– Моя срочная служба, – сказал Арктур. – Как долго она будет длиться?
– Сроки у нас в десантных войсках довольно гибкие, – учтиво ответила Эмилиан. – Все зависит от твоего положения и текущего уровня угрозы, установленного Верховным Командованием.
– И каков текущий уровень угрозы?
Эмилиан улыбнулась.
– Низкий, – сказала она.
ГЛАВА 5
День вручения дипломов. Арктур чувствовал, что нервничает от душевного волнения и от мысли, что наконец-то вырвется из заточения Стирлингской академии. После встречи с представителями десантного корпуса Арктур все больше и больше задумывался над тем, чтобы стать одним из них. Он даже заполнил электронный заявочный бланк, правда, пока не подтвердил.
Ему нравилась мысль о том, что можно будет обучиться навыкам изыскателя за счет Конфедерации. Равно как и о том, насколько это взбесит его отца. А, учитывая, что текущий уровень угрозы в секторе Копрулу все-таки низок, то ему, скорей всего придется отслужить только минимальный срок – три года, – после чего он получит право уйти в отставку и начать старательскую карьеру.
Да, эта идея имела свои преимущества. Но в глубине души Арктур не мог избавиться от мысли, что, в конце концов, это все-таки опасно для жизни. А он никогда не любил подвергать себя физической угрозе.
Но разве не для того и существуют десантники, чтобы оберегать людей от опасности?
Юноша выбросил из головы мысли об армии и сосредоточился на дне грядущем. Сегодня ему и без того хватало забот.
Стирлингская Академия купалась в солнечном свете, серый гранит сверкал как мрамор и придавал зданию налет новизны. На газоне, прямо перед главным портиком[22], рабочие соорудили обширный помост, и выставили напротив несколько рядов стульев.
Сто пятьдесят шесть старшеклассников (и это был полный состав выпускающихся, так как заведение такого статуса как Стирлингская академия не позволяла своим студентам таких ошибок, как провал экзамена) заняли свои места. Все были в длинных черных мантиях, отороченных бледно-голубым шелком, и в четырехугольных академических шапках.
Трибуны для простых зрителей установили по обе стороны сидений в центре лужайки, оттуда гордые родители наблюдали, как их отпрыски наконец-то выпускаются из академии. Позади кафедры[23], c которой директор Стигман[24] выдавал столь желанные, с золотым тиснением, свитки дипломов, сидели преподаватели и магистры. Компанию им составляли выдающиеся выпускники академии. Тут были и генеральные директора крупных корпораций, и знаменитые ученые, меценаты, офицеры высшего звена армии Конфедерации и даже начальник полиции Стирлинга.
Директор Стирлингской академии был облачен в парадную черно-желтую мантию с ярко-красной ризой. В высокой конусообразной шляпе с кокардой он напоминал солдафона. Арктур нисколько не сомневался, что под мантией скрываются ботинки на высокой платформе.
Под бравые мелодии школьного оркестра студенты, один за другим, подходили к сцене и получали свои дипломы из рук Стигмана под громкие аплодисменты родителей и отрывистые рукоплескания тех, чьи дочери и сыновья уже получили дипломы или вот-вот получат.
Так как фамилия Арктура начиналась на букву «М», его имя находилось в середине списка, зачитываемого префектом начальной школы, и он с нетерпением ждал своей очереди выйти к помосту. Арктур взглянул на трибуны с гостями и улыбнулся, увидев, с какой гордостью за ним наблюдает его семья.
Дороти заметила взгляд брата и восторженно замахала. Мама махнула более сдержанно, и даже отец одарил его кивком, полным гордости и признательности
Рядом с отцом сидел Айлин Пастер с Жюлианой. Со дня нападения на летнюю виллу Арктур увидел девушку впервые. Его снова поразила эта красота. Будучи далеко, она была просто девушкой, «подружкой по переписке», о которой Арктур практически не вспоминал в другое время. Но сейчас, увидев Жюлиану здесь, вживую, в нем проснулось то неудержимое чувство, которое возникло при их первой встрече.
Сидящий рядом с ним студент, болван по имени Тоби Меркурио, проследил за его взглядом и сказал:
– Хто эта кудряшка, Менгск? Сладенькая красотка.
Меркурио принадлежал одной из стирлингских семей-нуворишей[25]. Он не знал, что такое «хорошие манеры», и общался с людьми на сленге трущоб Тарсониса. Несмотря на это, Арктур не мог не согласиться с его умозаключением.
– Да, – согласился Арктур в предвкушении выпускного бала сегодняшним вечером. – Именно сладенькая.
– Ты погонишь с ней вечерком на бал?
– Да, Тоби, именно так.
Арктур перестал слушать бессмысленные шуточки Меркурио и сосредоточился на именах, которые называл префект. Он улыбнулся, когда начали вызывать студентов на "К".
Уже недолго...
Студентов на «К» оказалось не так уж и много, и сердце Арктура забилось чаще, когда назвали его имя. Он поднялся, бросил взгляд через плечо на свою семью и шагнул в проход между рядами. Аплодисменты звучали несколько вяло, но Арктур знал, что скоро все изменится.
С высоко поднятой головой он шел к помосту, направляясь к ступеням сбоку. Школьный фотограф щелкнул затвором, и Арктур поднял глаза туда, откуда, как он знал, мать с отцом будут снимать это знаменательное событие на голокамеру.
Юноша улыбнулся фотографу, затем поднялся по ступеням и вразвалочку подошел к заваленному золочеными трубочками дипломов директору. Арктур одарил Стигмана самой заискивающей улыбкой и протянул руку для получения диплома.
По традиции, директор поздравлял выпускающегося студента и желал ему успехов в будущих начинаниях, но Арктур не обольщался на свой счет подобным жестом со стороны Стигмана. И, надо сказать, не был разочарован.
– Ты плохо кончишь, Менгск, – сказал Стигман, протягивая свиток. – Я всегда это говорю плохим студентам, а ты худший из многих.
Арктур взял заслуженный диплом в левую руку, а правую протянул Стигману. Директора передернуло но, не желая выглядеть невежливым перед родителями и бывшими студентами, он все-таки ответил на рукопожатие.
– Спасибо, – сказал Арктур. – Надеюсь, вам понравится ваша новая резиденция.
На лице Стигмана отразилось смятение, но он быстро совладал с собой и дал знак юноше покинуть помост. Арктур быстро обошел по кругу сидящих студентов, подняв диплом и улыбаясь, чтобы видели мама и папа.
Жюлиана встала, хлопая и глядя на него с восторженным обожанием, и Арктур подарил ей улыбку. Юноша вернулся на свое место и быстренько выудил из кармана консоль удаленного доступа.
Это устройство было немногим серьезнее, чем обычный коммуникатор с оптическим считывателем, тем не менее, оно имело интерфейс, позволяющий удаленно подключаться к компьютерным сетям. При условии наличия у тебя ключа подключения и кодов авторизации, практически в любую сеть можно было проникнуть без особых проблем.