Первое время дни тянулись однообразно. Рано утром Кагеро поднимала сонную Кицуне из постели и вела ее вглубь леса на специально расчищенную от деревьев поляну, где обучала дочь искусству боя на мечах. Затем они бежали наперегонки к заливу и смывали с себя пот тренировок. После легкого завтрака Кагеро уходила в свою беседку и иногда забывала вернуться к обеду. Работа для нее была лучшим способом упорядочить мысли и успокоить чувства. После ужина она присоединялась к беседам Татегами и Кицуне за чашкой чая. Они слагали стихи, рассуждали об основах магии… Когда Кицуне уходила спать, захватив с собой очередной томик, Кагеро брала свой меч и шла в лес. Свист рассекаемого воздуха часто перекрывал треск цикад и уханье сов. Все замечания Татегами о том, что такой образ жизни приведет только к нервному истощению, Кагеро игнорировала.
***
Серебряные нити дождя насквозь пронзали Зеленый остров, разнося свежесть по всему дому. Слушая, как капли поют свою песню на крыше дома, Кагеро ходила из угла в угол по террасе, ожидая, пока ливень хоть немного стихнет и она сможет снова вернуться к работе. Разгонять тучи магией она не хотела: на Острове уже давно не было дождя и некоторые растения стали засыхать. Было тревожно, как будто предчувствия чего-то плохого закрались ей в душу. Татегами дремал в своей комнате – от повышенной влажности у пожилого льва начинали болеть кости и он предпочитал постель жестким циновкам террасы. Кицуне возилась с полугодовалым лисенком, который из любопытства забежал в дом. Его мать не боялась людей, а в Кицуне видела свою соплеменницу, посему не тревожилась об отсутствии сына.
Внезапно в воздухе возник фиолетовый диск – портал экстренной связи Острова с поместьем. Кагеро открыла доступ со своей стороны и увидела тревожное лицо начальника охраны Ринкусу.
– Моя госпожа, у меня плохие вести. Вам и господину Татегами надо срочно явиться в поместье.
– Отец! – крикнула Кагеро, а затем повернулась к встрепенувшейся Кицуне: – Останешься здесь. Если до вечера мы с дедушкой не вернемся, ты знаешь, как и с кем надо связаться.
Она дотронулась одной рукой до диска, вторую положила на гриву появившегося льва, прошептала необходимое заклинание и через мгновение появилась во дворе своего поместья, где ее уже ждал Ринкусу.
– Господина Ооками взял в плен князь Итачи15. Никаких требований он не предъявил, но видели, как корабль вашего супруга был потоплен, а вся команда во главе с господином захвачена.
– Когда это произошло? – спросила Кагеро, попутно создавая портал, через который намеревалась перейти на борт корабля Итачи.
– Сегодня утром, моя госпожа. Мне сопровождать вас?
– Нет, – Кагеро была не очень сильна в морском деле, поэтому представить корабль, который она видела один раз, ей было довольно сложно. – Я пойду одна.
– Он что, с ума сошел? – превратившийся в человека Татегами тревожно наблюдал за сосредоточенной дочерью.
– Кто из них двоих? – фыркнула Кагеро и шагнула в открывшийся портал, по пути превращаясь в стрекозу.
Корабль дрейфовал в прибрежных водах, и Кагеро порадовалась своей предусмотрительности и превращению – она вылетела из портала на полупустую центральную палубу, так что ее появление осталось незамеченным. Двое матросов стояли у низкого борта и держали под руки одного из пленников – корабельного мага. С холщовым мешком на голове и клиньями между пальцев он не имел ни одной возможности сбежать или хоть как-то творить магию… На палубу вышел князь Итачи в сопровождении мужчины, лицо которого Кагеро не могла разглядеть, но это и не требовалось. Ей пришлось опуститься на перекладину мачты, чтобы прийти в себя – за поясом у воина была катана с черным сагео16, в котором были видны серые прожилки. Этого человека в черном она видела каждый раз, когда возвращалась к воспоминаниям прошлого.
Подлететь ближе и подслушать, о чем Итачи говорит с ее врагом, Кагеро не смогла – князь позаботился о магическом щите вокруг них. Первым ее порывом было превратиться и вызвать воина на Поединок чести, но ее внимание отвлек жест Итачи, в котором она распознала магическую волну, толкнувшую пленника за борт. Кагеро сорвалась с места и ринулась следом за падающим магом, в полете превращаясь, набирая в легкие побольше воздуха и открывая портал уже под водой. Она успела схватить за кейоги связанного – а значит, не имеющего ни одного шанса на спасение – пленника и утянуть его за собой.
Выпав посередине своего двора, Кагеро поняла, что почти придавлена спасенным. Татегами мгновенно оказался рядом с ними, перевернул мужчину на спину, освобождая от него дочь, и дотронулся до его шеи:
– Жив, – лекарь потянулся за кинжалом у пояса, чтобы перерезать веревки на холщовом мешке.
Отфыркивающаяся и насквозь промокшая Кагеро с помощью Ринкусу поднялась на ноги:
– Приведите его в чувство и допросите. Я буду ждать у себя в кабинете, – она жестом отклонила дальнейшую помощь, отжала из волос морскую воду и, не взглянув более на спасенного ею мага, стремительно направилась в сторону дома.
Первым делом она зашла в спальню, достала из-за пояса катану и вынула клинок из саи17 – купание при полной амуниции требовало при первой же возможности привести меч в порядок. Разложив на куске чистого полотна клинок и ножны, Кагеро сбросила с себя мокрую одежду и, накинув лишь свежее кейоги, призвала небольшую коробочку, в которой находились инструменты для разбора рукоятки катаны. Четкими, отточенными движениями она сняла каширу18, стерла соленую морскую воду с накаго19 и благоговейно коснулась менук20 в форме стрекозы. Каждый раз, когда трогала их, она чувствовала особый трепет и душевное успокоение. Однако черное сагео с серыми прожилками, всплывшее в ее памяти, заставило княгиню снова нахмуриться. Не тратя время на лишние эмоции, она протерла все части рукоятки катаны и сам клинок мягкой тряпочкой, пропитанной гвоздичным маслом, а затем так же быстро и четко собрала катану обратно. Кагеро закрутила вокруг себя поток теплого воздуха, который высушил саю и волосы до конца, затем надела хакама и закрепила меч за поясом. Убрав инструменты и мокрую одежду, вычесав из волос морскую тину, она вышла на террасу и перешла по ней к своему кабинету.
Первым делом Кагеро зажгла веточку жасмина на курительнице для благовоний и подождала, пока аромат стал наполнять комнату, в которой она так давно не была. Затем княгиня опустилась на колени у столика с чайными принадлежностями – слуги знали привычки своей внезапно вернувшейся госпожи, поэтому позаботились, чтобы ее уже ждала чистая вода и пиалы. Она только успела нагреть воду, как послышались шаги.
– Он пришел в себя? – Кагеро не оборачивалась, но знала, что в кабинет вошел ее отец.
– Да, но отказывается назвать себя и отвечать на вопросы. Сказал, что будет говорить только с тобой, – если бы Кагеро повернулась, то она бы заметила, что в глазах Татегами пляшут огоньки.
– Хорошо, приведи его сюда, – безразлично ответила она и потянулась за коробочкой с чаем.
Татегами помедлил.
– Кагеро, возможно, у Итачи были на то причины…
– Приведи его сюда, – жестко повторила Кагеро, обрывая отца на полуслове, показывая тем самым, что не желает обсуждать происшедшее.
Лекарь сдержал невольную улыбку, предвкушая реакцию дочери, когда та увидит пленника, но промолчал и вышел из комнаты.
Кинув в чайник скатанные в небольшие шарики чайные листки, Кагеро стала наблюдать за тем, как они распускаются в теплой воде. Она пыталась вспомнить каждую деталь, каждую мелочь из того, что происходило на корабле, но вид воина в черном только глубже засаживал тупую иглу боли в ее сердце. Услышав, как отодвигается дверь, она не сразу вернулась из своих воспоминаний. Не оборачиваясь, Кагеро предложила пленнику присоединиться к ней на циновках. Затем дернула головой, возвращаясь в реальность, и посмотрела на опустившегося рядом в сейдза мужчину.
Пиалы на столе разлетелись вдребезги – князь Ооками склонил перед ней голову в вежливом приветствии.
***
Терпкий воздух, пропитанный непривычно тяжелыми благовониями и горьким ароматом полыни, заставил Ооками невольно поморщиться и открыть глаза. Комната, в которой он находился, была светлой и просторной; вдоль стен стояли невысокие деревянные шкафы, полные разноцветных баночек; в дальнем углу под потолком сушились травы. Хозяин комнаты, склонившись над ступкой, что-то скрупулезно растирал деревянным пестиком. Услышав шорох, он обернулся, встретился взглядом с пытающимся приподняться на локте Ооками.
– Я представлял себе царствие мертвых несколько иначе… – закончить предложение Ооками не удалось – удушливый кашель заставил его снова рухнуть на циновки.
– Неужели я так похож на Повелителя душ? – с вежливой улыбкой спросил лекарь, подходя, чтобы проверить его пульс.
– Не уверен, но ваше лицо кажется мне знакомым, – пробормотал князь, вглядываясь в собеседника.
– Целитель Татегами к вашим услугам, господин Ооками, – склонил тот голову перед магом.
Ооками понял, в чьем доме он находится, и прикрыл глаза, обдумывая сложившеюся ситуацию. Татегами же молча наблюдал и ждал ответа новоиспеченного зятя.
– К чему такие церемонии между родственниками, – ответил Ооками через некоторое время. – Только скажите, я в этом доме пленник?
– Боюсь, не мне отвечать на этот вопрос. В мои обязанности входит поставить вас на ноги, а далее моя дочь сама вам все пояснит, если сочтет необходимым.
– Она здесь? – он снова дернулся и привстал на локтях.
– Кто, по-вашему, вытащил вас из воды? – Татегами пожал плечами. – Я всего лишь лекарь, мне неподвластны стихии. Как вы себя чувствуете?
Ооками сел, распрямил плечи, сделал несколько глубоких вдохов, чуть поморщился и приложил правую руку к шее:
– Голова тяжелая, да и дышать неприятно, такое ощущение, что горло горит.
– Не удивительно, вы успели наглотаться достаточно соленой воды. Но эти симптомы быстро пройдут. Я бы советовал вам полежать еще некоторое время. Я пока схожу за вашей одеждой – ее, думаю, уже успели высушить – и сообщу Кагеро о вашем состоянии.
Татегами, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты и направился в кабинет дочери, по пути принимая решение, как именно скажет о спасенном ею пленнике.
Глава 4. Первая встреча
Когда Татегами отодвинул перед ним дверь в кабинет, Ооками вдохнул легкий аромат жасмина. Лекарь предложил ему войти первым, а затем отступил назад, задвигая дверь перед собой. Кагеро была настолько погружена в свои мысли, что лишь жестом пригласила сесть напротив, а когда подняла на него глаза, он отшатнулся – столько боли и ярости отразилось в них. Звякнули рассыпающиеся на кусочки пиалы.
– Скажите мне, что это не вас я вытащила из воды, – голос Кагеро немного дрогнул, но к концу фразы стал ровным и спокойным. – Скажите, что вы просто шли мимо и решили заглянуть на чашку чая.
Ооками меньше всего ожидал такой реакции жены на свое появление. Он заметил, что в ее взгляде промелькнуло отчаяние и она, сжав кулаки настолько сильно, что побелели костяшки пальцев, с тревогой ждала его ответа.
– Боюсь, что это был именно я, – негромко произнес Ооками и удивленно проследил взглядом за в момент вскочившей на ноги женой.
Кагеро заметалась по комнате, как запертый в клетке ястреб. Она потеряла с трудом удерживаемое спокойствие и о чем-то разговаривала сама с собой, а затем провела рукой по воздуху, пытаясь создать портал экстренной связи, но потерпела неудачу. Затем еще один… и еще один…
– Нет, он прав… – она прекратила свои попытки также внезапно, как и начала. – Мне нельзя там появляться сейчас, он прав…
Ооками сидел не шелохнувшись и никак не комментируя происходящее. Но в какой-то момент Кагеро остановилась. Она закрыла на мгновение глаза, было слышно, как хрустнули крепко, до боли сжатые кулаки. Потом княгиня расслабилась, и Ооками увидел, что ярость в ее глазах перегорела. Взгляд был ровный и… пустой. Кагеро сделала несколько глубоких вдохов, вернулась к столику и резко опустилась на циновки, затем призвала с полки две новые пиалы и взмахом руки убрала остатки разлетевшихся вдребезги. Пока заваривалась свежая порция чая, никто не произнес ни слова: Ооками после такой встречи не представлял, как ему стоит начать разговор, чтобы не спровоцировать еще один приступ ярости жены, которая, похоже, продолжила свои метания, только в мыслях.
– Значит, вы мне не поверили, не так ли? – Кагеро не стала ходить вокруг да около, она начала беседу и сразу перешла к делу.
– Скажем так, я принял ваше предупреждение к сведению, – спокойно ответил Ооками, выдерживая пристальный взгляд.
В ответ Кагеро фыркнула, неодобрительно покачала головой и стала разливать заварившийся чай по пиалам.
– Если бы вы его приняли к сведению, – она сделала многозначительную паузу, – то сейчас находились бы в своем поместье. Как он вас выманил?
Ооками нахмурился, вспоминая события, предшествующие его пленению, но ответил все также ровно:
– Итачи напал на мой корабль. Или вы считаете, что я должен был остаться дома и безучастно смотреть, как он топит моих людей?
– Вы могли нанять портового мага, найти любой другой способ помочь им, не отправляясь в гущу событий!
Кагеро протянула мужу пиалу, он принял ее, пригубил чай и на мгновение прикрыл глаза, чувствуя, как тепло разливается по телу – после купания в холодной воде ему до сих пор было немного зябко.
– Возможно, – покладисто согласился Ооками, опуская пиалу, но не ставя ее обратно на столик. – Но это нападение было столь внезапным, что не приходилось выбирать средства.
К тому же, в тот момент он был уверен, что, поговорив с Итачи с глазу на глаз, они бы решили это недоразумение без каких-либо военных действий, но озвучивать свои мотивы Ооками пока не решался. Тепло от пиалы было настолько уютным, что, казалось, его возвращает к жизни не только чай, но и аромат жасмина, и жар пористой глины. Ооками мотнул головой, отгоняя от себя желание прикрыть в дреме глаза, но Кагеро, похоже, ничего не заметила.
– На это он и рассчитывал, – пробормотала она, недовольно хмурясь своим мыслям.
Видя, что княгиня не собирается пояснять свои слова, он решился приоткрыть часть правды:
– Если бы вы мне дали понять, что опасаться следует князя Итачи, то я, возможно, мог бы решить эту проблему другим путем – я довольно хорошо его знаю, его старший брат Кайри был моим близким другом.
– Я тоже, к сожалению, слишком хорошо его знаю, – рука Кагеро непроизвольно дернулась в сторону рукоятки катаны, и это движение не ускользнуло от Ооками, он вопросительно поднял бровь, как бы показывая, что ждет пояснений. – Он не враг и не мой любовник, если вы хотели это узнать. – Лицо Ооками снова стало невозмутимым. – Он что-то вроде… непутевого младшего брата, Кайри был и моим… другом…
Совершенно не ожидавший такого ответа, опешивший Ооками при этих словах резко выпрямился и пристально посмотрел на собеседницу.
– Он никогда не упоминал о вас. Вы долго знали его?
– Кайри… – Кагеро опустила глаза и задумалась. – Наши пути пересеклись незадолго до его смерти, – она дернула головой, отгоняя видения прошлого, тоже выпрямилась и сменила тему разговора: – Меня сейчас больше всего беспокоит человек в черном, который стоял рядом с Итачи. Вы не смогли его разглядеть?
– Разглядеть? – как Ооками ни хотелось больше узнать о судьбе друга, он понял, что настаивать сейчас было бы не лучшим решением, поэтому лишь покачал головой: – На нас надели мешки еще в трюме. Я понятия не имею, кто был на корабле. Но подозрения у вас есть?