– А при чем тут «Итачи» и «сострадание»? – Кагеро нахмурилась при упоминании своего заклятого врага, а на окончание фразы лишь недовольно махнула рукой, как будто отгоняла назойливого комара.
Вместо ответа Ооками лишь многозначительно покосился на тестя.
– При том, что твоя дочь только что придумала именно такое оправдание его вчерашней выходке! – ответил за него все еще сердитый Татегами.
– Ясно, – коротко отрезала Кагеро, своей интонацией показывая, что не хотела бы дальше продолжать этот разговор. – Очевидно, что Кицуне к обеду не придет, раз вы повздорили. Опять, наверное, пойдет к кухарке в обход общего стола.
На самом деле она прекрасно знала, что дочь где-то неподалеку и слышит их разговор. Защитная магия, которую она наложила на весь остров, давала ей возможность при желании знать о местонахождении любого человека, который находился на нем. Поэтому Кагеро тщательно следила за тем, что говорила, не только из-за присутствия Ооками, но и чтобы дочь не услышала лишнее. Увидев идущую к дому служанку с подносом, она обратилась к мужу:
– Если хотите, после обеда я могу показать вам остров. Жара уже спадет, мы сможем обойти его и вернуться до ужина…
– Спасибо, не откажусь, – Ооками вежливо склонил голову и тихо усмехнулся, заметив краем глаза, как в низких кустах, растущих вдоль террасы, мелькнул рыжий хвост.
Обед прошел в молчании, изредка нарушаемом звоном посуды и журчанием разливаемого чая.
***
Морская гладь была спокойной, едва приметный теплый ветерок легко перебегал с одного дерева на другое. Чайки парили в небе, время от времени пикируя в воду за добычей. Кагеро и Ооками брели вдоль кромки воды, каждый был погружен в свои мысли. Иногда легкая волна добиралась до ног Кагеро, и подол ее хакама был уже порядком подмочен, но она не обращала на это внимания – день был жарким, и прохладная вода дарила ступням приятную легкость.
Они шли уже довольно долго, когда Кагеро предложила передохнуть – хоть от вчерашнего недомогания Ооками не осталось ни следа, все же стоило поберечь силы. Облюбовав невысокую, сильно выступающую в море скалу – нагнувшись, можно было достать до воды кончиками пальцев, – они сели на поваленное и принесенное зимней бурей дерево, высушенное палящим солнцем, и какое-то время наблюдали за рыбами, ищущими пропитание в кристально чистой воде.
– У меня не выходит из головы наш вчерашний разговор, – первым нарушил молчание Ооками. – Вы долго знали Кайри? Он был сильным воином. Да, у него были определенные проблемы, но он их решил за некоторое время до смерти. Ни Итачи, ни его слуги так и не смогли объяснить мне, как и где он умер.
– Их там не было, – тихо произнесла Кагеро.
– А вы?
Княгиня молчала.
– Кайри был моим другом, – Ооками пристально посмотрел на жену. – Наверное, самым близким другом. Если его смерть была подстроена, то я хочу знать имена виновных.
– Мой меч не запятнан его кровью, – ответила она слишком ровным голосом.
– Я вас не обвиняю.
Кагеро склонила голову.
– Я не могу рассказать вам часть, не поведав историю с самого начала. Его смерть не останется неотомщенной…
Ооками молчал. Кагеро встала и подставила свое лицо теплым лучам закатного солнца.
– Когда-нибудь я расскажу вам все, или же отец расскажет, если… – она оборвала себя на полуслове, но после паузы продолжила: – Я настолько привыкла быть одиночкой, сама расчищать свой путь, что доверить то, чем я жила столько лет, кому-то другому очень сложно.
– Я не собираюсь вас ни к чему принуждать, – мягко ответил Ооками, вставая рядом. – Мне как-то не хочется не проснуться однажды утром.
Кагеро усмехнулась, снимая этим напряженность разговора. Она повернулась к мужу, сняла с шеи цепочку с камнем-кулоном и вложила в его ладонь. Ооками не ожидал прикосновения и невольно вздрогнул от ощущения ее холодных пальцев на своих.
– Вот, возьмите, с его помощью вы сможете поддерживать связь со своим поместьем. Я настроила его только на вас. Защита на острове работает так, что попасть сюда никто не может, но покинуть может любой маг, умеющий открывать портал и владеющий соответствующим амулетом. Кроме вас он есть еще у Кицуне. Если со мной что-либо случится, то вам и ей переносить с острова отца и слуг. Точнее, вам, потому что с порталами у Кицуне пока не очень хорошо, для себя она его точно откроет, но провести столько людей – я не уверена, что сможет.
– И тогда они окажутся запертыми тут навсегда? – Ооками опознал в камне опал, проверил, чувствует ли магию в нем, кивнул в подтверждение этого и надел себе на шею.
– Если я отправлюсь к Повелителю душ, то вся защита спадет за несколько дней. В моем завещании указано месторасположение острова, их найдут. – Кагеро сделала паузу и решила переменить тему разговора: – Пойдемте дальше, мы прошли только половину пути. Когда зайдет солнце, станет прохладно.
Ооками кивнул, и они медленно побрели по скалистому берегу, постепенно переходящему в песчаную отмель.
Глава 6. На острове
Капелька росы соскользнула с цветка, обвивающего оконный проем, и с тихим звоном растеклась по деревянному полу. Следующую на лету подхватила небольшая пестрая птичка, которая влетела в комнату Ооками, привлеченная ярким красным бутоном, распустившемся прямо у стены.
На террасе князь никого не застал, но две пиалы, еще хранившие тепло недавно выпитого чая, указывали на то, что он проснулся не первым. Вспомнив, что Кагеро упоминала об утренних тренировках, он вернулся в свою комнату за мечом, вышел из дома и превратился в волка, надеясь по свежим следам найти тропу, по которой шли к месту занятий. И действительно, он быстро нашел их: на большой поляне превратившийся обратно Ооками увидел Кагеро и Кицуне, стоящих спиной к нему. Не обернувшись и не показав, заметили его или нет, они продолжали выполнять движения.
Шаг – и катаны, синхронно выскользнувшие из ножен, вспороли бы стоящим впереди невидимым противникам животы. Обе женщины замерли, держа мечи на вытянутой руке впереди себя.
Еще шаг – и руки занесли меч за спину, готовясь к новому удару. Пальцы правой руки медленно выпрямили катану над головой, и на высоко поднятом острие блеснул луч восходящего солнца. Шаг – и два лезвия со свистом рассекли воздух.
Плавный жест – и меч уже кажется продолжением вытянутой в сторону правой руки. Левая скользнула на ножны, придерживая их у пояса. Катана описала почти полный круг вокруг ручки и остановилась перпендикулярно земле, сбрасывая с тонкого сверкающего лезвия воображаемые капельки крови.
– Теперь все как одно движение. И обрати внимание на пальцы – ты кистью выпрямляешь меч, – произнесла Кагеро, после того как катана заняла свое место в ножнах. – Ичи24!
Два быстрых рубящих удара и плавное смахивание крови.
– Ни25! – Все движения слились в один удар.
– Сан26!.. – И так дойдя до десяти, Кагеро остановила дочь: – Неплохо. Дальше продолжай сама. Еще десять раз – и на сегодня можешь быть свободна. – После небольшой паузы она, уже оборачиваясь, добавила: – Доброе утро, Ооками. Вы тоже решили размяться? – Кагеро перевела взгляд на меч, который тот держал в руке.
– Если вы окажите мне такую честь, – маг склонил голову.
– С удовольствием, – ответила Кагеро, доставая ножны с мечом из-за пояса.
Они вышли на середину поляны, держа мечи в правой руке, и стали напротив друг друга. После первого поклона они сели в сейдза и положили мечи перед собой. Синхронно поклонившись оружию, медленно заложили саи за пояс и так же медленно встали. Последний поклон и церемонное ожидание первого шага. Кицуне еще в самом начале прекратила свои упражнения, предвкушая интересное зрелище, опустилась в сейдза на песок и наблюдала за замершими взрослыми.
Меч Ооками вылетел из ножен на мгновение раньше, но первый же удар был отбит в сторону. Предугадывая следующее рубящее движение меча, Кагеро отступила на шаг и выставила перед собой блок, как только клинок Ооками со свистом рассек воздух. После того как мечи снова перекрестились, пришла очередь Ооками защищаться. Удар-блок, удар-блок. Свист лезвий и звон клинков распугали всех птиц, которые сидели на ветках деревьев, растущих по краю поляны. Поняв, что противник силен и искусен, Ооками приходилось придумывать разнообразные способы застать жену врасплох.
Но вот Кагеро провела серию ударов, которые заставили Ооками отступить к лесу. Зацепившись пяткой за торчащий из земли корень, он на долю секунды потерял контроль над ситуацией и допустил ошибку. В следующий момент лезвие меча Кагеро было уже у его шеи.
– Это был хороший бой, – Кагеро отступила, убрала меч в ножны и поклонилась. – Благодарю вас.
Ооками ответил таким же церемонным поклоном. Но все же до конца Кагеро не была довольна тем, как защищал себя муж.
– Вы не пользуетесь магией, чтобы ваша стихия сообщала вам о подобных ловушках? – Кагеро кивнула в сторону помехи, которая помогла ей так быстро выиграть бой.
– Увы, нет, – пожал плечами Ооками. – Концентрируясь на атаке, я не могу вызвать пространственные заклинания.
Кагеро недовольно покачала головой и продолжила:
– А вы пробовали? Реальные сражения редко проходят на ровной поверхности, и это не Поединок чести – чтобы выжить в схватке, все средства хороши. А так ваша же стихия может вас погубить.
Ооками плотнее закрепил ножны за поясом и после некоторого раздумья ответил:
– Я не веду такой опасный образ жизни, как вы, Кагеро.
– Если хотите, вы можете присоединиться к нашим утренним занятиям. Кстати, Кицуне, тебе осталось сделать кату27 еще три раза. До десяти считать я пока не разучилась.
– Но мам… – деланно застонала девушка.
Кагеро была неумолима:
– Еще три раза – и можешь идти завтракать.
Кицуне, недовольно наморщив лоб, вернулась на свое место и продолжила упражнения. Кагеро, наблюдая за дочерью, покачала головой и повернулась к Ооками, ожидая его ответа.
– Я не стану упускать такую возможность.
– Тогда завтра утром на рассвете я жду вас здесь, – Кагеро достала меч из-за пояса, поклонилась Ооками и, держа катану в руке, пошла в сторону дома.
***
Вечером того же дня они снова шли вдоль морского берега, каждый погруженный в свои собственные мысли. И, как и в предыдущий раз, Ооками первым задал вопрос:
– Сегодня днем Кицуне просила меня кое-что пояснить из области практических применений заклинаний. Я ответил на ее вопросы, но хотел спросить сначала вас: не возражаете ли вы против того, что я буду ее обучать? Она просила меня об этом.
Кагеро вынырнула из своих мыслей и кивнула:
– Я буду только рада. При всем своем желании я не могу рассказать дочери все тонкости управления вашей стихией, а у нее с каждым днем все больше и больше вопросов.
Ооками предполагал, что именно так Кагеро и ответит, но он не забыл и еще об одном маге Земли, который был вхож в семью:
– А как же Итачи? Разве он не обучал ее?
Кагеро нервно дернулась в ответ:
– Итачи? Вы смеетесь? Вы утверждаете, что неплохо знаете его, и какой из него учитель? – в ее голосе послышалось негодование. – Сначала я порадовалась тому, что кроме шалостей они будут заниматься чем-то более полезным, в итоге Кицуне как-то раз попросила его объяснить принципы управления деревьями… – Ооками представил себе, во что могло вылиться такое обучение, и понимающе хмыкнул. – И нет бы Итачи догадаться показать это где-то на заброшенном поле, у моря, где угодно. В итоге они так разворотили корнями двор, что чудом никто не пострадал! Он потом два дня убирал все последствия их занятий. Пусть уж лучше просто хулиганят, так меньше разрушений.
– Да, при обучении магии стихий зачастую бывают такие проколы. Я постараюсь оправдать ваше доверие. Когда я учил сестру, вроде бы все обошлось без эксцессов… – Ооками внезапно замолчал на полуслове и нахмурился.
Кагеро почувствовала внезапную перемену настроения своего собеседника и, выдержав вежливую паузу, негромко спросила:
– Что с ней случилось?
Ооками помедлил, но все же ответил:
– Я потерял ее навсегда. В основном из-за своей глупости и слишком большого доверия к отцу.
– Ее выдали замуж и муж не позволяет видеться с ней? – Кагеро подумала, что если бы девушка погибла, Ооками сказал бы иначе.
– И да, и нет. История стара, как наш мир… – он вздохнул и снова замолчал на какое-то мгновение, но затем продолжил: – Сестра сбежала от отца, как только прознала про его намерения в отношении ее свадьбы. Меня не было дома в тот год, отец специально держал меня на расстоянии, чтобы я не помог сестре, но это не оправдывает моих поступков.
– Так почему же вы не найдете ее по магии рода? Или она сбежала… на Хида́ри28?
– Именно так. Она вышла там замуж, как она утверждает, по любви, за человека, который повинен в смерти отца. – Кагеро слышала, что отец Ооками погиб в сражении с какими-то налетчиками, но никаких подробностей этого происшествия не знала. – Хотя я уже не так в этом уверен. Я много думал по пути обратно. Тора – ее так зовут – в нашу последнюю встречу много что сказала, и ее подруга прояснила некоторые подробности. Но… – он дернул головой, отгоняя от себя воспоминания, – теперь это только лишь моя боль. Сомневаюсь, что я захочу без повода еще раз плыть на Хидари. И даже если захочу, вряд ли второй раз вернусь оттуда живым.
Кагеро, которой такое путешествие казалось немыслимым, безумным… поежилась, как при ознобе. На Хидари любой маг с Сейто терял способность управлять стихиями. Представить себе, как прожить хоть мгновение без магии, без связи со Стихией, она не хотела и не могла.
– Вы поехали за ней?
– Да, я был уверен, что ее взяли в плен против воли. А потом оказалось, что она убежала сама. Она очень интересовалась магией, магия для нее была всем, в последние наши встречи дома она мне уже рассказывала то, что не знаю я, а не наоборот. А потом она отдала все это мужу. На самом деле, – он сделал паузу, размышляя, – если абстрагироваться от того, что он забрал у меня сестру, он неплохой человек, я был знаком с ним и до этого. Но все равно смириться не могу. Меня не было почти год. Вернувшись, я узнал, что погиб Кайри. И чувство вины за то, что я и сестру не вызволил, и не помог другу в тяжелую минуту – кто знает, как бы все сложилось, если бы я был рядом, – преследуют меня все эти годы.
Ооками замолчал, погрузившись в болезненные воспоминания.
– Вы бы ничем не помогли, – сказала через какое-то время Кагеро. – Никто, даже он сам, не мог предположить, что удар придет с той стороны. Не вините себя в этом.
– Даже если, как вы говорите, смерть Кайри будет отомщена, сестру мне уже ничто не вернет.
Кагеро не знала, как еще может ободрить мужа. Она позволила себе сделать шаг в его сторону, чтобы своим молчаливым, более близким присутствием как-то поддержать. Он не отстранился, принял эту поддержку, но дальше разговор не клеился, и они молча дошли до дома.
***
Дни тянулись один за другим. Ооками не знал, как долго Кагеро планировала оставаться на острове, и уже приспособился к новому распорядку дня. Каждое утро он несколько часов тренировался вместе с Кицуне и Кагеро. Иногда к ним присоединялся Татегами, утверждающий, что ему просто надо размять старые кости. Но как только пожилой воин брал в руку меч, он преображался почти до неузнаваемости, и мало кто признал бы в нем тихого лекаря. Пару раз скрестив с ним меч, Ооками понял, в чем его сила, – ни один даже самый замысловатый удар не мог пробить защиту Татегами. Нападал он неуверенно, неловко, но оборону держал так, что ни Ооками, ни Кагеро не могли ее пробить. Ооками даже не удивился своему поражению – он был настолько вымотан постоянной необходимостью нападать, что пропустил простой удар.