- Ну, зови…
Салве от дополнительных занятий не отказался. Очутившись вечером все в том же школьном спортзале, где Истребитель прежде тренировал Игинката в борьбе, мальчики принялись переодеваться. Оглядев мешки с войлоком на ногах у друзей, Истребитель не смог удержаться от смеха:
- Не, точно клоуны!.. Ребята, скидывайте давайте эту лабуду, и будем заниматься по-нормальному. Вы в этих хреновинах даже понять не сможете, куда пяткой попадете.
Мальчишки с удовольствием избавились от лишнего груза, оставшись босиком.
- Самое важное в панкратионе, — продолжал вещать Истребитель, — это уметь задирать ногу на уровень головы. Покажите, как это у вас получается. Ого, хорошие растяжечки! Тогда попробуйте повторить вот такой прием: находясь перед противником в правосторонней стойке на расстоянии вытянутой руки, делаете вид, что собираетесь ударить его кулаком слева, когда его взгляд смещается в этом направлении, наносите ему быстрый удар правой ногой в висок. В висок, Игинке, а не по челюсти! Да, знаю, что опасно, одному парню у нас вот именно так челюсть набок своротили, когда потом в медсанчасти ее на место ставили, ой, как он орал! Но иначе вы даже уклоняться от таких ударов не научитесь, когда мешком по роже попадает, то и не больно почти, и не знаешь даже, в каком именно месте в тебя нога противника врезалась бы. А так синяк все сразу покажет… Я понимаю, Салве, что ты не привык ходить в синяках, но панкратиону без этого не научишься. Да, я в свое время тоже ходил, а мне ведь тогда всего десять лет было. Третий курс — это вообще одни сплошные синяки: и на заднице, и на бедрах, и на пятках, и на спине, и на груди, и на роже! Короче, привыкайте. Ладно, делаю уступку, Игинке, бей его в полсилы! А чтобы вы лучше могли понять, куда именно попадаете, давайте, я вам ступни мелом намажу. Мел — не синяк, смыть не проблема.
Понаблюдав со стороны, как пацаны увлеченно лупят друг друга ногами, Истребитель удовлетворенно хмыкнул:
- Ладно, начерно вы этот прием освоили. Только вот что, Салве, когда задираешь ногу, не надо забывать о защите, а то противник может успеть сориентироваться и врезать тебе в самое уязвимое место. Да-да, ты правильно понял куда. Если попадет ногой, вполне может оставить тебя без потомства.
Игинкат кайфовал. Раньше он всегда придерживался мнения, что чтобы серьезно драться с кем-то, надо этого кого-то как минимум не любить. К Салве он испытывал прямо противоположные чувства и надеялся, что взаимные. И вот сейчас они колошматят друг друга, да так, что любая училка в его прежней кенлатской школе, увидев такое, непременно зашлась бы в истерике! Им обоим больно, но при этом почему-то весело, и нет в душе даже тени какой-то обиды или неприязни, и даже Истребитель, который ходит вокруг и подзуживает, не вызывает раздражения.
Надравшись до полного изнеможения, мальчишки рухнули на маты отдыхать. Истребитель по следам от мела старательно высчитывал точные попадания.
- Семнадцать к пятнадцати в пользу Игинке, — наконец, провозгласил он. — Ну что, парни, в целом неплохо для начала. В следующий раз потренируем уход от атаки противника с полным разворотом и нанесением пяткой левой ноги удара в область поясницы.
В раздевалке при спортзале, разглядев в зеркале свои боевые отметины, Салве истерически захихикал. Отсмеявшись, он признался Игинкату, что никогда, даже в дошкольном детстве, не заявлялся домой в подобном виде, и что он представляет лицо матери, когда она увидит его в такой раскраске.
На следующем занятии в Агеле Игинкат с Салве буквально запинали своих партнеров по тренировочным схваткам, невзирая даже на дурацкие мешки на ногах. Удар пяткой в висок действовал неотразимо. У Литжиса хватило такта не спрашивать, у кого они этому научились, впрочем, тайну и без этого сохранить бы не удалось: Игинката здесь уже неоднократно видели беседующим с Истребителем, продолжающим водить на занятия своего младшего братишку, а насколько силен Истребитель в панкратионе, знал, наверное, уже весь город. Поняв, что этих двоих сдерживать уже бесполезно, да и бессмысленно, тренер пообещал, что отныне они будут драться только друг с другом, если захотят, безо всякой защиты и хоть до изнеможения, лишь бы не отрабатывали столь рьяно свои приемы на других, не столь продвинутых воспитанниках.
Игинкат нежданно-негаданно ощутил себя самым крутым парнем в группе, и это при том, что некоторые из соучеников серьезно превосходили его своими габаритами. Это было приятно и почти наверняка гарантировало ему должность командира отделения, но и налагало дополнительные обязанности. Оказаться слабее ребят из своей группы в любом ином компоненте учебной программы теперь стало бы позорно. Ну да ему не привыкать к борьбе за первенство.
Глава 6. Стрельбище и искусственные скалы
Параллельно с тренировками по панкратиону проходили и занятия по стрельбе, причем велись они куда более серьезно, чем на втором курсе. Между сдачей экзаменов на вторую ступень и началом занятий по программе третьей у франгульских ребят был обычно промежуток года в два. Кое-кто из них в это время продолжал серьезно заниматься борьбой, очень редкие энтузиасты ходили в бассейн, но свои навыки в стрельбе совершенствовали практически все, так что теперь Игинкат оказался в окружении достаточно опытных стрелков, и его скромные успехи в стрельбе из пневматики на этом фоне решительно померкли. Оказавшись по итогам первых проверочных соревнований одним из последних в группе, мальчик затосковал. Он-то думал, что основные трудности его ждут в панкратионе, ну, еще тренировки болевой выносливости внушали изрядное опасение, а тут какая-то стрельба! Вот обидно будет провалиться на экзаменах из-за такой фигни! В довершение неприятностей вскоре выяснилось, что пневматикой на этот раз дело не ограничится. Военные специалисты, разрабатывающие программу обучения, решили, что третьекурсникам вполне уже можно дать в руки и боевое оружие, так что уже на втором занятии группу повели не в тир, а на самое настоящее стрельбище.
Когда ему выдали автомат, Игинкат взял его в руки с изрядной опаской. Хоть показали бы, как с ним обращаться, что ли! Проводящий занятия офицер, собственно, и показывал, вот только большинство ребят в его инструкциях ничуть не нуждались: судя по их уверенному поведению, с таким оружием они имели дело и раньше, вероятно, во время занятий в стрелковых кружках. Разом ощутив себя неумехой и аутсайдером, Игинкат разнервничался и первую попытку сорвал полностью: выпалил по мишени очередью, а не одиночными выстрелами, как полагалось, причем все пули ушли в молоко. Полюбовавшись на свою девственно чистую мишень, мальчик надулся, отошел к стойке рядом с оружейной комнатой, откуда выдавали автоматы, и, усевшись на деревянный пол, привалился к ней спиной.
- Ты что смурной такой? — поинтересовался подошедший Салве.
- Сам, что ли, не видишь? Я уж было уверился, что ничуть не хуже вас, а теперь самому кажется, что я косорукий какой-то! Того и гляди, еще дразнить начнут!
- Ну, нельзя же во всем быть первым, — философски заметил блондинчик. — У кого в панкратионе дела не идут, кто плавает еле-еле, а кто-то вообще высоты боится, и что ему делать, когда начнутся занятия на скалодроме? Тренироваться надо больше, а не терзать себя без толку.
- Ну и много тут за полгода натренируешься? У вас-то у всех вон сколько времени было в этом намастрячиться, а я после второго курса, можно сказать, и дух перевести не успел. Как пить дать провалюсь на экзамене, и что тогда, только из-за этого второй раз весь курс, что ли, проходить? Оно мне надо? Лучше бы отдохнул полгода и спокойно в этой стрельбе потренировался.
- Да не ной ты раньше времени! У меня, если хочешь знать, тоже не сразу все получаться стало. Сперва все мимо палил, потом изредка стал попадать в мишень, а однажды вдруг взял — и отстрелялся, как надо. Скажешь, просто повезло? Ну, в чем-то, может быть, и повезло, но результаты после того случая все равно резко улучшились и, главное, продолжали расти, так что я теперь на этот счет даже и не беспокоюсь. Коли тебе плановых тренировок недостает, запишись на дополнительные занятия. Здесь это можно и даже поощряется. А если времени на все не будет хватать, так давай откажемся от занятий с Истребителем по панкратиону, ведь эта дисциплина и так уже у нас нормально идет.
Панкратион Игинкату нравился, но раз уж нужда заставляет, он готов был пожертвовать им ради нелюбимой стрельбы. Вот только вместе с ним придется перестать заниматься и Салве, у которого со стрельбой все в порядке, но раз уж тот сам это предложил…
- Спасибо, ты настоящий друг! — расчувствовался Игинкат. — Да, ты прав, попробую позаниматься здесь дополнительно.
Обещанные занятия по скалолазанию тоже не заставили себя ждать. Скалодром в Агеле N5, конечно, сильно уступал тому, что был в клубе «Акарис», но метров десяти в высоту он пожалуй что достигал. Лазать по нему полагалось в трусах и босиком. На новичков, для страховки от неизбежных ошибок, надевали целую сбрую. Игинкату сеть этих ремешков до смеха напомнила ту, в которой в его родном Кенлате родители выводили на прогулку чрезмерно прытких бутузов, дабы не убегали далеко. Сам он подобной участи в то время счастливо избежал, и вот на тебе: здесь обрядили! Впрочем, движений вся эта оплетка почти не сковывала.
Учиться забираться по отвесной стене, цепляясь руками и опираясь ступнями на малозаметные выступы, оказалось очень непросто. Ну, зато, по крайней мере, здесь все были в равном положении, до поступления на третий курс пацанов к скалодромам не подпускали и на пушечный выстрел. Раскорячившись между четырьмя точками опоры, Игинкат сам себе казался каким-то насекомым, распластавшемся на стене, да еще попавшим при этом в паучью сеть. Так, отрываем правую руку и ищем за что уцепиться повыше… Удалось ухватиться? Тогда можно оторвать от опоры левую ногу и осторожно распрямить правую. Левая нога судорожно ищет новую точку опоры, но никак не может найти, правая в самый напряженный момент тоже вдруг оскальзывается, на одних руках, к тому же оказавшихся на разной высоте, в такой ситуации просто не удержаться… Мальчик в очередной раз срывается и повисает на веревках, нижний страховочный ремень при этом больно врезается в промежность. А ведь даже и до половины стены не долез! У товарищей, впрочем, результаты ничуть не лучше.
В самый разгар занятий на скалодром заглянул Истребитель, дожидавшийся, когда закончится тренировка у младшего братца. Возможно, просто заскучал и захотел пообщаться с друзьями. Проводящий тренировку инструктор, однако, его заметил и попросил «показать класс». Даже не раздевшись и не сняв обуви, наплевав на всяческую страховку, подросток играючи взобрался под самый потолок и чуть медленнее спустился тем же маршрутом. Замечаний обладателю красных трусов инструктор, понятно, делать не стал, только прокомментировал: «Мастерская работа!». И тут же, обернувшись к своим подопечным, добавил: «Но если кто из вас вздумает так лихачить, выдеру по полной программе!».
Надо сказать, что в зале, где был оборудован скалодром, имелась и лавка для порки, и ведерко с розгами, и двух пацанов из группы Игинката инструктор вскоре действительно выдрал, отвесив каждому по пятнадцать розог. Эти шалопаи, оказавшись рядом на стене, вздумали пихаться, не всерьез, конечно, просто энергию было некуда девать. Сорвались, тем не менее, оба, и на том тренировка для них была закончена: инструктор заставил обоих спуститься, снять трусы, выстрадать на лавке положенное взыскание, и затем разогнал их стоять по разным углам до конца занятия. Полосатые ягодицы нарушителей оказались для всех остальных хорошим сдерживающим фактором: больше никто не пытался развязать на стене боевые действия.
По окончании тренировки Игинкат с Салве поинтересовались у Истребителя, насколько хорошо, на его взгляд, у них получается. Корге хмыкнул и заявил, что для первого раза ничего, нормально, главное, что коленки не трясутся, а быстро перебирать конечностями они еще научатся.
- А скалодром в «Акарисе» мне можно будет опробовать? — спросил Игинкат.
- Что-то ты в прошлый раз, когда его увидел, не выказывал такого желания, — усмехнулся Истребитель. — А теперь раздухарился, да? Не, опробовать-то, конечно, можно, никто не погонит, только самому позориться стоит ли? Ты ж только у меня на глазах три раза со стены сорвался, а до того, как я пришел, еще сколько? Ты здесь хоть раз доберись нормально до верха, а потом уж о том скалодроме думай.
- И долго мне еще тут так лазить?
- Думаю, не очень. Вот кто высоты боится, тем здесь трудно бывает, а вам с Салве… ну, еще занятия два — три, и будете скакать по стене как козлята. Не верите? Ну вот попомните мои слова.
На том содержательная беседа и прервалась, поскольку примчался Ланте и, естественно, стал хвастаться своими успехами, на сей раз в беге и подтягиваниях. Игинкат подумал, что иметь младшего братишку это, конечно, здорово, но только когда он в основном молчит и смотрит тебе в рот, ну, как Ивле, например, а то иногда мелкие бывают слишком навязчивы. Посочувствовав про себя Истребителю, Игинкат поспешил попрощаться и поехал домой.
Глава 7. Субботнее испытание
На первую полноценную субботнюю тренировку по повышению болевой выносливости Игинкат шел с содроганием. Если уж на не слишком долгом вступительном занятии его смогли довести до слез, то можно себе представить, что с ним тут сделают за шесть часов! Аранфед, впрочем, не стал спешить обрушивать все бедствия на головы своих устрашенных воспитанников.
- Поскольку сегодня вам предстоит проверить себя, как вы можете выдержать пятьдесят розог, основная часть занятия пройдет в облегченном режиме, — заявил он. — Сперва вас ждет бастинадо, потом отхлестывание горячими вениками по ногам, рукам и передней части тела, затем, непосредственно перед основной процедурой, легкий массаж ремнями целевых мест, ну, и в заключение собственно розги. Учтите, такая лафа не навсегда. Когда вы притерпитесь к данным упражнениям, дальнейшие наши занятия будут проходить куда более жестко.
Выслушав сие напутствие, Игинкат вместе со своим отделением направился на бастинадо. Сегодня эта процедура длилась куда дольше, чем на прошлом занятии, но хорошо хоть не в сочетании с клизмой. Сосредоточившись на боли в ступнях, мальчик сумел пройти это испытание вполне достойно, хотя подошвы его к концу порки даже онемели, не ощущая больше отдельных ударов. Ходить на вспухших ступнях было мучительным занятием, мальчишки с трудом сдерживали зубовный скрежет. Проводившие порку солдаты, утешая пацанов, шутили, что после пары месяцев таких занятий кожа у них на ногах настолько огрубеет, что потом хоть по раскаленным углям босиком ходи — все равно ничего не почувствуешь.
К счастью, далеко передвигаться им сейчас не требовалось — только добрести до знакомых уже «грибов», на чьи шляпки надо было ложиться спиной. Поскольку следующее испытание считалось легким, их на сей раз даже и привязывать не стали. Солдаты вооружились самыми натуральными вениками с листьями, которые макали в принесенные ведра с парящей водой и охаживали ими воспитанников с головы до ног. Было, конечно, горячо и довольно больно, но все же не так, когда тебя обливают кипятком. Игинкат как-то сумел притерпеться и даже начал испытывать странный кайф, когда веник хлестал по его покрасневшей коже. «Грибов» на всю группу не хватало, и массаж проводили по отделениям. «Отмассированные» с наслаждением укладывались животами на прохладный пол и в ожидании, пока вновь подойдет их очередь, активно переговаривались, делились впечатлениями и подначивали соседей, что порой перерастало в шуточные потасовки. Страх куда-то ушел, и на «грибы» ребята ложились даже охотно.
Как-то незаметно подошла пора переходить к куда более неприятному ременному массажу. Для этого всю группу отвели в соседний зал, где были установлены лавки для порки, по одной на каждого курсанта. В целом эта процедура была знакома Игинкату еще по второму курсу, но здесь она стала еще более неприятной. Солдаты орудовали широкими ремнями с такой интенсивностью, словно бифштекс отбивали. Ягодицы, бедра и даже спины пацанов вскоре стали походить цветом на спелые помидоры от прилившей к коже крови, но все это было лишь прелюдией к основному действу.