– Вот и я позвал вас, чтобы сказать спасибо за это и договориться с вами на тему доведения до этих людей нужной нам информации, – сказал Митрофанов, – формирования, так сказать, нужного общественного мнения, чтобы ваше будущее было безоблачным и беспроблемным.
– Ловко вы завернули, – улыбнулся я, – как это по-детективному? Вербовка в форме прямого предложения с элементами психологического воздействия? Чтобы делать такое предложение, нужно быть твёрдо уверенным в том, что это предложение будет принято. А если я не соглашусь?
– А ничего страшного, – сказал генерал, – будем считать, что не договорились и будущее ваше мы гарантировать не можем. Пустим всё на самотёк. Вы, кстати, гипнозом не увлекаетесь?
– Гипнозом? – переспросил я. – С чего бы это и почему вы задаёте мне этот вопрос?
– Рэкетиры из страховой компании получили не синдром Квазимодо, – сказал Митрофанов, – это результат гипнотического воздействия на психику человека. Пока не известно, кто у нас в регионе такой сильный гипнотизёр. Все имеющиеся гипнотизёры так и не могли ничего сделать. Вы подумайте, может этим бедолагам можно помочь?
– Вы считаете, что рэкет можно продолжать, главное снять воздействие на бандитов? – спросил я.
Генерал махнул рукой, как бы показывая, что он ничего с этим сделать не может, крыша сильна и дал понять, что наша аудиенция окончена.
Нет, это не Люций Фер. Кишка тонковата. Все около вертикали власти кормятся. Царю служат, а не закону и государству.
Глава 13
Я шёл по улице и думал, для чего я всем сдался? Живу себе и никого не трогаю, но почему вся государственная и негосударственная машина вдруг начала крутиться вокруг меня? А, может, это я так думаю, а вокруг меня ничего не крутится. Жизнь идёт так, как и шла, но дома в почтовом ящике я вдруг увидел письмо в голубом конвертике со штампом областной администрации. Открываю. Приглашение на встречу с губернатором. Дата и время. Номер телефона, по которому мне нужно позвонить, чтобы за мной прислали машину. И никаких угроз насильственного препровождения пред начальственные очи.
– Здравствуйте, Алексей Алексеевич, – любезно сказал губернатор и указал рукой на глубокое кожаное кресло, стоящее рядом с резным столиком красного дерева.
Обстановка в кабинете своим богатством, изысканностью и шармом начала двадцать первого века говорила о том, что вы находитесь во владениях миллиардера, которому некуда девать свои деньги. Он тратит их на то, чтобы набивать ассигнациями диванные подушки и спинки высоких готических кресел вдоль огромного из ценных пород дерева стола для совещаний с подчиненными.
– Сок, коньяк, кофе? – Он махнул рукой и из подсобной комнаты выкатился столик со всем этим.
Столик выкатился не сам. Его катила дама с белыми крашеными волосами, в белой блузке, черной юбке и в туфлях на высоком каблуке. Эта одежда так подчеркивала живописные формы дамы, что редкий человек не испытает мгновенного желания овладеть этой женщиной немедленно. Продумано всё до мелочей. Особенно бросались в глаза хищные ногти-когти, покрашенные в ядовито-жёлтый цвет.
Я помню этого губернатора ещё с первых, с выборных сроков его правления. Тогда бы он был, как говорится, от сохи. Первый президент назначил его губернатором из председателей облисполкома, но к концу первого срока правления создалась ситуация, что народ больше его не изберёт.
Как мне рассказывали некоторые мои знакомые, губернатор разогнал всех приставленных к нему имиджмейкеров, но первый президент ласково поговорил с ним по телефону и сразу начались метаморфозы с человеком, бывшим начальником строительного треста и с методикой управления строителями.
Первой изменилась прическа. Прилизанные волосы с проборчиком, разделяющим волосы на правую и левую пряди, сменились модельной стрижкой, удлиннившей голову и придавшей ей приятную форму. Серый костюм «а ля зав клубом товарищ Огурцов» сменился на тёмно-синий однобортный костюм от модных портных в одной из западных стран. Рубашка, галстук и главное – манеры. Задумчивость и загадочность с жестом значительности правой руки.
И он выиграл первые выборы, потому что это было внове, и никто не смог представить чего-то более значительного. Всё-таки, административный ресурс – это великое дело. Потом переизбрания пошли своим чередом. Тут бы ему по закону и оставить должность, как человеку, отслужившему два срока подряд, но грянула мода на губернаторские назначения, и он в пятый раз стал губернатором. Люди так и смеялись, что произошла сокрушительная победа демократии в Богославии.
Губернатор ходил вокруг меня и что-то говорил, поднимая руку с жестом многозначительности. Из всего множества слов я понял, что, оказывается, я стал самым значительным бизнесменом в области, соединившим значительные финансовые средства и возможность оказания влияния на сто тысяч человек во всём мире, что дает мне возможность в любой момент провести виртуальный съезд и создать политическую партию Всебогославского или Всемирного типа. Поэтому мне предлагается занять пост руководителя управления по партийной работе в администрации области.
– Спасибо за доверие, господин губернатор, – сказал я, – но государственная должность предполагает закрытие бизнеса и не иметь никаких связей с ним.
– Боже мой, – заулыбался губернатор, – ну кто же сегодня смотрит на эти мелочи? Посмотрите, везде первое лицо – высший государственный чиновник, а его жена гениальный и преуспевающий бизнесмен. Передадите всё своей жене, а сами займётесь партийными делами. Тут у нас намечаются интересные мероприятия, – и он подмигнул мне, подняв вверх большой палец.
– И здесь незадача, – сказал я, – я пока не женат.
– Да разве это проблема, – сказал губернатор, – мы вас сейчас женим на самой завидной невесте, породнитесь с немалыми финансами, войдёте в состав региональной элиты. Да передайте свой бизнес какому-нибудь родственнику, а мы уж за ним присмотрим, проконтролируем, так сказать, – губернатор, похоже, стал раздражаться тем, что я не кинулся к нему с благодарностями за предложенную мне должность, а сижу и размышляю о своём бизнесе. А бизнес у меня получился немалый. Сто тысяч человек размещено на моей доске почета и каждый уплатил мне за работу по пятнадцать долларов. Количество участников месяц от месяца растет и всё это за каких-то три месяца.
– Мне нужно подумать, господин губернатор, – сказал я.
Губернатор остановился и удивленно поглядел на меня. Вероятно, не часто его речи заканчиваются таким обломом.
– Ну, думайте, – сказал он разочарованно, сел к своему столу и начал разбирать бумаги.
На следующий день в мою квартиру пришли представители пожарной инспекции с предписанием проверки пожарного состояния объекта по моему адресу.
– Извините, – сказал я пожарным, – я не заказывал комиссионную проверку пожарного состояния моей квартиры.
– Нас это не касается, – сказал пожарный майор. Наверное, его можно было назвать и брандмайор, – этот адрес указан как юридический адрес индивидуального предпринимателя, и мы обязаны проверить его на пожарную пригодность.
Пока мы разговаривали, его помощники исписывали листки своих блокнотов, находя пожарные нарушения на каждом шагу.
– Мы опечатаем это помещение как опасный в пожарном отношении объект, – сказал брандмайор.
– А как же я? – удивленно спросил я.
– А нас это не касается, – сказал майор. – Устраните нарушения, и мы снова направим комиссию для проверки. А сейчас вы должны покинуть это помещение в течение получаса.
Я забрал системный блок своего компьютера, взял туалетные принадлежности, портфель с тетрадками, оделся и вышел из квартиры. Пожарные наклеили на дверь бумажку с печатями и предупредили, что нарушение целостности её влечет за собой от административной до уголовной ответственности.
Пока мы стояли у дверей, подошло ещё три человека.
– Вы как на пожар прибыли, – засмеялся старший из прибывших. – Потребнадзор не всегда за вами успевает. Вы ответственный за помещение? – обратился он ко мне.
Я кивнул головой.
– Вот как устраните нарушения пожарного надзора, так ждите нашего прибытия. Можете даже подготовиться, – и они вместе пошли к выходу, обсуждая что-то на ходу.
Я стоял и думал о том, что это не проделки Люция Фера. Но и без его участия дело не обошлось.
Глава 14
Я стоял на улице и не знал, куда мне идти. Хорошо, что я холост. А если бы меня выгнали из квартиры вместе с семьёй? Это даже дико представить, но сколько примеров того, когда государственные органы выкидывали людей из своих квартир? Все эти случаи даже не перечтёшь. Народное государство. Капитализм с человеческим и народным лицом. Я даже взятки не стал предлагать, потому что люди пришли подневольные, им дали задание, и они бегом помчались его исполнять. Предложил бы взятку и был бы привлечён к ответственности за взяткодательство. Тут любой взяточник встанет на сторону закона, и с болью в сердце будет доказывать свою кристальную честность и бессребреничество в вопросах исполнения служебного долга. Ему за это ещё орден какой-нибудь дадут или медаль.
Может, подать на них в суд? Можно. И суд опротестует их действия, потому что это настолько вопиюще, что пробы ставить некуда. Хотя и на суд надежды тоже маленькие. Независимость судов – это раздел нашей богославской жизненной фантастики. Скажут – оправдают, скажут – осудят. А не сделают так, как им сказали, то потом пожалеют. Но нужно время, чтобы в суд заявление подать и доказательства беззакония предъявить. А дело к вечеру, да и морозно на улице. Пойду в гостиницу. Слава Богу, что времена изменились, и никто не будет до меня докапываться, почему это я с местной пропиской вдруг поселяюсь в гостинице.
Я поселился в гостинице и поужинал в ресторане. Знаете, это даже неплохо. То я готовил ужин себе, а тут всё принесли уже готовое, и всё с поклонами и улыбками для поднятия аппетита.
После ужина я принял душ. В самом хорошем расположении духа с пультом от телевизора в руках завалился в мягкую постель на скрипучую кровать.
В телевизоре было весело как во время застоя при незабвенном Леониде Ильиче Брежневе, когда новости и нововведения сыпались одно за другим. То пленум ЦК КПСС примет постановление о работе с письмами граждан, то постановление о развитии рационализаторства и внедрении новых идей в производство и в управление.
Новации и инновации.
То какого-нибудь деятеля награждали высшим орденом в честь юбилея или в связи 50, 55, 60, 65, 70, 75 и 80-летием.
То комитет по Ленинским и Государственным премиям объявлял лауреатов на нынешний год.
То выборы в Верховные и местные советы от нерушимого блока коммунистов и беспартийных.
То о выпуске новой народной модели на Тольяттинском автомобильном заводе для удовлетворения всё возрастающих потребностей советских людей.
То о преодолении дефицита в туалетном мыле и зубной пасте. Мойтесь на здоровье, дорогие советские граждане.
То вдруг речь заходит о генофонде единой общности советский народ и выходит грозное Постановление ЦК о борьбе с пьянством и алкоголизмом.
Всё так знакомо, что заменяй те фамилии на фамилии нынешних руководителей и всё будет так же, как и было. За исключением того, что великого государства не стало. А оно, может, и к лучшему. Нехай живут сами по себе те, для кого всё отправлялось в первую очередь, оставляя во второй очереди население Богославии. Если бы не воровали, то и жили бы мы как при коммунизме.
Нужно сказать прямо, что Великая Богославия была империей. Национальной империей, как и все другие исторические империи. А национальные империи закономерно распадаются. Но и «чистая» Богославия так и осталась национальной империей. Кроме областей и краёв есть национальные республики, пытающиеся ввести свои государственные языки в ущерб государственному. В каждой республике свои президенты, правительства, академии наук и прочие атрибуты государственности, включая конституции, гербы, гимны и флаги. Подспудно готовятся национальные военные кадры, готовые на базе имперских вооруженных сил создать свою оборону. Органы безопасности и внутренних дел по виду как бы федеральные, а по сути – национальные. И федерация – это временный союз национальных субъектов. Уж до чего был крепок прежний Союз, и тот мгновенно развалился при отсутствии репрессий.
В гостинице была трансляция только разрешённых государственных каналов, по которым шла разрешённая информация о событиях нашей жизни.
Всё у нас хорошо, хотя кое-кто и кое-где у нас порой честно жить не хочет. Милиция перехлестывала в своём усердии по наведению порядка, за что её были вынуждены критиковать.
Повсюду катастрофы, пожары, аварии, кровь льётся рекой.
На одной сибирской ГЭС два дня болтало в разные стороны энергоблок. Доболтало до такой степени, что турбину сорвало с креплений и весь машинный зал залило в мгновение ока, не оставив никому шансов на выживание. Не помогла надежда на авось, а десятки семей осиротели. Электростанция частная. Деньги за электричество гребли немалые, а ремонтом занимались спустя рукава.
Такое при Леониде Ильиче не показывали. Народ не травмировали. Весь мир запасался дозиметрами, бросал огромные средства в изучение методики лечения лучевой болезни, а мы спокойно себе жили, зная, что на Припяти хлопнул энергоблок и его успешно заглушили. Меньше знаешь, крепче спишь.
Наше руководство и до сих пор крепко хранит секреты полишинеля, о которых знает весь мир.
Наши, не моргнув взглядом, бодро отвечают: ничего не знаем, таких сведений нет, это всё пропаганда и враждебные выпады против нашего государства. Зато потом, когда уже некуда деваться, скромно говорят: надо же, действительно, в углу бумажка завалялась. Да, лежал с голой женщиной в постели, но я ни-ни, к ней даже пальцем не притронулся, хотя лежал на ней сверху. Это случайность.
Кого хотим обмануть? Лучшая оборона – это нападение. Хотите ясности по такому-то вопросу? А получайте эту ясность. Пусть весь мир на вас полюбуется, какие вы были в свете этой ситуации. Но кто на это пойдёт? На это нужна политическая воля. И слово нужно веское иметь, а не гадить себе же на выборах в соседних республиках, заведомо обрекая на поражение тех кандидатов, которые были бы меньшим злом для нас.
Когда нет друзей, то нужно всех врагов делать друзьями, а для этого нужно учиться у наших врагов и не стесняться делать то же, что и они. Среди волков нужно быть волком, среди тигров – тигром, главное – не оказаться бараном среди баранов. А мы пока в стаю волков не влились.
А всё почему? Да потому, что пока в стране правит коррупция, Богославии не бывать в числе мировых держав и не решить вопрос социальной справедливости. В угожденье Богу злата, край на край встаёт войной. И людская кровь рекой по клинку течёт булата, люди гибнут за металл, люди гибнут за металл…
Глава 15
Утром я встал с бодрым настроением и с намерением, что если кого-то и посылать, то посылать нужно прямо и громко.
В школе на меня все поглядывали как-то искоса, и никто не пытался со мной заговорить.
После уроков меня вызвала директорша и спросила, не хочу ли я взять на какое-то время отпуск и за свой счет. Я тут же написал заявление и отдал его в директорские руки.
Всё понятно. Обкладывают со всех сторон. То ли ещё будет.
Я нанял такси и подъехал к дому. На лестничной площадке около моей квартиры стояли два родственника и тихонько разговаривали.
– Нет, ты смотри чего удумал, ленту наклеил от пожарной инспекции, чтобы мы к нему домой не приходили, куркуль недорезанный, – говорил один родственник.
– Да он с детства такой прижимистый был, сейчас в деньгах купается, а нам хоть бы по миллиону дал для того, чтобы гульнуть вволю, – сказал другой.
Я тихонько развернулся и вышел на улицу. Заехал домой к бухгалтерше. Она тоже работала на дому. Квартирка тесная, а бумаг становится всё больше. Дал задание подобрать одну квартиру для меня, а другую как служебную – для неё. Оформление документов проверю сам.