10 июля 1905 г. Окрестности Иерусалима.
Двое одетых в черное людей установили на станине длинную трубу миномета. Перекрестившись, один опустил в жерло мину
- Христос воскресе!!!
БУБУХХХ!!!! мина с грохотом вырвалась из ствола
- Воистину воскресе!!!
Мина, прочертив параболу на черном небе Леванта, бухнулась где-то в глинобитном районе Иерусалима.
- Подавай!
- Христос воскресе!!!
БУБУХХХ!!!
- Воистину воскресе!!!
- Подавай…
Несколько десятков минометов обстреливали город – засланные Папой в глубокие тылы Леванта, аж за Иерусалим, минометчики-раскольники, должные поддержать минометным огнем общую атаку крестоносного десанта, не выдержали бездействия, и, отслужив полевой молебен, начали обстрел.
Крестовый поход начался…
11 июля 1905 года. Рим.
Утро, на редкость для Италии, выдалось пасмурным и хмурным, плеснул по золотым куполам Ватикана дождик – хоть по грибы иди. Иван Андреевич проснувшись, вышел в залу, где прямо на полу, сидя на подушках, за отсутствием мебели, посольские завтракали. Для боярина было оставлено место во главе «стола», и он, не раздумывая сел, придвинув к себе тарелки с непонятным кушаньем
- Это что?
- Да повар-то у нас халифатский остался – вот и сварил что-то арабское. Ничего Иван Андреевич, приятного аппетита, он при нас ел, да и мы уж пятнадцать минут за столом – пока живы.
- Ну, если так…
Поев и выпив вина, боярин заметил – Вина на стол более, утром не подавать – мы, русские, не итальяшки и тем более не арабы – мы этим бокалом не ограничимся – посмотришь – еще до адмиральского часа все посольство на ногах стоять не будет. Вино подавать только к ужину.
У посольских лица погрустнели. Заметив это, Иван Андреевич обратился к Афанасию
- Афанасий Ильич, какие происшествия за ночь мы имеем?
- Ровным счетом никаких. Мы здесь как под замком сидим – Папа нам свою охрану выставил – гвардейцев швейцарских – так что думаю, слежка за нами им уже организована.
- Пока от охраны отказываться не будем. Вместе с заказом на мебель, пошлите в Венецию записку генералу Драгомирову, пусть старик нам охрану пришлет, вот тогда мы гвардейцев и сменим… Итак, спасибо столу сему за угощение! Афанасий Ильич, следуйте за мной.
Зайдя в соседнюю комнату, Иван Андреевич спросил Афанасия, что тот узнал о кардинале Феррато.
- Иосиф Феррато, Иван Андреевич, фигура здесь и вправду ключевая. Ему мирволит сам Папа, а кардинал и рад стараться. Иосиф Феррато родился в Иберии, настоящая его фамилия Джугашвили, а Феррато – это уж он на итальянский манер псевдоним себе выбрал. Закончил семинарию в Константинополе, затем и аспирантствовал там, но перешел в католичество и переехал в Рим. Папа его сразу как-то заметил и оставил подле себя, как чиновника по особым поручениям, а теперь и шапку кардинальскую ему дал. Феррато – политик. В его ведении все папские легаты и половина армии.
- Рожа у него, Афанасий, как у душегуба.
- Душегуб он и есть, Иван Андреевич. Если бы Феррато в инквизиции не подвизался, Папа то его бы и не заметил.
- Ну, что ж, поехали к Папе. Феррато, чувствую, будет давить на крестовый поход. В крайнем случае, пообещаем помочь техникой.
Крестовый поход.
Выезд посольства выглядел достаточно скромно – Республика не любила роскоши и помпезности. Просто, красиво и крепко – вот, скорее всего, был девиз Республики, пришедший еще из древних времен – от Господина Великого Новгорода. Три электрических авто подкатили к готической громаде замка и Иван Андреевич заметил византийского посланника Николая Палеолога, тот задумчиво рассматривал из окна своего «Электрона» правый пилон замка. Заметив русских, Палеолог приказал подкатить машину вплотную к их головному авто, так, что он мог достаточно тихо разговаривать с Иваном Андреевичем, знакомым ему еще по Китаю.
По-русски Палеолог говорил достаточно чисто
- Здравствуйте, Иван Андреевич, вижу тоже аудиенции дожидаетесь?
- Да, Николай Левкидович, жду.
Византиец тихо произнес – А броненосцы-то папские из Остии вышли. Как мне доложили на восток… Я телеграмму кесарю уже отбил, не знаю что и думать, воевать на востоке папе или с арабами – или с нами – более не с кем. Крестовый поход Папа не объявлял – тогда что это?
- Война… Слухи ходили, что Папа Иерусалим брать решил в который раз, так что ваши опасения, скорее всего, необоснованны.
Посланник присвистнул – Да вам ли Иван Андреевич не знать, что на Иерусалим папы через Константинополь всегда идти норовят. Сообщили бы вы своим стационерам на Мальту, про все про это, глядишь, они и под парами стоять будут, а то, пока наш кесарь, да ваши выборники договорятся, Папа Константинополь то и разделает, как бог черепаху!
- Естественно сообщу… Вопрос у меня будет к вам, уважаемый Николай Левкидович, где же Папа оружие берет? У него народ ангелочков на крестах считает, да пот со статуй слизывает, и у него же вон – автоматчики!
- Вопрос интересный, и говорить нечего. Знать бы, знать бы, Иван Андреевич – дальше Рима Папа нас не пускает, да и вас не пустит – агенты тоже молчат – тишина.
- Не продает ли кто ему оружие – например ацтеки, или кесарь ваш?
- Базилевс наш еще умом крепок, да и Великий Касик Кастилии я думаю тоже. У меня глубокое подозрение, что оружие, как и корабли, папа делает сам. Скорее всего, наемные мастера из других стран – возможно и русские. – Не выдержав, съязвил Палеолог за кесаря.
От разговора послов отвлек кардинал Замка - вышедший на паперть, он объявил о готовности его святейшества принять посланников христианских стран.
Посольства Республики и Византии параллельными линиями, возглавляемыми Иваном Андреевичем и Палеологом вошли под своды замка и оказались в огромной палате, наполненной сановниками церкви и светской знатью, где-то далеко впереди в тонкой пелене ладана высился престол святого Петра. Иван Андреевич быстро окинул взглядом толпу – на него смотрели глаза всего католического мира, смотрели испытующе и подозрительно – никто не знал, с чем пришел к наместнику господа бога на земле этот русский ортодокс. На не менее закоренелого ортодокса Палеолога внимания обращали меньше – к нему уже привыкли.
Подойдя к престолу, Иван Андреевич вручил Папе верительные грамоты и, представившись, стал ждать ответа. Папа Иннокентий не смотря передал грамоты уже знакомому кардиналу Феррато и медленно поднялся с трона. Это был высохший высокий старик с продубленной кожей лица, на котором резко выделялся крючковатый нос и впавшие глаза, под опухшими веками. Понтифик заговорил и его голос вовсе не был похож на ангельский. Скриплый и протяжный он скрежетал в зале, как зубы еретиков во времена его инквизиторствования.
- Господь Бог радуется, дети мои!
Папа прошёл вперед, так, что оказался между послами – византийский по правую, а русский по левую сторону, и, положив им на плечи свои длани, сделал вид, что встретил двух блудных сынов.
- Всевышний, взирая с небес, воистину ликует, ибо теперь, когда все великие христианские державы заявили о своей братской любви и дружбе между собой, настал тот решающий момент, о котором я проповедовал вам столько лет. Возрадуйтесь же дети мои и отблагодарите господа бога в своих молитвах, не допустившего того, чтобы еретики и вероотступники объединились раньше нас. Откройте двери храма и возвестите народу, что Три Рима, объединившись, идут за гроб Господень, ибо в этот радостный момент воссоединения, я объявляю крестовый поход на сарацин и агарян, удерживающих уже сотню лет гроб Господень в тлене и прахе забвения и запустения. Да поможет нам бог!!!
У Ивана Андреевича чуть не подкосились ноги от такого подвоха. Он искоса посмотрел на Николая Палеолога - тот был бледен как бумага, но деланно улыбался. Хоры, по всей видимости расположенные в приделах, рявкнули в сотни голосов гимн – «Ты, попирающий василиска и победивший змея»
Только сейчас Иван Андреевич заметил, как среди ладана взвиваются облачка магниевого дыма – всю церемонию фотографировали и снимали на кинопленку, а папа, как хороший актер облобызался с Палеологом и кольнул щекой Ивана Андреевича. Он снова повернулся к залу и взревел
- Хочу сообщить вам, что наш броненосный флот с сорокатысячным десантом уже находится на пути к Палестине и, с божьей помощью, разбив агарян, мы высадимся в Леванте!!!
Рев охватил зал, и аплодисменты заглушали хоры и органы. Обернувшись мимолетом к престолу, Иван Андреевич заметил Иосифа Феррато, который желтым презрительным взглядом обводил толпу. Весь его вид показывал, что аплодисменты принадлежат ему, а не дряхлому Папе.
После короткой церемонии объявления крестового похода начался молебен, и Иван Андреевич устал ожидать, когда же папа скажет свое «Ite missa est» и окончит, наконец, затянувшуюся мессу.
После молебна ни о каких протокольных или непротокольных речах и речи идти не могло – послы утомились, слушая мессу, но как же утомились папа и кардиналы её служащие? Все попросту перекрестившись разошлись.
Иосиф Феррато, в богослужении не участвующий, подошёл к Палеологу и о чем-то с ним заговорил. Тот отвечал нарочито громко, так, что окружающие могли слышать его
- Конечно, ваше преосвященство, весь христианский мир может гордиться и радоваться этим днем. Как раз мы с русским посланником решили участвовать в сегодняшних празднествах. Выпьем за славу римского флота. Разрешите откланяться?
Отойдя от кардинала, Николай Левкидович подошёл к Ивану Андреевичу и шепнул ему на ухо
- Следуйте за мной. Есть о чем нам с вами поговорить, да и у меня есть, что вам показать.
Подойдя к посольскому кортежу, Палеолог пригласил Ивана Андреевича сесть в его «Электрон», на что тот согласился, отправив своё посольство на отдых, кроме Афанасия, который сел с ним. В византийском авто салон был просторнее, чем в русском, к тому же он был отделан значительно богаче, освещался люминесцентными лампами и охлаждался только что изобретенным кондиционером. Судя по мощной подвеске, автомобиль был бронированным. Палеолог сказал что-то водителю по-гречески, и авто покатило из Латеранских ворот.
- Для небольшой демонстрации, на которой вы любезно согласились присутствовать, мы выедем за город. Как вы заметили, я не стал вступать в дискуссию с кардиналом Иосифом Феррато. Он всецело поглощен стравливанием народов и государств, особенно Византии и Республики, так что и вам с ним в закрытые и неофициальные полемики вступать не советую. На официальных же заседаниях он пышет братской любовью и к нам и к вам. Впрочем, как вы уже заметили, он играет здесь не последнюю роль, и с его мнением вам всегда придется считаться.
- А что за демонстрацию вы хотите нам показать?
- Она очень интересна, эта демонстрация. Не пожалеете. Мы едем на виллу дель Флорио, там собираются люди, готовые свергнуть папский режим. Они недавно вышли на нас, и мы с ними работаем. Я думаю, что и для вашей Республики они представляют изрядный интерес.
11 июля 1905 года 23:59. Вилла дель Флорио.
Окна богатой виллы горели ярким светом. Лимузин въехал в дворик перед дворцом и остановился среди множества конных повозок.
Иван Андреевич прошел вслед за Палеологом и оказался в большой, пышно оформленной зале. Миловидная девушка в открытом платье принимала гостей, бывших в основном из монашеского и епископского сословий.
Палеолог представил ей Ивана Андреевича, и она, улыбнувшись ему ослепительной улыбкой, протянула руку для поцелуя.
Девушка, которую звали Аманда, судя по всему и была хозяйкой огромной виллы. После обмена дежурными комплиментами, послы были проведены ею в другую комнату, где их ждали монах-францисканец в коричневой рясе и молодой, высохший как жердь то ли врач, то ли астролог.
Монах представился
-Я Иоанн Бастини, бывший магистр ордена францисканцев. Добро пожаловать, господа.
Послов усадили за огромный стол, и Иоанн, сидевший в его главе, рассказывал им причину, по которой им предстояло увидеть нечто, что заинтересует их обоих.
- Сегодня папские броненосцы отправились к Леванту, рассчитывая высадить десант, а папа объявил крестовый поход, как вам известно. Смотрите и слушайте внимательно, господа, перед вами ученый конструктор Андрео Поло. По его чертежам на верфях Антверпена построены три новейших броненосца папской эскадры. Андрео Поло изучил чертежи старых броненосцев, составляющих костяк папского флота, и пришел к неутешительному выводу. – Францисканец повернулся к ученому. - Продемонстрируйте им это.
Андрео Поло раскрыл столешницу, и перед послами оказался куб, наполненный водой. На воде плавали миниатюрные макеты броненосцев, до мельчайшей детали похожие на настоящие плавающие крепости.
Андрео скованно, как будто рубил дрова, объяснял послам на латыни.
-Вот у нас макеты броненосцев. При изучении их проекта, осуществленного по русским чертежам, – Палеолог пристально посмотрел на Ивана Андреевича. – Я пришел к выводу, что они готовы повторить Цусимскую трагедию. При небольшой пробоине ниже ватерлинии, они принимают крен достаточный, чтобы перевернуться и стать на киль. Смотрите внимательно…
Андрео Поло с помощью ниточек открыл небольшие дырки в корпусах, и броненосцы дружно стали крениться в разные стороны. Десять из двенадцати макетов стали на киль, остальные имели крен достаточный, чтобы последовать за ними при небольшом волнении на море.
Иоанн показал рукой на водяной куб.
- Это подлинные расчеты и подлинная информация. Собственно это все, что я хотел вам сегодня показать, господа. Какие меры вы будете принимать после этого просмотра – дело ваше, но думаю ни вы, ни ваши правительства не останутся равнодушны к этому.
Помолчав, он добавил.
- Думаю, вам нужно спешить к телеграфам, господа, хотя я с удовольствием видел бы вас сегодня среди своих гостей.
Ненавязчиво указав послам на дверь, бывший магистр попрощался с ними, и в обнимку с Амандой удалился наверх.
Палеолог с Иваном Андреевичем спорили в машине. Грек утверждал, что информация от бывшего магистра всегда верна и проверена, пользуется большим авторитетом у его правительства. Иван Андреевич, на собственном опыте переживший Цусиму, в конце концов, согласился с ним.
Иван Андреевич в свою очередь предупредил Палеолога.
- У меня большое подозрение, что ваш информатор обладает гипнотической силой. Когда-нибудь он ее против вас же использует. А сами знаете, в карьере дипломата – сто раз маленькая правда, а один раз большая неправда – и вы возвращаетесь на родину, в архиве бумажки перекладывать, если доверят.
12 июля 1905 года. Русское посольство.
Генерал Драгомиров отреагировал на заявку посольства по-своему. Уже утром на вокзале Рима остановился черный корпус скоростного поезда, личного, генеральского.
Солдаты вытаскивали тюки и ящики с мебелью, таможню проходил взвод охраны. Дьяк Афанасий распоряжался в сборке и расстановки мебели, пока Иван Андреевич беседовал с начальником охраны посольства.
Полковник Николай Александрович Романов не выглядел бравым воякой, и скорее был похож на давно отправленного в отставку офицера, донашивающего свой мундир. Генерал прислал полковника в качестве командира взводы, что говорило о многом. О большем говорила личная записка старого генерала. В ней черным по белому было написано
«Иван Андреевич, уважаемый! Принимайте охрану в свое полное распоряжение. Уж не обессудьте за то, что посылаю вам полковника Н.А. Романова, но уже в печенках у меня сидит «стратиг » этот со своими художествами. Будет в чем нужда – телеграфируйте. Генерал Драгомиров».
Иван Андреевич внимательно посмотрел на «стратига». Судя по лицу, его художества выражались в непомерных возлияниях, что он не терпел. Поэтому, решив, что разгадал причину недовольства генерала по отношению к Романову, заявил на прощание.
- Предупреждаю вас, Николай Александрович – закон у нас сухой. До адмиральского часа в посольстве не пьют. И после немного только. Принимайтесь за выполнение своих обязанностей, надеюсь на то, что мы с вами сработаемся.
День прошел в мелочи бумаг, забот, головной боли и папских иезуитов, многократно наведывающихся за день «засвидетельствовать почтение». Глаза иезуитов быстро бегали по комнатам, пытаясь уловить каждую буковку на бумагах, оценить обстановку, уши как локаторы прислушивались ко всему, что творится в доме. Казалось и воздух они вдыхают с единственной целью – определить, чем здесь пахнет и что готовит повар русскому посланнику.