Выходит, что-то этих животных подтолкнуло?
Или кто-то?
Тамбелина?
Ну что ж, в качестве отправной точки…
И вот тут-то, под всеобщий банзай и бедлам, на меня тихо снизошло озарение.
Все разрозненные кусочки головоломки сперва медленно, очень медленно, а потом все быстрее и быстрее стали складываться в единое целое, и я наконец-то вспомнил, о чем в самом деле позабыл: это был отнюдь не парадокс с лесными шумами, а те проклятые семнадцать часов…
Я ПРОЛЕЖАЛ БЕЗ СОЗНАНИЯ ЦЕЛЫХ СЕМНАДЦАТЬ ЧАСОВ И НИ РАЗУ ДАЖЕ НЕ ВСПОМНИЛ ОБ ЭТОМ, каковой факт сам по себе представлял чрезвычайно весомый, если не главный ключ к разгадке. Однако самый очевидный заключался в простом предложении, которое я впервые удосужился сформулировать для себя: НИ ОДНО ЗАГАДОЧНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ НЕ ПОВТОРЯЛОСЬ ДВАЖДЫ.
В самом деле!
A. Я валяюсь в глубоком обмороке в течение семнадцати часов.
Б. В меня стреляют из лучевого ружья.
B. В меня стреляют из очень мощного лучевого ружья.
Г. В меня стреляют дезинтегрирующим лучом.
Д. В меня стреляют пакетом миниатюрных циркулярных пилок.
…И так далее, будь оно все проклято, и тому подобное.
Я готов был сам себя придушить, в чем воистину не было ничего удивительного, поскольку я снова при обманчивом внешнем спокойствии безумно визжал, потрясал кулаками и ужасно ругался — в душе. Тем временем напор атакующих начал заметно ослабевать, так как животные натыкались друг на друга не у самой кабины, а значительно дальше; должно быть, толщина амортизирующей прокладки составляла теперь не менее семи-восьми громоздких туш.
Но это уже не имело значения.
Ничто уже не имело никакого значения.
Ни одно происшествие не повторилось дважды, а начались они сразу после того, как я провалялся в обмороке семнадцать часов.
Птицы с пышным мехом вместо перьев.
Крошка-робот Нейв, похожий на меня, причем похожий согласно моим собственным критериям.
И тот факт, что, как я уже говорил, единственный способ узнать, каким образом малые дозы чего-бы-то-ни-было воздействуют на человека, заключается в том, чтобы воздействовать на него…
Я прекрасно знал, что листья деревьев испускают какую-то эманацию, разве не так? И я ведь знал, притом очень хорошо, для чего она предназначена и как работает, пускай даже не мог объяснить конкретный механизм ее воздействия…
Абсолютно незнакомое животное представляет собой величайшую угрозу. Оно может вас отравить; оно может иметь отвратительный вкус или же испортить вкус всего окружающего; оно может, наконец, попытаться вас сожрать.
Вопрос: станете ли вы убивать такое животное, в особенности достаточно крупное?
Ответ: скорее всего, нет, поскольку вы не знаете наверняка, сможете ли его убить, и уж в любом случае вы не вполне уверены, каким именно способом это следует делать.
А следовательно, вы попытаетесь прогнать его как можно дальше.
Однако же с точки зрения самого животного избранная вами стратегия всегда будет выглядеть как целая серия весьма серьезных атак!
Ведь когда ваше первое КЫШ не подействует, вы неизбежно обратитесь к другому способу отпугивания, а за ним к третьему, четвертому и так далее… Почему? Да потому, что так устроен ваш разум (если только можно назвать разумом то, что контролирует эту планету), и в конце концов одно из этих КЫШ возымеет-таки желанный эффект. Тем более что у вас было достаточно времени для исследования мозга опасного животного: целых семнадцать часов!
Телепатия! Конечно, без телепатии тут не обошлось, я должен был догадаться об этом давным-давно, каждый божий день созерцая плотоядные листья и порхающих над ними мохнатых летунов. И если б я не пытался, как последний кретин, выяснить истинную причину появления мини-Нейва…
Самое парадоксальное, что я наверняка разобрался бы с Деревом намного раньше, не знай я слишком хорошо, что делает телепатия с человеческими существами.
Когда телепатический посыл проникает в мозг человека, психика его, то бишь душа и разум, словно бы стирается, и до сих пор никто не знает, как ее восстановить. И хотя попыток было сделано немало, ученые до сих пор ломают голову на этой проблемой.
Однако на данной планете все не так, и я думаю, что химические субстанции, испускаемые листьями и вдыхаемые живыми существами, исполняют роль своеобразных модификаторов, воздействующих на человеческий мозг таким образом, что тот становится способным к восприятию умеренных доз телепатии без столь печальных последствий, как полная потеря личности.
Тут я осознал, что снаружи все затихло и солнечный свет свободно струится сквозь глассекс. За окнами больше не было животных, ни единого экземпляра, как я ни разглядывал близлежащую местность.
(Это странное чувство волшебной сказки…)
Их здесь никогда и не было.
(Эти странно повторяющиеся лесные шумы…)
Я сообразил, на что они похожи: на постоянно работающую кольцевую пленку с записью!
Кстати, удачная метафора: Дерево словно прокручивало передо мной пленку с записью жизни животных, которыми оно вовсе не желало рисковать…
Словом, проклятые деревья продемонстрировали мне весьма неуютный мир, полный угроз, опасностей и ужаса, и будь я сообразительным незнакомым животным, я очень быстро убрался бы отсюда.
Что ж, прекрасно!
Я как раз и был Очень Сообразительным Незнакомым Животным, более того, я намеревался уговорить Комитет проявить не меньшую сообразительность. Я решил, что шансы на успех довольно велики, ибо на данный момент человеческая раса не испытывает особого недостатка в жизненном пространстве и вполне может отказаться от одной-единственной перспективной планеты, позволив Дереву спокойно делать то, чем оно обычно занимается, когда никто не видит (хотел бы я знать, чем именно).
Я вспомнил о превосходной запеканке с прелестным привкусом лаймового пая… Ну разумеется! Загипнотизировав меня, Дерево время от времени подсовывало мне маленькие удачи с кулинарными рецептами, а я так никогда и не узнаю, какие из них реальны, а какие нет.
Оно желало напугать меня, но не убить, а посему я должен был верить в абсолютную реальность всего, что оно мне показывает, от жизни животных до Тамбелины; однако подлинно реальными были лишь те семнадцать часов, что я пролежал без чувств.
Когда избранные Деревом методы не срабатывали, оно принималось обдумывать следующий шаг, опираясь на то, что узнало обо мне в процессе семнадцатичасового исследования, и занимая меня тем временем удачными и неудачными рецептами. Но прийдя наконец к выводу, что тонких намеков я в упор не понимаю, оно решило покончить с экивоками, дабы заявить грубо и откровенно (ОБЕЗУМЕВШЕЕ СТАДО СНОСИТ ВСЕ НА СВОЕМ ПУТИ), что мне давно пора убираться отсюда.
Полагаю, Дереву было совсем не просто поставить для меня столь драматический видеоспектакль, будучи планетой всеобщего спокойствия и братского единения. И я не могу сказать, что это было сделано блестяще… Мохнатые птицы?! Робот Джералд Нейв?! С другой стороны, у планетного разума, как я думаю, доселе просто не было нужды быть особенно блестящим, так что он просто импровизировал и, подобно любому импровизатору, совершал неизбежные ошибки.
А пока планета планировала, жертва усиленно размышляла…
Правда, непозволительно медленно! Все, буквально все было прямо перед моими глазами, однако же безумная смесь кусочков головоломки все время мешала мне увидеть все безумие происходящего целиком. В особенности этот малютка Нейв, которого мои приборы проанализировали и запечатлели в мельчайших деталях…
И еще эти птицы…
Они-то меня больше всего и смущали.
Насколько я знаю, согласно всем физическим законам, плотный мех ни при каких обстоятельствах не может служить аналогом легких перьев (то же самое мне впоследствии сказали специалисты, когда я обратился к ним с этим глупым вопросом), и все же…
Эти мохнатые птицы должны существовать, потому что трутни тоже их видели!
Ну а теперь вопрос на засыпку: что, по-вашему, может загипнотизировать сверхточные датчики, аналитические приборы, компьютерный монитор, систему видеозаписи и автоматический корабль-разведчик?
И что же такое — эти деревья на Дереве?
Совсем не исключено, что они действительно разумны и даже (точно так же, как и мы, люди) гораздо разумнее, чем требуется на их родной планете.
Они вполне могут быть также гигантским парком развлечений, или системой раннего предупреждения, или побочным продуктом еще чего-нибудь, и вообще чем угодно, включая и то, что человечество даже вообразить не в состоянии… Откуда нам знать?
Я надеюсь лишь на то, что мы никогда не приблизимся к Дереву настолько, чтобы удалось это выяснить.
Эммануил Гушанский,
кандидат медицинских наук
ТЕНИ СОЗНАНИЯ
Галлюцинирующие приборы, как в рассказе Л. Дженифера, это уже чересчур. Герой — другое дело, это повсеместно, сплошь и рядом.
Хотя, надо сказать, подобная тема в силу своей остроты заслуживает отдельного разговора.
Cначала определимся в терминологии: галлюцинациями называются восприятия, возникающие без реального объекта. То есть, говоря упрощенно, человек перестает сознавать различия между объектом и субъектом, внутренним и внешним, физическим и духовным. Однако отсутствие объекта не снимает чувства абсолютной реальности происходящего, иногда более яркого и достоверного, чем сама действительность.
Читатели не раз встречались в литературе с определениями: слуховые галлюцинации, зрительные… Это вполне принятая и в медицине классификация по органам чувств, так что добавим сюда еще и вкусовые, осязательные, обонятельные. Однако медицина предлагает и другое деление — по типу проекции.
Если галлюцинация проецируется во внешний, противостоящий человеку, мир — это истинные галлюцинации, такие же подлинные, какой представляется человеку окружающая действительность. А вот проекцию галлюцинаторных восприятий во внутренний мир человека называют псевдогаллюцинациями. У того, кто страдает ими, во внутреннем, субъективном пространстве происходит реальное оживление и овеществление воспоминаний, мыслей, представлений. Такое «вторжение» воспринимается человеком как вмешательство в его внутренний мир посторонних сил, которые он обычно связывает, в зависимости от уровня культуры и образования, либо с различными физическими или психологическими факторами, либо придает им мистическое значение, демонизируя и мифологизируя их.
Истинные галлюцинации как бы «встроены» в реальный мир. Человек по-настоящему и порою весьма остро реагирует на воображаемых змей, чудищ, насекомых, крыс и красавиц. Он спасает свою жизнь, бежит от опасности, нападает на агрессора. Суждения и логика страдающих галлюцинациями людей связаны с их патологическими восприятиями, включая трактовку происходящего и выводы, следующие из этой трактовки. Галлюцинации сопровождаются не только неправильным истолкованием объективной реальности, но и необычайной эмоциональной насыщенностью переживаний и убежденностью в их подлинности. Отсюда — неизбежные конфликты со здоровыми людьми, отрицающими реальность галлюцинаций.
Причиной истинных галлюцинаций являются поражения головного мозга, чаще всего токсического характера. Алкоголь, наркотики, различные токсические вещества, в изобилии поставляемые на рынок современным химическим производством, и некоторые лекарства могут приводить к галлюцинациям. Причиной может служить также интоксикация, связанная с различными болезнями человека. И, кстати, даже грипп с высокой температурой, болезни печени и кроветворной системы тоже способны вызвать галлюцинации.
А вот поведение людей, страдающих псевдогаллюцинациями, часто с виду вполне «нормально». Лишь при большой интенсивности расстройств у больных смещается представление о внешнем и внутреннем, фигуре и фоне, о последовательности и причинности событий — примерно так, как это бывает во сне.
При меньшей интенсивности больные, расценивая свои переживания как следствие внешнего воздействия, пытаются защититься от «враждебного» вмешательства. Они «экранируют» голову, носят специальные магниты, устраняющие некое «излучение», обращаются к различным «специалистам», спасающим от «сглаза», спасаются от чужого «биополя», ищут источник влияния на них «психотронного оружия».
Среди клиентов так называемых «экстрасенсов» есть множество лиц, страдающих псевдогаллюцинаторными расстройствами. Иногда больные становятся послушными орудиями тех, кто, по их мнению, воздействует на их психику.
Псевдогаллюцинаторные расстройства чаще всего встречаются при тяжелых психических заболеваниях. К таким заболеваниям относятся прежде всего те, которые психиатры называют «группой шизофрений».
Свойственное больным, страдающим псевдогаллюцинациями, мифологическое мышление, демонизация и материализация ими духовного начала, истолкование происходящего с точки зрения воздействия на них посторонних сил используется представителями различных сект и группировок (тоталитарных, криминальных, религиозных) для рекрутирования и психоиндоктринации — то есть внедрения в сознание различных доктрин. Ритуальная техника, применяющаяся в этих сектах, лишает человека индивидуальности, отдает его во власть руководителей секты, заменяет индивидуальное коллективным, снимает с него ответственность за свои поступки, а также вызывает галлюцинаторные расстройства, разрушающие представления о внутреннем и внешнем, причине и следствии, объекте и субъекте.
Свобода воли, свобода выбора есть трудный путь познания добра и зла, дарованный нам Богом. Формирование категорий, становление личности, непрерывный процесс творчества подразумевают отделение психического от физического, субъекта от объекта. Смешение этих свойственных современному человеку понятий ведет к безумию, в том числе и галлюцинаторному.
А теперь обратимся к иллюзиям, которые — и в быту, и в литературе — часто путают с галлюцинациями. Иллюзии — ошибочное восприятие реальных вещей или явлений, при котором отражение реального объекта сливается с ложным представлением.
Искаженное, доходящее до иллюзий отражение действительности свойственно людям, подверженным страстям, находящимся под давлением эмоционально окрашенных убеждений и установок. Отсюда следует, что иллюзии в значительной степени присущи людям, которые не страдают психическими заболеваниями, но находятся под влиянием сильных эмоций.
Наиболее часто иллюзии возникают на фоне страха. В той или иной степени страх свойствен всем людям, сопровождая их от рождения до смерти. Каждый новый шаг в жизни вызывает страх, связанный с опасностью утраты устойчивости, душевного равновесия, самоидентификации. Человеческое существование можно представить себе в виде пирамиды, в основании которой лежит стремление к устойчивости и вечности, а вершина стремится к познанию нового, свободе и слиянию с другими. Нарушение хрупкого равновесия в этой пирамиде вызывает глубокий экзистенциальный страх, влияющий на восприятие окружающего.
Под влиянием страха мы принимаем пальто на вешалке за притаившегося убийцу, полагаем, что звон посуды — это бряцание оружием, а разговоры окружающих — приглашение на казнь. Страх не только искажает реальность и придает ей ложное значение, но и нередко сопровождается галлюцинациями и бредовой трактовкой происходящего. В этих случаях иллюзии входят в сложную структуру психоза и являются одним из признаков душевного заболевания.
Иллюзии могут возникать и под влиянием положительных эмоций (упоенность любовью украшает любимых, делает их образ и достоинства иллюзорно прекрасными), и под воздействием общественных доктрин и оценок. Помутнение разума вследствие опьянения делает человека рабом неуправляемых эмоций и иллюзорных восприятий.