— Один момент, — вмешался Мейсон. — Я бы хотел задать один предварительный вопрос.
— Я полагаю, что вы не имеете на это права, — тут же возразил Бергер. — Вам разрешается только заявить протест.
— Очень хорошо, — согласился Мейсон. — Я протестую на том основании, что вопрос подсказывает свидетелю ответ. Суд, очевидно, обратил внимание на показание свидетеля о том, что в беседе принимало участие двое. Значит, сам свидетель при этом не присутствовал.
— Но он сказал, что лишь слышал разговор, — вмешался судья Моран.
— Он сделал это заявление лишь на том основании, что узнал собеседников по голосам, — возразил Мейсон. — Однако такое свидетельство не является доказательством.
— О, я вас понял, — сказал Хэмилтон Бергер. — Мистер Ричи, вы знакомы с подзащитной?
— Да, сэр.
— Вам знаком ее голос?
— Мм… да.
— Была ли она одной из участниц этой беседы?
— Да, сэр.
— А кто был вторым собеседником?
— Сюзанна Гренджер.
— Вы знаете ее голос?
— Очень хорошо.
— Продолжайте. Расскажите, что вам удалось услышать.
— В общем, мисс Гренджер сказала, что не намерена терпеть, чтобы за ней шпионили, что ей это не нравится, что она женщина независимая, сама оплачивает счета и намерена жить так, как ей заблагорассудится.
— А что на это ответила подзащитная?
— Подзащитная заявила, что у нее хотят украсть ее друга и она не намерена спокойно смотреть на это. И что, если только Сюзанна Гренджер не отдаст ей Хепнера, тогда она убьет его.
— И что, она тут же показала оружие?
— Ну, конечно, — сказал Ричи. — Правда, я не видел, как это было. Я только слышал, но из контекста понял, что она показала Сюзанне Гренджер револьвер. Она еще добавила: «Ты увидишь, что я сдержу свое слово» — или что-то в этом роде.
— Можете задавать вопросы, — обратился прокурор к Мейсону, который в это время лихорадочно соображал, как оттянуть рассмотрение дела и перенести его на завтра.
— Следовательно, — начал Мейсон, — вы подтверждаете, что такая беседа имена место?
— Я разговаривал об этом с мисс Гренджер.
— Вы сделали это по обязанности?
— Конечно.
— Вспомните, что вы ей говорили по этому поводу.
— Я сказал, что Белинда Эпартментс — фешенебельное жилое здание и что среди его жильцов не приняты скандалы.
— А что вы сказали подзащитной?
— Я с ней не разговаривал. Сразу после ссоры она ушла.
— Почему вы не поговорили с ней позже?
— Ну, я… официально, вы понимаете, я не считал подзащитную жильцом этого дома. Правда, у нее была какая-то денежная договоренность с мисс Билан, но я посчитал это их личным делом.
— Понятно. А кто сказал вам об этой денежной договоренности?
— Мисс Билан.
— Не подзащитная?
— Нет.
— Значит, лично вы с подзащитной никогда не разговаривали?
— Иногда я видел ее.
— Но никогда не говорили с ней?
— В прямом смысле этого слова — нет.
— Тогда каким образом, — спросил Мейсон, — вам знаком ее голос?
Свидетель заколебался
— Я… видите ли, я слышал его по телефону.
— А вы что… подключаетесь к телефонному коммутатору?
— Да, я… в общем, я проверяю, кто говорит.
— То есть подслушиваете разговоры?
Свидетель растерялся.
— Я этого не говорил, мистер Мейсон. Просто мне иногда приходится принимать решения по поводу некоторых телефонных звонков.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, к примеру, если кто-то заказал междугородный разговор, а сам разговаривает с местным абонентом в этот момент, когда дали заказанный город, тогда я должен дать телефонистке распоряжение прервать местный разговор.
— Понятно. Значит, коммутатор устроен с таким расчетом, что вы можете подключиться к любой линии коммутатора?
— Да, конечно, коммутатор этот…
— Отвечайте на вопрос прямо, — потребовал Мейсон. — Вы можете подключиться к любой линии?
— Да.
— Итак, — подвел черту Мейсон, — согласно версии подслушанной вами беседы мисс Гренджер вела себя добропорядочно и угроз не высказывала.
— Совершенно верно, сэр.
— Тогда почему вы сочли необходимым сделать ей выговор за недостойное поведение?
— Я… ну, потому, что она в какой-то степени явилась инициатором ссоры. Потому что именно она открыла дверь и первой высказала свое неудовольствие поведением подзащитной.
— Вы сказали, что находились в то время в соседнем помещении?
— Да, сэр.
— Тогда почему вы не вышли в холл и не прекратили этот шум?
Свидетель не знал, что ответить.
— Я вас слушаю, — нетерпеливо произнес Мейсон. — Почему вы этого не сделали? Что удерживало вас в той квартире?
— Видите ли, за многие годы работы в фешенебельных домах невольно становишься дипломатом. Когда же вмешиваешься в ссору двух рассвирепевших женщин…
— Двух женщин?
— Ну а как же? Конечно.
— Мне, например, показалось, что только одна из них рассвирепела, а другая вела себя с достоинством. Значит, они обе рассвирепели?
— Нет, мисс Гренджер разозлилась уже потом, в ходе разговора.
— Но ведь именно она первой открыла дверь и набросилась на подзащитную?
— Как бы это сказать… я… я не знал, кто открыл дверь. Я не мог этого видеть. Я только слышал.
— В конце концов, разве это так уж важно? — воскликнул со своего места прокурор, ехидно посмеиваясь.
— Да, это важно, ибо характеризует отношение свидетеля, — пояснил Мейсон.
— Абсолютно беспристрастный, непредвзятый свидетель, — с чувством произнес Бергер.
— Неужели? — усомнился Мейсон. — Итак, мистер Ричи, вы показали, что в искомое время находились в соседнем помещении?
— Да, сэр.
— И дверь была открыта?
— Да, сэр.
— В какой квартире вы находились? — спросил Мейсон, поднимаясь из-за стола и повышая голос.
— В общем, я… я был в квартире рядом.
— Рядом с чем?
— Рядом с… я находился в соседней квартире.
— Вы уже добрый десяток раз упоминали, что находились в соседней квартире, однако отвечать на поставленный вопрос не хотите. Хорошо, я помогу вам. Так вот, только в одной из двух соседних квартир была открыта дверь — в триста пятьдесят восьмой! Эта квартира принадлежит Сюзанне Гренджер. Она вышла, а правильнее сказать, выбежала, из квартиры, оставив дверь открытой, когда узнала, что подзащитная видела, как Дуглас Хепнер спускался на лифте. Поэтому-то вы и слышали разговор. В тот момент вы находились в квартире Сюзанны Гренджер, ведь так?
— Я… я не помню.
— Вы не помните, что в момент того разговора находились в квартире Сюзанны Гренджер?
— Я… вспомнил, теперь я помню, что был там.
— И вы продолжали там находиться в тот момент, когда Сюзанна выбежала из квартиры, оставив открытой дверь?
— Да, сэр.
— Находясь в квартире, вы слыхали, как хлопнула дверь лифта, когда в него вошел Дуглас Хепнер?
— Да, сэр.
— А теперь скажите, — спросил Мейсон, указывая пальцем на Ричи, — почему вы пытались скрыть факт вашего пребывания в квартире Сюзанны Гренджер?
— Ну-у, потому что я внезапно сообразил, что в данных обстоятельствах это могло бы… это могло скомпрометировать.
— Кого?
— Мисс Гренджер.
— Значит, вы юлили и уходили от ответа только ради того, чтобы спасти чувства Сюзанны Гренджер?
— Я старался быть джентльменом.
— Не было ли у вас какой-нибудь другой причины нанести визит Сюзанне Гренджер?
— Никакой, кроме долга службы.
— И вы пришли к ней по долгу службы?
— Да, сэр.
— Что вы там делали?
— Я… я обсуждал с ней одно дело.
— Какое же дело вы обсуждали?
— О, достопочтенный суд, — вмешался Хэмилтон Бергер, — я протестую. Вопрос несущественный, не относящийся к делу и неправомочный. Перекрестный допрос ведется неверно.
— Напротив, — возразил Мейсон, — вопрос направлен на выяснение мотивировки, по которой свидетель уклонялся от прямых ответов. Это очень важный вопрос.
Судья Моран, нахмурясь, раздумывал, как поступить.
— В обычных условиях, — наконец сказал он, — я бы подумал, что этот вопрос весьма далек от дела. Но в данной ситуации я… Я отклоняю протест.
— Итак, что вы обсуждали? — повторил свой вопрос Мейсон.
— Я не помню.
— Вы помните, о чем разговаривала мисс Гренджер с подзащитной?
— Да, сэр.
— И вы помните разговор почти дословно?
— Да, сэр.
— Однако вы забыли, о чем вели разговор, притом буквально перед этим и к тому же на совершенно официальную тему?
— Я не помню, сэр.
— Хорошо. Вы никогда не бывали в квартире Сюзанны Гренджер ни по какому поводу, кроме официального?
Свидетель, не зная, что ответить, просительно взглянул в сторону прокурора.
— О, ваша честь, — тут же откликнулся на мольбу Хэмилтон Бергер, — мы, кажется, слишком далеко ушли в сторону. Я рассматриваю действия защиты как попытку дискредитировать одного свидетеля, подорвать репутацию другого и…
— Свидетель уклоняется от ответа, — перебил его Мейсон. — А кроме того, я не вижу, каким образом свидетель, пришедший к жильцу по делу, может дискредитировать последнего и повредить его репутации.
— Я вижу, — задумчиво сказал судья Моран, — что перекрестный допрос приобретает несколько специфический оборот, который вызван изменением, возникшим в логике суждений свидетеля. И я полагаю, что в сложившихся обстоятельствах необходимо предоставить защите полую свободу действий. Протест обвинения отклоняется.
— Так были ли вы у мисс Гренджер по делам, не связанным с вашими служебными обязанностями? — повторил вопрос Мейсон.
— Ну-у… я забегал к ней иногда, чтобы провести время.
— Скажите, сколько времени вы пробыли в квартире в тот день, когда состоялась вышеупомянутая беседа? — спросил Мейсон.
— В течение… пожалуй, я снова… нет, не помню.
— Вы вошли в нее после прихода Хепнера?
— Нет, сэр.
— Тогда вы, должно быть, уже до прихода Хепнера находились там?
— Да, сэр.
— Вы видели, как входил Хепнер?
— Я… я только слышал.
— Я так и подумал, — сказал Мейсон. — А теперь ответьте мне, но только честно…
Мейсон подошел к своему столу, взял пачку бумаги, быстро перелистал несколько страниц, будто ища нужный документ, а затем, как бы найдя необходимое место, направился обратно и, остановившись перед свидетелем, спросил:
— Вы специально спрятались в квартире для того, чтобы подслушать, что говорил Хепнер, не так ли?
Свидетель вздрогнул и неловко дернул головой.
Мейсон взглянул в бумаги, словно читая что-то, затем сказал:
— Помните: вы давали клятву. А теперь скажите прямо: вы прятались в квартире, чтобы подслушивать? Да или нет?
— Да, сэр. Вы правы.
— Вот так-то лучше, — с облегчением вздохнул Мейсон, закрыл папку и бросил ее обратно на свой стол, сопроводив это движение весьма выразительным жестом. — Зачем вам понадобилось подслушивать?
— Видите ли, я хотел знать, что происходит. Хотел выяснить, что делает подзащитная и насколько…
Сюзанна Гренджер вдруг вскочила со своего места. Ее лицо пылало гневом.
— Этот человек лжет, — закричала она. — Он не был в моей квартире! Он…
— Один момент, один момент, — сердито воскликнул прокурор, обращаясь к Сюзанне Гренджер.
— Сядьте, мисс Гренджер, — перебивая прокурора, сказал судья Моран весьма зло. — Мы не можем допустить беспорядков в суде. Идет допрос свидетеля.
— Он лжесвидетельствует, ваша честь! — взвизгнула Сюзанна.
На этот раз голос Морана стал еще более суровым.
— У вас нет права критиковать показания свидетеля. Если вам есть что сказать по этому поводу, обратитесь к господину районному прокурору или представителю защиты, но прерывать таким способом судебное заседание вам права не дано. Если вы не можете держать себя в руках, тогда я вынужден буду попросить вас оставить зал. Вам понятно?
Она опустилась на скамью.
— …и прошу соблюдать порядок, — сказал судья. — Если вам нужно переговорить с представителем защиты, вы сможете сделать это во время перерыва. Больше я не позволю прерывать заседание.
Судья повернулся к Перри Мейсону:
— Продолжайте перекрестный допрос, мистер Мейсон.
— Объясните, как вы оказались в квартире? — спросил Мейсон.
— У меня был служебный ключ.
— Когда вы вошли, мисс Гренджер была дома?
— Нет, сэр.
— И все-таки ответьте, зачем вы пришли к ней?
— Я пришел… пришел, чтобы посмотреть.
— Посмотреть на что?
— Мисс Гренджер сообщила, что в ее квартире кто-то учинил разгром.
— Что за разгром? — попросил уточнить Мейсон.
— Протестую! Вопрос не по существу, а потому не правомочен, — выкрикнул со своего места прокурор.
— Протест отклонен, — зло бросил судья Моран. — Я намерен предоставить защите полную свободу действий для выяснения истинного положения вещей. У нас появился прямой очевидец, и я полагаю, что защита сумеет прояснить обстановку путем перекрестного допроса. Свидетель, отвечайте на заданный вопрос.
— Значит, так. Мисс Гренджер мне сообщила, что, пока она уезжала на уик-энд, кто-то вскрыл ее квартиру и… ну, в общем, отрезал донышки у тюбиков и выдавил из них всю краску на…
— О, прошу у суда прощения, — вмешался Хэмилтон Бергер. — Это всего лишь слухи. Я уже говорил суду, что сообщение мисс Гренджер о том, что произошло в ее квартире, сделанное свидетелю не под присягой, является не чем иным, как слухом. А это противоречит правилам перекрестного допроса.
На несколько секунд судья Моран задумался, а затем произнес:
— Мне кажется, что нам надо выяснить, о чем шла речь во время той беседы, — сказал он, — а не то, что беседа состоялась. Поэтому… я хочу задать свидетелю несколько вопросов.
Судья Моран повернулся так, что ему был виден профиль свидетеля.
— Посмотрите сюда, мистер Ричи.
Ричи неохотно поднял глаза и встретился со взглядом судьи.
— Вы поднялись наверх для того, чтобы самолично убедиться в подлинности совершенного в квартире варварств?
— Да, сэр.
— Вы своими глазами видели размазанную по квартире краску?
— Да, сэр. Красна была размазана по стенкам ванной и умывальника… Было что-то ужасное.
— Сколько тюбиков было вскрыто? — спросил судья Моран.
— Одну минуту, ваша честь, — вмешался Хэмилтон Бергер. — Я хочу прервать ваши вопросы именно в этом месте с тем, чтобы мелкие и побочные детали не увели нас в сторону и мы не выпустили из рук нить расследования. В конце концов, это не имеет отношения к выясняемому нами вопросу. Мне не хотелось бы терзать суд своими протестами, поэтому я считаю необходимым обратить его внимание на то, что существует предел уместности задаваемых вопросов.
— Я совершенно с вами согласен, — весьма неохотно сказал судья. — Пожалуй, мы несколько отклонились от темы, но просто невозможно не поверить в то, что существует некая связь… В общем, я не буду комментировать показания.
— Но, с другой стороны, ваша честь, — вмешался Мейсон, — я позволю себе надеяться, что защите будет позволено довести изучение этого вопроса до конца. Я уверен, что существует непосредственная связь между тем, что случилось в квартире мисс Гренджер, и тем, что происходило в квартире Этель Билан. А ввиду того, что обвинению было позволено представить суду события, имевшие место в квартире Этель Билан, я полагаю, что и защита имеет аналогичное право изучить необычные и странные обстоятельства, которые, как только что выяснилось, произошли в квартире Сюзанны Гренджер.
При этих словах Связанна Гренджер снова сделала попытку вмешаться.
— Мисс Гренджер, — взорвался судья Моран, заметив ее движение, — прошу вас сесть. Я запрещало вам обращаться к суду. Вы будете либо молча сидеть, либо я попрошу судебного пристава вывести вас из зала. Вы меня поняли?
Она опустилась па скамью, сжав от негодования губы.
— Вот и прекрасно, — сказал Моран. — А теперь давайте проясним обстановку. Я полагаю, что в данных обстоятельствах суд в каждом отдельном случае будет выносить свои решения.