Фадеев истолковал мою нерешительность по-своему:
— Со временем вам будет это делать проще, чем мне, поскольку, повторяю, вы сильнее меня. Начиная с пятого уровня Силы, уход на первый слой Сумрака не представляет каких-либо трудностей.
— А что есть и второй слой? И где он находится этот самый ваш Сумрак? — спросил я, пытаясь выиграть на раздумье некоторое время.
— Есть, Сережа, только я там никогда не был. Да и вам не советую. Он для, так сказать, мэтров. Для очень сильных Иных. А Сумрак он везде, вокруг нас.
— Н-да, — протянул я, — ситуация. Вы правы, я и так, мягко говоря, не совсем уверен во всей этой ерунде, которую мне здесь показали. И порассказали. А тут еще и экспериментировать надо. Тем более над собой.
К удивлению Борис Яковлевич даже обрадовался моим словам:
— Тем более! Вы ничем не рискуете, если я вас ввел в заблуждение. Решайтесь, Сережа.
Я молчал, размышляя. Тогда Фадеев, немного помявшись, нехотя сказал:
— Есть еще два обстоятельства, которые заставляют меня уговаривать вас войти в Сумрак в моем присутствии и, причем немедленно.
— Какие, Борис Яковлевич? — живо поинтересовался я.
Чем дальше, тем меньше мне все это нравилось.
— Ну, во-первых, в Нижнем сейчас очень много Темных. Намного больше, чем Светлых. Такое бывает иногда, хотя обычно нас примерно поровну. Если же говорить о сильных магах, а именно они определяют баланс, то силы примерно равны. У нас даже, пожалуй, предпочтительней. Но поскольку Темных больше, то больше и вероятность, что вы с ними встретитесь в любой момент, причем в отсутствие Светлых. Если это произойдет, то возможно вы станете Темным Иным, чего допускать мне и моим товарищам очень не хотелось бы. Надеюсь, вы меня понимаете. Вторую причину я разглашать вам не вправе. Пока не вправе, но поверьте, она не менее, а может быть и более серьезна. По крайней мере, для вас лично. И потом, в конце концов, Сережа, вы, положительный молодой человек. В прошлом почти ученый. В настоящем подающий большие надежды сотрудник ФСБ. Вы же не хотите стать Темным? Это знаете ли, унижает. По крайней мере, меня бы унизило. Даже, само название.
В конце концов, он меня уговорил.
Делать было нечего, и я сказал:
— Ну, давайте попробуем. Что мне делать? Трижды обернуться вокруг себя и удариться оземь?
— Нет, Сережа, — Борис Яковлевич устало улыбнулся. — Все гораздо проще. Просто возьмите меня за руку и ничего не бойтесь, а в Сумраке далеко не отходите. Желательно даже руку не отпускайте.
Я взял Фадеева за руку и тут же почувствовал, как он напрягся. Мне это не понравилось и пришлось остановить его вопросом:
— А для здоровья это не вредно? Может там, в этом вашем Сумраке излучения, какие? У меня еще детей нет. Да и вообще.
Не знаю, хотелось бы мне стать Светлым, но уж Темным точно быть я не желал. Если только Данилов сочтет, что Темные представляют более серьезную угрозу для страны, а может быть, и для всего человечества. Да и, то только по прямому приказу Данилова. Но шефа здесь не было, и времени на раздумья тоже не было. Не факт, что предложение влиться в двухцветные ряды Иных поступит вторично. Я решил, что шанс надо было использовать и рискнуть. В конце концов, я чекист или нет?
Фадеев покачал головой:
— Нет, все будет в порядке, не бойтесь за вашу потенцию. И если вы не хотите стать Темным, то вперед!
— Думаю, что нет, — задумчиво ответил я, по-прежнему не двигаясь с места. — Это противоречило бы моим принципам. Кроме того, собирать по ночам пыль со столетних могил, лягушек и иную нечисть. Потом сушить их, варить вонючие зелья… Нет, это не по мне. Хотя…, - я помолчал, дразня Бориса Яковлевича, — мне бы хотелось иметь более полную информация, что бы принять однозначно верное решение. Я вижу, вы мне постоянно чего-то не договариваете. Понимаю, что не все подлежит разглашению, но… черт возьми, вы же сами сказали, что это второе обстоятельство имеет ко мне непосредственное отношение. Мне бы хотелось его знать. Кстати, черти тоже у вас имеются?
Фадеев отпустил мою руку и ответил:
— В действительности все не совсем так. И хотя времени у нас нет, отвечаю по порядку поступивших вопросов. Лягушек, жаб и им подобных давно никто не варит, насколько мне известно. Даже Темные. Но суть вы ухватили верно. Это противоречит вашим принципам. Кроме того, Сережа, не надо пытаться обмануть Иного. Я же вижу сейчас вашу ауру, а она предпочтительней для обращения к Свету, нежели Тьме. Соответственно вы должны желать, и желаете стать Светлым. Ну и состояние ваше сейчас вполне пригодно для первого входа в Сумрак. Отдых, природа, и все такое… Хотя не скрою, при определенных условиях вы с таким же успехом станете Темным. Вероятнее всего магом. Теперь на счет чертей. В том виде, который вам известен из людской литературы, их не существует. Говорят, существуют аналоги. Но вы их не увидите за всю свою жизнь. По крайней мере, я на это надеюсь. Что же касается второго обстоятельства, то вы сами не рады будете его услышать. Поверьте.
Фадеев замолчал, глядя на меня. Я тоже молчал, давая понять, что вопрос был задан…
Медленно текли секунды. Вскоре до Фадеева видимо дошло, что отвечать все-таки придется, Борис Яковлевич вздохнул и, отведя взгляд в сторону, заговорил:
— Понимаете, Сережа, это больная тема для нас, для Светлых, и мне не хотелось бы ее касаться. Но если вы так настаиваете… Начну с предыстории. Только давайте с вами выйдем на чистое пространство, вон туда, подальше от зарослей. А то быстро темнеет…
И мы продолжили нашу странную прогулку в сторону большой живописной поляны, раскинувшейся метрах в пятидесяти от берега.
— С древнейших времен, — продолжил Фадеев, — Светлые и Темные враждовали между собой, борясь за влияние на людей. Светлые сначала, что бы облегчить их жизнь, а теперь улучшить нравственность населения и социальный климат в обществе. Темные, что бы использовать людей для своих целей, в том числе и против нас. Из-за этого прежде происходило много войн. В результате их и Светлые и Темные оказались на грани уничтожения. Это породило идею мирного Соглашения, которое были бы вынуждены соблюдать обе стороны. Нарушение Соглашения каралось бы незамедлительно и строго. Вскоре такой документ, именуемый некоторыми Иными Договором, был заключен. Но такое название не обязательно. К примеру, в обеих Америках, он известен, как Пакт. В части стран Европы носит название Сумеречного Контракта. В Африке и вовсе экзотически — Зебрового Меморандума. Понимаете почему, да? Зебра полосатая. Темные полосы, светлые… Я, как историк «Иного дела», придерживаюсь старой средневековой европейской терминологии и именую документ Соглашением. В этом со мной солидарна большая часть нижегородских Иных. Но суть от наименования не меняется. Цель этого документа была достигнута. Горячая война между Светлыми и Темными сразу перешла в стадию холодной. Мы творим друг другу мелкие и крупные, так сказать пакости, пытаясь при этом сохранить общий баланс сил. Одновременно стараемся добиться своих целей, по возможности попутно ослабив оппонентов. Вам понятно? Я стараюсь как можно проще…
— Понятно, — сказал я мрачно.
Мне стало страшно и, ясно было одно. Вся это светло-темная мафия, преследующая только свои, не ясные пока цели, прикрывающаяся различными лозунгами, опутала всю планету. И мы ничего о ней не знаем. Ничего… Надо соглашаться. У меня просто нет иного выхода. Я мысленно улыбнулся — иной выход. Вот именно.
— Ну и хорошо, — продолжил Борис Яковлевич, тревожно оглядываясь. — Так вот, чтобы Соглашение никем не нарушалось с обеих сторон, были созданы контролирующие органы, а что бы оно выполнялось, обе стороны идут друг другу на определенные, строго регламентируемые Соглашением уступки. Частью этих уступок, касающейся лично вас, Сережа, является вынужденная выдача вампирам и оборотням лицензии на убийство… Понимаете, изредка им нужна человеческая кровь, а оборотням, извините, мясо, — торопливо добавил он, видя изменившееся выражение моего лица.
И тихо добавил:
— Для этого существует лотерея. Вы выпали в очередном тираже, и на вас объявлена охота.
— Та-ак…, - протянул я.
Теперь мне все представилось в совершенно новом свете. И не скажу, что в розовом. Предчувствия меня не обманули.
— Но если вы станете Иным, то ее результат будет тут же аннулирован, и ваше имя из лотерейных списков будет убрано, — торопливо объяснял Фадеев. — Навсегда. Иные в ней не участвуют. Но для этого нужно стать Иным. То есть войти в Сумрак.
— И кто же это на меня будет охотиться? — я сразу почувствовал себя голым и беззащитным в этом темнеющем лесу. Вдали от сияющего вечерними огнями города. Впрочем, судя по тому, что поведал мне Фадеев, в городе было бы не намного безопаснее.
— К сожалению, вампир. С оборотнем было бы много проще. Кто это будет конкретно, я имею в виду имя нечисти, знают только Темные. Мы просто выдаем лицензии, а их начальство само распределяет, кому ее предоставить. Раньше лицензии были именные, и Светлые могли решать, давать ее конкретному вампиру или оборотню или не давать. Но вот уже полгода, как этот порядок почему-то отменен.
— Весело, Борис Яковлевич, — я с тревогой осмотрелся по сторонам.
— Скоро солнце сядет, — сказал Фадеев, — а в темноте они очень активны.
В лесу треснула ветка под чьей — то, возможно мягкой и когтистой лапой, и маг быстро повернулся на звук, но, сочтя тревогу ложной, продолжил:
— Так вот, низшие Темные днем тоже опасны. Но ночью… Вы знаете, Сережа, сегодня в столовой я увидел вашу ауру неинициированного Иного и тут же доложил начальству. Оно санкционировало эту беседу с вами. Поговорить я должен был только на следующей неделе. Но после обнаружения потенциального Иного, как водится, сразу был проверен список жертв… простите за это слово. Вы оказались в нем, и нашу встречу ускорили.
Я посмотрел на небо. Солнце зацепилось за остроконечные верхушки исполинских сосен и медленно, но неуклонно садилось за лес.
— То есть выбора у меня, практически никакого нет. Или быть съеденным или в Сумрак, а потом к вам. В лапы. Хочу я этого или нет. Я правильно вас понял, Борис Яковлевич?
— Выпитым…, - тихо поправил меня маг. — А выбор, Сережа, он есть всегда.
— К-какой же это выбор? — оторопел я.
Вопрос был чисто риторическим и Фадеев на него не ответил. Теперь он почти непрерывно осматривался по сторонам.
— Ну и какие у меня шансы, если я откажусь сотрудничать с вами? — спросил я, догадываясь о том, что услышу в ответ.
— Да, — кивнул Борис Яковлевич, — можно сказать, что никаких. Тем более на открытом месте. А если вампир сильный, то и мне несдобровать. Тем более он будет вправе охотиться.
Я подумал, что почти понимаю этого старого Светлого Иного. Он смотрел на меня большими грустными глазами в надежде, что я соглашусь и, что все еще будет хорошо. А, может быть, мне это только казалось в синих лесных сумерках.
Было ли мне страшно? Наверное, было, и даже очень. А еще была обида за вот так неожиданно подложенную мне судьбой свинью. Большую свинью. Может быть даже целого хряка. Ведь я понимал, что став прямо сейчас Иным и избежав клыков вампира, автоматически поставлю под них чью-то шею. Ведь лицензия выдана. Меня просто заменят другим человеком. Откуда знал? Во-первых, это было логично, ну а, во-вторых, наверно, сработала заложенная в меня наследственность Иного.
— Вместо меня вампиру отдадут другого? — просто и без обиняков спросил я.
Фадеев пожал поникшими плечами и сказал:
— Наверно. Я с такими случаями не сталкивался. Конечно, возможны варианты, но ведь и вампиру нужна свежая кровь. Тут Темные в своем праве. Так что, скорее всего, будет выдана новая лицензия.
— Кто участвует в лотерее или как у вас это называется? Я имею в виду, есть ли исключения?
— Да, есть. Исключены все Иные и их семьи. Кое-кто из высшего руководства страны, но временно. На период исполнения должностных обязанностей. О других исключениях мне не известно.
— Дети, женщины?
— Других исключений нет, — повторил Фадеев.
— Какие же вы все-таки сволочи…, - с отчаянием прошептал я. — Вы все. Темные, Светлые… вместе с этим вашим …, - я грязно выругался. — Зебровым меморандумом.
У меня начинался мандраж. Как тогда, три года назад, когда в парке «Швейцария» поздним вечером нас с Аленой встретила изрядно подвыпившая компания скинхедов. Но тогда это были люди, а у меня второе место по боевому самбо в управлении. И еще была злость. Впрочем, злость есть и сейчас.
— Альтернатива была бы еще хуже, уж поверьте мне, Сережа, — заметил Борис Яковлевич.
Он помолчал и напомнил:
— Время идет, коллега. Надо решаться.
Да, надо решаться. Я взглянул на почти скрывшийся за соснами солнечный диск, на темную глубину леса и практически без удивления увидел идущего к нам неторопливой, слегка танцующей походкой князя Юсупова. На этот раз на нем был обычный спортивный костюм темного цвета и кроссовки. Что-то неуловимо сдвинулось у меня в голове. Как будто сработал выключатель. Я вспомнил, откуда мне было известно слово «Иной». Вспомнил свой странный «сон», который, как теперь стало ясно, сном вовсе и не являлся. Вспомнил разговор с Юсуповым и его нечеловеческие, пугающие трансформации…
— Поздно, — неожиданно для себя спокойно сказал я. — Поздно. Уходите Борис Яковлевич. Вас ждет ваша фазенда и больная жена…
Фадеев проследил мой взгляд и сильно побледнел.
— Что плохо? — спросил я его.
— Хуже некуда, Сергей. Нам не повезло, крупно не повезло, — он шагнул вперед, становясь между мною и вампиром. Заметив движение Фадеева, нечисть начала свой разбег. Ее движения ускорились. Вампир весь с ног до головы почему-то непрерывно мерцал. Как на испорченном экране. Или как недавно у Фадеев.
— Уходи сейчас же, тебя найдут, — только и успел, не глядя на меня, крикнуть Борис Яковлевич зачем-то картинно выбрасывая перед собой руки с нелепо растопыренными толстыми короткими пальцами.
При этом он очень стал похож на артиста Леонова изображающего на сцене злого и страшного волка. Дальше все произошло очень быстро. Я ничего не успел сообразить и тем более сделать. Хоть как-то помочь Фадееву, который явно пытался остановить князя Юсупова. Очевидно с помощью магии. Я лишь сделал шаг в сторону, чтобы не стоять на одной линии с Борисом Яковлевичем. Он заслонял от меня вампира, который почему-то сразу оказался почти рядом с Фадеевым, протягивая к магу такие знакомые мне, невероятно длинные когтистые лапы. Что было дальше, я не видел, потому что через секунду оба исчезли. Очевидно, ушли в Сумрак. В этот момент я все еще делал второй шаг в сторону, пытаясь одновременно снять с плеча ружье и передернуть затвор. Я хотел оглянуться, но тут же увидел их вновь. Все уже было кончено. Сначала выпал в наш мир, и стал видимым Борис Яковлевич. Он находился в той же позе, что и раньше. Маг медленно наклонялся вперед, явно собираясь упасть лицом вниз. Под его ногами, на хвое, красно-сизой дымящейся кучей, лежали внутренности, от которых что-то длинное, липко тянулось к животу Фадеева, непрерывно лопаясь и брызгаясь. Следом за ним появился и вампир. Секунду он стоял рядом с уже мертвым телом моего коллеги, отведя для повторного удара когтистую лапу. Потом, повернул ко мне оскаленную, стремительно зараставшую редкой жесткой шерстью морду и глухо зарычал. В это время в голове у меня не было абсолютно никаких мыслей. Просто я наконец-то сумел передернуть затвор и, сразу превратился в какой-то хорошо отлаженный механизм для стрельбы. Не думая, не рассуждая, с расстояния в два метра я всадил в нежить первый заряд картечи.
Как я уже говорил, что мне рассказывали, о потрясающей эффективности помпового ружья. Что сила удара с расстояния до десяти метров равнялась почти двум тоннам. Но чтобы настолько? Помповик бил кучно. В груди вампира мгновенно образовалась сквозная дыра размером с футбольный мяч. Его самого отбросило на десяток метров назад, но Юсупов не упал. Я как-то даже не удивился этому. После второго выстрела его голова, начисто оторванная свинцом от туловища, улетела в близлежащий черничник как пушечное ядро. Обезглавленное тело вампира, наконец, свалилось, судорожно царапая землю вершковыми когтями. По-прежнему почти ничего не соображая, я медленно двинулся к нему, передергивая затвор, и с каждым шагом всаживая в это порождение Тьмы заряд за зарядом, а когда закончились патроны, еще долго продолжал машинально давить на спусковой крючок.