Поэтому Алекс в таких случаях всегда молчал, друзьям не звонил, и ничего лишнего никому не говорил. Ночь туда, ночь обратно. День там.
Но поездка на неделю — дело совсем иного порядка.
На ту самую литературную тусовку, куда его собственно и приглашали, Алекс не пошел — почему-то в последний момент резко расхотелось идти туда. Было решено просто побродить по городу и повидаться с теми, кого он давно уже не видел.
Имелось и еще одно потаенное желание — в Петербурге он хотел найти себе новую работу.
В первый же день, сразу после вокзала, Алекс отзвонил почти всем своим питерским друзьям, только с одним номером вначале возникли некоторые заминки — телефон оказался полностью заблокирован. Отправив жену на ее совещание, Алекс безуспешно пытался связаться с владельцем телефона. Такому упорству существовало простое объяснение: в свое время обладатель этого номера, вернее обладательница — эффектная медноволосая девушка — пообещала Алексу всякие проклятия и беды на его голову, если по приезде в Петербург он сразу же ей не позвонит. Вот он и звонил. В конце концов, после ряда усилий, пробилась СМС-ка, связь установилась, и встреча была назначена.
На встречи с отдельными друзьями желательно приходить без жен, и вообще без дополнительных людей. И не надо думать ничего такого непристойного! Все намного проще — ведь у каждого человека своя область интересов и свой круг личного общения. Чем больше людей, тем меньше зона пересечения этих кругов и областей. И далеко не всегда можно и возможно найти темы для общих разговоров. Каждый раз кто-то быстро начинает скучать или чувствовать себя чужим и лишним, кто-то вообще не понимает смысла бесед, для кого-то недоступны употребляемые в компании шутки, а кто-то просто не знает, как себя в данном обществе принято вести. Поэтому всегда хорошо, если компания собирается неслучайная. Тусовка.
Ехать предполагалось на метро, ибо на такси тратиться не хотелось. Да и не требовалось.
Питерское метро отличается от московского очень сильно, и дело даже не в том, что сразу бросается в глаза — станции закрытого типа, другая схема, другая эмблема, другая реклама и иное ее оформление. Есть много такого, что полностью меняет ощущения пассажира, и вы никогда не забудете, что сидите именно в питерском, а не в московском метро. Кстати, в электричках этого нет. Электрички (кто еще помнит, что это такое) все примерно одинаковы.
В питерском метро нет вони и нет духоты. Нет того убийственного скопления народа, когда толпа сминает вашу личность и несет куда-то туда, куда движется сама. И дай бог, чтобы ее направление совпадало с вашими жизненными целями.
Московское метро переполнено. Люди едут в скотских условиях. Из-за тесноты все озлоблены, раздражены и страдают от всеобщего хамства. Ехать в час пик вообще невозможно — кромешный ад, люди готовы убить всякого... Личное авто проблемы не решает, поскольку на дорогах вечные пробки.
В питерском метро много местного колорита и оформления из туземных материалов. Если в Москве метро сплошь какой-то гранит, габбро и скучный мрамор, привезенные из неизвестного далека за безумные деньги, то в Петербурге мы часто видим великолепный местный «путиловский» известняк, из которого сделаны все фундаменты Северной Столицы. В окрестностях Москвы местных строительных материалов тоже предостаточно, но не строят из них последние лет сто. Не престижно.
Московское метро переполнено спамом. Листовки и стикеры налеплены буквально всюду — они украшают и эскалаторы, и вагоны, а местами даже мраморные стены. Но помимо традиционного «Дипломы, аттестаты» и «Компьютерная помощь» встречались и листовки, агитирующие не покупать шубы из натурального меха, потому как жизни хорьков важнее здоровья людей.
В питерском метро нет всяких нелепо одетых личностей, у которых зеленая юбка соседствует с красной кофтой и белыми колготками. В петербургской подземке реже натыкаешься на кого-то вдруг неподвижно вставшего столбом среди пассажиропотока. И в питерском метро никто не говорит по громкой связи ту глупую ложь, что постоянно твердят в Москве — «Наш метрополитен самый красивый в мире»…
Пока Алекс шел к Удельной — ближайшей станции метрополитена — то решил отзвонить своей жене, и просто сказать, что уходит, и придет позже. Без уточнений, просто позже.
— Ты сейчас где? — спросила Ольга. Она вообще любила во всем ясность и правильные формулировки.
— Ну, иду к метро. Сейчас сворачиваю с Энгельса…
— А, все! Я уже вижу тебя, — ответила она и отключилась. Оказывается, что все дела на конференции на сегодня у нее завершились, она возвращалась в гостиницу и уже шла навстречу Алексу.
И бедняге ничего не оставалось, как поехать со своей женой. И все случилось так, как и должно было случиться. Посидели, поговорили… ушли. А еще Алекс безумно хотел жрать, поэтому он один все время что-то ел, чем еще больше испортил вечер.
В другие дни Алекс, когда мог, шатался по Городу, щелкал все подряд своим Pentax’ом, встречался с теми старыми знакомыми и друзьями, с кем он хотел встретиться и избегал тех, с кем столкнуться не хотел. Погода не радовала — солнечные и ясные «окна» резко сменялись тучами с дождем и снегом, штормовые предупреждения следовали одно за другим и действовали пугающе, а холодный ветер с залива продирал до костей. Но Питер — есть Питер, и Алекс впитывал всем своим телом его положительную энергетику. Вернее — ему так казалось, что он чего-то там впитывал, а на самом деле просто наслаждался знакомыми местами, приятными встречами и отсутствием обязательных дел на этой неделе…
Дела появлялись сами, как всегда без предупреждения и вдруг. Дни в Питере (а иногда и не только дни) оказались забиты до предела, и только вечерами, Алекс садился за свой ноутбук и продолжал писать ту самую историю, что начал еще в Москве. Если бы его кто-то сейчас спросил, зачем он вообще это делает, то он бы не нашел что ответить. Хотя ответ был простой — он писал просто так, для души. Возможно, что где-то в глубине сознания было еще какое-то желание, хорошо скрытое от чужих глаз, но в нем Алекс бы не признался никому, даже себе. Писать любой текст — до определенной степени игра. А писал он для себя, для друзей и для тех, кто соглашался читать его писанину. Алексу нравилось, что выбранный им жанр фантастического детектива разрешает практически все, и дает полнейшую свободу для мысли и фантазии. Ему нравилось создавать героев и наделять их интересными для него поступками, заставлять совершать какие-то безумства, творить то, чего он сам никогда бы себе не позволил. Ему доставляло удовольствие следить за своими персонажами, за тем, как они отрывались от приготовленной им судьбы и начинали вести себя как-то иначе, принимались своенравничать и жить уже своей собственной жизнью, и было совсем уже странно осознавать, что эти люди где-то действительно существуют в другой реальности.
10. Пол Жданов
Могу ли я предсказать свою жизнь хотя бы на несколько месяцев вперед? Скажу честно, что ни разу такое у меня не получалось, хоть и пробовал. Тем не менее, жалеть о происходящем со мной доводилось очень редко и то из-за собственной безалаберности.
Обстоятельства, при которых я получил отдел и полковничью должность, вспоминались нечасто. Обычно бывает не до того — повседневная беготня, суета и рутина не дают времени подумать, но сегодня я прокручивал в памяти ту цепочку событий, что привела меня в это кресло.
Как это иногда бывает, все произошло случайно и вдруг. А может — наоборот, закономерно, сейчас я уже не знаю, как и считать. Чуть больше двух лет назад наша группа расследовала запутанную историю об утечке информации из одной очень официальной государственной структуры. Работал я тогда начальником аналитической группы в Отделе Глобальных Систем, и именно моя команда несла основной груз по обработке информации. Преступление совершалось так тонко и искусно, что долгое время никто ничего не мог понять. Вообще! Пока рано еще раскрывать подробности и детали, но дело оказалось значимое и срочное, мы трудились сутками, и когда все подошло к завершению, я доработался чуть ли не до полного нервного истощения.
Сразу после успешного окончания дела, кто-то из моих коллег, уж и не припомню сейчас, кто именно, предложил пойти в хороший ночной клуб и оттянуться там по полной программе. Почему бы и нет? Ну, сказано-сделано, мы и пошли. Только вот беда — понятие «хороший» у меня с моими товарищами по работе несколько разнилось и качественно различалось.
От клуба я устал быстро: двадцать семь лет — это уже не семнадцать — и когда окружающая меня реальность начала менять свои формы и очертания, я понял — пора безотлагательно валить отсюда домой. Но — не тут-то было! Там явно подсовывали какую-то дрянь, или что-то в воздухе, только мое восприятие резко изменилось. Возникло ощущение пребывания в другом пространстве. Как под водой. Однако мышление было сохранным, в отличие от алкоголя, который нарушает трезвость ума. Поле моего зрения резко сузилось, будто к моим вискам приложили длинные пластины из непонятного материала. Мне казалось тогда, будто я смотрю в бинокль. Восприятие времени менялось как морской прибой, оно растягивалось до бесконечности или наоборот летело со скоростью гоночного болида. Я испытывал повышенную веселость и хохотал от совершенно несмешных слов своих приятелей. Внезапно меня охватил нечеловеческий голод. Ощущения были ошеломляющими — тело абсолютно меня не слушалось, и я подумал, что сейчас упаду и потеряю сознание, а уже после этого кто-нибудь вызовет «скорую помощь», и меня отвезут в то отделение, где обычно лежат наркоманы и алкоголики. Я поймал себя на мысли, что еще в состоянии о чем-то думать, однако логики в своих размышлениях уже не ощущал. Попросив приглядеть за мной, я направился к стойке бара, захватив по дороге единственного человека, ум которого, по моему мнению, был еще на что-то способен. Перед самой стойкой меня почему-то охватил непреодолимый страх и паническое чувство, что должно случиться нечто ужасающее. Это ощущение охватило мое горло железными клешнями, однако выпитая чашка кофе с крекером не ослабила влияния наркотика. Напротив, после перекуса мое тело начала сотрясать дрожь. К своему ужасу я осознал, что не понимаю того, о чем говорят мои друзья. Я слышал их слова отовсюду, однако смысла не разумел. С каждым словом окружавших меня людей мой отравленный мозг выдавал страннейшие ассоциации. Услышав какое-нибудь слово, в своих мыслях я видел барабан стиральной машины, поезд и непонятные мне рифленые фигуры сделанные из пластика серой расцветки. Очень скоро голоса окружающих оформились в странные звуковые коробки. Могу поклясться, что я даже видел пустоту между этими коробками! Чувства полностью перемешались. Я ощущал одновременно и радость, и ужас, и веселье, и хандру. В глазах мелькали разнообразные образы, смысл которых был мне неведом, сердце билось невообразимо быстро и казалось что оно, пробив грудину и сломав ребра, выскочит наружу, или лопнет само. Ощущая, что с минуты на минуту сознание и разум могут покинуть меня окончательно, я, в момент некоторого прояснения, попросил срочно отправить меня домой. Но, к своему ужасу, понял, что из меня изливается не человеческая речь, а что-то абсолютно невразумительное. Повторив просьбу, я не улучшил ситуацию. Собрав в кулак все свои силы, я четко попросил отвести меня к машине. Присутствующие заверили, что в лучшем виде доставят меня к моему транспортному средству.
Автомобиль не узнал моего голоса и категорически отказался воспринимать как своего хозяина, поэтому адрес пришлось вбивать вручную, подтвердив подлинность прикосновением ладони.
Все воспоминания о последующей дороге и то, как я поднялся в свою квартиру, целиком выпали из моей памяти — видимо я двигался на автопилоте. Полностью осознал себя только дома, перед своим зеркалом. Зеркало — лист идеально ровного стекла, покрытого с обратной стороны тонким слоем металла — всегда висело напротив двери. Ни рамы, ни чего-то дополнительного этот полезный предмет интерьера не имел — обычное зеркало, размером с входную дверь. Оно отражает такого меня, каков я на самом деле. Знающие люди говорят, если правильно посмотреть в него, то можно увидеть изнанку собственной души, а еще утверждают, что наличие подобного зеркала предвещает появление собственного двойника. Не знаю, может быть, но обычно я разглядываю там только свою внешность на предмет синяков под глазами да иногда проверяю качество своей одежды. В тот раз отражение мне чрезвычайно не понравилось. Глюки уже практически прошли, но что-то чужое и незнакомое было в лице, которое я привык считать своим. Сильно небритый дядька, которого я видел в зеркале — начинал полнеть и лысеть, был чем-то недоволен и на вид нездоров. Пока я его разглядывал, у меня появилось странное ощущение, что человек этот, так внешне похожий на меня, стоит не за зеркалом, где ему и полагалось находиться по логике вещей, а сразу перед ним. Я сделал шаг в сторону, чтобы мое отражение исчезло из зеркала. Но оно никуда не пропало. Это вообще было не отражение.
— Садись, поговорим, — сказал мой двойник, — дело того стоит.
Я ничего не ответил. Не смог как-то.
Я знал немало примет и слышал много легенд о зеркалах.
В китайской мифологии зеркало числилось среди предметов изгоняющих зло, ибо зло, которое глядит в зеркало и зрит свое безобразие, одолевает страх и ужас. В общественной программе человека зеркало было символом лояльности, а в духовном плане являлось атрибутом какого-нибудь Мудреца, который обнаруживал свой здравый смысл как зеркало. В Японии зеркало играло ключевую роль: оно являлось одним из императорских сокровищ наряду с троном, мечом и Тремя Жемчужинами — атрибутами трех доблестей: знания, отваги и милосердия. А еще зеркало — символ Луны: как и сама Луна, оно является косвенным отображением образа. Во времена Европейского Средневековья зеркало считалось отражением духовного слова и орудием его истолкования. Мыслить — означает располагать зеркалом, воспроизводящим духовные законы и разрешающим, таким образом, изучать их. Зеркало также было средством изучать светила, постигать законы Вселенной. Истинный человек, сообразно Винсенту де Бове — автору теологического трактате «Великое Зеркало», или «Speculum majus» — это зеркало Космоса, в котором отображается невидимое пространство. Наиболее совершенные зеркала — это творения, устремленные к Свету, а само зеркало — это отображение духовной жизни, и оно содействует нашему духовному развитию. Если разбить зеркало, то виновного ожидали семь лет несчастий: зеркало — наш двойник, и если ранить его, оно в ответ ранит и свой оригинал. Чтобы этого избежать, положено наиболее крупные осколки закрасить чем-то непрозрачным, или поместить в текущую воду. Считается, что в разбитое зеркало нельзя смотреть, потому что можно увидеть дьявола. А еще все зеркала обязательно должны быть в оправах или рамах, чтобы случайно не поранить энергетическое и физическое здоровье человека. Висеть зеркало обязано не ниже головы самого длинного жителя дома.
Я много раз слышал и даже где-то читал, что появление двойника из зеркала грозит неминуемой трагедией для человека. Согласно поверью, возникновение призрака-двойника предвещает скорую смерть оригинала. И вот он стоит передо мной. Моя копия. Дубль, двойник, доппельгангер или кто там еще?
Мы проговорили с моим «отражением» до утра, причем говорило отражение, а я больше слушал. Потом двойник встал и просто ушел из комнаты, а я после так и не вспомнил, хлопнула входная дверь или нет.
11. Алекс
Как происходит постановка цели и как делается выбор задачи? Все мы, живя и существуя, как-то ведем себя, но чем мы руководствуемся в своем поведении? Насколько мы осознаем сам процесс? Что в нас происходит и как? Управляем ли этот процесс, а если да, то кем и каким образом? С другой стороны, всегда присутствует некоторое доверие своему бытию и невозможность просчитать варианты собственного пути.
Одним из самых старых и оттого привычных, как вид из домашнего окна, питерских друзей Алекса, был Илья Пухов. Илья Сергеевич, как его сейчас все называли. Последний раз друзья виделись лет пять назад. В редкие приезды Алекса в Город-на-Неве Илья практически всегда отсутствовал — он предпочитал проводить лето или на своей секретной даче под Зеленогорском, или где-нибудь на Кипре, или на Золотых Песках в объятиях очередной пассии. А вот Алекс любил приезжать в Питер именно в теплое время года. Во время же московских вояжей Ильи, Алекс всегда почему-то оказывался необыкновенно загружен делами, и встречи постоянно переносились. Поэтому общались друзья исключительно через Интернет — даже по телефону почти не звонили. Да какой там почти — не звонили вообще: считали телефон дурацким пережитком прошлого.