— Не волнуйся, — решил он подбодрить девушку, — все будет нормально, мы отсюда обязательно выберемся. Только нужно держаться.
Девушка слабо улыбнулась.
— Буду верить в это, — произнесла она, принимаю очередную порцию.
— А знаешь, ты мне сильно напоминаешь мою дочку, когда она была совсем маленькой, я ее так же когда-то кормил, как тебя сейчас. У меня еще и сынишка есть старшенький, чудный мальчик.
— У вас, должно быть, прекрасные дети.
— Да, они замечательные, и я надеюсь их когда-нибудь увидеть, очень хочу этого.
— А они разве не здесь?
— Нет, и не приведи господь, чтобы они когда-нибудь попали сюда.
— Знаете, — девушка еле смогла поднять голову, чтобы хорошо видеть лицо друга, — а будь я сейчас в другом месте и если бы увидела представителя вашего народа, то я бы подумала, что передо мной суровый воин, который ни за кого не переживает. А на самом деле вы такие же, как мы или терраны.
— Внешность бывает обманчивой, нотима.
Они замолчали — за дверями раздались шаркающие шаги с постукиванием металла об пол через раз. Должно быть, Хром с братвой делал вечерний обход территории. Нужно было закругляться, о чем он тут же сообщил девушке.
— Послушай, нотима, — обратился к ней дейнос, когда шаги за дверью стихли, — может, это и не мое дело, но позволь узнать, что ты тут делаешь? Как и ради чего ты сюда прибыла?
Девушка молчала.
— Простите, но я не могу вам этого сказать, — тихонько произнесла она, не поднимая белокурой головы. — Я бы очень хотела все рассказать вам, облегчить душу, но то, зачем я сюда прибыла, слишком важно, чтобы рассказывать об этом каждому.
Интересный ответ, ничего не скажешь.
— Кто же ты на самом деле, нотима?
— Та, из-за которой погибло очень много хороших людей, из-за чего я сильно страдаю, — ответила она, — большего о себе я не могу сказать, простите. — Девушка подняла голову. — Так почему вы не сбежали отсюда?
— Потому что Рагот установил слежку за моей семьей на случай, если я попробую убежать отсюда. Если я сбегу, их всех убьют, — ярость захлестнула душу гиганта, и ложка, зажатая в его руке, тут же превратилась в маленький железный кругляш. Ящер что-то неразборчиво пробормотал и выкинул сломанную ложку куда-то в угол. — Если бы не это обстоятельство, то я бы уже давно вырезал всех этих выродков без всякого сожаления.
— А можно задать вопрос? — спросила она, и ящер в ответ кивнул. — Почему я до сих пор жива?
Дейнос на пару секунд задумался. Чего это она удивляется тому, что она жива? Тут не задумываться надо, а радоваться, так как на этой базе можно было умереть за малейшую, даже самую ничтожную оплошность или же по простой прихоти работорговцев.
— Потому что Раготу было запрещено притрагиваться к тебе, Маска запретил. Он что-то вроде очень крутого парня в преступном мире, имеет неслабые связи, может достать все что угодно, он даже знает то, о чем некоторые и не догадываются, вот только никому неизвестно, как и откуда он все это берет. Среди местных даже прошел слушок, что у него есть своя организация. Видел я его один раз на этой базе, мерзкий тип. А самое интересное, так это то, что он спрашивал о тебе, — верхняя губа дейноса задрожала, обнажая огромные острые клыки. — Клянусь, если эта мразь попробует дотронуться до тебя хоть пальцем, я вцеплюсь ему в глотку и не отпущу, пока он не прекратит дышать.
— Почему вы их так ненавидите? И кершанитов, и Маску? Нельзя жить одной ненавистью, — сказала она, глядя ящеру прямо в глаза. — Они ведь тоже занимаются этим делом не от хорошей жизни, им тоже хочется жить лучше.
Гигант молчал, размышляя над словами девушки. Какая же она наивная, раз считает этих тараканов-мутантов жертвами несправедливой политики или еще чего-нибудь? Интересно, она вообще знает, что именно кершаниты когда-то давно выгнали векторов за пределы пространства Единых Рас при помощи ядерных бомбардировок захваченных киберами планет, а это говорило о том, что жуки с рождения были безжалостными убийцами. А, спрашивается, что им стоит пристрелить живого плойтарийца, террана или такую же девушку, как она? Да они могли сделать это без зазрения совести, а может быть, и с превеликим удовольствием. Вот только она в гаденькую натуру кершанитов все равно не захочет верить. А что с ней поделаешь? Ничем не запятнанная душа, вселенская доброта внутри, нежность, способность все прощать. Не зря же он зовет ее нотимой, ангелом.
— Мне пора идти, а то они могут что-то заподозрить, — произнес ей ящер и тихим шагом направился к двери.
Выйдя из камеры, он внимательно окинул взглядом пространство впереди, и, не увидев никаких следов пребывания здесь кершанитов, быстро и бесшумно пошел в одно из ответвлений коридора.
— А что это ты там забыл?
Услышав этот голос, ящер встал на месте как вкопанный. Все-таки эта хромая падла решила его подсидеть и специально отстала от своего отряда. Он медленно повернулся назад. Ну да, хромая падла вразвалочку направлялась прямо к нему. Подойдя впритык, кершанит уставился на него своими маленькими бегающими глазами-бусинками.
— Что ты там делал? — повторил он свой вопрос.
— Решил допросить ее, хотел облегчить работу Раготу.
— А ты не забыл того, что Рагот отдал прямой приказ не впускать к ней в камеру никого, кроме дознавателей?
— А, что, я мог ей как-то помочь? — парировал дейнос. — Ты же знаешь, что мне нельзя так рисковать, и ты так же знаешь почему.
— Не старайся заговорить мне зубы, рептилия, я знаю, что вы с ней снюхались и всячески помогаете друг другу…
— Так расскажи все Раготу. — оборвал дейнос Хрома на полуслове. — Расскажи. Тогда Рагот избавится от меня и моей семьи, возможно, повысит тебя в звании, а потом тихонько тебя уберет, когда поймет, что твоя популярность среди солдат растет, и что ты готовишься к перевороту.
Хром только удивленно посмотрел на здоровую фигуры дейноса напротив себя. Должно быть, он не ожидал, что эта туша может быть настолько проницательной.
— Иди, — шелестящим от негодования голосом произнес он, — но знай, что с этого момента я буду за тобой следить, бывший генерал армии Тирануса Гарм.
«Ну, попробуй, сволочь, — мысленно ответил ему Гарм, глядя вслед удаляющейся фигуре хромого кершанита взглядом полным ненависти, — придет время, и мои зубы все до единого познакомятся с твоей шеей».
4. Зарга нотима
МЫ ХОТИМ МИРА.
Проклятье, эта фраза все время крутящаяся в голове капитана ему уже порядком надоела. Мало того что она не давала ему спать ночью, так она теперь повторялась каждые несколько минут в его разуме утром. И главное было непонятно: чего все-таки хотело это странное существо из видения… Да нет, какое там видение? Так, секундный приступ бреда от усталости после вчерашней прогулки. Кошмар. Аншель, например, недавно рассказывал, что ему тоже снилась всякая хрень. А что говорить о капитане? Ну не может глава целого корабля видеть нечто подобное, просто не может. А он видит, слышит, но ничего не понимает. Да еще эта странная деформация радужек глаз на манер двух огненных кругов, как будто для полного счастья не хватало именно этого.
Стараясь отвлечься от надоевшей фразочки твари из видения, Зейн начал вспоминать другие события вчерашнего дня. О, одно вспомнил: это был момент разговора с Витой, в котором она упомянула о до сих пор бодрствующих Сириусе и Тайфусе, карпевщих в медблоке над каким-то подозрительным ящичком. Странное дело, но Зейн после пробуждения с гудящей головой почему-то сразу ухватился за это воспоминание и не отпускал его, намереваясь поговорить об этом при встрече с Братаном.
Но Сириус ему на глаза так и не попался. Неизвестно, продолжал ли он ревновать Хитоми к Зейну (кстати, совершенно необоснованно), или был занят какими-то делами Магистрата, или просто бездельничал, но сайлокианца никто из членов экипажа не видел и никто не знал где его искать. Впрочем, организация поисков ничего бы не дала — Сириус, как один из лучших агентов разведки, мог находиться на открытом месте совершенно незамеченным при помощи псионного обмана зрения, создаваемый путем воздействия на определенные участки головного мозга проходящего мимо него солдата. Не будет лишним сказать, что подобный прием он однажды использовал против самого Зейна, когда хотел удивить его своим неожиданным прибытием на борт «Персифаля» четыре года назад. Все получилось. А вот где он сейчас?
Вместо активных поисков Зейн решил действовать по принципу старенького терранского изречения.
— На ловца и зверь бежит. — процитировал он его сидящим рядом Аншелю и Хитоми.
— А с чего ты решил, что Сириус в скором времени придет на камбуз? — спросил его Аншель.
— Потому что я его очень хорошо знаю, Ким, — просто ответил Зейн, — Сириус тот еще проглот, и посему он не упустит шанса заглянуть на кухню и стащить что-нибудь вкусненькое.
— Очень на него похоже. — хихикнула Сагара, прикрывая рот ладошкой. — Хотя не мне об этом говорить, я ведь знаю его только в роли приставучего парня и не более того.
— Все впереди, Хитоми. — с улыбкой на лице заверил девушку Аншель, на что она ничего не ответила, а просто показала ему язык.
Над столиком повисло молчание.
— Слушай, Зейн, — тишина испарилась, как только зазвучал голос Кимбольта, — может вопрос не к месту, но нафига тебе дался Сириус, раз ты так упорно его ищешь?
— Нужно кое-что спросить.
— Если вопрос касается охмурения Хитоми, то я… — острый локоток девушки воткнулся ему в бок, и последние слова остались на языке у Аншеля. Зато на его лице расцвела улыбка. — Ты чего такая колючая сегодня, Сагара? Все время дерешься.
— Еще одно слово, Ким, и твои дела станут совсем плохи.
— Успокойся, Хитоми, — коротко улыбнулся ей Зейн, — он просто шутит. Ты же знаешь, что пример Сириуса заразителен.
— Ладно, Зейн, — негромко выдохнула девушка, накручивая прядь каштановых волос на палец, — послушаюсь твоего совета, не смотря на то, что я старше тебя на два года.
— Нужно было тебе это сказать? — скуксился капитан.
— Прости, Зеня, не хотела тебя обидеть.
А Зейн и не думал обижаться. Зеня, блин. Интересно, с каких это пор сержантовское прозвище так прочно приклеилось к капитану корабля?
— Так что там с Сириусом, Зейн? — снова спросил его Аншель. — Ты ведь знаешь, какими последствиями чревато излишнее общение с ним?
— Не боись, Кимбольт, меня эти последствия не коснутся, — заверил сержанта Зейн и добавил. — За пять лет, что я его знаю, у меня выработался иммунитет к его сумасбродству.
— Вообще-то я о других последствиях.
— Чего?
Пока Аншель сдавленно хохотал над выражением лица Зейна, Хитоми продолжала следить за дверями на камбуз. И вот, когда они открылись последний раз, девушка-снайпер довольно улыбнулась. «Видеть всех и вся», — вспомнила она девиз подразделения элитных снайперов — ясное дело не зря произносимый его членами.
— Винсент, — толкнула она капитана в плечо, и, когда он поднял голову, указала взглядом на только что закрывшуюся дверь.
Зейн увидел медленно бредущего по камбузу сайлокианца, выскочил из-за стола и пошел ему навстречу. Сириус в свою очередь даже не попытался быстренько смыться или задействовать псионный обман.
— Знал, что сюда приду, да? — с улыбкой произнес Сириус. — Молодчина, братишка, уважаю.
— Что-то ты не сильно веселый, каким хочешь казаться, Братан.
— Заметил-таки? — улыбка пропала. — Слышал, ты искал меня весь день. Чего хотел?
— Хотел спросить: что за устройство ты вчера с Тайфусом пытался взломать в медблоке.
На этот раз Сириус неслабо удивился. Постояв пару секунд в нерешительности, сайлокианец снова улыбнулся, осмотрелся вокруг и ненавязчиво спросил:
— Вита?
— Вита, — кивнул Зейн.
Сайлокианец скривился. Спустя мгновение он разразился настоящей грозой из угроз и проклятий в адрес искусственного интеллекта фрегата.
— Вот ведь виртуалка хренова! Все пронюхала! Да это ей в Магистрат нужно было топать, а не мне! Да нет уж, хрен я отдам ей свое место в корпусе конкордов! Блин, говорил ведь Тайфусу, чтобы перед вскрытием отключил все камеры слежения, но нет! — мы были уверены, что ИИ эта процедура будет безразлична…
— Сириус, — оборвал гневную тираду конкорда Зейн, — может, все-таки расскажешь, что вы там взламывали?
— Ты чего-то серьезный сегодня, братишка, не находишь?
— Не пытайся уйти от разговора, да и о псионной иллюзии забудь, дважды этот трюк на мне не пройдет.
— Ты уверен?
— На все сто.
— А если проверить?
— Попробуй.
Сириус моментально изменил структуру зрачка на манер змеиного и угрожающе сверкнул ими на Зейна, рассчитывая его напугать, но Винсент остался стоять с каменным выражением лица. Сайлокианец вернул зрачки в нормальное состояние и довольно улыбнулся.
— Не испугался, значит? — произнес он с улыбкой. — Молодчина, братишка, уважаю. Чувствуется капитанская удаль.
— Да, за четыре года во мне многое изменилось, Братан. Так ты расскажешь…
— Да расскажу тебя я все, расскажу, — сдался Сириус и направился к выходу с кухни.
— Охотно за этим понаблюдаю, — осклабился подоспевший Аншель, за спиной которого стояла Хитоми.
Сайлокианец затормозил, окинул сержанта и снайпера оценивающим взглядом, покачал головой.
— Извините, ребята, но для данного кино вы еще маловаты.
— Кончай Ваньку валять, Сириус, — Аншель сделал шаг вперед, — мы такая же часть команды, как ты. Мы должны быть в курсе событий.
— Зейн, держи дверь, — Сириус открыл ее, пропустил названного братишку вперед и загородил проход своим телом. — Извините, народ, дело цветочной важности, а у вас пропуска нет, так что ритол'нага, досвидос.
— Ну и зараза же ты, Сириус, — обиженно посмотрела на него Хитоми.
— Стараюсь изо всех сил, подруга, — напоследок улыбнулся он ей и захлопнул дверь с другой стороны.
Сириус подозвал Винсента к себе и сказал, что сейчас их путь лежит в медотсек на жилой палубе. Зейн молча, кивнул и пошел следом за Братаном.
— Не слишком красиво ты поступил с Хитоми, Братан, — сказал он сайлокианцу, когда они были уже на половине пути к медотсеку. — Аншель просто пошлет тебя куда подальше, а вот Хита будет долго на тебя дуться.
— А она и не переставала.
— Но все же…
— Ладно, не зуди, при встрече подарю ей красивый букетик и попрошу прощения. «Думаю, она меня этим самым подарочком не отправит на тот свет», — последнюю фразу конкорд произнес у себя в голове.
— Братан, а почему ты не дал ребятам пойти с нами? — поинтересовался Зейн, когда до дверей медотсека оставалось всего ничего. — Разве ты с Тайфусом узнал что-то важное?
— Да, но я принялся так резко сваливать не из-за желания показать тебе эти данные.
— Тогда почему?
— Ты свои глаза в зеркале давно видел?
Зейн резко встал на месте.
— О чем ты, Братан? — спросил он, стараясь окончательно не выдать себя дрожью в голосе.
— У тебя что-то с глазами случилось, — произнес Братан, и Зейн нервно сглотнул. — Они стали смотреть на все по-иному, по-взрослому, что ли? Короче, растешь ты, братишка.
— Я знаю, Братан, — как можно увереннее произнес Зейн, в душе радуясь, что Сириус не увидел ничего странного. — Заходим?
Сайлокианец согласно кивнул и касанием руки до голопанели открыл дверь в медблок. Тайфус, сидящий в кресле и пьющий чай, вопросительно посмотрел на вновь прибывших поверх линз очков.
— Чем обязан? — спросил он.
— Своей беспечностью, — ответил Сириус, но вопрос на лице арктоса никуда не пропал. — ИИ спалил нашу контору.
— Как так?
— Камеры нужно было гасить, блин. Доставай инфоблок, сейчас записи читать будем.
Тайфус молча открыл ящик стола, вытащил оттуда модуль памяти и положил его на стол.
— Простите, что не сообщил вам об этой находке раньше, капитан, — виновато посмотрел на Зейна Тайфус, но тот лишь отмахнулся, мол, не заморачивайся.
— А чей это блок, Тайфус? — полюбопытствовал Зейн, разглядывая маленькую стальную коробочку.
— Думаю, что это игрушка того типа, что чуть не убил вас, Зейн. Кажется, его звали Лантеус.
— Да, его так звали, — кивнул терран и склонился над инфоблоком, лежавшем на столе. — И что там было закодировано?
— Много чего, братишка. — Сириус установил соединение между своим хендкомом и модулем памяти при помощи кабеля, после чего активировал обратную передачу и вывел картинку на экран своего микрокомпьютера — на экране появились строчки из букв и цифр. Закончив операцию, Братан посмотрел на Зейна.