— Простите? — спросила она, внезапно дернувшись от видения этих рук, ласкающих ее сквозь промокшую рубашку. Девушка потрясла головой, чтобы отделаться от образа.
Король улыбнулся. У него был озорной и понимающий взгляд.
— Я ничего не говорил. Твоя рука внезапно повлажнела, Лаурин. С тобой все в порядке?
Девушка вырвала руку и вытерла о юбку.
— Со мной все прекрасно. Возможно, нам следует идти, — сказала она, поглядывая во все стороны. Не видел ли кто-нибудь их вместе? Внезапно показалось, что сидят они слишком близко. Их головы почти касались друг друга.
— С тобой действительно все в порядке? — в голосе Джила снова промелькнуло искреннее беспокойство.
— Да, честно. Конечно, будет много огромных синяков, но, в общем и целом, все нормально. Пойдемте?
Она попыталась встать, но эта ужасная красивая рука снова схватила ее собственную.
— Если с тобой все в порядке, то для меня будет честью, если мы продолжим прогулку и устроим пикник, который я планировал.
— Пикник? — переспросила она и сама себе напомнила ручного попугая, которого видела во дворце в золоченой клетке. Девушка пообещала себе больше ничего не повторять за Джилом и не заставлять его самого повторять что-либо.
— Да, наш пикник. Для тебя и для меня.
— Я не понимаю…
— Я пригласил тебя на конную прогулку сегодня во второй половине дня. Подумалось, что мы можем устроить тихий пикничок, а я последую твоему мудрому совету и попрактикуюсь в своей улыбке.
— О, Джил, я не имела в виду…
Он прекратил улыбаться, к Джилу вернулась уязвимость. Теперь она очень нравилась Лаурин.
— Я знаю. Я знаю. Но ты права. Эти последние недели… Я чувствую себя так, словно к моему лицу прилипла маска с мрачным выражением. Ужасные новости переплетались со странными, все это свалилось мне на голову почти одновременно. Я на самом деле забыл, что такое улыбка. А ты мне напомнила, за что я благодарен. Итак… ты ко мне присоединишься?
Она огляделась в замешательстве.
— То есть — только мы вдвоем?
— Так и планировалось с самого начала. Эти люди — мои телохранители. Они ждали меня, пока я отправился кое-что проверить. Появилась ты и, очевидно, решила, что меня нет. Но клянусь тебе: я был там все время и просто уехал вперед по кое-каким королевским делам, — сказал Джил с напускной важностью. Они обменялись улыбками. Юный король кивнул своим подчиненным. — Охранники будут нести дозор, но держаться на расстоянии. Мы с тобой, можно считать, будем вдвоем, но поедем недалеко от них.
С этим словами он поднес ее руку к губам и поцеловал. Поцелуй был таким легким и быстрым, что ей пришлось даже убеждать себя, что это вообще произошло.
Король не испытывал ни неловкости, ни смущения от только что сделанного. Джил встал, помог подняться Лаурин и повел ее к Файерфлай, все время направляя девушку одной рукой. Ей казалось, что его рука жжет сквозь одежду. Она кожей чувствовала его прикосновение и слегка дрожала от этого.
Немного позже они устроились у маленького ручья и легко перекусили. Пища была восхитительной. До этого Джил и Лаурин долго разговаривали во время прогулки, позволив лошадям самим выбирать скорость.
Король решил, что Лаурин на сегодня хватило быстрой езды, и преднамеренно пустил Брикса шагом. Они много смеялись над самыми обычными вещами, и Джил заметил, что девушка умеет очень хорошо пародировать других. Она совсем недолго жила во дворце, но уже могла очень забавно изобразить Корина и Повариху.
Джил еще раз посмеялся над случившимся днем, Лаурин сжалась, и тогда он пообещал, что больше никогда не будет об этом вспоминать. Однако юноша знал: этот образ будет возвращаться к нему ежедневно, и он не сможет успокоиться, пока не почувствует ее тело, прижавшееся к его собственному.
Потом они замолчали и просто ехали рядом. Им было уютно друг с другом. Джил начал задумываться, нет ли ничего предосудительного в желании, которое вызывала эта женщина. В конце концов, ведь она ему не настоящая сестра. Ее родная мать — это его приемная мать, они не росли вместе, как брат с сестрой. С его точки зрения, это просто молодая незнакомка, которой требовалась помощь. Девушка появилась в его жизни самым неожиданным образом. Она заинтриговала его с момента первой встречи, а теперь все только усилилось. Пока они сидели у ручья, оба стали серьезнее. Джил заговорил о своем отце.
Через некоторое время Лаурин стало казаться, что она хорошо знала этого человека. Она видела его внимательными глазами Джила, который тоже обладал необходимым для солдата навыком подмечать детали.
— Знаешь, он очень любил твою мать, — сказал юноша.
— Я так и поняла. А что можно сказать о моем отце? Он оценил ее прямоту.
— Мне хотелось бы, чтобы он никогда не приезжал сюда, но тогда я никогда бы не встретил тебя. — Джил не мог встретиться с ней взглядом, когда говорил это. — Я стараюсь непредвзято смотреть на все, что он, наверное, представляет. Лаурин. — Он снова рискнул взять ее за руку. — Я — король Таллинора. Но в душе я все равно остаюсь простым солдатом. Я разбираюсь с тем, что видят мои глаза и слышат мои уши. Все эти разговоры о волшебстве, злых богах и о твоем появлении из какого другого мира для спасения этого — они мне непонятны. Это сбивает меня с толку!
Девушка сжала его руку.
— Я понимаю. Я сама едва ли представляю, что здесь делаю. Спасение мира? Ха! Каким образом? Но, Джил, стоит посмотреть на меня.
Он и посмотрел. Лаурин быстро произнесла слова нужного заговора и состарилась примерно на пятьдесят лет. Она увидела ужас на лице короля, который мгновенно выпустил ее сморщенные старческие пальцы. Затем девушка точно также вернулась в настоящее и стала прежней.
Когда она снова заговорила, никакого смеха в ее голосе не звучало.
— Разве такое было бы возможно, если бы в этом мире не существовало волшебства?
Король был явно поражен.
— Что еще? — выдавил он.
— Что еще я умею делать? Многое. Я не знаю ни о каких ограничениях этой силы. Помнишь человека, который нашелся около дерева, неподалеку от места, где, как мы подумали, умерла Соррель?
Джил кивнул.
— Это моя работа, — продолжала девушка. — И я сделала это при помощи ментальной силы… Не руками, не оружием, просто использовала свои магические возможности.
Король покачал головой, частично в неверии, но отчасти понимая и испытывая ужас. Она продолжала:
— А парень, которого мы искали? Я думаю, что он из-за меня получил несколько переломов. Я нанесла ментальный удар и подбросила его в воздух. Он неудачно упал.
Лаурин сконфуженно улыбнулась, но Джил не смеялся.
— Я не знаю, что сказать, — признался молодой человек.
— И говорить нечего. Я тоже не могу это все объяснить, но верю отцу. Он призвал нас назад ради чего-то. И ты должен ему доверять. Если я тебе небезразлична, если тебе небезразлична наша мама… О, Свет, Джил! Если тебе небезразличен Таллинор, мы должен верить, что Тор с Элиссой знают такие вещи, которых не знаем мы.
— Что мне следует делать?
— Оставить недоверие. Прислушиваться ко всем предложениям. Признать, что волшебство есть, оно здесь, вокруг нас и может быть использовано во благо. Но у него имеется и темная сторона. Я считаю, что именно она нам теперь и угрожает.
Он кивнул.
— Моя мать… наша мать советовала мне примерно то же самое перед отъездом. Я дал ей слово, что усилю меры безопасности в стране.
— Не надо тянуть с этим. Приближается что-то нехорошее. Мой отец был вынужден с ним столкнуться до нашего появления в Таллиноре. Не здесь, а где-то еще. Этот бог хочет уничтожить нас всех и стереть страну с лица земли.
— А как мне узнать, кто мой враг?
— Этого сделать нельзя, — ответила девушка. — Никто из нас этого не знает. Но мой отец его увидит. А пока мы должны доверять тем, кто знает больше нас, кто дольше готовился.
Лаурин посмотрела на солнце, садящееся за горами, и вздохнула:
— Уже поздно.
— Да, — признал король, но не пошевелился. — Лаурин, ты будешь рядом со мной следующие несколько дней? Мне нужен друг во дворце. Все это дело с коронацией просто пугает.
— Конечно, буду. Это честь для меня. Из тебя получится прекрасный король Таллинора. Я это знаю. И все аристократы захотят выдать за тебя замуж своих дочерей.
Джил скорчил гримасу:
— Я знаю. Поэтому я и прошу тебя оставаться рядом.
— Чтобы от них отделаться? — рассмеялась она. Внезапное беспокойство юноши забавляло ее.
— Нет, — очень серьезно ответил он. — Не отделаться, а дать им понять, что мое сердце занято.
Лаурин почувствовала себя так, словно попала в порыв сильного ветра, и этот ветер, пролетая, высосал из нее все дыхание. Она сглотнула, сделала глубокий вдох, пыталась что-то сказать… выдавить из себя любой звук.
Джил встретился с ней взглядом.
— Я не знаю, откуда появилась эта идея, но я рад, что это сказал. Теперь ты теперь все знаешь. Я тебя очень растревожил этим?
Она покачала головой, все еще не в силах вымолвить ни звука. В голове пролетали какие-то бессвязные мысли, потом появилось эхо из прошлого. Лаурин вспомнила предсказание. «Когда-нибудь она найдет себе хорошего мужчину. Он будет сильным и умным, будет вести за собой других людей. Они безумно полюбят друг друга, и он никогда не захочет никакой другой женщины, кроме нее».
Теперь перед ней был как раз такой мужчина. Лаурин не могла отрицать, что последние несколько часов чувствовала, как глубже и глубже входит в его жизнь. Девушка соврала бы себе, сказав, что не очарована им. Она будет ревновать к любой женщине, которая вызовет у него желание, да и сама очень сильно желает этого юношу. А он смело повторял ее собственные мысли.
— Пожалуйста, скажи что-нибудь, — тихо произнес Джил, глядя на ее руку, которую держал в своей.
Лаурин снова сглотнула и очень надеялась, что сможет что-то из себя выдавить.
— Я останусь рядом, сир. Я покажу всему Таллинору, что наши сердца уже заняты… друг другом.
Тогда он посмотрел на нее, и его глаза блестели в спускающихся сумерках:
— Могу ли я тебя поцеловать?
— Чего вы ждете, Ваше величество? — спросила девушка и с силой притянула его к себе. Ее больше не волновали возможные свидетели с любопытными глазами.
Глава 13
Коронация и пир
Кипреанская делегация торжественно въезжала в сказочно красивые ворота Тала. Когда они оказались в городе, сердце Орлака учащенно забилось в груди. Что он сделает? Может, сразу же выпустить на свободу свою силу, начать убивать и буйствовать?
Красный туман, в который превратился Доргрил, представлял, о чем сейчас размышляет племянник.
«Я тут думал…» — заговорил старший бог со знакомой хитростью в голосе.
«Мне бы хотелось, чтобы ты этого не делал», — огрызнулся Орлак, который на самом деле хотел, чтобы его оставили в покое.
Доргрил продолжил говорить так, словно племянник ничего и не отвечал: «Я считаю, что тебе нужно подождать. Пока ничего не показывай».
«Я жду уже несколько столетий».
«Тем не менее…»
Орлак понимал, что дядя преднамеренно выбирает слова и сводит высказывания к минимуму, хотя обычно бывал многословен. Он, очевидно, собрался по-настоящему убедить племянника в чем-то.
«Пока не высовывайся. Подожди, пока мы не выясним, где находится Гинт. Ты должен кое-что узнать о современном Таллиноре, чтобы получить максимальное вознаграждение. Потрать время на изучение королевства, и тогда кара для него будет самой страшной. В конце концов, ты ведь уже столько ждал… А впереди у тебя сколько угодно времени, чтобы месть получилась идеальной».
Орлак признал, что дядя прав. Он очень хорошо понимал ситуацию, и они кое в чем согласились, что случалось редко. Молодой бог понял, что дядя дал толковый совет. Он побольше узнает про этого короля и его двор. И поэтому разрушение его, когда придет время, окажется еще более забавным.
«Значит, мы продолжаем играть выбранные роли», — наконец сказал Орлак.
«Какое-то время — да, — ответил Доргрил. — Ты только посмотри, какая тебе уготована встреча, мой регент».
Орлак услышал низкий смех старшего бога. Это было забавно. На огромном крыльце и ступенях дворца в Тале его карету ждало несколько дюжин придворных. Наблюдая за приближением гостей, они кланялись или делали реверансы. Трубили трубы, а стража в ярко-малиновой таллинезской форме вытянулась по стойке «смирно».
Орлак заметил молодого мужчину, стоявшего в центре собравшихся. Он не отличался особо высоким ростом, но плечи его были широкими, лицо — приятным. В целом вид получался мужественным. Одевался он просто, как можно ожидать от солдата, но идеально скроенная темная одежда великолепно сидела на квадратных плечах. На боку висел меч, а вокруг него на ветру трепетал малиновый плац — цвета Таллинора. Держался он по-королевски. Бесспорно, это был новый король, незаконнорожденный парень из Уиттона, на коронацию которого они приехали.
«Как я предполагаю, это и есть знаменитый Джил, — Доргрил эхом повторил мысли Орлака, когда остановилась их карета. — Но кто эта очаровательная девушка рядом с ним?» Орлак перевел взгляд на красивую молодую женщину с золотистыми волосами и серо-зелеными глазами. Таким бывает море в штормовой день. Молодой бог стал ее внимательно рассматривать. Высокие скулы, словно выточенные скульптором черты лица, кремовая кожа… У него перехватило дыхание. Девушка оказалась поразительно красива, и он в это мгновение понял, что хочет ее. По его мнению, она оказалась идеальной.
«Они тебя ждут», — напомнил Доргрил у него в сознании.
Орлак попытался собраться с мыслями, но они разлетались в стороны от ослепительной улыбки девушки, которая, казалась, направляла все ее тепло на него. Молодой бог вышел из кареты. Тут же послышались тихие восклицания многих женщин на ступенях. Они не знали, что в этот день в их жизнь вошел бог. Одного его роста было достаточно, чтобы на него обратили внимание. Но возгласы издали женщины, чьи сердца учащено забились от красоты иностранного гостя.
Он, тем временем, элегантно поклонился королю Таллинора. Орлак никого не слышал, не обращал внимания на издаваемые женщинами звуки. Хотя казалось, что он смотрит на короля, его внимание на самом деле привлекала только одна пара глаз. Девушка снова поклонилась, но отвела взгляд.
Затем Джил из Уиттона направился к гостю широкими шагами. Он широко улыбался, говоря слова приветствия.
— Посыльный предупредил о вашем появлении. Мне очень жаль, что ваша королева больна, но я очень рад, что она прислала регента. Добро пожаловать в Королевство Таллинор, — произнес Джил, протягивая руку.
Орлак пожал ее.
— Находиться среди вас — честь для меня. Я искренне благодарю вас за приглашение от имени Кипреса. Меня зовут регент Силк.
Орлак улыбнулся, произнеся имя, которое для себя придумал. Оно только что пришло ему в голову. На древнем языке Кипреса, который мало использовался теперь, оно означало «вор». Ему нравилась ирония.
Король снова заговорил, вежливо поинтересовавшись:
— Надеюсь, что с Ее величеством не случилось ничего серьезного?
— Нет, сир. Наша королева должна поправиться через день или два, но мы не хотели ни задерживать вашу коронацию, ни пропустить ее. Пожалуйста, примите извинения королевы за то, что она не может присутствовать лично, и ее соболезнования из-за преждевременной кончины вашего отца. Мы много слышали о нем в Кипресе, знаем, что это был прекрасный человек.
Орлак почувствовал, насколько Доргрилу забавно слушать этот обмен фразами.
— Спасибо. Он действительно был прекрасным человеком, — сказал Джил, не желавший обсуждать отца с незнакомцем. — Проходите, пожалуйста, — продолжал он. Позвольте нам показать вам ваши покои, чтобы слуги могли распаковать вещи и помочь вам устроиться во дворце. Следующие несколько дней вы будете нашим почетным гостем. Мы надеемся, что вам у нас понравится.
Орлак улыбнулся и снова перевел взгляд на молодую женщину, которая стояла неподалеку. Он не ошибся. Определенно, это была та женщина, о которой говорила Джуно.