Элисса рассмеялась:
— Десять соверейнов, если ошибешься.
— У меня нет десяти соверейнов, но я все равно готов поспорить, — ответил он.
Но оба радовались недолго.
— Давай не будем растягивать боль, — предложил Тор. — Я люблю тебя, Элисса, но ты больше не моя. Мы должны помнить, кем ты стала теперь.
— Ты можешь его простить, Тор?
— Если помнишь, я уже это сделал… много лет назад.
— Нет, я имела в виду… за любовь ко мне?
«Я уже сделал это… много лет назад», — отправил он мысленный импульс прямо ей в сознание.
Королева почувствовала, что готова расплакаться. Значит, Тор знает столько, сколько она подозревала. И отправляясь на смерть, он представлял, что Лорис имеет на нее виды.
— Он так сильно меня любит, Тор. И для него хорошо, что я нахожусь рядом с ним. Я могу изменить его взгляды на некоторые вещи, могу помочь стать лучшим королем. Но у меня разрывается сердце…
Тор поцеловал ее в губы, чтобы она замолчала.
— Не нужно, чтобы оно разрывалось. У тебя теперь есть обязанности. Я понимаю, почему он тебя любит, поскольку тоже люблю тебя. Я прощаю его, прощаю тебя за то, что ты любишь его. Теперь важны наши дети, Элисса. Помоги ему понять их важность. Я считаю, что пришло время нашему королю узнать все. Расскажи ему, что тебе известно. Пусть осознает необходимость помочь в достижении наших целей… Иначе Таллинор погибнет с его народом. Теперь победа — наша задача.
Тор достал из кармана архалит, который ненавидел, и после болезненного кивка Элиссы снова прикрепил к ее лбу. Камень сразу же присосался. Она ненавидела внезапное исчезновение волшебства, которое окружало ее без камня. Элисса остро чувствовала потерю привычных ощущений.
Затем Тор наклонился и очень нежно поцеловал ей руку.
— Я ухожу, Ваше величество.
Она в ответ коснулась его мягких красивых волос, позволяя ему уйти.
Несмотря на боль в груди от необходимости нового расставания с Элиссой, Тор почувствовал облегчение, снова покидая дворец и все то, о чем он ему напомнил. Он все еще ощущал вкус губ любимой, запах ее духов, который остался с ним. Гинт с сожалением понял: возможно, ему никогда больше не удастся ее поцеловать. С королем в Тале у него не останется прежнего доступа к Элиссе.
Тор вздохнул и решил, что все происходит так, как должно. Его дети в безопасности, теперь в случае необходимости Элисса защитит их даже ценой собственной жизни. Сам Тор должен возвращаться в Сердце Лесов, чтобы отыскать мальчика, Рубина.
При мысли о втором сыне настроение у него улучшилось, и Тор почувствовал себя счастливым, когда над вершинами деревьев появился, наконец, Клут.
«Как она?»
«Потрясающе красива. Это выводит из равновесия».
«Ну, она всегда была красива, Тор. Как она восприняла Гидеона и Лаурин?»
«Она уже полюбила их. Но им потребуется больше времени, чтобы принять королеву Таллинора, как давно утерянную мать. Даже больше, чем потребовалось, чтобы принять меня…»
«Возможно, — согласилась птица. — Как я предполагаю, Саксон остается?»
«Да, теперь он будет держаться рядом с Элиссой».
Обостренным слухом Тор уловил стук копыт. К ним приближался конь.
«Всадник один?» — уточнил он, зная, что Клут обладает таким же прекрасным слухом, и гораздо больше видит, летая над вершинами деревьев, чем способен разглядеть с земли Тор.
«Одинокий всадник скачет на большой скорости. Да так шею свернуть можно! Вероятно, очень срочная новость для обитателей дворца».
Тор решил подождать на краю пыльной дороги. На этой скорости всадник, вероятно, не сможет объехать его. Поэтому придется проявить предосторожность и уйти подальше с пути животного.
Всадник появился через несколько секунд. Он даже не взглянул в сторону Тору, но Гинт обратил внимание, что челюсти у посыльного плотно сжаты, и он полностью сосредоточен на скорейшем достижении цели. А по щекам у него текут слезы… или это следы дождя?
Клут молча опустился на плечо Тора.
«Он скачет так быстро, что у него слезятся глаза», — заметил Тор.
«А ты обратил внимание на жеребца? На нем виднелась личная эмблема короля. Странно для посыльного, как считаешь?»
«Я не заметил, это ты всегда обращаешь внимание на подобные вещи, Клут».
Если бы птица могла пожать плечами, то Клут обязательно так бы и поступил.
Тор задумался о важности послания.
«Вероятно, у него очень срочное сообщение, раз он скачет так опасно быстро. Саксон рассказывал мне про отряд «Щит». У них очень строгий свод правил. Если не ошибаюсь, на такой скорости разрешается ездить во время охоты, на соревнованиях, в случае непредвиденных обстоятельств и войны».
«Не исключено, он просто наслаждается возможностью пустить такое прекрасное животное во весь опор — нечасто посыльному предоставляется такой шанс».
«Да… Ты вероятно прав. Король должен вернуться через час, и если честно, я не хочу снова появляться во дворце».
Он представил возвращение короля и то, как Элисса ждет мужа на ступенях, готовая обнять его и приветствовать, а потом сообщить кое-какие тревожные новости.
Но Элиссе больше никогда не представилось возможности снова поговорить с Лорисом.
Глава 3
Траур в Таллиноре
Орлаку никогда не было уютно с Доргрилом в голове. Но он начал приспосабливаться к этому во время путешествия с возвышенностей у Нима к столице. Теперь они шли уже пять дней, и Орлак должен был признать: широкие взгляды Доргрила, по крайней мере, развлекали. Они оказались весьма занимательными.
Дядя несколько раз заставил его смеяться вслух, хотя оба согласились: если Орлак рассмеется так в окружении людей, то его посчитают сумасшедшим. Но во время путешествия по живописной сельской местности Кипреса он мог сказать, что в целом наслаждается жизнью.
Орлак был готов терпеть Доргрила, пока тот продолжает подпитывать его желание мести, и оставляет все прочее в покое. Он даже был временно удовлетворен сложившимся положением.
«Кипресу требуется новая королева», — внезапно заявил Доргрил.
«А как насчет нового короля?»
«В этом обществе царит матриархат… И так было всегда».
«А нет никакой наследницы?»
«Я не знаю ни об одной».
«Ну, тогда мы им ее обеспечим».
«Правильно».
«А каким образом?»
«Оставь это мне».
«А они ее примут?»
«Примут. Они испуганы, встревожены, сбиты с толку, а, самое главное — они в печали».
«Но почему это заставит их принять незнакомку?»
«Ты просто шагай, мальчик, и дай мне подумать».
Орлак пожал плечами. Он был сам счастлив помолчать, и радовался тому, что Доргрил не в состоянии добраться до его мыслей. Они оставались его собственными, что и хорошо. Внезапно появилась навязчивая идея познать женщину.
Он жил уже несколько столетий и, если не считать детства, провел все время в борьбе. Орлак использовал свой ум и магические способности против других. Новая восхитительная свобода искушала, конечно, если можно назвать свободой состояние, когда дух другого бога сидит у тебя в голове. Доргрил рассказал ему об удовольствиях, которые дает жизнь, и теперь Орлак понимал, чего оказался лишен. Сколько всего он пропустил! Одна лишь прогулка по красивой сельской местности доставляла удовольствие.
Орлак знал, что Доргрил, вероятно, ухмыльнулся бы на подобное замечание, и заявил бы, что это ничто в сравнении с красивой и покорной женщиной, стоящей на коленях перед тобой. Ты запускаешь ей руки в волосы, а она доставляет тебе удовольствие. Нужно столько узнать и попробовать!
Указатель у края дороги, чуть прикрытый травой, подсказал: до городских ворот остается день пути. Орлак улыбнулся. Возможно, теперь недолго осталось до нужной женщины, стоящей на коленях перед ним.
И он широкими шагами направился к Кипресу.
Дозорный, дежуривший на верху парапетной стены с бойницами, посмотрел на Джила и крикнул:
— Приближается всадник, сир. Очень быстро.
Джил тоже посмотрел на юго-запад и прищурился. Да, он видел гонца. Дозорный был прав: конь скакал во весь опор.
По мере приближения животного Джил видел пену у него на боках.
— Во имя Света, что делает это всадник? Почему он так гонит? Коня загубит! Я прикажу его высечь.
Солдат, стоявший рядом с Джилом, заметил, что это конь с эмблемой короля. Такое сообщение поставило помощника прайм-офицера в тупик. Простой посыльный не может ехать на коне с личной эмблемой Лориса. Это разрешалось лишь королевским гвардейцам, а их отправляли лишь с самыми важными и самыми срочными поручениями.
Джил колоритно выругался.
— Сразу ведите посыльного ко мне. И пусть кто-то позаботится о животном, пока оно не сдохло у нас на руках, — приказал он.
Солдат поспешил прочь.
Ранее Джил и Саксон провели время, попивая молочный коктейль, который повариха обычно посылала дозорным рано утром, чтобы согреться изнутри. Он все еще пребывал в задумчивости после странных событий прошлой ночи, и хотел с ними разобраться, поскольку все это страшно его заинтересовало. Поэтому он был рад обществу клука. Он относился к Саксону, как к отцу, поэтому с радостью выслушал советы старшего.
После объяснений Саксона все стало понятнее, приобрело какой-то смысл. Но, тем не менее, когда он возвращался к мысли о том, что его мать любила очень сильного Чувствующего, от которого родила тройняшек, а они, в свой черед, спасут Королевство Таллинор от какого-то сумасшедшего по имени Орлак, все услышанное казалось какой-то ерундой. Все это виделось бессмыслицей, рассчитанной на дешевый эффект. Еще он услышал, что Тора казнили в этом самом дворце, а он теперь разгуливает по нему живой и здоровый, и определенно имеет виды на его мать, на королеву. От этого в рассказ верилось еще меньше.
Джил неотрывно смотрел на Саксона, который мягким тоном рассказывал об их борьбе. Клук был Паладином — что бы это ни значило, как и какой-то карлик, все еще остающийся в Великом Лесу, и какой-то сокол — ни больше, ни меньше!
Потребовалось приложить немало усилий, чтобы не вскочить с места и все выслушать. Но чем больше объяснял клук, тем больше Джил смирялся с неизбежным. Кто мог придумать такую историю? — спросил он сам себя.
К тому времени, как они расстались, Саксон заставил Джила пообещать, что тот примет, как данность, существование волшебства в их мире, и признает: в добрых руках таких людей, как Гинт и его мать, оно может принести много пользы. Клук просил его придерживаться широких взглядов и избавиться от предубеждений.
Джил знал: Саксон не станет врать. Поэтому он считал, что должен верить клуку и прислушиваться к его советам. Поразительный рассказ о том, как изуродованный и ослепший Саксон излечился в Сердце Лесов, казался фантастичным. Это просто невозможно представить! Тем не менее, юноша видел: клук ожидает, что Джил поверил, поскольку это правда.
Помощник прайм-офицера отбросил беспокойные мысли в сторону. Посыльного фактически несли на руках к тому месту, где он стоял. Человек был изможден, и если бы его с двух сторон не поддерживали солдаты, он рухнул бы на камни, которыми вымощен двор.
Всадник с трудом отсалютовал помощнику прайм-офицера.
— Сир, я принес ужасную весть.
Джил почувствовал, как волосы на затылке встают дыбом. Этот человек на самом деле был гвардейцем, а это означало, что сообщение идет непосредственно от короля.
— Докладывай! — приказал Джил.
Запыхавшийся всадник не успел ответить. Ему помешало появление королевы, за которой по пятам следовал Саксон.
— Я видела, как этот человек заезжал во двор. Он одет в форму личной стражи короля. Что нового? — спросила Элисса. — Я уже несколько часов жду Лориса. Почему он так задержался?
Джил посмотрел на Саксона. Одного взгляда было достаточно, чтобы клук все понял.
— Ваше величество, — мягко заговорил Саксон. — Почему бы нам…
— Нет, Саксон, — перебила она. — Я хочу услышать новости от этого посыльного. Как вас зовут? — спросила она у дрожащего человека, не обращая внимания на предупредительные взгляды сына.
Джил, как заместитель прайм-офицера, был начальником посыльного, но Элисса — королева, поэтому она выше всех собравшихся. Она узнает новости о своем муже непосредственно от гонца.
Изможденный человек все еще пытался привести дыхание в норму. Он закашлялся.
— Меня зовут Лархам, Ваше величество, — представился он, пытаясь опуститься на одно колено и выказать должное уважение.
— Можно встать, Лархам. Я вижу, что вам очень нужен отдых. Пожалуйста, скажите, что просил передать король. Когда он вернется?
Невероятно, но человек разрыдался. Все пораженно смотрели на то, как у него из глаз льются слезы. Он не мог говорить из-за рыданий.
К гвардейцу подошла королева, взяла за руку. Теперь и у нее в глазах стояли слезы, на лице появился страх.
— Лархам, где король? — спросила она тихим голосом.
— Он… он… мертв, — только и удалось выдавить из себя посыльному.
Херек сопровождал короля, но на этот раз не испытывал никакой радости. Почерневшее и изуродованное тело Лориса обернули мешковиной и положили на телегу. Отряд медленно направлялся в Тал. Солдаты ехали молча, у них еще не прошло потрясение. Они практически ничего не говорили с тех пор, как в короля ударила молния. Король умер, еще не успев упасть на землю, задолго до того, как до него успел добежать верный прайм-офицер.
Хереку пришлось приложить немало усилий, чтобы взять себя в руки. Он был в ужасе от случившегося у него на глазах. Мысли путались, но требовалось думать о том, что ждет отряд впереди. Королевство наверняка впадет в состояние ступора, все будут ошарашены ужасной новостью и не способны что-либо предпринять, кроме как оплакивать монарха. Ответственность ляжет на него и на Джила. Он знал, что королева Элисса уже к этому времени должна получить печальное известие. Сколько еще испытаний может выдержать один человек? При мысли о красивой молодой королеве Таллинора у него заболело сердце. Казалось, судьбой предначертано, чтобы вся ее жизнь состояла из одних печалей.
Но еще важнее то, что король умер, не оставив наследника. Таллинор ждут трудные времена. Херек был солдатом, а не политиком, но содрогался при мысли о том, как теперь будет решаться вопрос с престолонаследием. Насколько он помнил, в Королевстве всегда имелся наследник престола мужского пола. Переход власти в рамках одной династии всегда обеспечивался. Именем Света, что случится теперь с их дорогой страной?
Определенно, новость пока не распространилась. В Тале тепло приветствовали солдат, возвращающихся домой. Люди едва ли бросали взгляды на телегу и груз на ней… Они, возможно, думали, что это какой-то пехотинец, который умер в пути. А если и замечали идущего впереди прекрасного жеребца, на котором всегда ездил король, то еще не задавались вопросом, почему нет всадника. Многие решили, что монарх путешествует отдельно.
Отряд приблизился к дворцовым воротам, где их встретили гораздо более торжественно. Здесь уже царило другое настроение. Херек сделал глубокий вдох и мысленно попросил Свет помочь ему пережить трудные времена и направлять его.
Королева Элисса стояла рядом с помощником прайм-офицера, который держал ее за руку и, судя по всему, был готов защищать от всех невзгод. Они ждали на ступенях дворца. Херек с облегчением заметил клука. Значит, тот вернулся из путешествия. Саксон тоже стоял рядом с королевой, он обеспечит столь нужную ей поддержку.
Все дворцовые слуги собрались во внутреннем дворе замка и ждали короля в молчании. Солдаты замерли на парапетных стенах с бойницами по стойке «смирно», знамена Тала были приспущены. Одно это должно заставить жителей Таллинора задуматься. Они поймут, что смерть забрала их монарха.
Сановники и придворные со склоненными головами ждали на широких ступенях, стоя за спиной королевы. Херек внимательно осмотрел собравшихся и заметил двух незнакомцев рядом с музыкантом Саллементро. Если глаза не обманывали его, то юноша был поразительно похож на лекаря Торкина Гинта, хотя, наверное, это только показалось. Девушка стояла со склоненной головой, и поэтому прайм-офицер не смог ее хорошо рассмотреть, но все равно в ней угадывалось что-то знакомое. Тем не менее, можно было точно сказать, что никогда раньше он ее не видел.