«Лишь немногие знают эти горные перевалы. Но только брокен может найти тот, к которому мы направляемся. Доверьтесь мне».
Теперь они шли уже несколько часов, радуясь, что солнце еще не в зените, и они отправились в путь на рассвете. Если бы Клут не спустился к Тору и не обратил внимание на нужное место, то они наверняка пропустили бы узкую тропу. Там имелся хитро скрытый вход, а над тропой впереди свисали ветки с двух сторон. Получался прохладный и довольно темный коридор длиной в несколько сотен шагов.
Гот не представлял, что с ним сделают. Создавалось впечатление, что они все знают что-то, ему недоступное. Неужели они способны разговаривать, не издавая звуков, используя какую-то магию? Он отбросил мысль, как только она появилась. Тем не менее, раньше он уже убедил себя, что подобная связь существует между соколом и Гинтом. Прокаженный не понимал, почему его привели сюда. Если Гинт хотел его убить, то почему не убил его раньше? Почему не убил вчера, когда Гот оказался в его власти? Или вообще тогда, когда его схватили деревья? Создавалось впечатление, будто Гинт не хочет пачкать руки.
Гот улыбнулся сам себе. Может, он и в этот раз выживет, в конце-то концов. Тем не менее, Тор упрямо тащил его вперед, к какой-то цели. Что он здесь делает?
Инквизитор частично получил ответ на свой вопрос, когда они по очереди вышли в заливаемую солнцем долину, окруженную со всех сторон скалами. Теперь они стояли над пропастью, а внизу видели передвигающихся людей — не несколько человек, а население большой деревни.
Клут опустился на плечо Тора. Никто ничего не говорил. Даже каналом мысленной связи никто не пользовался.
Благоговейную тишину нарушил Гот.
— Почему я здесь, Гинт?
— Для отправления правосудия, — ответил Тор холодным тоном. — Посмотри повнимательнее. Подозреваю, что у меня лучше зрение, чем у тебя, Гот, но по мере приближения обрати внимание на некоторых детей, лица которых ты с таким удовольствием уродовал клеймом.
Все повернулись и посмотрели на Прокаженного, который чувствовал себя так, словно кровь у него в венах заледенела.
— Это Чувствующие? — прошептал он.
Элисса обратилась к человеку, которого ненавидела больше всех в мире, впервые после того, как снова оказалась около него.
— Только они имеют право судить тебя.
— Но они все мертвы! — закричал Гот. — Мне говорили, что они все умерли за свои грехи и от моего наказания.
Голос его стал выше, более визгливым, он привлек внимание людей внизу, эхом отдаваясь от каменных стен. Элисса вылила все годы ненависти в презрительный ответ.
— Тебе давали ложную информацию, Гот. По указанию короля Лориса выживших лечили, а затем тайно отвозили сюда, подальше от твоей жестокой орды, чтобы они могли спокойно жить.
Щека снова дергалась сильнее, фактически прыгала. Гот был в таком состоянии, что образ Элиссы затуманился перед глазами. Он пришел в ярость и не мог отвечать и даже выговаривать слова, хотя обычно произносил их четко. Прокаженный почувствовал облегчение, когда Темезиус грубо тряхнул его, а потом подтолкнул вперед.
— Иди! — приказал гигант.
Им потребовался час, чтобы спуститься в долину по опасным тропам и неожиданным открытым площадкам. Один раз даже пришлось пересекать пещеру. Группа точно следовала указаниям Клута, который видел дорогу. Все это время внизу собирались Чувствующие и молча наблюдали за спуском незнакомцев. Никто из них не видел людей из внешнего мира со времени их появления здесь. Чувствующие решили, что Инквизиторы Таллинора, наконец, вернулись, чтобы убить их.
Тор ощущал, как собирается их волшебство. Наиболее сильные волны исходили от самых агрессивных среди них, которые организовывали какой-то отпор. Он понимал, почему, но, тем не менее, позволил Цветам подняться. Другие также это почувствовали и остановились.
«Мы в опасности?» — первой спросила Элисса.
«Я думаю, что они считают нас врагами, даже Инквизиторами», — ответил Тор.
Саксон остановил всех.
«Мне пойти первым? — предложил он. — Поговорить с ними?»
Тор улыбнулся.
«Нет, нам не следует их бояться. — Затем он улыбнулся еще шире. — В качестве меры предосторожности я прикрою нас всех щитом. Они не могут принести нам зла».
«Даже все вместе, объединившись?» — уточнил Фиггис.
Тор покачал головой.
Гот наблюдал за этими странными и молчаливыми приготовлениями. Он обратил внимание, что у его спутников постоянно двигаются глаза, словно они общаются. Некоторые кивали или улыбались. Он увидел, как Гинт качает головой. Они разговаривают! Их злая магия позволяла им разговаривать друг с другом, не произнося слов вслух. Это так сильно оскорбило бывшего Главного Инквизитора, что он почувствовал, как возвращается его гнев. Слабость прошла. Теперь новость о том, что многие из тех, кого он считал отправленными к своим богам, живы и поселились в этой долине, приносила только ярость. Злоба сменила растерянность. Трусливый король, которому Гот служил, врал ему. Этот король любил своих жалких подданных больше, чем принято у коронованных особ. Любовь к ним пересилила то, за что боролись все короли. Его предшественники делали все возможное, чтобы избавить страну от Чувствующих, и Гот считал, что Лорис поступал именно так. Но нет… Ярость Инквизитора еще усилилась.
Темезиус снова его подтолкнул. Гот с трудом шел вперед, в голове кружились неприятные мысли, он кипел от злости. Наконец, они вышли из пещеры на яркий солнечный свет. Чувствующие явно ожидали их выхода с той сторон, с которой они появились изначально. Но Клут оказался мудрее и вывел их на открытое место с другой стороны, чтобы они успели привыкнуть к яркому солнечному свету и собраться с мыслями.
— Мы пришли с миром, — крикнул Тор, и все Чувствующие быстро повернулись, пытаясь определить, откуда прилетел голос.
Гостей заметили. Многие воскликнули в благоговейном трепете при виде Темезиуса, который оказался значительно выше и шире в плечах, чем высокие Тор и Гидеон. Вперед вышел немолодой крепкий мужчина. Одна часть его лица была изуродована клеймом. Глаз с той стороны вытек. Он молча осмотрел их одним глазом и отметил, что у них нет оружия. На самом деле при них вообще не оказалось вещей. Это была разнородная компания, но явно не солдаты и не важные павлины из Инквизиции.
— Меня зовут Лиам. Представьтесь, — приказал он.
Тор шагнул вперед и протянул руку в типичной для Таллинора манере. Мужчина по имени Лиам отказался ее пожать, но Тор не обиделся и продолжил.
— Меня зовут Торкин Гинт, я бывший лекарь их величества короля Лориса и королевы Найрии. Но я больше известен, как преступник Чувствующий, который совратил Неприкосновенную из Карембоша.
— Чувствующий?
Тор кивнул.
— Это Элисса Квин из Пустотной Топи.
Мужчина остановил его:
— Ты из семьи Лэма Квина?
Элисса элегантно поклонилась.
— Да, господин. Я его дочь, — она улыбнулась.
— О-о, будь я…
— Поосторожнее, Лиам. Элисса Квин теперь имеет титул — Ее величество, королева-мать.
Люди подошли поближе. Некоторые удивленно вскрикнули после этого сообщения.
— Это смешно, парень! Королю Лорису лет пятьдесят, если не больше. А этой девушке не больше…
— Она не мать Лориса, — мягко перебил Тор. — Король Лорис мертв. Речь о его сыне… сыне Элиссы, — он бросил взгляд на Элиссу, которая оценила его выбор слов. — Недавно коронованного короля Таллинора зовут Джил.
Люди в толпе стали громко переговариваться. Страх сменился замешательством. Лиам поклонился. Он не был уверен, верить этой истории или нет, но женщина явно держалась по-королевски. Тор продолжил.
— Это Саксон, смелый клук, сердце которого отдано Таллинору. Он служит королю Джилу и является защитником королевы — матери.
Саксон шагнул вперед и протянул руку в таллинезской манере. На этот раз Лиам отреагировал благосклонно и пожал ее.
— Мой сын Гидеон, — сказал Тор, отступая на шаг назад и касаясь плеча парня.
Лиам кивнул:
— Да, вижу.
Гидеон кивнул в ответ.
— Мы не желаем вам зла, — заверил он слушателей.
— Вон там летает мой сокол. Его зовут Клут.
А это Фиггис.
Лиам нахмурился, озадаченный при виде маленького человечка:
— Карлик?
Тор кивнул:
— Да, он из горного народа. Прекрасная раса. Справа от него Темезиус.
— Гигант, — сделал вывод Лиам, и в его голосе звучало благоговение.
— Да, — подтвердил Тор. Он друг тебе и тем, кто живет вместе с тобой, как и всем нам.
Лиам показал пальцем на Гота:
— Всем, за исключением вон того типа, который привязан к твоему гиганту и хмурится.
— Да, ты прав, — спокойно ответил Тор. — И это подводит нас к тому, зачем мы пришли сюда. Мы можем поговорить со старейшинами без свидетелей?
Лиам пару мгновений молча смотрел на него.
— Да, — проговорил он. — Следуй за мной.
Тор понял, что люди, стоявшие достаточно близко, чтобы видеть черты лица Гота, не понимали, кто это. Они не ожидали увидеть его здесь. Обычно они видели его в другом окружении, и больше он не казался гордым и важным Главным Инквизитором Таллинора. Это был худой жалкий человек с ужасно изуродованным лицом. Может, после того, как его получше рассмотрят, люди и узнают его, решил Тор и последовал за Лиамом.
Темезиус спросил, нет ли где-нибудь поблизости шеста или столба.
— Вон там, — показал Лиам. — Мы там в случае необходимости привязываем ослов. У нас их несколько. По большей части они пасутся на небольших пастбищах, которые имеются здесь неподалеку. Как вы понимаете, мы отсюда не выезжаем.
— Спасибо, — кивнул Темезиус.
— А зачем вам столб? — Лиам не смог воздержаться от вопроса. — Вы хотите к нему привязать пленного?
Темезиус направился к столбу, и Гот изо всех сил старался не упасть, выдерживая темп гиганта, который шагал широкими шагами. Теперь все были заинтригованы и следили за происходящим. Перед ними разыгрывалась какая-то пьеса. Люди увидели, как гигант прочно привязал связанного пленника к столбу и оставил там. Человек с ужасающим лицом стал кричать и проклинать своих захватчиков.
— Не обращайте на него внимания, — сказал Темезиус. — Скоро вы все узнаете.
Глава 28
Расплата
Они сидели на ковриках в большой пещере. Элисса отметила, что по атмосфере эта пещера чем-то напоминает тронный зал во дворце в Тале. Лиам улыбнулся. Он все еще пытался разобраться в отношениях между человеком по имени Торкин Гинт и бывшей королевой Таллинора. Казалось, что они очень близки — их глаза очень многое говорили друг другу. Все услышанное ставило в тупик и поражало. В стране столько всего случилось, пока они жили здесь. В этой долине время тянулось медленно и не происходило никаких значительных событий.
— Я никогда не видел тронный зал в Тале, Ваше величество, но здесь собирается наша община. Думаю, что государственные дела не очень сильно отличаются от дел общины.
Две дюжины собравшихся людей вежливо рассмеялись, надеясь, что не оскорбят эту женщину, заявившую о принадлежности к королевской семье.
Элисса кивнула и мягко улыбнулась.
— Это на самом деле так. Могу открыть вам один маленький секрет. Король Лорис никогда не любил заседать в тронном зале. Он всегда считал, что лучше всего встречаться за кубком вина у него в покоях, а его лучшие решения были приняты в седле.
Теперь они смеялись от души. Напряжение ушло, как и натянутая вежливость. Тор про себя восхитился ее легкостью в общении с людьми, в особенности незнакомцами.
Как быстро Элисса привлекла их на свою сторону и заставила забыть о страхах и беспокойствах!
Его мысли нарушила женщина, которая склонилась перед ним с подносом.
— Покушать хотите? — спросила она. — Вы, вероятно, устали после путешествия.
— Мария! — воскликнул Тор, мгновенно привлекая к себе внимание всех собравшихся.
Женщина была поражена.
— А мы знакомы? — спросила она.
Тор покачал головой, одновременно чувствуя смятение и удовольствие.
— Не совсем. Ты ведь с Твиффордской Переправы?
Она кивнула в замешательстве.
— Все правильно.
— И у тебя несколько сестер.
Ее глаза затуманились.
— Да. Конечно, я не видела их много лет. Но объясни мне, откуда ты все это знаешь.
Теперь все смотрели на него, и Тор жалел о своей непроизвольной реакции.
— Я присутствовал при твоем клеймении, Мария, — тихо произнес он.
Она дернулась так, словно он дал ей пощечину. У нее задрожали руки, Тор забрал у нее поднос, и Мария тяжело опустилась на пол перед ним.
— Я стараюсь не думать о случившемся. Это давно в прошлом. Теперь моя жизнь проходит здесь. Только упоминание тобой этого кошмара заставляет все вспомнить. И воспоминания получаются очень яркими.
Она расплакалась. Тор повернулся к Элиссе за помощью. Не говоря ни слова, Элисса встала со своего места и быстро оказалась рядом с женщиной. Всем внезапно стало очень неуютно от звука тихих рыданий Марии. Тор стал извиняться. Казалось, никто не чувствует негодования, хотя грусть в пещере стала ощутимой, словно повисла в воздухе. Все вспоминали собственную судьбу и пережитое в руках Гота и его жестоких подчиненных.
Лиам пожал плечами после извинений Тора.
— Такое случается. Бывает достаточно какой-то мелочи и ты все вспоминаешь. Мы получили много различных шрамов, и не только физических. Мое лицо — ничто в сравнении с тем, что я еще потерял. Меня увезли от молодой жены и трех маленьких детей. Я заставил себя забыть их, не упоминал их много лет до этой минуты, — сказал он с огромной грустью в голосе. — Я потерял так многое из-за такой мелочи. У меня очень слабые магические способности. Над ними вообще можно только смеяться! Но этот проклятый негодяй Гот все равно нашел меня и наказал.
Тор изменил положение. Ему все еще было неловко и требовалось как-то извиниться.
— Мария, именно я заставил тебя тогда потерять сознание. Я не мог смотреть, как Гот причиняет боль тебе и твоей семье. Я закрыл твою магию, если можно так выразиться, поскольку ты была недостаточно сильна, чтобы победить их. Зато я знал, что ее использование приведет к ужасающим последствиям для твоей семьи.
Мария подняла голову, все еще оставаясь в объятиях Элиссы.
— Ты? — она пыталась вспомнить его и внимательно разглядывала его лицо. — Писарь? — внезапно спросила она.
Тор кивнул.
— Я хотел, чтобы ты выжила. Я надеялся, что выживешь. Деревенские жители, после… — Он откашлялся. — После того, как тебя положили на повозку, к тебе подошли все деревенские жители и коснулись тебя. Все! Они так хотели заверить тебя, что позаботятся о твоей матери и сестрах.
Она кивнула.
— Спасибо, что рассказал мне об этом. Значит, с ними все должно быть в порядке.
Он подумал, что привез ей так мало новостей.
— Мария, ты можешь вернуться. Теперь вы все можете вернуться. Больше вам нечего бояться.
— Как ты можешь такое говорить! — воскликнул Лиам, который явно был шокирован. — Мы живем в постоянном страхе перед Инквизиторами.
К разговору подключилась Элисса, спокойная и распространяющая спокойствие вокруг себя мягким голосом.
— Лиам, Мария… вы все, послушайте меня.
Она встала в центре круга сидящих людей.
— Торкин Гинт говорит правду. Король Лорис распустил Инквизиторов.
Она сделала паузу, зная, что это вызовет бурную реакцию, и оказалась права. Люди вскакивали на ноги и выкрикивали вопросы.
— Пожалуйста, выслушайте меня, люди добрые, пожалуйста. У нас есть веские основания для появления здесь.
Их объяснит Тор, но я хочу, чтобы вы знали: по королевскому указу больше ни один Инквизитор не скачет по дорогам Королевства Таллинор. Чувствующие свободны жить так, как хотят, без наказания за их способности.
Она увидела, как выражения их лиц меняются от смятения к удивлению.
— Да, способности и таланты. Лорис женился на Чувствующей и узнал, что нас не нужно бояться. Он понял, что мы не злые колдуны, нацеленные на захват мира или уничтожение его народа. Для большинства из нас наши способности были грузом, но король понял, что их можно направить на пользу Таллинору. Я торжественно клянусь вам, как ваша бывшая королева, а теперь королева-мать, что он официально помиловал всех Чувствующих. У меня есть полномочия даровать вам свободу.