И теперь на ногах остался только один Джил, который боролся со страхом и тошнотой. На глаза наворачивались слезы, он пытался их остановить. Его охватило ощущение предательства и потери.
В большом зале внезапно воцарилась тишина. Джил огляделся с еще большим смятением, чем прайм-офицер, потом почувствовал взгляд матери и посмотрел вниз на нее, стоящую на коленях… Стоящую на коленях! О, Свет!
Он наклонился, едва ли в состоянии связно мыслить.
— Вы знали? И держали это в тайне от меня?
Ее охватил ужас. Королева боялась, что, возможно, потеряет сына.
— Мы хотели сказать. Но король погиб до того, как мы смогли это сделать. — Слова прозвучали глупо для нее.
Юноша ощущал нарастающую ярость. Его отец — король. Сколько раз этот человек мог его обнять и назвать сыном! Джил, который всегда держал себя в руках, почувствовал, как выходит из себя.
То ли ему повезло, то ли так было предначертано судьбой — но взгляд, которым он обводил тронный зал, остановился на Лаурин. Она прямо смотрела на него серо-зелеными глазами. Именно эти глаза не дали выплеснуться поднимающейся ярости, и он вспомнил ее слова, которые слышал прежде. Тогда, после того, как она сказала о его улыбке, о том, как на нее приятно смотреть, Джил почувствовал странное приятное ощущение и какой-то душевный подъем. Теперь совсем не хотелось улыбаться, но в этой девушке было что-то разоружающее. При взгляде в эти глаза ему стало спокойно, а Лаурин слегка кивнула. Это было извинение за ее прежнюю дерзость и самонадеянность.
Внезапно Джил понял, что все присутствующие еще стоят на коленях и ждут.
— Пожалуйста, встаньте, мама, прошу вас, — прошептал он.
Теперь Элисса смотрела ему прямо в глаза и умоляла его глазами.
— Ты должен вначале это принять. Подтверди, что становишься монархом, сын.
Джил тут же посмотрел на Саксона, который украдкой поглядывал на него. Клук медленно кивнул.
Теперь в тронном зале стояла глубокая тишина, которая давила на молодого человека. В груди судорожно стучало сердце. Он должен что-то сказать, все ждали его слов. С печалью и неверием Джил разберется позднее. Теперь пришло время выполнить свое предназначение — то, что уготовано ему судьбой.
Он даже не стал откашливаться. Голос звучал ровно и сильно, как и должен звучать голос монарха. Джил был рад, что в эти важнейшие минуты его ум работал очень четко, а язык произносил как раз те слова, которые требовалось.
— Я прошу королеву-мать стоять рядом со мной, когда я приму мантию для правления Королевством. Прошу вас всех, верные граждане Таллинора, встать и подтвердить вместе с вашим новым монархом начало новой эры для нашей державы.
Джил улыбнулся, и эта улыбка предназначалась Лаурин. Он светился гордостью и ощущал, что его нашла судьба.
— Слава Таллинору! — громко крикнул монарх своим новым подданным.
Собравшиеся эхом повторили эти слова с той же силой и гордостью:
— Слава Таллинору! Да здравствует король Таллинора Джил!
Глава 6
Новый гость во дворце
Орлак стоял перед воротами дворца в Кипресе и восхищался их красотой. Он слышал, как солдаты собираются в главном дворе, а командиры выкрикивают приказы. Новость о его появлении уже распространилась, как и о совершенных им ужасных поступках.
Но Орлак не торопился. Вместо этого он с наслаждением рассматривал шпили дворца, подняв голову вверх и не обращая внимания на испуганных людей.
Наконец, к нему из-за ворот обратился один человек. Орлак предположил, что это старший офицер, и опустил взгляд, чтобы рассмотреть его.
— Кто вы? — спросил мужчина весьма неучтиво. Что ж, пусть будет так.
— Меня зовут Орлак.
Это ничего не значило для человека, хотя у него на лице был написан страх. Пришелец подумал, что этот человек, наверное, гадает, когда начнет истекать кровью.
— Уходите немедленно, и тогда сохраните себе жизнь, — сказал офицер. Правда, приказ прозвучал не слишком уверенно.
— А в противном случае? — поинтересовался Орлак. Он спросил это тоном по-настоящему заинтересованного человека, в глазах не появилось ни искорки доброты. Возможно, никакого «противного случая» не предусматривалось.
Военный моргнул в замешательстве. Его спас другой, гораздо старше, который теперь оказался в поле зрения Орлака и ровным голосом ответил ему:
— Или мы будем вынуждены вас убить.
Орлак запретил себе ухмыляться, призвал Цвета и почувствовал, как Доргрил ерзает в предвкушении развлечений. Носитель ненавидел засевшего внутри него бога и пообещал себе, что найдет способ его уничтожить. Но пока он сделает все, что только может, чтобы не приносить удовольствия садисту.
Удерживая гневный взгляд офицера, молодой бог прижался к створке ворот, задержался около нее едва ли на секунду, а потом чудесным образом прошел насквозь. Создавалось ощущение, будто у него совсем нет тела. Орлак появился целым и невредимым перед двумя не верящими своим глазам старшими офицерами. Ему было забавно наблюдать, как все солдаты за их спинами одновременно бросили оружие в благоговейном страхе перед невероятным, свидетелем которого стали.
— Думаю, что для одного вечера было достаточно кровопролития. А вы как считаете? — спросил Орлак у старшего по возрасту офицера.
Тот не смог ответить. Рот у него пару раз открывался, но из него не вылетело ни звука. Орлак резко кивнул.
— Я рад, что вы со мной согласны. — Он прошел мимо человека, но тут же опять повернулся:
— Ваше имя?
Пораженный офицер нашел в себе силы ответить.
— Бенсин, — выдавил он.
— Спасибо, Бенсин. Распустите солдат и приходите во дворец со старшими офицерами для представления.
Орлак пошел прочь, довольный разочарованием сидевшего внутри него Доргрила.
«Ты слишком мягок, племянник. Такая мягкость может пойти во вред делу».
«Я сам решу, как применять силу, Доргрил».
Старший бог придержал язык.
Внутри дворца придворные и слуги пребывали в крайнем возбуждении. Никто никогда не заходил во дворец так, как зашел этот человек, который уверенными широкими шагами следовал по прекрасным залам. Новость распространилась достаточно быстро, и никто не хотел рисковать жизнью, пытаясь его остановить. Тем не менее, проживающие во дворце люди, включая старших придворных, собрались, чтобы посмотреть, как он заходит во дворец.
Что еще они могли сделать? Забиться в свои покои? Истекать кровью? Или найти в себе смелость встретить этого высокого златовласого человека, который нес смерть и разрушение их красивому городу?
Орлак заметил страх и нерешительность и начал отдавать приказы.
— Все старшие слуги, придворные, советники, чиновники должны собраться вместе. Ты! — показал он пальцем на маленькую красивую женщину с темными волосами, которую нашел привлекательной. Она поклонилась, но не встретилась с ним взглядом. — В каком зале королева дает аудиенции?
Женщина откашлялась и стала оглядываться на других.
— Отвечай мне, — жестко приказал Орлак.
— В Золотом зале… сир, — сообщила она и показала в нужном направлении.
— Можешь меня туда проводить? Будь так любезна.
Она кивнула, причем удивительно спокойно, как отметил Орлак, который тут же повернулся к основной группе собравшихся перед ним и пребывающих в замешательстве людей.
— Будьте любезны, кто-нибудь, подайте еды и вина. Я был в пути весь день.
Он не стал ждать ответа, предполагая, что его просьба будет быстро выполнена, и направился вслед за маленькой женской фигуркой.
«Приказывай, будь ты проклят! Ты — бог. И веди себя, как бог».
«Я не имею ничего против Кипреса, Доргрил, — спокойно ответил Орлак. — Моя месть будет направлена только на один Таллинор. И прошу тебя больше не отдавать мне никаких приказов».
«Или что? — спросил Доргрил, раздражение которого теперь явно чувствовалось. Его голос звучал злобно. — Что ты можешь со мной сделать? Ничего! Ты беспомощен, а без меня ты потратишь свою никчемную жизнь на поиски Гинта, и будешь сожалеть, что не умер. Вот какую жалкую жизнь я могу тебе обеспечить!»
Орлак знал, что это правда. Но он твердо решил избавиться от этого сумасшедшего, поселившегося внутри него.
Они пришли в Золотой зал. Хотя возникло большое желание сказать что-нибудь резкое в ответ Доргрилу, пришедший остановил себя и просто проигнорировал дядю.
Вместо этого он улыбнулся женщине, стоявшей перед ним. Орлак знал, что Доргрил будет мучиться, если он предпочтет ее. Она оказалась симпатичной и, хотя лучше, если бы партнерша оказалась златовласой, на первую ночь сойдет и эта.
— Если вы подождете здесь, сир, то я прослежу, чтобы вам побыстрее подали еду. — Ее голос снова звучал спокойно и ровно. Это заинтриговало Орлака.
— Как тебя зовут?
— Джуно, сир.
— Ха! Джуно. Я оказался для нее слишком сильным. — Он подмигнул.
Орлак специально говорил так, чтобы его слова ставили в тупик. Предполагалось, что теперь Джуно будет гадать, что именно он имел в виду своим замечанием. Вместо этого на лице женщины не отразилось никакого замешательства.
Напротив, стало заметно нечто непонятное за ее ясными, прямо смотрящими глазами. Ясно одно — испуга не наблюдалось. Женщина вежливо улыбнулась и кивнула.
— Благодарю, Джуно. Я хочу попросить тебя подготовить для меня спальню…
— Хорошо, — кивнула она, отправляясь выполнять его поручения.
— … И подождать меня там, — добавил он, чтобы у нее на сей раз не осталось никаких сомнений насчет того, что имеется в виду.
Орлак заметил, что она застыла на месте, услышав его слова, и посчитал, что у нее на лице отразился страх. Да, он ничего не имел против этих людей. На пути в Кипрее молодой бог даже думал, что его, возможно, полюбят, а то и начнут восхищаться им.
Но все и всегда происходило одинаково. Люди боялись его силы, как и много столетий назад, и Орлак почувствовал знакомый холодок. Да его же всегда ненавидели! Он был мстителем, уничтожителем людей и их городов.
Орлак устало посмотрел на Джуно.
— Иди. Приглашай остальных. — Они заходили медленно и с опаской. Эти люди никогда не думали, что увидят мужчину сидящим на изысканном золотом троне, который на протяжении веков занимали только женщины. Когда двери, наконец, закрылись, а шарканье ног прекратилось, в большом зале воцарилась мертвая тишина.
Орлак наслаждался тишиной и оценил ее. Она объяснялась исключительно страхом. Он заговорил, обращаясь к собравшимся.
— Мне жаль, что сегодня пострадали люди. — Придворные и слуги постепенно поднимали глаза, встречаясь с его взглядом. Орлак продолжал говорить. — Я не имею ничего против народа Кипреса, но хотел дать вам понять: вы не должны даже пытаться мне противостоять. Я обладаю силой, которую вы не можете себе представить. Оружия у вас против меня нет, потому что на моей стороне Искусство Силы.
Вперед шагнул седовласый мужчина в богатых одеждах.
— Кто вы? — спросил Орлак.
— Советник покойной королевы, — он поклонился, потом добавил:
— Старший по рангу придворный во дворце.
— Что вы хотите сказать?
Мужчина огляделся с мрачным видом.
— Я говорю от имени всех собравшихся. Мы знаем ваше имя, но нам неизвестно, кто вы, почему находитесь здесь, почему сегодня убили сто сорок три человека, а еще восемьдесят, а то и больше, вероятно тоже умрут после полученных ранений. Что вы от нас хотите?
Орлак собрался ответить, но внезапно почувствовал тошноту. Комната поплыла у него перед глазами, масляные лампы замигали, перед глазами потемнело. Его сущность была резко отодвинута в сторону, а потом на нее словно бы наступили. Он не был готов к подобному, даже не представлял, что такое возможно.
Когда прозвучал ответ, Орлак был столь же поражен, как и собравшиеся в зале люди. Отвечал не он сам, а Доргрил.
— Я хочу ваш трон, — заявил низкий голос.
Люди мгновенно отпрянули от него. Их поразило не только дерзкое притязание, но и изменение голоса незнакомца. От этого звука холодело внутри.
Доргрил продолжал говорить, а Орлак чувствовал, что тонет внутри себя.
— Ваша королева мертва. Подчиняйтесь мне, люди добрые, и мы будем править справедливо.
Собравшиеся люди смогли, наконец, заговорить, преодолев страх перед этим человеком. Они громко возражали против предложенного им.
Доргрил улыбнулся, показывая идеальные зубы Орлака, даже позволил улыбке коснуться странных фиалковых глаз — моргнул, хлопнув длинными красивыми темными ресницами.
— Если вы не будете подчиняться, я сровняю ваш город с землей, я убью всех подданных… целые семьи — матерей, отцов, братьев, сестер, бабушек и дедушек, даже младенцев. Все умрут ужасной смертью. Я буду убивать медленно, чтобы каждый из вас испытал самую сильную боль, которую только возможно, а заодно — и унижение. Кипрес прекратит свое существование. Он превратится в пыль и будет забыт — как и его народ.
Лицо седовласого мужчины приобрело пепельный оттенок.
— Зачем вам это делать? — только и смог он выдавить из себя.
— Потому что я делаю то, что хочу! — заорал Доргрил, и голос его разносился далеко за пределами зала. — Я. - принц. Мне следовало стать королем. Я буду править! — он прекратил кричать и заговорил относительно ровным тоном, но от этого голос не стал менее страшным. — Может, я и подслащу эту сделку между нами. Пойду вам на уступки. Вам нужна королева, и я ее обеспечу. Буду править через нее. Примите это — или умрете… Все просто.
Люди стали переглядываться. Они были слишком напуганы, чтобы обращаться прямо к нему, но он видел это замешательство, и оно явно нравилось. Доргрил радовался, чувствуя, как Орлак извивается, требуя вернуть назад свое тело. Ну, ничего, подождет. Сегодня вечером хороший урок получили не только кипреанцы, но и этот молодой «хозяин».
От края толпы отделилась фигура в черном. Лицом этого типа можно было бы пугать детей. Он представился, низко кланяясь. Доргрил внимательно его осмотрел. Этот не казался таким испуганным, как остальные. Один глаз у него заметно дергался, а, впрочем, и вся половина лица. Другая выглядела так, словно человек страдал проказой.
Доргрила мгновенно очаровало ужасное лицо перед ним.
— А это кто такой? — спросил он заинтересованно.
Раздавшийся голос был больше похож на женский:
— Меня зовут Элмид Гот, сир. Я тоже был советником покойной королевы. Могу ли я попросить у вас личной аудиенции?
Доргрил оглядел лица других людей, на которых был написан страх. Они ждали решения своей судьбы. «И бойтесь дальше, люди добрые, — подумал он, — и подчиняйтесь мне». Он чувствовал, как Орлак пытается забрать назад собственный разум. Парень обладал могучей силой, и следовало ее опасаться. Ведь она помогла Орлаку выстоять в сражениях с Паладинами и победить их. Мальчик умел пользоваться магией, и его магические возможности превышали возможности Доргрила.
Но опыта Орлаку недоставало. Он ведь привык пользоваться лишь одним видом магии, необходимым для убийства Паладинов. Правда, Доргрилу приходилось прилагать огромные усилия, чтобы не позволить носителю выпустить силу.
Все ждали.
— Можете идти. Я вас еще приглашу, — сказал он, потом посмотрел на Гота. — А вы останьтесь.
Доргрил смотрел, как люди в еще большем замешательстве и страхе пытались как можно быстрее покинуть зал.
Он отметил удовлетворенный взгляд Гота и ухмылку, с которой тот взглянул на другого советника, но Доргрил временно игнорировал человека перед собой. Вместо этого старший бог решил обраться к Орлаку.
«Теперь можешь забрать свое тело назад. Но не забывай этих ощущений, не забывай, что я снова могу им воспользоваться, как только захочу».
Доргрил не дал Орлаку возможности ответить, и в мгновение ока опять превратился в мерцающий красный туман. Носитель снова ощущал свое тело. У него дрожали ноги, он нащупал рукой трон у себя за спиной. О, Свет! Как он ослаб!
Оставшийся в зале человек, Гот, разговаривал с ним. Мгновение Орлак даже не слышал, что он говорит, а только видел, как шевелятся губы говорившего.
— Вы уверены, что ничего не хотите? Я принесу, — повторил Гот.