Комис кивнул в знак согласия, когда Мид замолчал. Цифры в книге, которая лежала на письменном столе в его кабинете, показывали то же самое. Все возрастающие расходы при крайне низких доходах. И чем дальше вверх ползли одни цифры, тем ниже падали другие.
Крэмм едва обрел дар речи.
— Примитивное оружие? — взревел он. — Да я могу попасть в глаз могильщика за сотню ярдов! И даже дальше! Тебе не нравится, как я стреляю из ружья?
Голос Мида совсем не изменился:
— Мне не хотелось обидеть вас, мой господин. Я не возражаю и не защищаю. Я никогда не принимаю ничью сторону. Мои указания остаются ценными до тех пор, пока я беспристрастен. Я советую — и ничего больше.
Комис махнул брату рукой, чтобы тот замолчал:
— Что нам, по-вашему, нужно предпринять?
— Прежде всего, вам необходимо тщательно изучить цикл жизни могильщиков, для уверенности, что он не представляет особой ценности для биологического равновесия планеты. Если так оно и есть, то вам следует рассыпать радиоактивную пыль над их гнездами.
Крэмм презрительно фыркнул:
— Радиоактивная пыль стоит денег.
— Расходы покроют себя за счет неиспользованных резервов. Например, за счет тех же людей, которым приходится следить за небом.
Комис встал, давая понять, что дискуссия подошла к концу.
— Вы много ехали верхом и, должно быть, устали. Крэмм, проводи гостя в его комнату.
Когда Крэмм вернулся, то застал брата в одиночестве, он все еще сидел за столом, задумчиво уставившись в пустоту. Комис встал, и они начали подниматься по ступенькам в направлении террасы, откуда сквозь колонны доносился шум волн и запах моря. Крэмм пристально посмотрел на закрытую дверь, за которой сидела служанка в ожидании распоряжений.
— Все по-прежнему?
Комис кивнул.
— Я бы вошел, но… — Крэмм постоял в нерешительности. — По дороге сюда, когда я проезжал равнину, я думал о ней. Когда-то это было ее самым любимым местом. — Его руки сжались в кулаки. — Килан. Сестра…
Перегнувшись через парапет, он уставился в темноту, где волна набегала за волной, омывая гранитную пасть скал, лежащих далеко внизу.
Глава 6
Сначала показался диск, весь в прожилках. Затем он задрожал, и на нем явственно проступили глаза, нос, рот и морщинистые щеки. Голос напоминал резкий скрип грифеля по ногтю:
— …научить тебя подчиняться! Ты не мой ребенок! Даже не смей думать об этом! Молокосос! Негодяй! Вот тебе! Вот! Получай!
Женщина исчезла. Свет преломился и представил еще один образ: ревматические глаза, дряблый рот, по плешивой редкой бородке стекает слюна.
— …Никогда не было покоя, с тех самых пор, как умерли его родители. Не надо было оставлять его у себя, но я подумал, что он сможет отработать свое пребывание. Единственное, что сейчас нужно сделать, — это вправить ему мозги и продать на ферму. Продать… Продать… Продать…
Затем череда ударов, боль, волна нарастающего гнева. Сцены быстро проносились перед глазами, подобно кадрам фильма: красная пустыня, белый свет Луны, желтая вспышка танцующего пламени. Картины сменились ощущением вкуса: боль от чего-то колючего на языке, сладость воды, густой суп из крови, жесткое мясо только что убитого зверя. Ментальные и эмоциональные образы: одиночество, страх и постоянная тревога. Физический дискомфорт. Страх. Голод. Боль. Страх. Одиночество. Голод. Страх. Голод. Голод.
Космический корабль, как сияющий воздушный шар, вынырнул из-за облаков.
Мохнатые хищники. Кролики. Крысы. Рычание собак. Чешуйчатые: ящерицы, змеи. Пауки и жуки и им подобные, которые поспешно исчезают и прячутся среди камней.
Голод. Жажда. Голод. Жажда. Голод. Голод. Голод.
Еще один корабль упал, как сверкающий лист.
— Нет! — закричал Дюмарест. — Нет!
Его плечи обхватили чьи-то руки — тяжелые и сильные. В глаза ударило мелькание вспышек стробоскопа. Резкий привкус чего-то кислого привел Дюмареста в сознание.
Он открыл рот:
— Что?..
— Вы спали, — сообщил ему голос. — Теперь все в порядке.
Руки упали с его плеч, вспышки погасли, перед глазами поплыла кабина. Металл, кристаллы, стерильный пластик. Застекленные шкафы, и знакомое оборудование, и зеленая форма медика, которая застегивалась у самого горла. Человек улыбнулся, когда Дюмарест сделал попытку сесть.
— Сейчас вы можете расслабиться, — разрешил он. — Вам не о чем беспокоиться. Небольшая дезориентация, но это скоро пройдет. Вы в состоянии отвечать на вопросы?
— Что вы хотите узнать?
— Ваши сны… Они о прошлом, когда вы были молодым. Так?
Дюмарест удивленно заморгал:
— Верно.
— Так всегда бывает, — успокоил его человек. — Вы уже приготовились к смерти, — объяснил он. — Хотя, по логике вещей, в вашем положении вам и не оставалось ничего другого. Но в вас заложен очень мощный фактор выживания, и ваше эго, пытаясь предотвратить гибель, обратилось в прошлое. — Он поежился. — Такое часто случается. У меня всегда вызывали беспокойство только те, кто совсем не видит сны.
— В таком случае обо мне не беспокойтесь. — Дюмарест осмотрелся. — Где она?
— Девушка? — Медик указал на ширму. — Сейчас она пытается снова присоединиться к роду человеческому. Думаю, что это у нее получится.
Дюмарест рывком освободил руку и шагнул за ширму. Калин лежала неподвижно, свет переливался на ее золотой тунике. От ее волос исходило мягкое свечение. На какое-то мгновение ему пришло в голову, что она умерла. Затем он увидел, как медленно, едва заметно, вздымается ее грудь, а на шее слабо пульсирует сонная артерия.
— Я же сказал вам. Она в порядке. Ей просто нелегко прийти в себя. — Человек осторожно похлопал ее по щекам. — Какую дозу снотворного вы ей ввели?
— Как вы узнали, что я это сделал?
— Увидел, когда вас принесли. Вы сжимали пустые ампулы в руке. В любом случае кто же еще мог это сделать? — В голосе медика промелькнули нотки нетерпения. — Так сколько вы ей дали?
— Пару инъекций.
— Ускоритель?
— Обычная доза.
— Я так и предполагал. Немного стимуляции не помешает.
Медик спустил курок своего шприца. Ресницы вспорхнули над жемчужной кожей щек. Зеленые глаза открылись. Сейчас они напоминали два пустых окна. Они ничего не выражали и, казалось, не узнавали его.
— Калин! — Дюмарест наклонился над девушкой, отчего на ее лицо упала тень. — Все хорошо, — сказал он. — Нас подобрали. Мы живы. Мы в порядке.
Она моргнула. Рот приоткрылся, будто она вот-вот закричит. И наконец-то взгляд стал осмысленным. Калин вскинула руки и обняла Дюмареста за шею.
— Эрл! Любимый! Эрл!
— Успокойся, — заговорил он мягко. — Успокойся.
Ее охватила буйная радость от мысли, что удалось воскреснуть из мертвых, что она жива и здорова и что нечего больше бояться. Дюмарест хорошо понимал ее чувства сейчас. Каждый, кто путешествовал в замедленном времени, испытав ощущение укола иглы, попадал в стремительный водоворот теплых течений. Возврат же к действительности из плена иллюзий был подобен тому, как с трудом открывается гроб в неподдающейся могиле.
Из переговорного устройства на стене послышался звонок. В приятном оживленном голосе угадывались настораживающие нотки:
— Врач?
Медик посмотрел на аппарат:
— Сэр?
— Как там ваши пациенты? Еще не пришли в себя?
— Почти, сэр.
— Если они в состоянии передвигаться, немедленно пришлите их ко мне.
Врач вздрогнул, когда встретился со взглядом Дюмареста.
— Вы слышали приказ?
— Слышал.
Дюмарест помог девушке подняться с кушетки и взял ее за руку, крепко сжав. Она стояла рядом.
— Вы все-таки объясните, что здесь происходит, или оставляете это право за хозяином?
— Как вы изволили выразиться, — последовал холодный ответ, — я оставляю это боссу.
На нем был наряд сине-зеленого цвета с желтоватым отливом, усеянный пурпурными точками. Худой, с продолговатым лицом и блестящими черными волосами. Пальцы украшали бриллианты. Он развалился в кресле за широким письменным столом из сплошного мерцающего кристалла, на поверхности которого механический гроссмейстер проходил маневры записанной шахматной игры.
Он был клоуном и денди одновременно. Испорченный любимчик мира, который ему благоволил. Когда они вошли, капитан улыбнулся и жестом указал на стулья:
— Садитесь. Меня зовут Аргостан. А вас?
Дюмарест представил себя и Калин.
— Вы немногословны, — заметил Аргостан. — Ваши имена мне ни о чем не говорят. У вас есть дом? Семья? Дело?
— Мы путешественники и не принадлежим конкретному миру, — ответил Дюмарест.
— Вы — возможно, — согласился человек в кричащем шутовском наряде. Его глаза подернулись масленым блеском, когда он посмотрел на девушку. — Многие солнца оставили на вас свой отпечаток, а Калин… Она не похожа на странницу. Скорее на цыганку. Космическую цыганку. Вы давно знаете друг друга?
— Достаточно давно, — поспешно сказала девушка, схватив Дюмареста за руку.
Аргостан улыбнулся:
— А, так у вас чувства друг к другу. Это славно. Мне нравятся люди, которые дорожат кем-то. Жизнь пуста, если вам не с кем разделить ее боль и радость. Выпьете со мной? — Не дожидаясь ответа, он протянул им бокалы и поднял свой. — Разрешите произнести тост, — попросил он. — Давайте выпьем за благоприятное стечение обстоятельств, которые мы называем удачей! За удачу! — произнес он, явно подчеркивая значение последней фразы. — Давайте выпьем за это!
Вино было сладким на вкус, немного терпким, с тонким ароматом.
— Если взять всю удачу, которая полагается простому человеку, — продолжал свои размышления Аргостан, — и умножить ее на фактор вероятности спасения в десяти случаях из десяти возможных, а затем удвоить это, учитывая, что вас двое, то надо полагать, вы успешно использовали свой шанс. Может ли кто-нибудь из вас представить степень вероятности того, что вас могли не найти?
— Да, — отозвался Дюмарест. — Я могу.
Аргостан метнул в его сторону пронзительный взгляд.
— Расскажите мне о том, что с вами случилось. Поподробнее.
Когда Дюмарест закончил свою историю, Аргостан налил им еще вина.
— Итак, произошел несчастный случай, — подытожил капитан. — Оператору удалось оповестить всех о предстоящем взрыве. Вам повезло, что вы оказались рядом с аварийной капсулой, и до того как успели что-либо понять, вас уже втолкнули в нее и выпроводили наружу.
— Нам повезло, — подтвердил Дюмарест.
— Вы даже не можете себе представить, насколько вам повезло. — Аргостан потягивал вино из своего бокала. — Окажись я в вашем положении, я бы остался на корабле. По крайней мере, это была бы легкая и быстрая смерть. А лететь в пластиковом мешке, заранее зная, что надежды на спасение практически не существует… — Он покачал головой — Что ж, это смелое решение.
— Нам некогда было принимать решения, — резко произнес Дюмарест. — Как я уже говорил, стюард действовал по своему усмотрению. — Он поднял бокал, отпил немного вина и поставил его на стол. — Нет нужды выражать нашу благодарность за то, что вы спасли нам жизнь. Вы и сами прекрасно понимаете наши чувства. Ничто не может передать нашу признательность.
— Ничто? — Аргостан вскинул брови. — Возможно — Он допил вино и печально уставился на двигавшиеся шахматные фигуры на своем столе. — Мой вахтенный зафиксировал сигнал о взрыве на своих приборах. Он сообщил об этом, чем несказанно заинтересовал меня. Я приказал начать поиски. На вашей капсуле имелся маяк, по которому и удалось вас найти. — Он улыбнулся. — На первый взгляд все очень просто. Однако сколько миллионов миль нам пришлось прочесать! Давайте посчитаем прежде всего затраты времени и расходы топлива, а не эти мили в бесконечном космосе. Кто-то другой, более нетерпеливый, давно бы уже прекратил бесцельные поиски, прежде чем обнаружить вас.
Наступила тишина, которую прерывал только звук механических шахмат. Слон атаковал ладью и занял ее место. Пешка покинула поле боя. Конь перепрыгнул в новую позицию. Черный ферзь неумолимо приближался к белому королю.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил Дюмарест. — По правде говоря, я не понимаю.
— Неужели? Не думал, что вы такой непонятливый. — Денди легонько промокнул губы кружевной салфеткой. — Я деловой человек, — заявил он. — Я покупаю и продаю, а если не могу купить, то беру просто так. Мы направляемся на Крон. Вам это о чем-нибудь говорит?
— На Кроне добывают руду и уголь, — кратко сказал Дюмарест. — Только комиссионеры и торговцы прилетают туда по доброй воле. Иногда обнищавшие странники. Все остальные жители планеты — рабы.
Он услышал, как девушка задохнулась от страха, когда поняла, о чем толковал Аргостан.
— Все правильно, — подтвердил Дюмарест. — Наш спаситель — работорговец.
— Это всего лишь бизнес, — усмехнулся Аргостан. Он не заметил ничего обидного в том, что его так назвали. Просто на Кроне существовала потребность в рабочей силе. Это было дело спроса и предложения. — Войдите в мое положение. Вы стоите денег. — Его глаза остановились на Калин. — И больших. Я не могу упускать такую возможность. И несправедливо с вашей стороны нежелание поделиться со мной вашей удачей. Если бы не я, вы бы погибли, превратившись в пыль среди звезд. И вполне закономерно сделать вывод, что ваши жизни по праву принадлежат мне.
Дюмарест едва сдержал себя, чтобы не кинуться и не вцепиться в горло этого мерзавца. Даже если ему и удалось бы добраться до стола, скорее всего он наткнулся бы на встроенное в него автоматическое оружие. Вместо этого ему пришлось выдавить из себя подобие улыбки.
— И, как любой бизнесмен, вы, надеюсь, не откажетесь заключить сделку.
Аргостан снова улыбнулся:
— А вы еще и философ! Какая приятная неожиданность!
— Просто я реально смотрю на вещи. Сколько мне будет стоить место на вашем корабле до Крона?
Работорговец поджал губы:
— Вы физически крепкий. А девчонка красива. Если у вас есть чем заплатить, я принимаю ваше предложение и вы свободны. Я умею держать свое слово, — добавил он. — На этот счет нечего опасаться.
Дюмарест встал и закатал рукав, оголяя левую руку.
— У вас есть банковская машина?
Это был глупый вопрос. Все работорговцы нуждались в банковском оборудовании. Крышка стола раздвинулась, и на поверхности появился аппарат с приборной панелью, а также со специальным отверстием. Без малейших колебаний Дюмарест вставил в него руку. Зажим обхватил кисть, и электронные приспособления начали считывать металлические чернила, которые были вколоты глубоко под кожу и оставались незаметными для глаз. Если татуировка была поддельной, она тут же воспламенялась и превращалась в пепел. Его сведения оказались настоящими. На панели загорелась зеленая сигнальная лампочка, а на экране высветились цифры, указывающие сумму кредита, определенную клеймом.
Работорговец нахмурился.
— Достаточно, я думаю, — обронил Дюмарест. Он заметил, что Аргостан колеблется, и добавил: — Это все, что у меня есть.
— Я, конечно, ничего не смыслю в таких делах, — донесся голос Калин с того места, где она стояла и наблюдала за происходящим, — но не могли бы вы сказать, сколько на Кроне стоит мертвая женщина?
Аргостан удивленно посмотрел на нее:
— Вы не умрете. Меня вряд ли можно назвать новичком в своем бизнесе, я многое видел, но такое… Я восхищаюсь вашим присутствием духа. — Он стал что-то набирать на клавиатуре. — Я не оставлю вас без гроша, — обратился он к Дюмаресту. — Я отпущу вас… — Аргостан задумчиво помолчал. — Вы оплатите только половину стоимости полета низшим классом.
Он нажал на кнопку химического активатора. И магнитное излучение стерло старую татуировку, переведя выбранную Аргостаном сумму кредита на его баланс, заменив старое клеймо на новое, которое указывало на оставшийся счет. Работорговец потянулся. На его губах играла улыбка.
— Мы рады приветствовать вас на борту нашего корабля, — объявил он. — Чувствуйте себя совершенно свободно. Через три дня мы совершим посадку на Кроне.
Это была мрачная планета с холодными ветрами и кислотной пылью, которая во времена бурь собиралась в облака и проносилась в бронзовом небе. Унылое янтарное солнце прильнуло к горизонту и разбрасывало тени по песчаной почве.