- Ты что? - почти выкрикнул Сергей. Ему показалось, что Бяша умирает, что он упадет сейчас, застынет, прямо здесь, на полу кухни, у него дома.
- Ничего, Серега, ничего, - еле слышно проговорил тот. Сейчас пройдет, погоди.
Голос был чужой, тусклый. Руки уже не удерживали конец скатерти, срывались с нее. Сергей разволновался не на шутку. Быстро налил стакан воды из-под крана, сам поднес к Бяшиным губам, влил. Вода потекла по подбородку, намочила брюки на коленях, но что-то попало и внутрь. Бяша откинулся назад, запрокинул голову, помотал ей, потом свесил на грудь.
- Щас, щас... - он снова начинал сильно, мертвенно бледнеть, шептал еле слышно, - Серый, что есть - давай...
- Что? Что давай? - засуетился Сергей, теряя самообладание, намериваясь уже броситься к телефону - вызывать скорую.
- Выпить, выпить... - пролепетал Бяша.
- Да нету, сам знаешь!
- Что хочешь, одеколон, лосьон любой... ну сам... Сергей завертелся на месте - у него ничего не было, он только терял зря время. А ведь с Бяшей было всерьез плохо. Он не придуривался. Сергей точно видел.
- Ничего у меня... Погоди, "биокрин" годится? Для волос, он на спирту?!
- Давай, - Бяша попробовал поднять голову. Зрачки у него куда-то закатывались, дергались, словно пытаясь возвратиться на место, но снова уходили вверх и в сторону. - Давай...
Сергей долго возился с дверцей шкафа, как назло ключ застрял в другой дверце, а эта не поддавалась, незапертая, но очень плотно подогнанная. Наконец отворил. Достал пузырек. Чуть не упал на скользнувшем под ногой ковре, на ходу срывая колпачок. Бяша сидел все в той же позе. Он был совсем зеленый, в тон крашенной кухонной стенке.
- Все, порядок, держись! - Сергей сунул пузырек прямо к губам, наклонил резко.
Бяша дернул головой, чуть не упал. Его трясло все сильнее, даже спина билась о деревянную спинку стула.
- Не так, погоди, в стакан - и водой.
Сергей понял свою оплошность - эх, ты, салага, хренов, все учить надо! Он быстро развел жидкость, подал Бяше. Тот взял в руку, но ее приходилось придерживать. Сам выпить Бяша никак не мог. Сергей крепко прижал его голову к себе, чуть запрокинул, вместе они поднесли стакан ко рту. Булькнуло пару раз глухо...
Сергей отошел, немного постоял, потом сел на свое место. Теперь ничего, теперь все будет в порядке. Он видел как краски возвращаются на Бяшино лицо, как оживают глаза, как он сам подтягивается на стуле, пытается сесть выше, расправить плечи. Через минуту от стал почти прежним, только подрагивала почему-то выставленная из-под стола нога, да руки все еще продолжали мелко дрожать.
Сергей взглянул на пузырек - он был достаточно большой, больше стакана. И там еще оставалось две трети зеленоватой приторной на запах жидкости.
- Вот так, Серый, - сказал Бяша, улыбаясь краями губ. Эта улыбка ему давалась с трудом. - Вот так бывает. Ты только не пугайся.
- Еще чего! - выдохнул Сергей. - Дурак ты, лечиться надо, что же ты с собой делаешь, Славик.
Бяша не ответил, потянулся к гитаре. Стал медленно и осторожно перебирать неподатливые пока для его пальцев струны.
- Север, воля, надежда, страна без границ... - начал он песню, и пальцы, сжимавшие гриф разжались. - Не могу.
Сергей встрепенулся.
- Дальше, как там дальше? - спросил он. Бяша отмахнулся.
- Потом. Давай-ка лучше пузырек докончим! - он приготовил себе мутной, белесой бурды из жидкости, оставив треть флакончика. Аккуратненько собрал маслянистые капли, плавающие на поверхности, кончиком бумажной салфетки. Понюхал с отвращением. - Будешь?
Сергея аж передернуло.
- И тебе не советую, - сказал он и отвернулся, уже жалея, что достал этот пузырек. Надо было вызывать врача, лучше бы было.
- Ну и зря - коктейль "зашибись"! - проговорил Бяша и медленно отпил полстакана. Потом долго корчил рожи, тер глаза. - Пробирает, зараза.
Теперь Сергей видел, что он здорово пьян. И не только от жидкости на спирту, но от всего предыдущего, ведь в сумме набиралось немало. Надо бы остановить Славку, но как?!
Тот взял в руку огурец, принялся жевать его с явным отвращением, утирая без конца едкую слюну, скапливающуюся по краям губ. Потом, не дожевав до конца, проглотил оставшиеся полстакана и снова принялся за огурец. Съел один, второй, половину третьего... Скривился.
- Вот пойло! Знаешь, Серый, дерябнешь вот, что одеколону, что другой такой дряни - и все вверх ногами: жуешь вроде бы огурец, а на вкус вата, пакость какая-то! Я читал где-то, дружок давал журнальчик, что на языке штуковины какие-то...
- Рецепторы, - вставил Сергей.
- Во-во, так они после одеколона с ума сходят, все перевирают... Потому и кажется так. Странно.
- Да не лезь ты в науку, - раздраженно буркнул Сергей, умнее не станешь. Рецепторы, видишь ли! Скажи, вкус отбивает, и все понятно!
Бяша обиделся, погрустнел.
- Куда уж нам, не кончали институтов для благородных девиц, не из графьев, это вы у нас наука, вам почет да уважение... - его развозило все больше. Он вдруг взялся за гитару, начал орать что-то неразборчиво пьяное на мотив "цыганочки", притопывать ногой.
Сергей подождал пока набесится вволю, потом предложил:
- Давай спать, что ли? Останешься у меня, я на диване постелю, пора уже.
Бяша смотрел вытаращенными, непонимающими глазами, глуповато ухмылялся и кивал беспрестанно.
- Щя, Серый, щя! Добить надо остатки, сей секунд! Он снова намешал бурды, не отрываясь, выхлебал всю. Сел на стул, раскинув ноги, прижав руки к груди. На лице его застыло выражение крайнего изумления, и от того оно стало похоже на лицо старого, выжившего из ума маразматика. Сергей не мог смотреть на подобное - будь кто другой, плюнул бы, отвернулся. Но когда с другом так, нет хуже. Он сидел, положив локти на стол, барабанил пальцами.
- Не-е, нормалек, - доложился Бяша, - зря отказывался, это еще что! Хоть научу гуталин пить, ну хошь? Или бээф, клей такой, знаешь, - язык у него заплетался, речь звучала невнятно.
- Не хочу! - отрезал Сергей. - Пошли укладываться.
- Сей минут! - сказал Бяша и уткнулся лицом в стол. Тарелки он перед этим резко отодвинул, и они чуть не полетели на пол - Сергей успел подхватить.
Он отнес всю посуду в раковину, мыть не стал. Потом склонился над Бяшей - спит? Нет, тот не спал. Он тихо и беззвучно рыдал в скатерть. Сергей провел рукой по его спине. Отошел.
- За что... - невнятно донеслось от стола, - за что все это мне! - кулак чуть не проломил столешницу, подпрыгнула и завалилась на бок ваза с тремя красными веточками, которые Сергей подобрал на улице еще осенью, полилась вода, прямо под локоть Бяше, - он не чувствовал, его сотрясали глухие, прорвавшиеся-таки наружу рыдания. - Я из другого теста, что ли?! Я не понимаю, да?! За что так?! У-у-у, всю жизнь угробили, Серега-а!
Сергей молчал, да и что он мог сказать. Он думал о другом - что стоило сегодня пройти мимо, не заметить, не узнать. Как было бы спокойно и хорошо, так ведь нет, сам, дурак, напросился!
- Ты думаешь, я пьян, Серый! Нет! - продолжал подвывать от стола Бяша. Конечно же, он был пьян в стельку - поднимись на ноги, и они б его опрокинули на пол. Это было еще далеко не худшим проявлением его пьяной дури, Сергей знал, но это было уже близким к пределу, к вспышке буйства, следовавшей обычно за такими вот самотерзаниями. Нет, этого не будет, нет, Сергей не верил, что у него дома, после стольких лет разлуки Бяша не сможет сдержать себя, не верил! Он поглаживал его по спине, успокаивал.
- Да плюнь ты на все - голова на месте, руки-ноги - чего еще! Погоди вот, мы тебя пристроим куда-нибудь, оклемаешься... - приговаривал он, - и все путем будет.
- Не-ет, я не пьян! - гнул свое Бяша, не отрывая лица от скатерти, комкая ее огромными ручищами. - Все исковеркали, всю душу вымотали, гады-ы...
- Говорил же: нечего на других пенять, человек сам себе... - обращался к разуму Сергей. Но до Бяши его слова не доходили.
- Все сволочи! - выкрикнул вдруг тот истерично, с надрывом, хрипато. - Все!
Он вскочил, ударился плечом о стену, упал, опрокинув головой стул. Дернулся, пытаясь встать, но лишь стянул на себя скатерть.
"Вон, Славик, чудо-парень, вежливый, аккуратный, всегда поможет..." - прозвучали неожиданно в ушах старые, почти забытые слова матери. Почему?! Сергей бросился поднимать друга. Но тот резко отпихнул его от себя, встал сначала на колени, а потом и в полный рост. Сергей видел, что Бяша уже готов, что он даже не понимает, где он находится и что с ним, кто рядом - взгляд был безумен и свиреп. Начинается! Он попытался обхватить его за плечи, но Бяша снова выставил свои мосластые лапы, оттолкнул.
- У-у, гады!!!
Гитара со звоном и хряском обрушилась на плиту, сбила конфорки и разлетелась на куски - сухой острой щепой Сергея сильно ударило в щеку, заскрипели на последнем пределе и оборвались струны. Сергей поневоле сжал кулак, собираясь этим единственно возможным средством успокоить Бяшу. Но тот уже и сам успокоился. Он так же неожиданно рухнул на стул не сел, а развалился полулежа, спиной на сиденье, дергая согнутыми в коленях, расслабленными ногами... и скис. Только всхлипывал судорожно.
- Все?! - спросил Сергей, вовсе не надеясь на ответ.
Но Бяша ответил, может, машинально, а может, и в просветлении:
- Все, порядок!
Он никак не мог устроиться на стуле. И Сергей, придерживая под руки, помог. Чувствовал - ничего неожиданного больше не будет, угомонился. Но на душе было не просто неспокойно, а невыносимо тяжко и муторно.
В стену стучали со всей силы. Он хотел сходить к соседям и объясниться, но взвинченные нервы не дали этого сделать пускай там хоть с ума сходят, ну их к черту!
Бяша тихо сопел, часто приоткрывая левый глаз, поглядывая на яркую лампочку.
- Вот и встретились... - проговорил каким-то не своим усталым и почти трезвым голосом и свесил голову на грудь.
В дверь позвонили, уверенно и настойчиво, три раза подряд. Кто бы это? Сергей поплелся в прихожую, ругая все на свете, а особенно поздних, ночных гостей.
- Разрешите?
На пороге стоял милиционер в черном овчинном полушубке, теребил в руках перчатки с белыми отворотами. От холода лицо у него было свекольно красным, и на нем белыми перышками выделялись брови и узенькие подбритые усики. На вид ему было не больше двадцати трех - двадцати пяти лет.
Сергей опешил, отступил вглубь прихожей, споткнувшись о край коврика. Вот так оборот!
- Конечно, заходите, пожалуйста.
Милиционер старательно обстучал о половик сапоги, вытер подошвы. Только после этого сделал шаг вперед.
- Чем обязан? - учтиво поинтересовался Сергей.
Милиционер, немного смущаясь, огляделся, сдвинул шапку на затылок.
- Гуляем? - спросил вкрадчиво.
Только сейчас до Сергея дошло.
- Соседка нажаловалась, наверное? - спросил он и тут же заверил. - У меня все в порядке, все тихо, товарищ сержант.
- Было б тихо, меня не прислали б, - ответил тот, засмущавшись еще больше, прихлопывая перчатками по рукаву и продолжая вертеть головой. - Вы позволите?
Надо же, какой вежливый, подумалось Сергею. И зачем открыл только! Не надо было к двери вообще подходить - мало ли, спит он или дома нету! Теперь от этих запоздалых сожалений было мало толку.
- Пожалуйста, - он распахнул дверь в темную комнату, щелкнул выключателем,
Милиционер комнату проигнорировал, направился на кухню неторопливо и озираясь по сторонам, задевая стены, будто неловкий стеснительный гость.
- Здорово, начальник! - встретил его Бяша.
Он стоял у стола, придерживаясь рукой за край, покачивался. Глаза у него были мутными, осоловелыми, но вовсе не безумными.
Милиционер нимало не удивился.
- Гуляем, - сказал он опять, но уже утвердительно.
- Отгуляли, - поправил его Бяша.
- Ваши документы, пожалуйста.
И как они так ловко определяют, как видят - кто есть кто, кто их клиент, а кто нет? Сергей надеялся на чудо. И знал не будет сегодня никаких чудес.
- Почему в Москве? - спросил милиционер. Стеснительность и неловкость слетели с него, будто и не было. Лицо постепенно превращалось из свекольного в нормальное, даже немного бледное.
Бяша отвечать не стал. Сел к столу, уперся в него локтями, принялся опять тискать черными пальцами лицо.
- Придется пройти со мной! - милиционер говорил Бяше, но смотрел почему-то на Сергея.
- Товарищ сержант, да пусть у меня поспит, утром уедет, я сам провожу, все будет нормально, не беспокойтесь! - заторопился Сергей.
- Все будет нормально, - повторил на свой лад сержант, нельзя, непорядок.
- Не переживай, Серега, - подал голос Бяша, вставая.