Спутники двинулись на восток - туда, где рос буйный лес, по опушке которого струился ручей. Но на сей раз Шон не пошел вдоль ручья: он помнил, сколь извилист тот в здешних землях. Он выбрал иной, самый простой путь отсюда до Нилама вела прямая дорога через лес. Не всякий отваживался идти по ней: когда-то, в давние времена, тут шныряли разбойники, бегали дикие злобные вепри, тихо и грустно жили вампиры, и, кажется, даже порхали демоны в обличьи мирных дроздов. Шон наизусть знал все эти байки, однако не верил ни одной.
- Ты уже бывал здесь? - Энна посмотрела на темную полосу леса, голубеющую под снопом солнечных лучей.
- Однажды, - ответил Шон.
- И... Кто там обитает?
- Клянусь богами, кроме оленя и барсука я не видел никого.
Девушка заметно повеселела. Она явно не желала встречаться с демонами и вампирами, хотя ни за что не призналась бы в этом вслух.
- К утру мы будем уже в Ниламе?
- Раньше, - чуть подумав, сказал Шон. - Если ничего не случится... Эта дорога занимает всего день пути. Ты торопишься?
Энна промолчала, сделав вид, будто не слышала вопроса. Только тайны тут никакой не было, и Одинокий Путник сие понял сразу. Скорее всего, юная воительница и сама не знала, торопится она или нет. Так бывает, когда цель путешествия не определена...
- Позволь спросить, что надобно тебе в Ниламе?
- Не знаю, Одинокий Путник, - Энна пожала плечами. - Вроде бы, я ищу брата...
- Вроде бы? - Шон удивленно приподнял брови. - Как так может быть?
- Один человек сказал мне, что в Ниламе есть колдун, способный найти в море каплю пресной воды, а в лесу лист, который занесло туда ветром издалека... Я думаю, он найдет моего брата, где бы тот ни был сейчас.
- Но ты все же сомневаешься?
- Я не доверяю тому человеку. Он противный лжец, что доказал уже не раз. Он мог выдумать этого колдуна для того только, чтобы я убралась из его города и оставила в покое его самого.
- Почему?
- Да так...
- Обмен! - сказал Шон и остановился.
- Что? Какой обмен? - не поняла его Энна.
- Давай с тобой меняться, - пояснил Шон. - Я рассказал тебе свою историю, а теперь ты расскажи мне свою. Что за противный лжец? Что за город? Почему ты должна была оттуда убраться?
- Ничего особенного... - девушка снова пошла по тропе, ведущей к лесу. Одинокий Путник последовал за ней. - Город Мален на берегу моря Запада, недалеко от Иссантии - там я прожила почти целую луну. И надо же было такому случиться: в первый же день мне удалось поссориться с самим градоправителем! Но я не виновата - он бросился под копыта моего коня как умалишенный! А потом начал болтать на каждом углу, что меня подослали злокозненные леведийцы с приказом убить его, великого Шлома... Ха! Да кому нужен он и его крошечный поганый городишко! Ты бывал там когда-нибудь, Одинокий Путник?
- Нет. Но я проходил мимо.
- Мимо неинтересно, - махнула тонкой рукой Энна. - В Малене надо пожить, чтобы потом наконец уйти из него и быть счастливым от одной лишь мысли, что больше никогда туда не вернешься. Это обитель моряков, половина из которых - пираты. Они злобны и недоверчивы; они так и норовят украсть кусок хлеба с твоего стола, даже если сами вот только что наелись досыта; их рты - это задница Бургана, потому что оттуда сыплется одно дерьмо; они... Нет, не смотри на меня так, мой друг. Они не сделали мне ничего плохого. Разве что не помогли, когда мне пришлось туго... Но за это я их не виню. Я знаю и знала всегда: в этом мире никто никому ничего не должен. Почему ты улыбаешься?
- Ты назвала меня другом?
- Да... Или нет?
- Да.
- С тобой мне просто и легко, Одинокий Путник, и я бы хотела назвать тебя другом, но...
- Не продолжай. Я понимаю тебя. Так что там пираты и градоправитель Шлом?
- Шлом... Вот дерьмо... С тех пор, как он повалялся под копытами моего буланого, он не давал мне и мига покоя. Дважды он подсылал ко мне убийц, трижды он пытался меня отравить, четырежды он подстраивал мне ловушки (ну, знаешь, нечто вроде красивых юношей в клетках или жалобно стенающих девушек, закованных в кандалы - если б я только подошла к ним на шаг, меня тут же схватили бы и посадили в темницу за содействие преступникам). Уже и не говорю о том, что вокруг меня постоянно бродили соглядатаи, горячо надеясь на то, что я проговорюсь за кружкой вина и выдам страшную тайну заговора против кретина Шлома. В общем, всякий вздор... Да о чем тут рассказывать? Они там все с ума посходили от скуки, вот и привязались ко мне. Спустя три четверти луны я устала от их происков и решила уехать. Перед воротами, словно почуяв свободу, мой конь перешел с шага на галоп. Да я и сама готова была припустить что есть мочи, только бы подальше отсюда... Поэтому дикая ярость переполнила меня, когда я увидела с десяток стражников, загородивших мне путь. Они стояли, не двигаясь, и усмехались, нагло глядя на меня. Я выхватила меч. Наверняка то была бы хорошая драка, если б вперед вдруг не выступил один из них и не сказал мне: "Нас послал градоправитель Шлом. Он приносит тебе тысячу извинений и ещё одно впридачу. Он признает, что виноват перед тобой. Он просит тебя простить его и разделить нынешним вечером его скромную трапезу."
Я удивилась. До того Шлом вел себя омерзительно - коварно, настырно и очень утомляюще. Может ли быть, что он осознал всю низость такого поведения? Скажу тебе сразу, Одинокий Путник, но ты не смейся надо мной: в том городе волею судеб я оказалась случайно и совсем без денег; я голодала; ночами мне снились жареные петухи и запеченные в тесте жаворонки. Вот почему я приняла приглашение этого чудовища. Я просто безумно хотела есть. Ты все-таки смеешься?
- Этой ночью мне тоже снился жареный петух, - вывернулся Шон, делая серьезное лицо.
- Глупо, - продолжала Энна. - Глупо, но я не смогла устоять. Я на миг лишь представила себе все яства, которыми меня будут потчевать во дворце градоправителя и тут же согласилась остаться в городе ещё на день.
Мне бы стоило задуматься, с какой стати Шлом вдруг пожелал, чтобы я не уезжала из Малена. Ведь до этого он приложил столько усилий, пытаясь прогнать меня прочь!.. Глупо! Я и сама признаю, что вела себя глупо...
Вечером, за трапезой, он снова вздумал меня отравить, но я спокойно предложила ему отведать пищу с моего блюда прежде, чем я начну есть. Тогда он так же спокойно приказал слуге заменить на столе всё. После того, как его приказ был выполнен, он понемножку отъел с каждого блюда и отпил из каждого кубка. Трапеза началась. Он завел обычную светскую беседу: ругал погоду, жаловался на нерадивых слуг, задавал мне вопросы о моей родине, моих родителях, моем происхождении и образовании. Я отвечала. И вдруг он сказал: "Прости меня, девушка, но я должен тебе признаться... Во дворце я держу пару звездочетов, и за несколько дней до твоего появления в моем городе они предсказали мне, что я погибну от рук юной прекрасной воительницы, которая в скором времени прибудет в Мален. Я хотел сделать твою смерть легкой, отравив тебя (как будто это легкая смерть! правда, смешно, Одинокий Путник? что ты не смеешься?). Но ты оказалась слишком проницательна. Посему я убью тебя откровенно". Представь, он так и сказал: "Я убью тебя откровенно"!
Я оглянулась. Вокруг с сумрачными лицами стояли его воины. Их было человек пятнадцать, а может, больше - я не стала считать. Я спросила лишь: "Зачем же ты вернул меня, когда я хотела уехать? Мы никогда бы не встретились с тобой и предсказание не исполнилось бы". Он ответил, что сие никому неизвестно, и он сможет радоваться жизни только после того, как узрит мое бездыханное тело. Я выхватила меч...
Схватка была недолгой. Его воины не ожидали, что я окажусь серьезным
противником, а потому в первые же мгновения я убила четверых. Тогда они окружили меня и начали сужать кольцо... Поистине, в тот день удача была на моей стороне. Я взмахнула мечом и огромный бородатый воин рухнул у моих ног. Не успели остальные, рыча от ярости, вновь сомкнуть кольцо, как я увидела Шлома, уходящего из зала. Я прыгнула на спину убитого мной бородача, оттолкнула того, кто кинулся на меня слева, ударила клинком того, кто лез справа, и в три прыжка догнала мерзкого градоправителя. Конечно, я понимала: вряд ли мне удастся выбраться из дворца живой. Но сейчас у меня появилась надежда.
Схватив Шлома за ворот, я приставила острие меча к его шее и крикнула всем: "Не подходите! Иначе я убью его!" Они замерли. Волоча за собой хрипящего хорька, я спустилась по лестнице на второй этаж, затем на первый... Они шли за мной, не спуская с меня глаз. Они ждали одного моего неверного движения, готовые броситься ко мне, вырвать из моих рук своего повелителя и изрубить меня на куски... Но в те мгновения я имела сто глаз и тысячу чувств - как только сбоку, из-под лестницы, на меня прыгнул один из них, я тотчас слегка полоснула мечом по горлу Шлома. Он даже не ощутил пореза, зато они увидели струйку его крови и снова остановились. Я отшвырнула того смельчака, пнула Шлома, который от страха уже едва передвигал ноги, и побежала к выходу.
Признаюсь тебе, я хотела вывезти градоправителя из Малена, заколоть его и умчаться прочь. Наверное, я так и поступила бы, тем самым в точности исполнив предсказание звездочетов, однако тут Шлом вдруг открыл пасть и проскрипел: "Ты хочешь найти своего брата?" Невзирая на смертельную опасность, я ответила ему: "Да. Что ты знаешь о нем?" Мой конь в тревоге бил копытом и мотал головой; преследователи медленно приближались; звезды отражались в зеркале клинков; а я стояла и слушала бормотанье этого ублюдка... Вот тогда он и сказал: "Отпусти меня, и я назову тебе имя мудреца, способного найти в море каплю пресной воды, а в лесу лист, занесенный ветром издалека". Я недолго думала. "Говори, - приказала я, отступая на шаг назад. - Даю слово Энны, что не трону тебя и тотчас уеду".
Я сдержала слово. Как только он назвал мне имя и город, я оттолкнула его, вскочила на своего верного коня и пустилась вскачь - один лишь ветер смог бы догнать меня!
Вот и вся история, Одинокий Путник. Она проста и совсем скучна.
- Значит, тот провидец живет в Ниламе?
- Да.
- Что ж, будем надеяться, что Шлом не обманул тебя.
Энна промолчала.
* * *
По этой узкой прямой дороге, усыпанной сухими ветками и прошлогодними листьями, давно никто не ходил. Лес по обеим её сторонам был зелен и густ; толстые стволы вековых деревьев перемежались с высокой травой и молодыми побегами; изредка из дальней глуши раздавался птичий вскрик, звериный короткий рык, быстрый шорох - спутники не останавливались и не прислушивались. Они спокойно шагали, вороша ногами ломкие листья; их лица были хмуры, а взоры тёмны - отчего-то в такой ясный добрый день мрачные думы вдруг одолели обоих. Но вот пролетела сойка, крылом едва не задев короны волос Энны, потом под сандалиями Одинокого Путника треснула сухая палка, и эти приметы живой, не посторонней жизни вернули дыханию и мыслям легкость и простоту.
- Дорога кажется мне бесконечной, - сказала девушка, прервав наконец долгое молчание. - Она везде одинакова, как солнечный луч.
- Четверть мы уже прошли, - откликнулся Шон. Прежде и он ловил себя на странном ощущении бесконечности сего пути. Энна поняла точно так же: солнечный луч, имеющий начало, но не имеющий конца - таковой и представлялась эта лесная дорога; не разумом, конечно, но чувствами. Шон хотел было сообщить о своих измышлениях спутнице, но смолчал - о многом пока ещё рано было говорить.
- Всего четверть? - Энна вздохнула. - Бурган меня побери, если мне нравится такая скука! Каждый шаг похож на предыдущий и на следующий! То ли дело тропа в горах - никогда не знаешь, где споткнешься, а где упадешь!
Шон не выдержал, рассмеялся.
- А тебе хотелось бы споткнуться и упасть?
- Чушь! - Энна сердито отбросила со лба золотую прядь. - Ну что за чушь, Одинокий Путник! Конечно, я не хочу падать! Я просто...
Она вдруг остановилась, замерла, чутко прислушиваясь к совершенной тишине леса. Шон не слышал ничего, но и он насторожился; улыбка в миг исчезла с его губ. Чутье бывалого путешественника не могло подвести: навстречу им, по той же дороге, шел или ехал человек - может быть, не один. То был явно не мирный торговец и не простой бродяга, иначе Шон не сумел бы его почувствовать издалека. Рука сама потянулась к поясу, на котором висел короткий, незаметный под широкой рубахой меч в потертых дырявых ножнах из грубой материи.
- Я никогда не прячусь от опасности, - высокомерно сказала Энна, как будто спутник её настаивал на обратном.
- Я тоже, - пожал плечами Шон, вытаскивая меч.
- Странное оружие... То ли меч, то ли кинжал... Откуда он у тебя?
Он не ответил, знаком предложив девушке продолжить путь, но быть наготове.
Внешне их поступь и осанка ничуть не изменились, зато внутренне оба были предельно собраны. Ничто вокруг не предвещало опасности: мягкий как дыхание шелест листьев сливался с общей тишиной, а солнечные лучи терялись в густой зелени, освещая её изнутри.
Но вот спутники услышали вдали мерный четкий звук, переглянулись, однако не замедлили шаг. Легкая улыбка скользнула по губам Энны - недолго пришлось ей скучать. Цокот копыт приближался, и вскоре она могла уже определить примерно, сколько лошадей идет им навстречу.
- Пять или шесть, - тихо сказала она Одинокому Путнику.
Он кивнул. Меч в его большой крепкой руке казался игрушкой, да Шон и не думал принимать грозный вид. Напротив, в отличие от воинственной Энны, в глазах которой уже зажегся лихорадочный злой огонек, он расслабился, улыбнулся заранее приветливой спокойной улыбкой, зная по долгому опыту, что никогда нельзя вступать в бой первым, тем более без особой причины.
- Вот они... - молвил Шон, убирая меч за спину.
Действительно: в следующее мгновение далеко впереди появились черные точки. Они двигались быстро, так что скоро стали видны шлемы и копья, а потом различимы и лица, и масть лошадей.
Всадников было шестеро. Тот, что ехал первым, смотрел исподлобья, угрюмо. Одетый в простое темное платье, он казался бы слугой пятерых своих спутников, закованных в железо, если б не надменное выражение тонкого бледного лица, гордая осанка и великолепный длинный меч без ножен, притороченный к седлу. Вороной конь его с длинной шелковистой гривой был необыкновенно красив.
Заметив прохожих, всадники пустили лошадей вскачь. Только тот, что ехал первым, презрительно усмехнулся и нарочно попридержал вороного. Похоже, он находился в неком противоречии со своими сопровождающими.
Приветливая улыбка на добродушном лице Шона стала шире. Девушка взглянула на него с недовольством, но ничего не сказала.
Всадник на мощном кауром жеребце подлетел к ним, остановился в трех шагах и властно спросил:
- Кто такие?
- А ты кто такой? - выступила вперед Энна, которая не выносила, когда с ней говорили таким тоном.
Всадник в раздражении тряхнул головой. Железные воины за его спиной одновременно положили ладони на эфесы своих мечей.
- Я - командор Лобл, капитан стражи города Нилама, - все же ответил он. - А это - мои люди.
- И тот? - Энна кивнула на человека в темном.
Железные воины наполовину вытащили мечи из ножен. Лобл, гарцуя на коротконогом кауром, нахмурился, засопел, усиленно соображая, как достойно ответить этой нахальной девчонке. Так ничего и не придумав, он махнул рукой и гаркнул:
- А ну, прочь с дороги!
- Как бы не так! - Энна шагнула к нему, но тут сильная рука ухватила её за полу куртки.
- Погоди, - с прежней улыбкой сказал Шон, отодвигая спутницу в сторону и вставая на её место. - Чудесный день, господин, не правда ли?
- Не желаю говорить с тобой, смерд, - высокомерно заявил командор.
- Такое ясное небо, - продолжал Шон. - А что за милый ветерок? А солнышко?
Командор задумался. Ему тоже нравилось солнышко, и нравился легкий ветерок, но обсуждать свои чувства с кем попало он не собирался.
- Какой неприятный бродяга, - вполголоса пожаловался он железным воинам, вынимая меч и приставляя его к груди Шона.
Тотчас лязгнула сталь и четыре клинка сверкнули в солнечных лучах. На миг лишь Энна встретилась с мрачными глазами человека в темном, затем молниеносным движением выхватила свой кинжал и яростно бросилась на командора.