Зонд - Бонано Маргарет Уондер 22 стр.

– Кстати, как он себя чувствует?

– Все твердит о нашем с вами сотрудничестве перед "лицом общего врага". Да вы и сами можете у него спросить, Тиам сейчас прибудет на мостик.

– Перед тем, как он появится, капитан, позвольте мне задать вам один вопрос. У вас на корабле произошло то же, что и у нас: неожиданно сгустился воздух, и стало невозможно не Только дышать, но и двигаться?

– Это прекратилось тогда, когда монстр подтащил нас к себе, и повторялось каждый раз, когда мы включали двигатель на полную мощность и пытались вырваться из лап объекта. Еще хуже было, когда мы попытались воспользоваться искривлением пространства-времени и перешагнуть через световой барьер.

– У нас аналогичная ситуация, – подтвердил Кирк. – Кстати, наши сенсоры никак не могут ухватиться за этот объект, – солгал Кирк, боясь высказать предположение о связи Зонда с эризианцами даже Хирану. – А ваши?

– Такая же ситуация. Мы чувствуем, что объект испускает силовое поле неизвестной природы, но...

На экране появились блики, послышалось шипение, и лицо Хирана сменилось лицом центуриона.

– Посол Тиам, – поприветствовал Кирк, но как-то вяло, – рад видеть вас. Может, вы хотите поговорить с мистером Хандлером? Посол Райли еще не оправился от...

– В этом нет необходимости, капитан, – перебил Тиам. – Это не переговоры. Скорее, это просьба. Перед лицом общей внешней опасности я настаиваю на совместных усилиях, на полном слиянии наших ресурсов. В целях обмена информацией я подготовил записи "голоса" объекта, которые были сделаны во время его предыдущего прохождения по Империи, и готов предоставить их вам. Далее. Я признаю, что моя жена и ее брат не были взяты в заложники, а прибыли на борт "Энтерпрайза" по своей воле. А теперь, когда прояснилась эта непростая и неприятная ситуация, я хотел бы получить разрешение переместиться на ваш корабль и поговорить с Яндрой один на один.

Внезапное превращение, происшедшее с ромуланским послом, не вызвало у Кирка восторга. В глазах капитана землян явно читалось недоверие, – Конечно, посол Тиам, – глаза Кирка превратились в щелочки. – Думаю, Яндра согласится на такую встречу. Но не забывайте, что мы в "гостях" у Зонда, и я не могу гарантировать нормальную работу транспортного отсека.

– Спасибо, капитан Кирк. Я непременно возьму с собой записи "голоса" объекта. Со мной, если вы желаете, могут прибыть несколько наших музыкантов, – чтобы совместно с вашими попытаться выйти на связь с объектом.

Кирк вопросительно взглянул на Спока, с самого начала связи молча стоявшего в дверях турболифта и не спускающего глаз с экрана.

– Да, капитан, – согласился Первый офицер. – Будет очень полезно, если к нам присоединятся несколько ромуланцев и попытаются распознать "узоры". Это могут быть и не музыканты. Доктор Бенар тоже услышала "узоры".

– Думаю, мне не стоит повторяться, – повернувшись к экрану, произнес Кирк.

– Да, – подтвердил Тиам и обратился к Хирану. – Капитан, вы объявите об этом предложении?

– Как угодно, посол, – послышался голос капитана ромуланцев.

Помолчав, Тиам вновь посмотрел на землян.

– Тогда, капитан Кирк, дайте нам знать, когда транспортный отсек будет готов принять нас на ваш корабль.

– Говори, что тебе надо, Тиам, – не поднимая глаз, промолвила Яндра, – и уходи.

– Твоя каюта на "Галтизе", – произнес центурион, оглядывая скромное помещение, – была лучше этой конуры.

– Это не имеет значения. Здесь не такая надоедливая компания.

Воцарилось долгое молчание. Наконец Тиам взял жену за подбородок и приподнял голову, но Яндра по-прежнему не смотрела на него.

– Почему? – прошипел центурион. – Почему ты предала меня? Почему ты предала Империю?

– Потому что Империя предала меня и всю мою семью.

– Да, конечно, с твоей семьей обошлись грубо, но...

– Ты считаешь казнь моих родителей простой грубостью?! – Яндра подняла глаза, но лишь на мгновение.

– Но их не казнили!

– От них потребовали ритуального самоубийства. Разве это менее жестоко, чем сама казнь?

Боль в голосе Яндры заставила Тиама замолчать. Смахнув слезы, ромуланка продолжила:

– Тиам, ты из-за этого сюда пришел? Чтобы напомнить мне о гадостях, которые Империя сделала моей семье?

Тиам громко сглотнул слюну.

– Я и не подозревал о глубине твоей боли, – Да ты ничего никогда не подозревал! – воскликнула Яндра и подняла глаза, но, наткнувшись на холодный взгляд мужа, вновь опустила их. – С самого начала я была лишь приложением к твоей карьере. Если это все, то можешь убираться.

Тиам снова сглотнул.

– Это не все. Мне дали понять, что ты первой нашла повторения в излучении объекта. Это правда?

– Да, – едва подавила горькую улыбку Яндра. – Если бы ты дал послушать этот вой раньше, если бы ты не кричал на меня при первом же пустом подозрении, ты, может быть, узнал бы об этом первым.

– А правда, что, даже имея записи, вулканец со своей командой не может найти в них ничего путного?

Яндра не смогла сдержать своего смеха.

– Вот почему ты так рвался ко мне. Тебе захотелось узнать, врут федераты или нет. Конечно, они ничего не нашли. И вообще все, что сообщили земляне на "Галтиз", является правдой.

– Может, это ты так думаешь, а...

– Да, возможно. Я не посвящена в тайны федератов, впрочем, как и в твои, Яндра резко вскочила с места и пошла к дверям. Прошуршав, двери распахнулись, и ромуланка увидела двух лейтенантов-охранников.

– Проводите меня к мистеру Споку, – обратилась Яндра к одному из них, а затем бросила в комнату:

– Спасибо, Тиам, что напомнил о себе. Теперь у меня отпали последние сомнения в правильности сделанного мной выбора. И выбора Дайяна.

Глава 18

Зонд выдвинул кристаллический сенсор и попытался услышать голос своих создателей, отдаленных от него на тысячи парсек. Но они молчали. В сердце Зонда помчались тревожные импульсы. Обычно голоса создателей были слышны на четверть галактики. Что же случилось?

Зонд направил сенсор в сторону родной звезды, но тут же спрятал его внутрь, столкнувшись еще с одной загадкой, не менее впечатляющей, чем присутствие существ, которые не знают Слова, но умеют имитировать Истинный Язык. Родная звезда сдвинулась в сторону на два своих бывших диаметра.

Более того, она похолодела и "сморщилась". Температура звезды снизилась на две тысячи градусов от первоначальной, а диаметр уменьшился на сотню тысяч километров.

Зонд недоумевал. Что же могло произойти? Оправившись от неожиданности, он вновь выпустил сенсор и принялся обшаривать окрестные звезды, определяя их координаты и спектры. Все соседи были на своих местах, как и десятки миллионе других звезд, которые Зонд посетил за последние пятьсот тысяч лет.

Что же случилось с родной звездой? Казалось что какой-то соседний гигант высосал из нее все соки. Зонд снова попытался уловить голоса своих создателей. И опять родной мир ответил абсолютной тишиной.

Родная планета была все ближе и ближе, а загадка по-прежнему оставалась неразрешенной. Снова и снова с завидным упрямством Зонд производил миллионы наблюдений, триллионы вычислений, сравнивал и перепроверял, как будто это могло что-нибудь изменить. Все было тщетно.

Тайна по-прежнему была неразгаданной.

Наконец, настал момент, когда многотрудный путь по просторам Вселенной подошел к концу. Перед Зондом предстала его родная звездная система. Но даже с такого ничтожного расстояния он не услышал ни единого звука. Его создатели упорно молчали.

Выдвинутый сенсор уставился на родную планету, которую Зонд когда-то покинул, на океаны, в которых жили его создатели и в которых некогда бурлила жизнь. Планета была безмолвна и пуста. Вместо океанов сенсор обнаружил лишь нагромождения льда. Пятьсот тысяч лет назад океаны покрывали девяносто процентов поверхности планеты, теперь же половину планеты занимала суша. Нигде не было видно ни капли воды.

Исчезла и луна. Может, это она разбилась на тысячи осколков, которые, образовав крупные скопления, опоясывают сейчас планету по экватору?

"Не может быть! – ахнули миллиарды капилляров-нейронов. – Не может быть! Конечно, звезды и планеты меняются. Но почему это произошло с нашей звездой и нашей планетой?"

Второй Винновинг? Неужели никто не выжил? Зонд повернул сенсор к солнцу. В сердце звезды еще шли ядерные реакции, но об этом было известно еще за тысячи парсек. Зонд не ошибся: солнце остыло и уменьшилось в размерах, готовое вот-вот превратиться в спектрального старца.

Родная планета погибла, унеся в мир иной и создателей. А вместе с ними умерла и цель – донести до создателей известие, что существуют носители Истинного Языка.

Со смертью создателей появился и последний парадокс. Они сказали:

"Если возникнут проблемы, которые ты не сможешь разрешить, то возвращайся к нам. Мы поможем". Но последняя и самая главная проблема заключается именно в том, что теперь неоткуда было ждать помощи.

Наконец-то Зонд остановил свой нескончаемый бег по галактике.

Кирк, впервые выспавшись за последних три дня, вбежал на мостик и в мгновение ока очутился за спиной вулканца.

– Что это, черт возьми, за место? – с тревогой спросил капитан, всматриваясь в экран, где на фоне черного тела Зонда по-прежнему красовался "Галтиз".

Зулу, беспрестанно зевающий, уже сидел за штурвалом и изучал показания приборов.

– С большой погрешностью, капитан, – объявил рулевой, – можно сказать, что мы находимся на сто двадцатом градусе по галактическому диску, почти на той линии, которая соединяет Федерацию с Центром Шепли.

Может, попробовать импульсные двигатели? – спросил Зулу у капитана и занес руку над пультом управления.

– Осторожней, мистер Зулу! Попробуйте четверть импульса в течение одной секунды.

– Понял, сэр. Четверть импульса. Сейчас...

"Энтерпрайз" отскочил от "Галтиза" и пронесся мимо Зонда. Маневр удался: и ромуланцы, и объект оказались позади. Воздух оставался невесомым и прозрачным, и все, может быть, кроме Спока, с облегчением вздохнули.

– Как долго нам придется добираться до федерации, мистер Зулу?

– Месяцы по восьмому искривлению – удрученно покачал головой рулевой.

– Тогда мы можем оглядеться вокруг и посмотреть, где находимся, вздохнул Кирк. – Может быть, мы поймем, почему Зонд затащил нас в эту глухомань.

– Сейчас мы на высокой орбите вокруг какой-то окольцованной планеты, капитан, – доложил Спок. – Датчики указывают, что...

Внезапно погасли все лампы. Но через мгновение, благодаря защищенным энергоустановкам Скотта, зажглись вновь.

– Кажется, Зонд опять "зарычал", – устало заметил бортинженер.

– Сэр, с нами связался Галтиз, – доложила лейтенант Китти. – Но когда был сбой в энергопитании...

– У них нет таких защищенных энергоустановок, как у нас, – в голосе Скотти послышались нотки гордости.

Вновь замигали лампы, и корабль вернулся к первоначальному энергоснабжению.

– Потревожьте "Галтиз", лейтенант, – попросил Кирк. – Может, у них все в порядке с энергией. Между прочим, мистер Спок, что датчики говорят об этой планете? Может, это обиталище ваших суперкитов?

– Если и так, капитан, то их здесь больше нет, – произнес Спок, просматривая калейдоскопически быстро меняющиеся данные.

Лейтенант Китти в это время сообщила, что "Галтиз" не отвечает.

– Не знаю, родина ли это Зонда, – продолжал Спок, – но планета во многих смыслах необычная. Кольцо вокруг нее образовалось из фрагментов распавшегося спутника и до сих пор находится в стадии формирования.

Несмотря на крайне низкие температуры на всех широтах, эта планета, несомненно, из класса "М". Наблюдаются остатки кислородно-азотной атмосферы, но признаков жизни нет даже на клеточном уровне. Ледяной панцирь, покрывающий планету, очень древний; ему никак не меньше трехсот тысяч лет. Сенсоры показывают, что замерзшая вода когда-то была полна жизни.

– Может ли это кольцо из распавшегося спутника иметь отношение к охлаждению планеты?

– Неизвестно, капитан, но оба события, похоже, произошли в одну и ту же эпоху. Недостаток тепла, вызванный образованием кольца, не мог так драматично повлиять на оледенение планеты.

– Что же тогда превратило целую планету в холодильник? – удивленно спросил Кирк. – Температура должна была опуститься на... На сколько градусов? Пятьдесят? Сто?..

– Самая высокая температура на планете в данный момент – двадцать градусов ниже точки замерзания воды, капитан. Средняя температура еще на тридцать градусов ниже.

– Значит, для того, чтобы растаял ледяной панцирь, температура должна подняться на пятьдесят градусов по Цельсию? Но это же почти сто по Фаренгейту! Добавьте еще десяток градусов по Цельсию... – Кирк покачал головой. – Спок, возможно ли такое при этом солнце? А если нет, то почему?

Что случилось? Что-то я не припомню в учебниках по астрофизике, чтобы звезды такого спектрального класса, вокруг которых развилась жизнь, вдруг ни с того ни с сего взяли и погасли.

– Тем не менее, капитан, похоже, здесь произошло именно так.

– А как же внутреннее тепло планеты? – не унимался Кирк, рассуждая сам с собой. – Нет ничего ужаснее, чем иметь рядом такое капризное солнце, если только жители планеты сами ничего не натворили. Имея такой вид энергии, как у Зонда... Ведь они должны были ею владеть, чтобы построить нечто подобное. Если они могли осушать океаны за считанные дни... – Кирк нахмурился и продолжил:

– Должна же энергия Зонда откуда-то браться?

Энергия, необходимая хотя бы для того, чтобы только запустить станцию таких чудовищных размеров? Спок, может быть, этот монстр все время черпал энергию из своего солнца, своей планеты и, в конце концов, заморозил ее?

– Это за десятки-то тысяч парсек отсюда? – поднял брови вулканец. На свете, конечно, все возможно, но логика такому предположению противится. Если бы Зонд мог черпать энергию из своего солнца, то почему бы не делать этого с близлежащими звездами, а не тянуться за добрую половину галактики?

– Ну... хотя бы потому, что именно здесь его построили... – внезапно Кирк рассмеялся. – Что мы спорим без надлежащих фактов? Верно, Спок? С чем еще столкнулись сенсоры? Что из себя представляют бывшие материки? Неужели не осталось никаких форм жизни?

Спок уткнулся в новую порцию данных. Через несколько минут он опять удивленно поднял брови.

– Да, капитан, есть доказательства того, что существовали простейшие растения и животные до самого начала оледенения. Также найдены признаки развитой цивилизации, которые относятся к еще более ранней эпохе.

– Могли ли они построить Зонд?

– Вполне, капитан, – Спок не отрывал глаз от дисплея. – Все указывает на то, что цивилизация исчезла примерно два миллиона лет назад. Под панцирем льда погребены, по крайней мере, остатки одного большого города.

Но... не только льда...