- Нет, а что?
- Потому что неделю назад захватили либерийский самолет. И теперь всех шмонают.
Блин, ну и лажа! Вляпаться в дерьмо из-за, скорее всего, единственного в Коста Рике захвата самолета! Сидя в горах, я, понятное дело, не читал газет.
Тюремщик запирает меня в камере, соседствующей с камерой Дэйва. Действительно, профессионалы, мать их... Впрочем, мне уже нечего ему и сказать. Зато серьезно начинаю беспокоиться о Диане. Меня не раз арестовывали в недоразвитых странах, и я знаю, на что способны здешние копы. Сознание того, что я нахожусь в их лапах и чувство бессилия доводят меня до бешенства, из-за чего я мечусь по камере. Я знаю, что у Дианы сильный характер, чтобы это понравилось этим кретинам, но все же...
Время уходит, а мне нужно расслабиться. Ложусь на кусок картона и пытаюсь успокоиться. Господи, какое же блядство!
Надо же, все так хорошо шло, когда мои усилия должны были принести результаты!... Теперь же я могу потерять все, в том числе и свободу. И все из-за глупости какого-то щенка. Еще этот
кретин Роберто... Ведь это он, пускай и косвенно, во всем виноват.
Когда дверь открывается, и я просыпаюсь от дремоты, наступила ночь. На сей раз на меня надевают наручники и ведут в контору. По пути замечаю Диану, которая сидит сама в какой-то комнате. Она выглядит абсолютно спокойной и дает мне знак поднятым вверх большим пальцем: все в порядке.
С сердца у меня сваливается громадный камень. Чертова Диана, наверняка водит этих типов за кончик носа. Входя в комнату, где меня ожидают два агента из Бюро по борьбе с наркотиками, я вновь полон энергии. Вид агентов меня удивляет: молодые, длинноволосые, похожие на Ренделла и Хопкирка в латиноамериканской версии. Скорее всего, эти два шута прибыли сюда позабавиться, потому что сразу же бросаются в классическую атаку:
- Нам все известно, и не пытайся нас обманывать, потому что нет смысла. Если скажешь правду и будешь нам помогать, постараемся, чтобы неприятностей у тебя не было. Ты в дерьме по самые уши, так что старайся не влипнуть еще глубже! Ясно?
- Ясно.
- Кто продал тебе травку?
- Это не моя травка. Я вообще с этим делом ничего общего не имею.
- Что, не знал, что твой дружок имел ее при себе?
- Абсолютно. Я вообще его почти не знаю, случайно повстречались в Гольфито.
- Но сам травку шмалишь, правда?
- Откуда, не дай Бог.
- А это что такое? - спрашивает один и показывает мне машинку для скручивания папирос и пачку папиросной бумаги.
Черт, совершенно забыл про эту машинку, она была в сумочке у Дианы. Но я никогда ею не пользовался, это просто памятка. Так, прежде всего нужно защищать Диану.
Мусор замечает мое замешательство и настаивает:
- Так что, покуриваешь?
- Да, очень много и очень давно. Я родился в Марокко, а там это почти легально. В моей семье все курят: отец, дед, я сам лет с четырнадцати, и не считаю это за преступление.
Вижу, что мой ответ их ошарашил. Не похоже, чтобы они были крутыми, а мне известно, что первые пять минут - решающие. Если мне удастся сбить их с заранее распределенных ролей, если удастся навязать мужской разговор, то я их сделаю, уверен. Поэтому рублю дальше:
- Понимаете, я живу на Оса. Ищу там золото. Не знаю, известны ли вам те места, но жизнь там паршивая: полно змей, мошки и тому подобной дряни. Так что травка для меня - это снотворное.
- Живешь на Оса? Мы знаем этот полуостров, время от времени ездим туда, чтобы уничтожать плантации. Это и вправду адское местечко. А где живешь конкретно?
- В Серро де Оро.
- А, знаю. Это на реке Ринкон, точно?
Они уже совершенно забыли о том, ради чего заводился этот разговор. Теперь мы болтаем о полуострове, о известных им местах. Мне уже понятно, что все будет нормально. Эти типы банальные мещане и серуны. Для них Оса это тяжкий шмат хлеба, так что они способны оценить крутость парня, который живет там постоянно. Они это даже за подвиг считают: европеец, которому удается там выжить. Атмосфера становится совершенно свободной, между нами можно ощутить даже какую-то ниточку симпатии. Нет, время от времени они задают мне какие-то вопросы про травку, но это рудименты профессиональной рутины. У них имеется Дэйв, и этого им по уши хватит.
Но ради проформы они пытаются подойти еще разок:
- Эту травку должны были продать в Сан Хозе?
- Даю вам честное слово, нет. Я этим не торгую. Мой бизнес - золото. Да, покуриваю, но наркотиками никогда не торговал.
Впрочем, это чистейшая правда, я никогда не занимался торговлей наркотиками. И никого не заставлял их принимать.
- Ладно, ты свободен. Твоя жена тоже. У нас к тебе нет никаких претензий.
Я чувствую себя на седьмом небе от счастья и благодарю
их.
Когда с меня уже хотят снять наручники, случается неприятность. Выезжая в спешке из Сан Хозе, они забыли взять ключи. Если бы эта дрянь не натирала запястий, ситуация выглядела бы даже комично.
- Слушайте, перепилите наручники, я заплачу за них.
- Это не так-то просто, можем получить нагоняй.
- Так что будем делать? Они тесные и натирают руки.
- Слушай, уж пойди нам навстречу, подожди здесь до утра. А там найдем какого-нибудь слесаря. Мы скажем твоей жене,
чтобы она принесла что-нибудь поесть, и устроим вас поудобнее на ночь.
Ситуация совершенно изменилась, и теперь они благодарят меня за вхождение в их ситуацию. В чем-то это даже забавно, но мне бы хотелось быть на свободе. Пользуюсь своим новым положением, чтобы напомнить о Дэйве.
- Вы уж не слишком круто с тем парнем, он не такой плохой.
- Не бойся, сделаем лишь то, что будет нужно. Подожди в столовке, попозже я его приведу.
Больше часа напряженного ожидания. Если Дэйв хорошо вызубрил урок, все пойдет хорошо. Я знаю, что будет так, потому что Давид мне симпатичен, да и эти двое не свиньи.
Когда же мне приносят кучу жратвы - целых пять жареных куриц, которых курила Диана - я чувствую себя вообще превосходно. Берусь за вторую, как входит Дэйв. Он улыбается и выглядит неплохо.
- Ну как, без сложностей?
- Абсолютно. Я повторил все то, что ты мне говорил, и все прошло нормально. Они совсем не такие страшные, как ты рассказывал, - прибавляет он в конце.
- Ах ты малый свиненок. Не забывай, что я первый разговаривал с ними и отвалил главную работу. А теперь рубай.
- Я знаю. Мне говорили, что ужасно тебя боялись. Потому-то на тебя и надели наручники. И понятно, при их фигурах комплексы у них должны были появиться.
Давид уже совершенно пришел в себя, и мне даже удается рассмешить его, когда я описываю, как он вел себя на аэродроме. На ужин я приглашаю обоих агентов из Наркотиков, но те отказались из-за остальных копов. Когда мы пьем кофе, появляется толстый сержант, осматривает мои запястья и предлагает попробовать открыть наручники без ключа. Целых полчаса он мучается, без малейшего успеха, и рассказывает всяческие вещи о сеньоре Монге, фаворите близящихся президентских выборов. Я не очень-то понимаю, на кой ляд он морочит мне этим голову, но соглашаюсь со всем, что он бухтит.
Дэйв уже вернулся в камеру, а я чертовски устал и хочу спать. Один из агентов, Луис, готовит для меня постель, несколько импровизированную, но удобную. Он очень мил и совсем непохож на инспектора. Со своими волнистыми светлыми волосами до плечей он выглядит, скорее, как хиппи. Он тоже сочувствует Дэйву, и видно, что вся эта история ему поперек характера. Я спрашиваю у него:
- И что вы теперь собираетесь делать?
- Надо выслать рапорт в сан Хозе. Попытаемся максимально смягчить все обвинения, но ничего больше сделать не удастся. Все это дело уже слишком там нашумело, так что замазать никак не получится. Ладно, спокойной ночи, Хуан Карлос.
- Пока, Луис, и спасибо тебе за все.
Утром, после чертовски неудобно проведенной ночи, меня наконец-то освобождают от наручников. Луис взял ключ у коллеги из другого отдела. Так что теперь я могу покинуть отделение, пожав перед тем бесчисленное количество рук. Знакомый по вчерашнему вечеру толстый сержант отвозит меня на джипе в гостиницу в Гольфито, где поселилась и Диана. Прежде чем расстаться, пожимая мне руку в третий раз, он просит, чтобы я о нем не за бывал. Я не понимаю, о чем он, но обещаю.
После всего того беспокойства трудно описать радость, испытываемую мной и Дианой, когда мы остаемся вместе. Я принимаю душ, а она рассказывает:
- С начала и до конца они были ко мне весьма милы. Видно, они не привыкли к европейцам.
- Я ужасно боялся за тебя.
- Мне повезло. В той комнате, где меня держали, был телевизор; как раз передавали какое-то выступление Монге. Без каких-то особых намерений я сказала: "О, Монге!". Коп как-то странно посмотрел на меня и спросил, знаю ли я его. Я воспользовалась случаем и сказала, что муж немного знает, потому что занимался какими-то делами с Партидо дель Пуэбло Унидо. Его отношение ко мне сразу же переменилось, он чуть ли руки мне не целовал и приказал другим, чтобы от меня отстали.
- Браво, красотка, ты прекрасно все разыграла. Теперь понимаю, почему этот дурак сержант морочил мне голову разговорами про Монге, просто хотел подлизаться. Если бы я только знал!
* * *
После заслуженного отдыха иду проведать Давида. Его перевели в тюрьму Гольфито. Домик маленький: комната для свиданий с барьерчиком посредине, двери, выходящие в патио, вокруг которого размещаются камеры, ангар в глубине и всего два надсмотрщика.
Дэйв уже не выглядит таким свежим, как вчера.
- Как там оно? Ты не очень выглядишь.
- Здесь ужасно грязно. Видишь те, задние камеры. Они все залиты, так что все сидим в ангаре.
- Я куплю тебе все необходимое. Что хочешь: одеяла,
простыни?
- Ага, и еще, если где-нибудь найдешь, матрас из пенорезины. Тут для спанья ничего не дают.
- Хорошо, я этим займусь, а потом через кого-нибудь передам. Что еще?
- Немного бабок. Тут есть такие шустряки, что продают с воли трубки, как-то протаскивают через щели в стенах.
- Хорошо, но гляди, твое дело серьезное. Себя ты повел нормально, главная опасность минула, и я дал слово, что вытащу тебя отсюда: и я его сдержу. Так что ты уж постарайся продержаться.
- Спасибо, я тебе верю.
- Кстати, с другими заключенными проблем нет?
- Вообще-то все в порядке. Здесь только двое, что ставят себя крутыми.
- А ну позови их, я с ними поговорю.
Мне прекрасно известно, что в замкнутом пространстве, каким является тюрьма, всегда найдется пара кретинов, и самое
главное - сразу же себя поставить. Эти двое так, шушера, лет
двадцать - двадцать пять, они не опасные, но дурные. Даю каждому по сигарете.
- Так, слушайте меня внимательно. Дэйв мой братан. Долго он тут засиживаться не будет, но если будете к нему приставать, я вас потом придушу, ясно?
- Ясно.
Копы прислушиваются к нашему разговору, и им нравится мое отношение. Один из них дает мне знак, что неприятностей не будет.
* * *
Уже поздно, почти ночь, когда кто-то стучит в дверь нашего номера. Это Фернандо, торгующий травкой. Он слыхал о моих неприятностях и наверняка со вчерашнего вечера не смыкал глаз. Он толком не знает, с чего начать, поэтому я сразу же даю ответ на самый мучительный для него вопрос:
- Можешь не беспокоиться, никто твоего имени даже не упомянул. Ты вообще в это дело не лепишься, так что можешь спать спокойно. Но на будущее - никогда не делай таких глупостей, чтобы приходить ко мне в гостиницу, даже ночью.
- Я понимаю, но никак не мог с тобой связаться, а знать нужно было. Ты уверен, что у меня не будет неприятностей?
- А с чего бы это тебе их иметь? Тебя никто не выдавал.
- Спасибо тебе.
- Не за что, все нормально. А теперь мне надо вытащить из тюряги пацана, пока его не перевели куда-то в другое место. Кто здесь в Гольфито самый лучший адвокат?
- Хозе Арайя. Адвокат классный, но очень дорогой. Он и вправду самый лучший и уже пару раз вытаскивал меня из подобных историй. Он прекрасно знаком со всеми в городе. Контора у него внизу. Если хочешь, завтра в девять можем встретиться у него. Он мой адвокат, так что никто не удивится, если я к нему приду.
- Отлично. А теперь тебе самое время исчезнуть.
На пороге он оборачивается:
- Здесь мало кто умеет держать язык за зубами. Так что, если будут нужны деньги на адвоката или какая-то другая помощь, можешь обратиться ко мне. Я твой должник.
- Бабок у меня хватает. А если чего будет нужно, сообщу. Спокойной ночи.